Начнем с того, что я умер. Нет. Начнем с того, что ты пиздоглазое мудило. А закончим тем, что я умер.
  Обожествившись, я осознал, какое же вокруг все говно, и только начал жить полной божественностью жизнью.  Но внезапно прочитал у себя на стене в подъезде, что я на самом деле Говно (с большой буквы), и мой божественный пердак раскалился добела. А реактивное пламя, которое вырывалось из него,  вытолкнуло меня на улицу и потащило вдоль проспекта по направлению к Тракторному заводу компьютерных лопастей имени И. Бунина со скоростью в три маха. Разбился я о кирпичную стену непонимания. И умер.
  Естественно, я ничего толком не понял. На всякий случай попросил у случайного прохожего молоток  и стал бить себя по яйцам. Яйца не чувствовали боли (я чувствовал) и выпрямлялись после каждого удара. Так же они начинали блестеть, но это не главное. Главное то, что их анатомические особенности быстро перестали меня волновать, и я переключился на другое. Теперь нужно было меня по-человечески отпеть, а затем закопать. После уже откопать и как следует помянуть. Желательно добрым словом, чтобы я не приходил во снах и не звал за собой. Я такой. Не могу без компании, хоть и она мне быстро надоедает.
  Пока я еще не умер, то был уверен в том, что когда я, наконец, умру, все будут грустить, а может даже и горевать. Но никто толком ничего и не заметил. Дочь вот только отметила, что я стал каким-то более вежливым, спокойным и радостным. Жена отправила за хлебом, а мама позвонила, чтобы узнать, как дела. Мы помычали друг другу в трубку для приличия секунд тридцать, и мама, убедившись, что у меня все хорошо, и мне ничего не угрожает, отключилась. Правда, немного грустная. Обычно она звонила после того, как я возвращался из другого города на машине, чтобы уточнить, не разбился ли я насмерть. И отключалась со спокойной душой. А тут, скорее всего, почувствовала. Ведь материнское сердце не обманешь. И поэтому отключилась немного грустная. Хотя, это, наверное, из-за того, что отец ей изменял, а я все знал про него, но молчал. Молчал маме, естественно. А все остальные знали и потупливали глаза, улыбаясь с сожалением. И тихим ликованием, что изменяют не им.
  Пока я летел с помощью своего пердака в сторону завода, то отметил своим зорким третьим глазом, из которого и выбивалось метановое пламя, недорогую столовую возле трамвайного депо. Мое внимание привлекла тоже бегущая сама от себя строка, информирующая население, что внутри можно заказать поминки за сто пятьдесят рублей с человека. А поминальные обеды за сто восемьдесят.  Так как при жизни я был достаточно мелочный, то, не изменяя себе, заказал именно поминки. И на одного  человека. Раз уж никто не заметил, какого одного человека все потеряли. Тех денег, что дала мне жена на хлеб, как раз хватило на поминки. И даже осталось еще на чекушку самой дешевой водки. Чтобы с горя пригубить за свое здоровье. Не нужно думать, что мол, когда умер, на здоровье можно наплевать. Наплевать можно как раз таки на болезни.
  Ворвавшись нагишом в строительный магазин, я украл из него лопату, чтобы выкопать себе могилу. И, так как место на кладбище было выбить достаточно трудно, я выбил сторожу на всякий случай зубы. И стал рыть яму прямо возле трансформаторной будки. После того, как меня перебало током от перерубленного лопатой кабеля, я, решив, что глубина подходящая, под веселые крики детворы насрал в могилу, и пошел заказывать себе сорокоуст. Сорокоуста не было, поэтому, забив на предрассудки, нагишом и весь в земле я отправился в столовую.  Там я наелся обедом, напился водкой и во всё горло отпел себя сам. Получилось практически как сорокоуст, только намного громче. По крайней мере, со всей округи слетелись сороки и обосрали меня с ног до головы. После этого на шум сбежались сорок сороков и, чуть было, меня не отпиздили. Но я свалил все на кассира, который их вызвал, и они отпиздили его. Но, к счастью кассира, несильно. И за дело. А я ходил весь вечер пьяный нагишом по улицам и приставал к прохожим. А потом воскрес и проснулся обосранный в своем подъезде. Хорошенько подумав, написал, что я Говно (с большой буквы), помылся и поехал на работу. Потому что я исполнительный.