Любовь настоящая, верная, вечная

Сложно представить любовь, еще сложнее найти её. Пожалуй, происходит это всего раз в двадцать тысяч лет. Во время таких знаменательных моментов мир приобретает облик совершенно необыкновенный: случаются настоящие чудеса, женщины становятся ведьмами, а мужчины сходят с ума. Именно такая любовь является движущей силой всего романа Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита».
Как справедливо отмечает автор «Любовь» сама по себе скоротечна и отнюдь не предполагает взаимность. А также все то, что мы привыкли называть любовью, вовсе не является ею – она в своем самом обыденным смысле просто-напросто самообман, иллюзия и превратность.
Да, Маргарита действительно любила мастера. Она готова была на все, абсолютно на все лишь бы только быть с ним, видеть его здоровым и счастливым. Но только не на трусость, нет, она во все моменты своей жизни была обладательницей редкого слияния двух черт – храбрости и гордости. Именно это связывает её с другим героем романа, который точно также был горячо готов на все, чтобы видеть другого счастливым. Ведь любовь настоящая, верная и вечная, однако не находит себя в каких-либо рамках. Иешуа Га-Ноцри любил Понтия Пилата, был верен в своих мыслях ему до самого конца, если он конечно у них был.
Считая величайшим пороком трусость, Иешуа не мог допустить малейшее отступление от своих убеждений, не мог солгать о них, чтобы избежать тяжелейших истязаний. Точно также Маргарита не могла отпустить мастера, позволить ему уничтожить себя и свою работу. Оба эти героя является олицетворением сильного духом – отважного человека, отдающего всего себя на растерзание любви и уверенного в приближающемся счастье. Поэтому Маргарита согласилась сделать все, что только в её силах, чтобы вызволить мастера из построенной им самим западни. Поэтому Иешуа излечил больную голову Понтия Пилата и дал ему причину продолжать жить, которую Прокуратор Иудеи давно утратил.
Слабые душою, но упоенные любовью – мастер и Понтий Пилат мечтают не лишаться жизненно, словно глоток воды, нужного им человека. Но, будучи по своей природе трусливыми, по-разному отстраняются от него – убегают в психиатрическую больницу или приговаривают к распятию на кресте. Однако оба непрестанно думают о нем, всем сердцем желают оказаться с ним и вернуть время, предназначенное только им.
Только благодаря той гармонии персонажей можно смело утверждать о верности их друг другу. Маргарита бросила своего мужа, которого, впрочем, никогда не любила, богатый дом и весь быт, способный осчастливить любую другую девушку, не способную на настоящую любовь. Единственное, что она забрала – считала истинно своей собственностью не по право человеческому, а по праву любви – фотографическую карточку мастера, сберегательная книжка с его деньгами, лепестки любимых мастером роз и обугленные остатки его трудов. Мастер, будучи в отчаянии не видел никакого просвета в своем будущем, сожжение своего труда жизни лишь приблизило его ко вполне закономерному концу для творческого человека, которого отказывается признать культурное общество. Но он никак не мог допустить такой жизни для женщины, которую любил больше себя и сделал то, что казалось ему наиболее допустимым – на время распрощался с Маргаритой и исчез в психиатрической лечебнице, полагая, до конца своих дней. Ни о ком кроме неё он думать попросту не мог и верил в неё гораздо больше чем в себя, поэтому постарался сделать всё, чтобы Маргарита его не нашла. Верность Понтия Пилата Иешуа нарастала с момента его допроса и до того, как игемон узнает о погребении в тайной могиле совместно с другими приговоренными. В отличии от мастера и Маргариты, их любовь не возникла внезапно, словно золотистый солнечный луч в тяжелую зимнюю ночь, она нарастала и развивалась с момента их встречи и до отпуска Пилата мастером. Иешуа же, будучи абсолютно лишенным какой-либо власти распоряжаться своей жизнью и смертью, мог лишь облегчить страдания бедного прокуратора – молил лишь о том, чтобы в его смерти не винили никого. Но Понтий Пилат не мог ничего с собой поделать, ибо с того самого утра он обрек себя на многовековые душевные страдания. Один из них страдал при жизни, другой только после неё. Именно такое страдание их объединяет, что позволяет взглянуть на их автора – мастера, с совершенно другой стороны. Их страдания – его тягостность жизни и невыносимость показаться таким своей любовнице. Именно из любви, из верности к Маргарите он решает её навсегда оставить. Их любовь была верной.
Судя по тому, что в конце повествования мастер с Маргаритой попали и остались в месте вечного покоя и уединения, прямо под луной, куда несколько мгновений назад поднялись Понтий Пилат и Иешуа, можно утверждать, что их любовь все-таки вечна. Впрочем, для вечности нужно еще начало, которое было задолго до их злополучной встречи в переулке с отвратительными желтыми мимозами в руках Маргариты. Они любили друг друга задолго до их знакомства, как только воображение мастера стали будоражить розы, а Маргарита, пожалуй, с момента её разочарования браком с мужем. Вместе с ними покой обрел и Понтий Пилат, которого печаль и тоска истязала века. С той последней ночи он только и грезил о дороге на луну, которую он пройдет вместе с Иешуа Га-Ноцри беседую с ним о добре и зле, истине и лжи. Вместе с ними внутренний уют обрел сам мастер, чувствуя, как теплота разливается по его телу. Их любовь была вечной.
Настоящей ли была любовь мастера и Маргариты и Понтия Пилата и Иешуа Га-Ноцри?! Ответ на этот вопрос, к сожалению, с полной долей уверенности дать невозможно. Пожалуй, мне представляется истинность любви только намерениями людей, смотрящих в вечность вместе. Если это так, то их любовь я бы назвал настоящей. Они не хотели быть с кем-то, кроме друг друга, и лишь навсегда. Они желали совместного счастья, дополняя собой недостатки другого. К сожалению, кому-то в нужный момент не доставало отваги, а кто-то был переполнен печали, но в конце концов все они обрели свой покой. Мастер и его возлюбленная Маргарита под луной, а прокуратор иудеи и бродячий философ – над ними, то ли на луне, то ли на пути к ней.
Страшно представить, оказались ли в конце концов мастер и Маргарита счастливыми, не случись с ними такого дьявольского чуда. Ведь лишь благодаря нему они вновь вернулись в объятья друг друга, а Понтий Пилат смог наконец-то отправиться в так желаемый им путь. Был ли дьявол, на самом деле дьяволом?! Или это был бог, видящий нити судьбы наперед и способный вести людей к добру?! Обязательно ли Воланд должен был быть кем-то из них? Я думаю, что нет. Он был богом и дьяволом, истиной и ложью. Он был и не был. Он был чудом, случающимся всего раз в двадцать тысяч лет – он был любовью.