Эмма всегда была толстой, к тому же, никогда в жизни не была счастлива. От расторгнутого десяток лет назад брака, на ее шее повис спиногрыз, дни рожденья которого были лишним напоминанием о крушении всех её надежд и упований. То что досталось Эмме трудно было назвать жизнью, скорее это существование, её доход позволял удовлетворить лишь две нижние ступени в пирамиде потребностей Маслоу.
    Сынишка, который сейчас носился вокруг клумбы, должен был стать трамплином в жизнь. Клеем, который намертво прикрепил бы Эмму к сбежавшему мужу. Она осталась одна, но первое время, не оставляла попыток надавить на совесть бывшего, и раз в месяц приходила к его дому и устраивала скандал, пока тот не съехал неизвестно куда.
    В трудные дни, когда скапливалось много работы, Эмма, взмыленная как лошадь, бормотала:
    - Мне должно повезти. В конце концов, бог видит, что я пытаюсь дать сыну всё, что могу дать.
    Сейчас, сидя на лавке в парке, женщина смотрела, как её сын бегал и играл с остальными детьми. Его звонкий смех и радостный блеск в глазах, громкие выкрики и ловкие движенья, в очередной раз заставили Эмму пробормотать:
    - Господь видит счастье моего сына, и прекрасно знает, кому он этим счастьем обязан.
    Она встала с лавки и проследовала к тележке с попкорном. Эмма молча показала на самый дешевый пачку и положила деньги на прилавок. Взяв упаковку лакомства женщина вернулась на свою скамейку и окликнула своего сына:
    - Павел! - мальчик повернулся и посмотрел на мать, улыбка его медленно, как сахар, растаяла. Увидев, что сын обернулся, Эмма поманила его рукой. Паренек пошел к матери.
    - Павел, - она всегда называла сына полным именем. - Быстрее!
    Мальчуган подбежал и сел рядом с матерью на лавку.
    - Я купила тебе попкорн, - сказала Эмма, но на лице сына не появилось радости, он взял пачку из рук.
    - Спасибо, мама, - тихо поблагодарил ребенок.
    Эмма помогла открыть пачку, мысленно повторяя:
    - Видит бог, я даю ему всё, что могу.
    Когда пачка была открыта, Эмма посмотрела на руки сына и заметила, что они покрыты черной пылью. Она вспомнила, как её сын бегал на перегонки и опирался о землю руками, готовясь к старту.
    - Так, а ну не лезь в упаковку, - прикрикнула мать и чуть ударила сына по руке. - Сможешь поесть тогда, когда помоешь руки.
    Мальчик поставил пачку на лавку и хотел пойти обратно к друзьям.
    - Посиди с матерью, Павел. Удели мне время. - Остановила его Эмма.
    Сын сел на прежнее место, женщина поставила на его колени упаковку покорна.
    - Пусть видят, как я забочусь о моем сыне, - говорила Эмма в мыслях. - Я бы могла отложить эти деньки и купить оборки для занавесок, или тот набор полотенец. Но нет, пусть бог видит, как я забочусь о своём сыне. Пусть видит, и мне обязательно повезет.
    Женщина продолжала думать, а рука ее невольно потянулась в пачку и взяла добротную жменю кукурузы. Мальчик схватил пачку покрепче, чтобы она не перекинулась и опустив голову следил за рукой матери.
    - Я делаю всё, чтобы он был счастлив. Господь видит, что я стараюсь. - Эмма продолжала свой мысленный монолог, а рука всё чаще опускалась в пачку, пока та совсем не опустела.
    - Видит бог, всё что могу... Всё что есть, я отдаю своему сыну.