Глава 1.

По лесу катится карета. В карете сидит девочка. Девочку зовут Сольвейг Феннамун, ей 12 лет. Она едет к своему жениху в замок Рейнворт. Счастливая, наверное. Даже жабы радуются, выходя замуж. Сидит, наверное, эта Сольвейг сейчас, и цветочки обрывает, да в окошко посматривает.
Но не выйдет.
Мы обложили дорогу. Все подступы к Рейнворту перекрыты. Не могу же я допустить, чтобы Эрик Рейнворт породнился с Феннамунами из Касворка. Серьезно! Поэтому я решил - изнасилую эту Сольвейг, и тогда выбора у ее родителей не останется. Кстати, я конкурент этого Рейнворта. Меня зовут Торстейн Нольтинг, и я граф Мирии. Ужасно это - то, что я всего-навсего граф. Я заслуживаю большего.
Хочу быть герцогом.
Для этого мне нужно две вещи - породниться с королевской фамилией, неважно какой и неважно как, и захватить замок Рейнворт. А я могу сделать и то, и другое разом, ведь малышка Сольвейг родом из какой-то побочной ветви касворкских королей, никому не нужной, безвестной ветви, но все равно королевской. Перехвачу невесту Рейнворта у него перед носом - начнется столь нужна мне война, Рейнворт будет мстить. Он ведь мужик, не так ли? И если Сольвейг засвидетельствует перед Имперским советом, что она моя жена по праву и собственному желанию, то Совет признает претензии этого негодяя Рейнворта беспочвенными. Я получу разрешение на войну; и размажу Эрика Рейнворта из Керцинды по стенке - как он и заслуживает.
Я гений.
А еще я крайне удачлив. Думаю, это из-за драконьей головы.
В моем замке, глубоко в подвале, есть маленькая комнатка. Там я держу свое сокровище - драконью голову. Она лежит в деревянной бадье, обложенная колотым льдом с веткой мяты и горсткой черники, чтобы нейтрализовать запах гнили. Два раза в неделю, а то и чаще, я склоняю колени перед вонючей головой. Она дарует мне удачу.
Ладно, о голове чуть позже.
Карета была уже близко. Я переглянулся с лысым Лоренцом по прозвищу Лысый. Он был чем-то встревожен.
- Милорд, вы правда ее трахнете? - осторожно спросил он.
- Что за вопросы, Лоренц? Конечно. Это очень выгодно, - не поворачиваясь, сказал я.
- Но ведь она - маленькая девочка, милорд.
Тццц. Об этом я как-то не задумывался.
- Моя совесть довольна гибкая, - сказал я наконец. - Я все могу.
- Но милорд...
- Замолчи! Это ради моего народа.
- Как скажете.
Я наскоро проанализировал ситуацию. Смогу ли я лишить девственности маленькую девочку? Хм. С недавних пор я стал полнейшим импотентом. Думаю, это зловредное влияние моей драгоценной головы. Все-таки драконы - ядовитые твари... Сейчас я не смогу задвинуть женщине и при всем желании.
Но я что-нибудь придумаю.
- Не беспокойся, Лоренц, - сказал я. - Я умный, выкручусь.
Лысый кивнул.
- Да, милорд.
Я оглядел все свое невеликое войско. Лоренц, двое его сыновей с дубинками и толстяк Барри Лавджой, та еще обуза. Надеюсь, на кортеж хватит.
- В общем... - я задумался. - Вперед, парни! За Мирию и все такое.
- За Мирию! - радостно завопил Барри, а Лоренц поддержал его аплодисментами.
Наша Мирия - крохотное графство в западной Фолланде. Испокон веков мы враждуем с большой и враждебной Керциндой. Думаю, даже наши первобытные предки воевали с протокерцийцами. Так что мы сейчас и впрямь - сражаемся за Мирию.
- Что меня больше всего раздражает в керцийцах, так это их вера, - сказал я.
- Да, милорд, - вздохнул Лоренц. - Отвратительные сектанты.
- Я их маму ебал, чертовые еретики! - возмутился я.
- Да, милорд.
На самом деле мне глубоко насрать на веру. Я поклоняюсь драконьей голове. Но люди очень любят повоевать за веру, так что нельзя упускать этот аспект. И мы, и керцийцы верим в Эллариса, Распятого Бога - однако мы при этом обожествляем и его мамашку, Деву Мира, а протестанты-керцийцы - нет. Еще они не признают Наместника божьего в Арчейзе за Наместника и церковную десятину ему не платят. Протестанты и еретики, боже милостивый, покарай этих нечестивцев, и все такое.
Наша страна - Империя Фолланда - расколота на два лагеря: ортодоксы и протестанты, добро и зло. Скажем, мы, мирийцы - добродетельные ортодоксы. А керцийцы, погань эдакая - протестанты. Потому они и снюхались с Феннамунами из Касворка, ведь они такие же протестанты.
- Карета! - сказал толстый Барри.
- Иду! - отозвался я.
Совсем забыл о карете...
На дороге была свалена куча хвороста. Для полноты картины толстый Барри забросил туда старое зеленое бревно. Объехать завал невозможно. Пассажирам придется выйти, чтобы разобрать его. Тут-то мы их и накроем.
Скорой бы.
Наконец карета, пыльная и невзрачная после долгого пути, затормозила перед завалом. Матерясь, кучер спрыгнул с козел и подошел к бревну. Он носил сюртук и выглядел на все сто. Не то что мы, грязные мирийские разбойники.
- Че там? - из окна кареты высунулся гном.
Настоящий гном, уродливый, волосатый и с золотыми зубами. Слышал, в Касворке их полным-полно, и они даже скрещивают своих принцесс с местными феодалами. Ужас какой.
- Да пидоры какие-то на дороге завал устроили, - злобо ответил кучер.
Гном закатил глаза.
- Я тебе что говорил, образина? При маркизе свой язык поганый не распускать!
- Тут повод есть, - возразил кучер.
- Я тебе дам повод! Дебил! - гном погрозил ему жирным кулачком.
Выглядел он очень комично.
- Разбирай давай, и побыстрее, - сказал наконец гном и залез обратно.
- Разбирай давай, - передразнил его кучер.
Он соединил ладони за спиной и с тоской осмотрел большой лохматый завал. Работы предстояло много... Барри старался.
Я положил руку на плечо Лоренцу.
Тот вздрогнул.
- Выдвигаемся, - шепнул я.
Судя по всему, больше охранников у Сольвейг не было. Я вышел из кустов и наставил на кучера взведенный арбалет. Короткий - таким не пробьешь панцирь. Но человека с близкого расстояния уничтожить можно.
- Тихо, - сказал я.
Побелев лицом, кучер покорно поднял руки. Его губы мелко дрожали. Я подумал, а не пожалеть ли его. "Да ну!" - решил я наконец и нажал на спуск. Болт вошел ему в горло и пробил кадык. Нелепо взмахнув руками, кучер опрокинулся на спину, как жук. Кровь вырывалась из его горла упруго, с шипением, словно была раньше под давлением. Он умер, фонтанируя горлом.
Болезненная смерть, наверное.
- Это тебе за Мирию! - сказал я и уронил разряженный арбалет на землю.
На шум выскочил из кареты гном.
- Стой на месте! - закричал он, завидев меня. - Стой! Ты совершаешь ошибку. Что тебе нужно? Я дам тебе денег!
- Нахер пошел! - отозвался я. - Лоренц! Барри!
Один из сыновей Лоренца, Гло, подобрался сзади к гному и попытался отвесить тому подсрачник. Зря он это. Гном моментально развернулся. В воздухе мелькнул клинок, и дурак Гло, разбрызгивая кровищу, с воем рухнул на задницу. Гном отсек ему половину ступни.
Наши акции разом упали в цене. Теперь гном поверит в собственные силы и обнаглеет. Как с таким вести переговоры?
- Погоди! - сказал я.
- Чего погоди? - переспросил гном. - Слушай сюда, вымогатель. Я знаю, чего ты хочешь, но ты действительно идиот. Я большой человек. Сколько ты хочешь за проезд?
- Я не вымогатель, - сказал я.
- Да ну, правда что ли? - оскалился гном.
- Я знаю, ты везешь в карете маркизу Феннамун. Отдай мне ее.
Гном поднял кустистые брови. От его толстого, с красными прожилками носа отхлынула кровь. Наверное, он был шокирован. Не знаю, как гномы выражают эмоции.
- Надо помочь Гло, - шепнул Лоренц, подбирая арбалет.
- Да, конечно... - ответил я. - Ладно, гном. Давай так. Ты отдашь мне маркизу, и я не буду тебя убивать. Она мне нужна, правда. Я не причиню ей вреда.
- Хы, - оскалился гном.
Он перевел взгляд чуть ниже.
- Скажи своему лысому, чтобы сейчас же перестал арбалет заряжать, - напряженным тоном сказал он. - А то я вас всех зарублю. Прямо здесь.
- Правда? - спросил я.
Лоренц подал мне заряженный арбалет.
- Милорд.
- Спасибо, Лоренц.
- Положи арбалет! - закричал гном. - Я умею отбивать болты мечом, так что ничего у вас не выйдет!
- Гномы так не умеют,  - ответил я и застрелил гнома.
У коротышки подкосились ноги. Разом потеряв все свои силы, он привалился к колесу кареты и медленно сполз вниз. Болт торчал из его правого глаза. Алые сгустки стекали по бородатой щеке. Гном посмертно окривел.
- Перевяжите Гло, - сказал я.
Барри и Лоренц кивнули.
Я же подошел к гному и на всякий случай перерезал ему горло, чтобы не ожил в самый неподходящий момент. Кровь окатила меня с ног до головы. Чумазый, липкий, я сунул мокрую голову в карету и сказал:
- Привет.
Забившаяся в угол девочка истошно завизжала. Она была невзрачной, как и карета. Знаю, бывают красивые дети. но Сольвейг Феннамун к ним не относилась.
Хорошо хоть, не толстая - худая, как щепка.
Все толстяки у меня ассоциировались с Барри. Даже женщины.
- Эй, слышишь меня? Отвечай, а то зарежу, - сказал я.
Сольвейг разрыдалась.
- Да ты немая, что ли? - удивился я.
- Н-нет! - она широко раскрыла рот, но оттуда вырвался жалкий шепоток. Наверное, ей горло сдавило от страха. По щекам катились слезы. Мне даже стало немного жалко ее.
- Не убивайте меня... пожалуйста...
- Короче, я твой будущий муж, - сказал я. - Поехали ко мне в замок.
Выбора у нее не было.