12.

12.
Перед последним уроком я встал и вышел из класса.
Хикари, выждав полминуты, последовала за мной. Мы встали у аквариума на втором этаже. Хикари нервничала. Из-под челки у нее тянулась полоска подсыхающего пота. Я ощутил, как ее напряжение передается и мне.
- Возьми, - сказал я, доставая из кармана телефон в черно-желтом чехле.
Хикари больно схватила меня за запястье.
- Это телефон Эми! - обвиняюще произнесла она. - Откуда взял?
- Попросил.
Вернее, стащил из коробки, когда все разошлись. Но ей это знать не обязательно.
- Возьми, - повторил я, глядя в ее злые глаза. - Твой телефон забрали, будет хотя бы этот. Твой я найти не смог.
Хикари с неохотой приняла телефон.
- Я верну его Эми.
- Нет, - я покачал головой. - Сними чехол, чтобы никто не узнал, и носи в кармане. Тебе он скоро понадобится.
- Будешь мне указывать? - огрызнулась она.
Конечно, я мог надавить на нее. Рычаги-то у меня были. Хикари и Сугимото нарушили школьные правила. Этого достаточно, чтобы обоих отправить на отработку - но тут уже вмешался я. Никто ведь не знает, как именно Сугимото попал в медпункт, кроме нас троих. Семпаи не в счет. Если не вскроется, что он поднял руку на надзирателя - Сугимото наказывать не станут. На сегодняшную отработку он точно не попадет. Пусть отдохнет пока и подумает.
А Хикари... Она спешила на урок, и вдруг увидела, что ее одноклассник Сугимото лежит на полу. Будучи добропорядочной ученицей, Хикари остановилась и оказала ему медицинскую помощь, а после отвела в медпункт.
Очень добропорядочно.
Вот только на урок она опоздала еще ДО встречи с Сугимото. Правила она нарушила, так или иначе.
Я не хотел угрожать ей.
Нам еще много работать вместе, и начинать с угроз - не самая хорошая идея. Античные императоры говорили тоже самое.
Чем можно ее пронять?
Чем пронял бы ее Марк Опеллий Дунианин?
- Ты готова к отработке? - подумав, спросил я.
- Что? - замерла Хикари.
- Скоро отработка. Ты учила? Ты уверена, что сможешь написать? -  я знал, что на оба вопроса ответом будет "нет".
Хикари наморщила лоб.
Конечно, она не учила. Она еще не избавилась от прежней привычки - относиться ко всему, что задавали в школе, с высокомерным пренебрежением. Хикари была неглупа, однако впустую тратила свой ум на придумывание разных пакостей; большинство их с Эми злобных шуточек принадлежали именно ее авторству.
Я молчал и ждал ее ответа.
- Нет, не учила! - наконец фыркнула Хикари и скрестила руки на груди. - Ты сам сказал, что меня освободят от отработки. Помнишь?
Я кивнул.
- Тебя-то освободят, - сказал я. - А вот Эми - нет.
Хикари нахмурилась.
Об этом она явно не подумала.
- Ну так освободи ее.
- Не могу, - я покачал головой.
- Что значит - не могу? Ты ведь у нас теперь любимчик куратора? - злобно спросила она. - Ты так трогательно с ним переписывался, ути-пути...
Я зажал ей рот.
Вернее, попытался, но Хикари одним неуловимым движением ушла от моих пальцев, а вторым - ткнула мне под дых.
Я скривился от боли.
Кажется, не стоило недооценивать реакцию Хикари.
- Это что еще было? - гневно спросила она, вздернув меня за воротник.
- Послушай... Никто не должен об этом знать, - выдохнул я. - То, что я якобы протеже куратора - ладно... Но нельзя, чтобы кто-то знал о связи между тобой и мной, а также между тобой и куратором. Твоя репутация должна быть чиста. Чиста!..
Я задыхался. Она держала меня в десяти сантиметрах над землей! Я был подвешен на собственном воротнике, он глубоко врезался мне в шею, перекрывая кислород.
Еще немного, и я...
Внезапно Хикари отпустила меня.
Я рухнул на колени и начал судорожно ловить ртом воздух.
- Ты о чем это говорил? - настороженно спросила она, нависнув надо мной.
Ага, значит, я все-таки заинтересовал ее!
Получилось.
- Ты должна, - просипел я, - должна быть чиста и непорочна.
- Что?! - Хикари в ужасе отпрянула от меня.
-  Не в этом смысле! - постарался я убедить ее. - О господи! Именно ты возглавишь оранжевых учеников, ты, Хикари! Ты будешь их лидером. Ты поведешь их вперед, ты защитишь их от произвола! Твой авторитет должен быть незыблемым. Поэтому никто из них не должен знать - не должен даже подумать! - что ты на самом деле выполняешь приказ куратора, или мой приказ. Ты не должна иметь никакого отношения к синим или к учителям. Понимаешь?
Румянец сошел с ее щек.
Она поняла.
- Твой приказ, мой приказ... - повторила Хикари с сарказмом. - Ха!
- Если тебя спросят - тебе помогает некий надзиратель. Помогает по доброй воле. Он просил оставить его имя в тайне, - сказал я.
- И этот надзиратель - типа ты? - сузила глаза Хикари.
- Типа я, - согласился я. - Только никто не должен знать это, кроме нас с тобой - и тех двоих, Айкавы и Айзавы.
- И ты скрываешься, потому что хочешь выдать меня за типа революционерку?
- Да! - воскликнул я. - Ты абсолютно права!
Она неглупа.
Я думал, объяснять придется значительно дольше. Значит, и с остальным получится. Я надеюсь, она всё поймет.
- Эми не напишет отработку, - сказал я.
- Что? - Хикари замерла.
- Она не учила. Я видел. Она сидит и ждет, когда ее возьмут и будут бить током.
- Я помогу ей, - не очень уверенно ответила Хикари.
Я добавил в голос твердости.
- Ты не сможешь. Послушай. У меня уже есть план, готовый. Сделаем все как надо, и никто не пойдет на отработку. Ты мне веришь?
- Ты Эми-то в свои дела не втягивай, - резко сказала она.
Понятно.
Она уже отошла от увиденного.
Значит, сотрудничать с ней будет еще сложнее. Конечно, я мог апеллировать к словам куратора, но слишком напирать на это не стоит. Сейчас я должен убедить Хикари - да так, чтобы она сама добровольно начала мне помогать.
Черт...
Вдруг раздался звук шагов, и Хикари вздрогнула, смертельно побледнев. Весь гонор тут же слетел с нее, и она, шепнув: "Тихо!", втащила меня в проем между занавеской и аквариумом. Теперь нас обоих скрывала зеленоватая вода.
По коридору прошел патруль надзирателей. Один из них курил, зажав сигарету между зубами и выдыхая дым сквозь сжатые губы. Ужасно неудобно, по-моему. Надзиратели не заметили нас и вскоре скрылись за поворотом.
Хикари беспомощно и зло посмотрела на меня.
- Это всё из-за вас, - прошептала она. - Из-за синих.
Конечно, это было неправдой.
Но я не стал спорить.
- Пообещай, что мы с Эми спасемся, - внезапно произнесла она, стараясь не глядеть мне в глаза.
- Я обещаю, - произнес я.
- Дай клятву.
- Клянусь, - твердо сказал я.
- Ладно, - после паузы сказала Хикари. - Но смотри, если что не так, я тебя размажу по стене. Я с трех лет хожу на карате, а ты дрищ.
Я склонил голову в знак согласия. Я видел, как она издевалась над Мари, и поверил ее словам. Впрочем, это ничего не изменило.
Я не мог больше бояться ее.
Мы вернулись в класс: сначала Хикари, а затем, выдержав паузу - я.
Хикари была на нервах. Я понимал ее. Она боялась двойной отработки, не зная толком, что это такое. Пытка током - это больно? Неизвестно. Непонятно. Сложно представить себе то, с чем раньше не сталкивался. Я взглянул на свой палец и представил, будто бы его охватило пламя.
Черные и желтые искры ползут по суставу, пожирая кожу и плоть, душный запах горелого мяса поднимается от огня...
Нет, не вышло.
Вообразить такое, не имея опыта, невозможно.


Минамото-сенсей сложил тетради в стопку и вышел из класса.
- Удачи, - сказал он перед этим.
Никто его не услышал. Все судорожно, вслух зубрили историю. Раньше никто из нас такого энтузиазма не проявлял. Я заметил, как большеглазая Миямура Мики - незаметно, как казалось ей - складывает заготовленные шпаргалки себе в рукав, зажимая резинкой.
Вряд у нее что-то получится.
Миямура училась плохо. У нее были проблемы с памятью и координацией, еще с детства - о чем она постоянно напоминала учителям, чтобы вымолить себе балл сверху; но обычно это лишь злило их, и Миямура получала свои "D" и "E". После она таращилась себе в тетрадь - таращилась, не веря в такую жестокость; а Эми с подружками посмеивались над ней в сторонке.
В общем, у нее не получится.
Накаджима-сенсей вошла в класс, хлопнув дверью. За ней следовал Якидзука. Он занял привычное место у окна. Математик был серьезен. Классная улыбалась; я не знаю даже, чему. Она жила рядом со школой - и, видимо, сходила домой, чтобы приодеться. Сейчас на ней был узкий пиджак, плотно, как корсет, обтягивающий ее перезрелое тело, и юбка из дорогого вельвета. Волосы она подоткнула коралловым гребнем. Обычно девочкам в нашем классе нравилось, как одевается Накаджима-сенсей; часто они окружали ее после занятий и хором нахваливали ее вкус, а Накаджима-сенсей показушно смущалась.
Похвальбу она любила.
Сейчас же никто из девочек не обратил внимания на нарядный костюм - однако ее, как ни странно, это ничуть не расстроило.
Она жмурилась от удовольствия, как кошка на солнце.
- Вставать вас не учили? - пропела Накаджима-сенсей.
Раздался грохот.
Все встали, чувствуя себя не в своей тарелке. В классе витала нервозная атмосфера. Эми стояла, опустив голову. Хикари смотрела на нее с тревогой.
Накаджима-сенсей облизнулась.
- Сели, - скомандовала она. - Убрали учебники. Убрали так, чтобы я видела! Сейчас Якидзука-сенсей раздаст вам бумагу. Тест вы пишете десять минут.
- Почему так мало? - встрял Танимура.
- Нам, учителям, тоже надо домой, - объяснила Накаджима. - Задерживаться долго не будем.
- Но всё равно...
Накаджима-сенсей нахмурилась. Ее веко дернуло спазмом.
- Так, хватит! - рявкнула она, на миг потеряв выдержку.
Танимура мгновенно смолк.
Якидзука-сенсей отлепился от стены и пошел по классу, раскладывая тестовые листки. Я взял свой. Там было три вопроса, плохо пропечатанных на принтере, с карандашными пометками возле каждого номера:
1. (+2)
2. (-5)
3. (+4)
- Сейчас объясню, что это значит, - сказала Накаджима-сенсей, увидев поднятые руки. - Каждый вопрос стоит десять баллов. Зарабатывая в классе очки за ответы и поведение, вы можете добавить их к баллам. Максимум - пять очков, минимум... а минимума нет. Мы, учителя, следим за вашим поведением в классе и расставляем очки - согласно рекомендациям куратора. Так мы можем повлиять на вас. Куратор хочет, чтобы и мы участвовали в эксперименте. Это трудно и утомительно... но я, как ни странно, совсем не против.
И она подмигнула нам.
Класс замер в тягостном ожидании.
Будто бы мало нам было разделения на синих и оранжевых - теперь еще и учителя будут шпионить за нами.
- В общем, ребята, не злите больше вашу классную! - попытался разрядить атмосферу Якидзука. - Опасно это!
Никто не засмеялся, кроме них двоих.
Да и сам Якидзука смеялся совсем невесело.
- Время пошло! - сказала Накаджима-сенсей и, развернувшись к доске, написала на ней: "Тест" - крупными неровными иероглифами.
Я услышал вокруг себя судорожные вздохи. Остальные начали читать свои вопросы.
Больше не отвлекаясь на них, я развернул листок.
"1. Распишите, почему Акэти Мицухидэ предал Оду Нобунагу".
Вроде легко.
Я прочитал остальные два - ничего сложного. Этот материал мы уже изучали, и ответить я могу свободно, развернуто.
"Синим раздали легкие вопросы", - мелькнула у меня мысль.
Возможно, и так.
Я перехватил ручку и начал вдумчиво расписывать, почему один средневековый полководец убил своего лучшего друга. Увлекшись, я не заметил, как Накаджима вдруг подошла к соседней парте и наклонилась.
- Это еще что? - громко спросила она.
Я вздрогнул.
Но обращалась она не ко мне - а к нашей старосте. Бедняжка от испуга пошла красными пятнами и стала икать. Вот бы никогда не подумал. Я перевел взгляд на сидевшую перед ней Миямуру Мики.
Понятно.
Миямура мелко дрожала.
Под ее стулом лежали, рассыпанные, смятые шпаргалки. Одну из таких держала в руке Накаджима-сенсей - и трясла ею перед старостой.
- Ты списывала? - обвиняюще спросила она.
- Н-нет! - взвизгнула староста.
- А это тогда что? - Накаджима провела у нее перед лицом клочком шпаргалки.
- Это не моё! Я просто подала... Она лежала под моей партой!
- Тогда чье это?
- Н-не знаю...
- Кому ты собиралась подавать это? - Накаджима-сенсей скатала шпаргалку в крохотный шарик. - Никому? Я так и знала. Минус десять баллов.
На старосту было жалко смотреть.
Миямура сидела, повернувшись к ней спиной, и даже пошевелиться на могла. Она была близка к тому, чтобы потерять сознание. Староста не хотела выдавать ее, но и смолчать не получалось.
Поправив очки, она неловко улыбнулась:
- Ну хорошо - моя шпаргалка... Но не успела списать, сенсей! Дайте мне другой билет, я всё напишу.
Учительница задохнулась от такой наглости.
- Минус десять баллов, - прошипела она. - Еще минус десять баллов. На отработку.
С этими словами она схватила практически дописанную работу старосты и безжалостно смяла ее, как смяла до этого шпаргалку. Бумажный комок она швырнула об стол.
Староста была шокирована. Из ее глаз брызнули слезы.
- Но это не я!
- Что? - повернулась уже собравшаяся уходить Накаджима-сенсей.
- Это не я, а она! - староста собралась уже указать на Миямуру, но в последний момент передумала и опустила руку. Ее всю трясло.
Накаджима-сенсей всё поняла.
- Отвратительно, - сквозь зубы сказала она. - Какое недостойное поведение... Не думала, что мне придется отчитывать тебя, Шиина! Якидзука-сенсей, зовите учителей. Быстро - мы проведем здесь педагогический совет, об исключении. Здесь и сейчас.
- Я бы не стал... - начал Якидзука-сенсей.
- Выполняйте! - завизжала она.
- Хорошо, хорошо... - он поднял руки в знак примирения.
Якидзука-сенсей достал телефон, и тут у старосты не выдержали нервы.
- Подождите... Я не то хотела сказать... - дрожащим голосом начала она.
- Все, хватит. Ни слова больше. Хватит позорить наш класс, - прошипела Накаджима-сенсей, нависнув над ней хищной птицей.
- Но я... Пожалуйста... - пролепетала староста.
- Ты хотела, чтобы мы наказали кого-то другого вместо тебя? Может быть, даже кого-то из надзирателей? Ты завидовала надзирателям?
- Нет! - с негодованием воскликнула староста.
- Тогда пошли к директору. Немедленно.
- Пожалуйста! - умоляла староста.
- Пошли сейчас же! - Накаджима-сенсей больно схватила ее за руку. Раздавленная, староста покорно встала и поплелась за ней следом. Слезы текли по ее лицу. Все отворачивались, когда ее взгляд падал на них.
Дверь захлопнулась с громким стуком.
Когда старосту увели, Якидзука-сенсей только развел руками.
Большеглазая Мики сидела и беззвучно плакала. Казалось, она сейчас не выдержит и скажет, что виновата она. Но этого не произошло. Тогда Якидзука-сенсей подошел - и погладил ее по плечу, утешая.
- Ну, будет, будет... - сказал он.
- Сенсей... - всхлипнула Мики.
Признаться, меня в тот момент подмывало встать и крикнуть:
"Виновна!"
Но она была синей, как и я - надзирательницей. Накаджима-сенсей намеренно отвела угрозу от нее. И все в классе, кто не дурак, понимали это. Мне кажется, это тоже было частью нашей новой учебной программы, цель которой - показать, что надзиратели и заключенные больше не один класс - это две касты, одна из которых неприкасаемая, а другая - привилегированная.
Не это ли было целью самого эксперимента?
Нет...
Слишком мелко.
- Ладно, время вышло, - вздохнул Якидзука-сенсей. - Сдавайте!
Класс загомонил.
- Сенсей! Еще немного!
Все надеялись, что добрый Якидзука - в этот момент он казался нам добрее всех в этой школе - даст нам еще пару минут. Но он внезапно проявил непреклонность.
- Ребята, я не могу. Сдавайте, - сказал он.
Якидзука-сенсей прошелся по классу. У кого-то листки пришлось вырывать чуть ли не силой. А Танимура и вовсе - продолжал писать на листе, даже когда тот уже перекочевал в руки учителя. Наконец Якидзука собрал все листки и уселся за учительский стол.
На лице у него было печальное, отрешенное выражение. Я никогда раньше не видел его таким.
- Задумайтесь вот о чем, - промолвил он. - Если старосту накажут, то по крайней мере один из вас точно не попадет на отработку. Спасется.
Класс замер.
"Действительно!" - наверняка подумал кто-то.
Это хорошо укладывалось в человеческую породу. Пусть погибнет другой, но спасусь я; пусть даже другому будет в тысячу раз хуже, чем мне - пусть страдает он, а не я. Но бороться с этим можно, альтернатива есть - и я видел ее.
Я покажу ее остальным.
Надеюсь, получится.
Закончив проверку, Якидзука не стал сразу оглашать результаты. Он перепроверил их. И лишь затем склонил голову и, поправив очки, начал читать с листа:
- Фуэно! 26 баллов! - Фуэно кивнул. Он явно и не надеялся на меньший результат.
- Ичиномия! 25 баллов! - Ичиномия дернула плечом.
- Танимура! 25 баллов.
- Хахах! - сказал Танимура и, внезапно обернувшись, посмотрел на меня. Я встретил его взгляд спокойно и равнодушно. Танимура ухмылялся. Он не верил, что я напишу.
- Наганума! 16 баллов! - продолжал Якидзука-сенсей.
- Игараши! 15 баллов!
Улыбка Танимуры увяла. Он понял, что я не пойду на отработку, и потерял всякий интерес к происходящему.
- Ямаока, - сказал математик. - 5 баллов.
Эми вздрогнула.
Вздрогнул и я.
Была надежда, что математик продолжит читать, что кто-то написал хуже Эми... но он молчал и выжидающе смотрел на нее.
Признаться, я не ожидал, что Эми и впрямь напишет хуже всех.
- Ну... - кашлянул Якидзука. - На отработку у нас идет Эми.
- Мы свободны? - как-то робко спросил Танимура.
- Да.
Все выждали паузу, и лишь затем начали собираться. Ужасный нервный день подошел к концу. Я растерялся. Хикари резко обернулась ко мне - надеясь, конечно, что я исполню свое обещание. Она одними губами прошептала мне:
- Ну!
Хорошо. Мой план предусматривал и такой вариант. Однако это означало, что придется пойти на конфликт с Хикари намного раньше, чем я думал. Черт... Между нами еще ведь даже не завязалась искренняя дружба - важный пункт моего плана.
Хикари должна доверять мне, как себе.
Не зная, что за трудные и важные раздумья занимают мои мысли, Хикари все подгоняла меня.
- Ну! Ну!
Ты сама напросилась.
Я под партой вынул телефон и одним пальцем набрал ей смс.
"Расскажи про Сугимото. Он нарушил школьные правила. Обо мне не говори".
Хикари вздрогнула, когда телефон неслышно завибрировал в ее кармане. Она все еще оставалась оранжевой, и не могла носить его у всех на виду. Чтобы прочитать смс, ей пришлось положить телефон себе на колено и ладонью заслонить его от остальных .
Прочитав смс, Хикари улыбнулась - и я понял, что она совсем не против утопить Сугимото.
Хикари встала.
- Сенсей, - громко сказала она. - Сугимото нарушил школьные правила. Он напал на надзирателя!
Класс перестал собираться. У Эми расширились глаза.
- Что? - нахмурилась Якидзука. - Ты сама мне говорила, что он просто упал...
- Ну да. Он упал, а над ним стоял синий. Синий ударил его дубинкой по лицу, - сказала Хикари.
Все рассмеялись - особенно Танимура, своим каркающим смехом; но Якидзука смеяться не стал. Он серьезным тоном спросил у Хикари:
- Кто этот надзиратель? Пусть сам расскажет об этом.
- Он не хочет, - замялась Хикари.
- Почему?
- Он хочет помочь оранжевым, но не желает выдавать свою личность, - Хикари густо покраснела.
Класс загомонил.
- Тише, ребята. Извини, Хикари, но без свидетельства ученика-надзирателя я не могу принять твои слова на веру, - Якидзука-сенсей изобразил на лице огорчение.
Стараясь не паниковать, я отправил вторую смс:
"Прими вину на себя. Я обещаю, тебя не тронут".
Телефон зажужжал в ее кармане. Но Хикари не могла взять его. Да, что-то я не подумал. Она стояла под скрещенными взглядами и молчала, опустив голову.
Пауза затягивалась.
- Ладно... - начал Якидзука-сенсей.
- Я должна сознаться! - сдалась Хикари. - Сенсей, я тоже нарушила школьные правила. Я опоздала на урок!
Она выдохнула это с тоскливой обреченностью - и сразу же замерла, не зная, куда деть свой взгляд, как успокоить свое участившее дыхание.
Эми вскрикнула:
- Хи-чан!
- Всё будет нормально, - деревянно сказала Хикари и еле удержалась, чтобы не бросить в мою сторону взгляд.
Я был поражен.
Я изучал людей. Очень редко они поступали достойно. Мой план состоял в том, чтобы из людской массы, воспользовавшись экспериментом, сотворить нечто большее. Только так они могли противостоять собственной человеческой натуре - той самой натуре, чьи самые гнусные черты культивировал эксперимент.
Однако я недооценил людей.
Я не верил в них - однако они и без меня с Симулякром были способны на достойные поступки; и я ощутил себя жалким червем.
Пожалуй, зря я сомневался в Хикари.
- Ты ведь понимаешь, что тогда ты пойдешь на отработку вместо Эми? - тихо спросил ее Якидзука-сенсей.
- Да, - Хикари всё пыталась обернуться в мою сторону.
"А, стоп, - внезапно понял я. - Это не самопожертвование. Она просто доверилась мне, и теперь ждет, когда я спасу ее".
Я приуныл.
Разочарование, постигшее меня, было таким сильным, что я даже захотел разбить что-нибудь; например, свой телефон.
Хлопнула дверь, и в класс вошла тяжело дышавшая Накаджима-сенсей.
- Всё, - сказала она. - Завтра выбираем новую старосту.
- А Шиина? - спросил Якидзука-сенсей.
- Она больше не староста. Мы подготовили документы. Ее исключают из школы.
М-да.
Возможно, это и к лучшему - быть исключенным из школы.
Тягостное молчание.
- Мы должны смотреть на отработку? - спросил Танимура.
- Нет, это необязательно, - вздохнул Якидзука-сенсей, оглянувшись на Накаджиму. - Вы можете идти домой, ребята.
Все начали расходить с тяжелым сердцем. Уверен, многие сейчас думали о старосте. А еще о том, какая же всё-таки тупая Хикари.
- Кто идет на отработку? - спросила Накаджима.
Якидзука молча указал на замершую Хикари.
Накаджима кивнула и взяла ее за плечо.
- Пошли.
- Сенсей... - попыталась вмешаться Эми, но Хикари дала ей знак помолчать.
Ученики вереницей потянулись ко входу. Первыми шли синие. а потом - оранжевые. Уверен, скоро изберут нового старосту - из числа синих, конечно.
"И как я должен спасти Хикари? - спохватился я. - Если не спасу, то на сотрудничество можно больше не надеяться".
Дилемма.
Боюсь ли я электрического тока?


Когда все разошлись, я вернулся в класс. Там было пусто. Хикари сидела на передней парте, Накаджима дописывала какие-то бумаги. Сейчас они пойдут на отработку. Хикари обернулась. Она увидела меня - и я вдруг увидел в ее глазах надежду.
Будь я нормальным человеком, этот взгляд разбил бы мне сердце.
Но я был, наверное, слишком рациональным.
- Сенсей, - сказал я.
Накаджима-сенсей подняла голову.
- Чего тебе?
- Сенсей, - сказал я безэмоционально. - Надо мной издеваются. Я надзиратель, но они не уважают меня. Они угрожают мне. Они хотят, чтобы я принял вину Хикари на себя.
"Что?" - беззвучно ужаснулась Хикари.
Знаю, прозвучало глупо, но я еще мог придумать?
Ответ Накаджимы-сенсей меня поразил.
Она отложила ручку в сторону и скучающим тоном спросила:
- Да, я знаю. И что?
"Любопытно!" - подумал я-рациональный, но человек внутри меня вознегодовал. То есть, она знала, что я в классе пария, и ей было всё равно?
- Меня изобьют, если Хикари пойдет на отработку, - стиснув зубы, прошептал я.
- Еще раз - что с того? - удивилась учительница.
- Если я нарушу правила, то вы возьмете меня вместо нее? Мне легче перенести ток, чем избиения. Сенсей, я прошу вас...
- Нет! - она посмотрела на меня с таким видом, словно отмочила хорошую шутку.
- Почему? - удивился я.
- Считай, что я заупрямилась, - пожала плечами Накаджима-сенсей. - Нарушь хоть сотню правил, мне все равно. Не думайте, что вы можете манипулировать учителями. Эти ваши мелкие разборки нас не касаются.
- Но я тоже жертва! - я попытался указать ей на несоответствие аудитории и посыла.
- Но мне всё равно! - в тон мне ответила Накаджима-сенсей.
Ах так!
Я судорожно прокрутил в голове все возможные варианты и остановился на самом идиотском.
- А нападение на учителя - это нарушение правил? - спросил я и схватил Накаджиму-сенсей за грудь.
Мои пальцы глубоко погрузились в нее.
Она была мягкой и очень теплой, даже под одеждой.
Учительница побагровела. На ее виске вздулась и часто-часто запульсировала жилка. Затем она медленно сжала пальцы в кулак. От костяшек ее отлыхнула кровь, и они казались теперь белыми.
Хикари открыла рот и забыла закрыть.
- Отпусти меня. Засранец, - ледяным тоном сказала Накаджима-сенсей.
- Я нарушил правила? - спросил я, идиотически улыбаясь.
Мои пальцы по-прежнему осязали ее сочную плоть.
- Конечно, нарушил.
- Я попаду на отработку?
- Нет, - прошептала она. - Абсолютно исключено.
- Сенсей?  - удивился я.
Свистящим шепотом она.
- Ты отправишься в карцер. Туда же, куда и ваша староста.
Я посмотрел Хикари в ее испуганные глаза и пожал плечами.
Кажется, мой план провалился.