БАРАХОЛКА

БАРАХОЛКА
1
Максим проснулся от ноющей головной боли. На часах было 5:53. Проливной, затянувшийся дождь за окном лил, не переставая уже 3-ий день. Каждый удар тяжелых капель о металлический подоконник отражался в голове тяжелым, продолжительным звоном, от чего вновь погрузиться в сладкий сон не представлялось возможным. В голове промелькнула мысль: «Надо вставать, а то опоздаю».
Зайдя в кухню, своей однокомнатной старенькой «хрущевки», которая досталась от родителей, Максим наполнил и поставил разогреваться чайник. Подняв голову, он увидел в углу под потолком, большое мокрое пятно. Всё дело было в престарелой женщине, которая жила этажом выше. Судя по всему, сантехника в ее квартире не менялась уже лет сорок или пятьдесят. Неоднократные упреки в её адрес, просьбы о вызове специалиста и даже предложение об исправлении поломки за свой счет не увенчались успехом. Поэтому подобные «происшествия» носили скорее систематичный характер и не привлекали особого внимания. К тому же никакого ремонта эта квартира не видела уже долгие годы. Остатки обоев если и были, то цвет их изменился на несколько тонов в сторону бело-желтых оттенков. Под линолеумом, скорее всего уже давно, что-то жило своей жизнью, а вокруг одиноко свисающей лампочки под потолком, ютились остатки элементов люстры.
Вкус дешёвого растворимого кофе был привычен и давно не вызывал отвращения. Вся еда и напитки, которые водились в этой квартире, покупались строго по распродажам и акциям. Алкоголь, кстати, от которого жутко болела голова на следующий день, приобретался Максимом исключительно по тому же принципу. Растворимый кофе и дешёвое овсяное печенье, которое по каким-то причинам совсем не портилось и могло легко пролежать несколько месяцев, были неплохим завтраком в тех условиях, в которых оказалась большее число граждан великой и необъятной.
Максиму было всего 16 лет, когда произошли события 2117 года, вынудившие его стать сточником. И уже на протяжении десяти лет он был вынужден зарабатывать себе на еду обменом и продажей государственных бумаг, которые выделялись всем в порядке очереди. Они делились на 2 вида: регулирующие права на пользование информационных ресурсов международной сети «Интернет» (называемые в народе билетами) и предоставляющие право на получение продовольствия и бытовой химии в установленном размере (прод. и хоз. пайки). Помимо этого, сточники занимались  сбытом импортных товаров. Абсолютно весь импортный ширпотреб проходил через сточников и приобрести его можно было только у них. Всё это проходило на специально отведённых местах – «двориках»  очень сильно напоминающие «ярмарки», о которых писали классики, но которые, к сожалению, изжили себя еще половину века назад.
Рабочий день у Максима начинался в 7.30. К этому времени каждый сточник должен был занять место на площади. Всё это происходило в весьма хаотичном порядке и практически не как не регулировалось. Тем не менее, никто не запрещал данные мероприятия, которые проходили ежедневно по всей стране. Большинство сточников присутствующих на площадях были неместные, как и большинство покупателей. Обуславливалось это близостью различных населённых пунктов к границам других государств, т.е. возможностью получить ликвидный товар раньше, чем кто-либо и быстрее его продать в другом месте. Для того чтобы попасть на «дворик» сточнику необходимо было платить разовую комиссию в конце каждого дня, которая составляла долю от стоимости проданных или купленных государственных бумаг или товаров. Вы спросите: «А как фиксировали сделки для того чтобы можно было определить облагаемую комиссией базу?». Ответ прост – ни как. Всё происходило сугубо на договорной основе.
Не успев доесть, в динамике телефонной гарнитуры, которую Максим не снимал даже на ночь, раздался звонок, раскатившийся гравием по металлическому листу на фоне головной боли. Это был Павел, компаньон и собутыльник Максима. С первых секунд, по характерной отдышке, было ясно, что он весьма возбужден и хочет донести нечто срочное:
- Быстрее дуй сюда! Контейнер с китайскими 3D принтерами из Сибири с минуты на минуту прибудет!