Сергей Травин развалился на диване в гостиной, где, впрочем, и обитал все свое свободное время. Он медленно пережёвывал сушёную рыбу, запивая пивом.
 Хрусть-глоток, хрусть-глоток и так сотню раз - одна и та же схема на протяжении многих лет. И ладно, шут с ней, с сушеной рыбой, главное – одно и то же зрелище перед глазами Сергея.
 А телевизионный мерцающий экран год за годом и день за днем показывал Сергею Джона Стерлинга.
Джон Стерлинг был два метра в высоту, два метра в плечах, говорил хриплым голосом и разносил врагов направо и налево.
 Джон Стерлинг владел тремя видами единоборств, говорил на шести языках, водил машину, самолёт, танк и ракетную установку, был женат и потерял жену дважды, прекрасно танцевал танго, вальс и фламенко, пел тёплым баритоном, писал акварелью и владел целым арсеналом огнестрельного оружия, исключая одну катану, которой он тоже владел.
Джон Стерлинг был героем.
Сергей Травин героем не был, он был диспетчером такси. Метр семьдесят шесть (что довольно-таки неплохо) и намечающееся брюшко (что чуть-чуть похуже, но не критично, конечно же).
Единоборствами не владел, языков не знал, но как-то раз летал в Египет, где и выучил приветствие на трёх египетских диалектах. Машину водил, машина была хорошей: красивой, иностранной марки. Женат был единожды, был отцом двоих сыновей, но с семьей жил раздельно по причине разногласий с супругой.  Танцевал последний раз четырнадцать лет назад, на южном курорте, где выпил слишком много спиртного, и его ограбили на довольно крупную сумму денег. С тех пор к дискотекам относился настороже, а танцевать в другом месте просто не сумел бы.
 Жил Сергей в однокомнатной квартире на девятом этаже высотного типового дома. В память о бабушке ковров со стен он не снимал, пыль не протирал и обстановку не менял.  Единственным, что он обновил, были электрический чайник, трагично перегоревший знойным четвергом, и телевизор - если раньше это была черная коробка с барахлящим экраном,  то теперь плоский экран украшал практически всю пёструю ковровую стену и сиял так ярко, что свет был виден со двора.
Травин ни о чем не мечтал. Точнее, никому свои мечты не показывал, ведь была у него только одна, такая глубокая и сладко сосущая под ложечкой, что захватывало дух, и стыдно было кому-то даже намекнуть.
А заключалась эта мечта в том, чтобы стать Джоном Стерлингом.
 С той поры, как вышел самый первый фильм, и великовозрастный уже Сергей смотрел на экран с горящими глазами и пылающими в волнении щеками (в тот вечер, в первый раз после свадьбы глаза его что-то выражали), он мечтал.
А затем, долгими ночами, под старым одеялом, он смотрел в потолок и представлял себя на месте Джона. И тогда сердце начинало биться чаще, а руки – мелко дрожать от переизбытка эмоций, таких ярких, которых в этой его серой жизни никогда не было.


 Больше всего ему нравилась сцена из четвёртого фильма, под названием «Сила львиной ярости», где Джон, в попытке спасти похищенного сына президента, ворвался на приём посла вражеской страны, свернул шею генералу  на глазах у многочисленной публики, затем схватил заложника и выпрыгнул с ним в окно (конечно же, выбив стекло ногой, создав фонтан из мелких осколков) прямо на вертолётную лестницу.
 Эта сцена в голове Травина являлась вершиной силы, храбрости и героизма.
 И раз за разом, день за днём, он прокручивал её у себя в голове.

***

Сергей Травин развалился на диване. Он только что вернулся со смены, отработав двенадцать часов третьи сутки подряд. Завтра у него был долгожданный выходной: пакет гречки, стопка водки и никаких планов, кроме просмотра телевизора.
У него и на сегодня-то планов не было, кроме работы и телевизора.
«Если бы у меня была чуть другая жизнь, если бы я умел сражаться, общаться, говорить на трёх языках и писать акварелью, тогда, может быть, я бы и пошел завтра куда, или что-нибудь создал. Что же за несчастье такое, что мир меня ничем не наградил!» - думал он, переключая каналы.
 Новости, ток-шоу, передача про животных, передача про маньяков, скандал, сериал, старый чёрно-белый фильм, ток-шоу, передача про продукты, ещё одно шоу…
 Жаль, про Джона Стрелинга ничего сегодня не идет. Но всегда есть диск, который можно включить в любое время.
 А пока что Сергей остановил свой выбор на выпуске новостей. Теракт в мэрии.
  Травин откинулся на пыльные подушки, прикрыл глаза и начал заниматься своим любимым делом: накладывать на возбужденный голос диктора и мельтешащее изображение свою версию событий.
 Вот если бы….
- Хватит!
 Сергей подскочил и ошалело оглядел комнату.
 Лилия Ярославна стояла в дверях, прислонившись к косяку, и хмурила серебряные брови.
Кутаясь в цветастую шаль, она перебирала шёлковые пряди седых волос и внимательно смотрела на хозяина квартиры. Сергею стало неуютно, он сел, приосанившись, и вытер рот тыльной стороной руки.
 Лилия Ярославна была его соседкой по лестничной площадке. Сергея пугала и она сама, и её квартира, и её суть. Женщина ходила в длинных, развивающихся на ветру юбках, держала спину прямо и смотрела на окружающих так пристально, будто пыталась что-то разглядеть внутри души человеческой.
 Получалось у неё или нет – этого Сергей знать не хотел.
 Один только раз, когда у соседки прорвало трубу, он оказался в пугающей его квартире.
«Будто в джунглях побывал», - так он рассказывал потом коллеге по работе.
Повсюду были растения, они прорывались из-под паркета, свисали с потолка, овивали шкафы, тянулись к огромным окнам, пропуская живые солнечные лучи. А птицы там летали сами по себе, добровольно заключая себя в клетки и добровольно же из них вылетая. Единственный толстый кот их не трогал: он лениво грелся в тепле и играл с клубками. Лохматая дворняга тут же приносила гостям тапки, и только хорек кусал за пятки всех подряд, но не со зла, просто веселился по своему, хищному усмотрению.
 Трубу тогда Сергей починил, от чая отказался, как и от пирога, быстро скрылся в своём мирке и, включив телевизор в тёмной комнате, постарался забыть такую чужую для его разума атмосферу.
А сейчас он накинул на плечи халат, стараясь себя закрыть.
- Что такое? Опять труба? Здрасте, кстати.
Ему казалось, всем казалась, (да и казалось ли?) что глаза у Лилии Ярославны и не глаза вовсе, а ровно вырезанные кусочки неба, и небо это глядело на тебя из полуопущенных век, оценивая, принимая, осуждая.
 - Дима поскользнулся на горке, ногу подвернул. До тебя не дозвонились: его Вадим до травмпункта повел. Вместе с Алёшей: она-то девочка ответственная, проследит. А я решила тебя проверить, знаю же, что дома.
- Разве дверь открыта? – Травин был уверен, что запирал замок.
Лилия лишь пожала плечами. И продолжила смотреть прямо на Травина.
- Что-то не так с Димой? – рискнул предположить Сергей.
Соседка пересекла комнату, устало смерив взглядом пыльное убранство, и присела на ручку дивана.
- Чаю? – спросила она, не уточная, кто этот чай готовить будет.
 Чтоб не ошибиться, Травин энергично замотал головой.
 Новости кончились, начался сериал про полицейских.
 Сергей сидел как на иголках, с томлением ожидая, когда же незваная гостья уйдет.   Женщина насмешливо наблюдала за происходящим на экране.
- Ну и чушь! – она вынесла вердикт. – Пойдемте лучше во двор, погуляем, там дети снежный замок построили.
- Да холодно ведь…
 Вот ещё, будет он гулять с соседкой! Да она для него слишком стара!
- Ну, раз холодно, давайте в настольную игру поиграем. Или приготовим глинтвейн.
 На всякий случай Сергей подвинулся поближе к окну.
- Поздно уже, Лилия Ярославна.
- Вам-то поздно, Серёжа, это верно, - улыбнулась собеседница.
 Травин барабанил пальцами по обивке, ожидая, когда же тактичность сама настигнет Лилию, и она покинет его квартиру. Может, после этого он выветрит её дух сигаретным дымом, включит фильм про Джона и забудет этот час.
 Но не всем планам, особенно не подкрепленным действиями, суждено сбываться.
- Сёрежа, у Вас есть мечта?
Он чуть пульт не выронил.
- Нет, - буркнул он.
Холодные лёгкие пальцы соседки легли на его предплечье.
- Сергей, - повторила она, заглядывая в глаза. – У Вас есть мечта?
- Есть! – выпалил он, выворачивая душу. – Я так хочу жить, как Джон! Вы не представляете, Лилия Ярославна, как я хочу этого! Я хочу быть сильным! Грозным! Убивать врагов, спасать девушек, быть любимым и восхищать людей! Вы видели с ним хоть один фильм? Да он самый великолепный человек из всех: он может здоровенного амбала ударом слева уложить! А арсенал оружия какой! Пистолеты, нунчаки, катаны! Да он сколько раз президента спасал, а бомбу обезвреживал? С вертолета в ледяной океан нырял, с акулой сражался! Да любая жизнь тут и вполовину не такая потрясающая, как у него! Мне опостылели уже здешние нравы, я хочу быть героем, людей спасать!
- А здесь, в нашей жизни, помогать людям не хочется?
- Так тут скучно, и не поможешь толком, а там, с пистолетом…
- У тебя до порога мечтаний одна ступенька! – звонко рассмеялась Лилия.
- Да как же! Да что вы такое говорите! Да все мечтают о других жизнях, а я-то чем хуже?
- Кто сказал, что ты хуже?
- Вы! Какая ступенька?
- Ты света не видишь.
- Я вижу свет! Вот тут! – Сергей ткнул пальцем в светящийся ящик. – Вы спросили про мечту, я сказал!
 Он дышал часто, щеки горели. Первый раз он рассказал кому-то.
 Лилия встала с дивана, зачем-то посмотрела на потолок.
- Там пролетают абсолютно  безжизненные эмоции, фальшивые истории, наигранные жизни. То, что ты сознательно выбираешь видеть и познавать. Ты не знаешь жизни, и никогда не знал, поэтому не можешь распознать фальшивку. Хочешь из аквариума попасть в смехотворную пародию на существование, поскольку не ведаешь, что тебя ждет в реальности. Тебе не понравится твой выбор, Сёрежа.
- Не Вам судить, что мне понравится, а что нет!
 Травину очень хотелось лечь на диван, но что-то заставляло кровь в нём кипеть.
- Ты прав, не мне. Но, не ведая ложь, не узнаешь истину. А желаниям свойственно сбываться.
 В миг она возвысилась над Травиным, быстро наклонилась и поцеловала его в лоб.
 Перед глазами Сергея что-то вспыхнуло.

***

На полках в видеомагазинах, если подойти к разделу со скучнейшим подзаголовком «Боевики», можно найти такие фильмы.
 Там на обложках главный герой в полный рост играет мускулами, смотрит томно и грозно куда-то в сторону, сжимая в руке пистолет.
 Если соединить у себя в голове все кадры из таких фильмов, случайно подсмотренные где-нибудь в торговых центрах или на больших вокзалах, и добавить пару взрывов – тогда можно получить то, что удалось пережить Сергею за день.
 Теперь Сергей выглядит по-другому. Два метра в высоту, два в плечах, шесть кубиков на прессе и брутальная щетина. Вот только лицо осталось его, Сергея, но никто не обращает на это внимания.
 Все свои действия Травин столько раз прокручивал в голове, что не задумывался о дельнейшем шаге. Только с щемящим чувством восторга в животе, и еле заметной дрожью в руках, он следует по замусоленному сценарию.
 Джон (Серёжа!), Сын Президента был похищен врагами! Срочно отправляйтесь в штаб, там ваша жена (у вас с ней нет детей, не бойтесь!) выдаст вам арсенал. Отлично! Проникните в первый штаб, взломайте файлы, снимите охрану. Стреляйте издалека, они всего лишь куклы, и падают на землю так же. Отлично, Джон (Сергей)! Теперь за вами погоня. Взорвите базу, скройтесь на машине, но осторожнее: за вами погоня! Подстрелите им шины! Затем соблазните эту красавицу, она выдаст вам местоположение врагов. Отлично!
 Сергей чувствовал, что это всё по-настоящему. Восторг, азарт, адреналин наполнили его тело. Особенно перед тем моментом, который он проживал в мечтах раз за разом в своей старой, серой жизни.
 Все дамы в сверкающих платьях, мужчины – в смокингах. Сергей (Джон) отдает своё приглашение лакею, улыбается белоснежными зубами и входит внутрь. Вокруг золотые люстры, шоколадные фонтаны, дорогие украшения и шелковые перчатки до локтя. В ухе жужжит приёмник из штаба. Да, Сын Президента тут, маленький восьмилетний мальчик. Он ходит вместе со своим дядей – дезертиром, предателем и террористом. Задача: вызволить Сына Президента и скрыться на вертолете. Проще простого - это уже сотню раз репетировалось.
 Мимо длинных подолов, идеальной выправки официантов и бокалов с игристым шампанским, Сергей вальсирует то с одной дамой, то с другой, прямо к цели.
 Вот он замер, выходя из изящного па, прямо перед предателем и Сыном Президента.
«Ну, здравствуйте, господин похититель», - улыбается он, берет голову мужчины в свои ладони, смотрит последний раз в испуганные, ничего не понимающие глаза и сворачивает вражескую шею.
 Музыка затихает. Волна из цветных платьев распадается, стремясь прочь из зала. Тело предателя падает вниз, бьется в конвульсиях. Сергей пытается схватить ребенка, чтобы бежать с ним к окну, но мальчик кричит, отбивается. Детское лицо заливают слезами и искажает гримаса ужаса.
 И тут Сергей чувствует, что что-то не так. Не всё идет по плану. Крик ребенка подхватывают дамы, и вместо музыки в зале слышится страх.
 Травин не может бежать без Сына Президента, но мальчик прячется в толпе. Сергей смотрит на тело у него под ногами.
«Убийца», - взывает кто-то.
 Изо рта предателя течет кровь. Тонкий ручеек стекает к идеально отполированным ботинкам Сергея.
«Позовите Охрану, здесь убийца!», «У него есть оружие?!»,  «Не смотри ему в глаза, дорогая, пойдем отсюда!»
 Кто-то уже убегает, кто-то только собирался бежать.
 Но он всего лишь спасал Сына Президента. Сотню раз! Он делал это так же, как Джон Стерлинг! Чёрт, да он и был Джоном Стрелингом!
 Почему же всё пошло не так?
 Он же герой. Слышите вы все?! Герой!
 Что-то оборвалось у него внутри.
Отвращение и страх на лицах людских.
 Силуэт в платье светло-зеленого цвета приближается ближе.
Музыка «убийца» играет на заднем плане.
Ладонь без перчатки берёт его руку, а серебряные волосы струятся по плечам.
Лица в зале размываются,  звук гудит, и только она – чёткая и чужеродная здесь.
- Что не так? – только и смог выдавить из себя Сёргей.
В глазах Лилии Ярославны - жалость.

- Я стою на осколках цивилизаций. Серёжа, ты ведь даже в мечтах не мог жить настолько, чтоб понять тот мир, где хотел оказаться. Как ты думал, отреагируют люди на убийство? Как ты думал, отреагируешь ты? Ты же стольких упокоил.
- Только предателя, честно! Да и то я не ожидал же…
- А те, в кого ты стрелял? А когда взорвал здание? Когда выстрелил в колёса той машины? Это всё было слишком далеко, да, Сережа? Они ведь все умерли, двадцать семь человек. Ты никогда даже вообразить не мог, что это живые люди! А что мальчик испугается, когда ты его дядю убьешь, ты даже этого не понял? А что люди умирают от того, что им шею сворачивают – ты даже этого не представлял? Ты же не слепой, Серёжа, ну нельзя так!
Он думал, что заплачет, но слёзы не шли.
- Ты бы хотел всё переиграть, Серёжа? – спросил у него звон колокольчиков в темноте.
- Я бы хотел…- в его горле стоял ком, а всё пространство состояло из серых пятен. – Я бы хотел вернуться домой…

***

 Сергей Травин развалился на диване в гостиной. Глаза его щипало, стакан в руке не держался, а метель за окном почему-то била по ушам.
 Лилия Ярославна стояла в дверях и куталась в цветастую шаль. Оранжевый свет лампы рождал странные, будто живые тени в углах комнаты, что танцевали и смеялись, наслаждаясь произошедшей тут историей.
- Есть ли у тебя еще желания, Серёжа? – спросила Лилия.
- У меня нет желаний. Я хочу наблюдать за миром издалека.
- Ты боишься жить? Ты слепее, чем был.
- Ну и ладно! И пусть! – Сергей смял подушку, желая швырнуть ей в лицо. – Зато мне хорошо и спокойно. А теперь всё, хватит! До свидания, Лилия Ярославна, и если в следующий раз у Вас прорвет трубу – вызовите сантехника!
 Соседка легонько улыбнулась, покачала головой и ушла, оставляя за собой шлейф из цветочных запахов и разбитых сновидений.
 А Сергей, справившись с дрожью, кинул подушкой вслед соседке, сглотнул ком в горле, выключил свет, разбавил водку соком, взял сушеную рыбу и щелкнул пультом.

 Экран приветливо засиял.