4

Был на свете крестьянин Прокоп, и владел он целым стадом быков.
— Муу! Муу! — говорили быки.
— Ишь чего! — говорил Прокоп.
А жили они во дворе о двух постройках: Прокоп в Доме, а быки в Коровнике. Была у Прокопа жена да трое весёлых детишек, а быков была дюжина дюжин. Ел Прокоп из глиняной тарелки, а быки из дубового корытца. Прокоп любил петь под гармонику, пиво пить и в картишки перебрасываться, а быки любили жевать луговые цветочки и лениво отмахиваться хвостами от назойливых пчёл.

По вечерам быки толкались и лягались между собой, готовясь ко сну. Они устраивали себе подушечки из сена, закапывались копытцами в землю, ещё немножко толкались для важности и затем засыпали. Храпели быки изрядно, но громче всех храпел сам Прокоп. Тогда его жена просыпалась, краснела со злости и ругала Прокопа последними словами:
— ..! ..! ..!
Тогда и Прокоп просыпался и начинал ругать последними словами свою жену:
— ..! ..! ..!
Наконец, один за другим просыпались быки и начинали ругаться, лягаться и толкаться между собой:
— Муу! Муу! Муу!

Иногда к быкам приходил Прокоп. Он брал за рога одного из быков и разглядывал его со всех сторон. Бык удивлялся:
— Муу?
— Ишь чего! — говорил Прокоп и уводил быка с собой.
— Му и му! — качали головами быки. — Му и му!
После Прокоп целый месяц кормил свою семью борщом, котлетами, отбивными, ростбифами, шашлыками и пельменями. Быки удивлялись ещё несколько дней и при этом толкались и лягались даже больше обычного.

Были быки между собой одинаковы. За это Прокоповы дети любили потешаться над ними. Они подбегали к ограде коровника и кричали:
— Эй, бычок! — и все быки одновременно поворачивали к ним головы, сшибаясь рогами. Детишки весело смеялись, а быки рассерженно рыли копытцами землю и мычали:
— Муу! Муу!

Лишь однажды случилось так, что один Бычок не стал поворачивать голову, а вместо этого повернулся задом. Он презрительно помахал хвостом и пошёл от детей прочь. "Му их", — решил он. Дети очень удивились:
— Эй, Бычок! — кричали они. — Ты чего не отзываешься, а? Все бычки отзываются, а ты, Бычок, не отзываешься, где это такое видано?
Но Бычок не отвечал.
— Какой-то он не бычный, — сказали дети.

Вечером того же дня быки потолкались и легли спать. Прошло несколько часов, в Коровнике стемнело, и Бычок обнаружил, что не может заснуть. Не спалось ему, а думалось тревожные думы. "Чего ж это я не бычный, отчего да почему?" — размышлял Бычок. "Может, я не бычок вовсе?" Он со страхом осмотрел свои копытца, ковырнул рогами землю и успокоился: по всему выходило, что он самый настоящий бычок. "Да ведь я не бычный, а необычный!" — вдруг осенило Бычка. Он скорее разбудил своего соседа и сказал ему об этом.
— И чего теперь? — ответил тот и снова заснул.

К утру каждый бык уже знал о том, что Бычок — Необычный.
— Му и му! — удивлялись быки. — Му и му! Где это такое видано, чтоб Бычок был Необычным? Что за хворь это такая?
Они осматривали Бычка со всех сторон и недоверчиво качали головами:
— Хвост у тебя вполне бычный, да и копытца у тебя совсем бычные, а что до рогов, так они бычные совершенно! Чего это ты Необычный? Мы думаем, что ты самый что ни на есть бычный бычок.
— Я — Личность! Я — Индвидуальность! Я не такой как все! — спорил Бычок.
— Му и му, — говорили быки. — Ты хоть и говоришь, что Необычный, но рогов у тебя два, да и копытцев ажник четыре, а стало быть, ты бычок бычный и нету тебе поводов беспокоиться.
— Мне нет дела до ваших стереотипов, толпа, что только и умеет навешивать ярлыки! Вы серая масса, вы всех, кто отличается от вас, считаете больными, да и вдобавок не видите отличья этого в упор!
— Муу! — отвечали быки. — Может ты, Бычок, и в Коровнике с нами жить больше не хочешь? И сена с нами есть больше не будешь теперь?
— Да му вас! — ворчал Бычок. — Я нахожусь тут против моей воли, а сена вашего мне вовсе не надо!
Однако в обед он захотел есть и всё же полакомился сеном.
— Что с вами разговаривать, — сказал Бычок. — Вот придёт Прокоп, и я потребую уважения моей личности.

Когда пришёл Прокоп, Бычок выступил вперёд и заявил:
— Я намерен сообщить о грубейшем нарушении моих неотъемлемых прав и ограничении моей свободы...
Но Прокоп не стал его слушать. Он взял быка за рога и повёл к выходу.
— Но я же Необычный! — отчаянно возмутился Бычок и упёрся копытцами в землю.
— Ишь чего! — прикрикнул Прокоп и вывел Бычка за ограду.
— Му и му, — качали головами быки.

Вечером, когда вся семья уплетала дымящиеся котлеты из говядины, Прокоп задумчиво сказал:
— Нынче когда быка вёл на убой, он упирался и мычал что есть сил. Видно, чует, чем дело кончится. Раньше всегда спокойно шли, а теперь вон сопротивляются. Что же дальше-то будет?
— Животные восстанию подымут! — сказал один из детишек и все весело засмеялись.