Последняя муха осени

Последняя муха осени

Жизнь. Жизнь имеет нас всех. Недавно мне исполнилось семь, и я понял это. Мне семь лет, и вот, что я скажу тебе, сынок: жизнь я повидал. Я сижу на кухне, глубокими затяжками укорачиваю сигарету и попиваю бурбон. И пишу свою историю.
Прозвенел звонок с третьего урока, и классуха отпустила нас побегать. Шумная толпа первоклашек высыпалась в коридор и с головой окунулась в веселье. Здесь пацаны обычно раскалывались на два кружка по интересам: первые играли в догоняжки строго мужской компанией, а вторые бегали за девчонками, дёргали их за волосы, били по голове, относили в толчок и там всячески глумились. Мы с Вовой решили в этот раз присоединиться к первым, но сначала надо было сходить пописеть.
В туалете было пусто. В то время, кстати, перегородок между очками в нашем туалете не было. Поэтому тут мы частенько устраивали соревнование, кто дальше ссыкнет. Лично я мог перессать только два очка, но был один герой, который мог пустить фонтан через все три, да ещё и до окна дотянуться.
Вова встал в позу рядом с дыркой в полу и стал писеть. Я сделал то же самое: встал к дырке ближе к окну и принялся справляться. Вдруг, Вова увидел жирную муху, лениво летевшую в сторону открытой форточки. И в полёте этой мухи было что-то тоскливое. Было видно, что муха увядала, как увядает по ту сторону окна природа в ожидании ноябрьских морозов. Я загрустил.
- Зырь, муха! – воскликнул Вова, обхватил руками свой ствол и направил на букашку. Потом открыл огонь.
Обоссав стены, пол, потолок, стекло и занавески, он и каплей не попал на жирную муху. Зато попал в меня: я вымок с головы до пят. Вовина ссанина стекала по моим вискам и заливалась мне в уши. Белая рубашка моя тоже была зассана, и теперь не была такой уж белой.
На осознание произошедшего у меня ушла минута. Я стоял, обтекал, а в голове крутилось лишь досадное и изумлённое: «Обоссали». Вова испугался и побежал, но поскользнулся, упал, ударился головой и погиб. Потом в толчке собралась толпа первоклашек во главе с классухой. Она была в ужасе, поскольку понимала, что за пацана теперь ей отвечать. Она повернулась к детям и объявила:
- Так, тут ничего не было, усекли?
Дети кивнули. Классуха кивнула в ответ, опустилась на колени и стала есть Вову. Я обошёл её и вышел из туалета.
В коридоре царила анархия. Девочку, которая мне нравилась с самого первого сентября, обрили наголо. В центре мальчишки из параллельного класса валялись по полу и обмазывались её белыми волосами.  Возле батареи сидела лысая Маша и плакала. Я снял с себя мокрую одежду и присоединился к ребятам в центре. Восходила луна.