Пишу. А че делать. Кароче, как всегда, всё, блядь, высохло, дождя не будет. В слезах высохли глаза, уже давно. Надо мной барахтят вертолеты, и этот звук мне ненавистен. "Оу, мама, я не хочу умирать".
- Доктор, что со мной?
- Обширная пиздецома. Это не лечится.
- Сколько мне осталось?
- Зависит от направления солнечного ветра.
Почему здесь так жарит? Твои слова, как кирпичи, они становятся все короче и закладывают мне горло. Блядь, я опять весь в пыли, эти бараны вытоптали тут всё своими копытами. Почему к бичам прикрепляют электрошок? Это негуманно по отношению к животным. "Ты баран!" - "Я баран?" - "Ты, блядь, хуже барана!" - "Да с хуяли?" - "Блядь, пораскинь своими бараньими мозгами!" - "Блядь, я не согласен!" - "Ну и баран" - "Не, ты не прав" - "Пошел на хуй, баран".
Ты знаешь, я видел ее голой. А она ничего, капельки воды так шли к ее коже. Жаль, такое мясо всё равно не порежут в суп.
Это Сердце билось так громко, что в моем стекле тряслось окно. А теперь я сижу, как последний пидор, с забинтованными руками и смотрю, как на пол капает что-то красное. Это ничего, можно затянуть потуже. Блядь, какой уебищный пафос, зачеркни. А что тогда писать? Хер его знает.
"Мама, мама, я не хочу умирать", - я пою и мне не больно.