Путиния

Сумерки опускались на село Доброе. Селяне торопились закончить свои дела что бы отдохнуть от тяжелой работы в своих домах. Впрочем не все были одарены такой роскошью. Молодой врач сельской поликлиники Виктор Степанович Лисовский выполнял рутинную бумажную работу, когда в его кабинет постучали. "Проклятье" - подумал молодой врач. На сегодня он уже не планировал принимать пациентов.

- Войдите!

Дверь открылась и в кабинет вошел старик, лет 80 на вид. Он двигался медленно и размеренно, войдя он аккуратно закрыл за собой дверь. Молодой врач бросил на него взгляд:

- Добрый вечер, присаживайтесь

Старик торопливо пошел к стулу, сел и протянул медицинскую карту врачу. Тот тотчас начал ее листать.

- Итак, Андрей Александрович, что привело вас в этот кабинет?
- Болит нога, доктор. Я часто заходил к предыдущему врачу, он выписывал мне какие-то лекарства и это помогало, я уже не знаю какие, он всегда давал таблетки прямо на руки.

Виктор Степанович еще раз просмотрел карту. Мда, бедный старик, таких уже не лечат оперативно. В карте написано, что пациент принимал аспирин, но аспирин не мог бы заглушить такую боль. Видимо предыдущий врач выдавал наркотические анальгетики из под полы. За что и поплатился. И что же теперь делать мне? Черт побери, как же я ненавижу эту страну.

- Прошу прощения, Андрей Александрович, в принципе мне нечем вам помочь. Наше государство считает вас бесполезным и не стоящим не то что бы лечения, но даже облегчения боли...

Сказав это молодому врачу внезапно стало страшно. Что он такое сказал? Это ведь государственная измена.

- Прошу прощения, Андрей Александрович, я имел в виду, сейчас этого лекарства нет. Я выпишу вам аспирин.

Гримаса удивления сошла с лица старика. Он понимающе посмотрел на врача

- Понимаю... Ну что ж, тогда всего хорошего.
- До свидания, Андрей Александрович

Старик уже начал вставать но остановился и снова сел.

- А знаете, вы все таки можете мне помочь. Мы со старым врачом часто болтали по вечерам. Мы не пропускали ни один вечер. Рассказывали друг-другу истории. Я очень одинок, разговоры помогают мне немного заглушить боль.

Виктор Степанович глянул на старику и кивнул:
Ну что ж, присаживайтесь. У меня тут есть немного спирта. Думаю разговор пойдет хорошо. Старик улыбнулся.
- Да, времена меняются, но некоторые вещи остаются неизменными. Скажите, Виктор Степанович, а как же вы попали в эту дыру.
Доктор в этот момент рылся в нижнем отделе шкафа с лекарствами.
- Попал по распределению. Закончил ВУЗ, в армию не попал по зрению. Наверное, это лучше, чем отправиться на Кавказ. Мой товарищ недавно прислал оттуда последнее письмо.
- Он умер?
- Я не знаю. Может быть да, может быть попал в рабство к чеченам.
Он вытащил два больших пузыря и несколько герметичных пакетиков с ёмкостями для анализов, вскрыл и положил на стол. Старик печально посмотрел, как доктор разливает спирт.
- Я и подумать в свое время не мог, что все это может повториться.
- Так вы застали первую войну?
- Ну, я тогда был молод, но помню достаточно что бы сказать, что она была не такой кровавой.
- Как-то даже и тостов в голову не приходит, у нас в университете первый тост всегда был за Путина. Один раз кто-то проговорился. Нескольких студентов вызвали на разъяснительную беседу, вернулись они тихими, словно им язык отрезали.
- Так что же, у вас в университете хорошо думают о Путине?
- Ну конечно. Мне было 14 когда он умер. Я помню, что родители возили меня в Европу, я играл в западные игры, многие ностальгируют по тем временем. Тогда в России была демократия. На всех хватало лекарств а таких как я не ссылали на край мира после обучения.
Старик слушал этот монолог с легкой усмешкой
- Ну, тогда за хорошие времена
- За хорошие времена
Они выпили. Подождав несколько секунд старик заговорил
- В молодости я много читал, читал разные исторические книги. Когда физическая оболочка значимой личности истлевает, его нематериальная часть, то есть личность, подвергается трансформациям. Когда я слушаю о Путине, то порой мне кажется, что мне говорят о другом человеке. Сейчас с точки зрения правительства Российской Республики и ее СМИ он предатель, который продал Россию Западу. Жестокий диктатор. Коррупционер. Вы же, бунтари, создали образ прямо-противоположный тому образу, который создало государство. Ваш Путин это либерал и гений, поднявший страну с колен.
- Так что же, Путин был плохим? Вам нравится тот мир, в котором вы живете?
- Нет, юноша, мне не нравится этот мир а Путин был… неплохим. Он был диктатором, да, но диктатор диктатору рознь. Я ненавижу Путина не за то, кем он был. Подумать только, при Путине можно было поджечь дверь в здание ФСБ и отделаться штрафом! У нас был свободный выход в интернет. Ну разве что критиковать власть было нельзя. Нет, я ненавижу его за то, какое наследие он нам оставил. Давай еще по одной.
- Согласен. За то, что бы образ соответствовал действительности
Они снова выпили. Виктор посмотрел на старика:
- Так что вы имели в виду, говоря про его наследие?
- Понимаешь, в те времена мы жили не в России. Мы жили в стране Путина. Повсюду был Путин. На вывесках, в газетах, в репортажах СМИ. Путин из своего кабинета диктовал законы федеральному собранию. Все пути сходились на нем. Он был центром страны. Даже если бы ты тогда спросил у любого иностранца – с чем у вас ассоциируется Россия, он бы ответил Putin. Впору было поменять триколор на портрет Путина. Такая вот Путиния.
Старик посмотрел в окно и на мгновение призадумался, затем продолжил:
- Так вот, ничего удивительного в том, что со смертью Путина его страна развалилась. Путинии не стало. Буфер власти не мог оставаться им долго. Сперва власть перешла к ВИО Медведеву, который за полгода правления окончательно настроил против себя всех участников игры. А потом случилось то, чего никто не ожидал. Простой солдат, участник войны на Донбассе, поднял мятеж. Он взял несколько рот и вошел в Москву. Его солдаты ворвались в здание государственной думы и перестреляли там всех. Настоящая кровавая бойня. Да, у него не было причин любить власть, когда пару лет назад она обменяла Донбасс на политические уступки и такие как он стали не нужны. Для него управлять такой огромной страной это значит всего лишь продолжить тот бой, который он проиграл тогда. Он все еще пытается взять реванш.
- Выходит у него не очень. В городах восточнее Урала воинские контингенты НАТО поддерживают порядок в реставрированной ими Российской Федерации, которую он считают истинной преемницей.
- Да, и это злит его еще больше. Всего за несколько лет он взял под контроль все сферы жизни общества и построил такую тоталитарную страну, какой она не была даже во времена СССР. Теперь он ведет свою войну на Кавказе за «очищение Кавказа от преступных элементов» а на деле просто устраивает там геноцид.
- Наш разговор уходит в опасное русло,  Андрей Александрович.
- И то верно. Давай еще по одной.
Они выпили еще спирта и какое время молчали. За окном уже стояла ночь. Пели насекомые. Легкий ветер врывался в кабинет.
Старик продолжал:
- В этом опасность всех диктаторов. Они могут быть с виду хорошими. Могут даровать права и создать иллюзию демократии и гражданских свобод, но после их смерти их страна умирает вместе с ними. Мы надеялись, что все пойдет хорошо, как в Испании после смерти Франко, но все покатилось к чертям. Военные плохие правители, а военные-неудачники еще хуже. И дня не проходит что бы обезумевший фанатик не грозил миру ядерной войной. Мы понимали опасность Путина, когда стояли на болотной площади еще тогда.  Но мы не были достаточно упорны потому что нас ослепило мнимое благополучие.
Старик вздохнул и посмотрел на часы.
- Мой ум уже плохо соображает.  Пожалуй пора домой, юноша. Надеюсь ты все переживешь.

Утром Андрей Александрович был найден дома повешенным, не в силах выдержать боль – физическую и душевную. Виктор Степанович прожил дольше, через год он был осужден на работу в лагере за контрабанду лекарственных веществ. Но в ходе массового лагерного бунта сбежал и присоединился к повстанцам. Он погиб на подступах к Москве попав под дружественный огонь бомбардировщиков НАТО. Восстание закончилось успехом, но единая демократическая Россия просуществовала недолго, распавшись на множество мелких стран с разными уровнями политических свобод, но единых в одном – огромные долги перед МВФ и очень низкий уровень жизни. Продолжающийся геноцид на Кавказе уже никого не волновал потому что ядерного оружия на территории бывшей России уже не было. Так закончилась история России.