Probe

Все начинается с того, что Примоген Мехет начинает слышать голоса, которые нашептывают ему о грехах и тайных замыслах всех его собеседников. Поначалу Граут отмахивается от этого, но со временем ему становится все труднее игнорировать голоса, так как несмотря на общее течение нежизни Сородичей и его должность как Примогена Мехет, грехи правителя города, о которых ему говорят голоса, его мысли и планы ужасают старого вампира до такой степени, что тот уже не способен сохранять хладнокровие в присутствии этого монстра. И подобное поведение не остается незамеченным. Голоса просто вопят о том, что нужно спасаться, иначе он падет жертвой его чудовищных планов. Из ночи в ночь преследуемый постоянным страхом, измученный Примоген пытается придумать план спасения, но что он может в одиночку против такого врага? Ему нужны союзники, но довериться нельзя никому – любой вампир в городе может болтаться в паутине кошмарного заговора.
	Так проходят долгие ночи, пока терзаемый ожиданием неизбежного Граут не слышит новость: «В город пришел Смеющийся Джек!». Этот парень известный дебошир, свергающий власть Инвинкус везде, где считает их слишком разошедшимися. Не один Князь встретил окончательную смерть вскоре после его объявления в городе, и если он объявился в Лос-Анджелесе, где напряжение между Инвиктус и Картианцами нарастает из ночи в ночь, значит скоро разразится буря. Но все это не важно! Значение имеет только то, что Джек пришел издалека, а значит не служит чудовищу! Граут предложит ему все, окажет любую помощь в его планах, лишь бы тот помог в ответ!
	За свою помощь Джек требует многого. Статус Кво в городе слишком затянулся. Это любимая игра Инвиктус – Картианцы сидят и готовятся чуть что устроить красные ночи стоит оппонентам перейти черту. Но Заговор Молчания и не собирается их провоцировать! Они попросту закрепятся и нарастят силы и влияние, пока Картианцы не обнаружат что их клыки вырвали у них из-под носа, а они даже не заметили. Капля за каплей, методично, неизбежно! И даже после этого их не убьют. Первая Знать просто растворит их в себе, заманив обещаниями власти и опутав присягами. Джек видел это тысячу раз.
	У него есть план. Что ему нужно, так это устроить хаос. Все должно прийти в движения, нужно разрушить баланс сил. И он точно знает, как этого добиться. Лакрой, Князь Города, довольно молод, а значит не может занимать высокое и прочное положение в иерархии Инвиктус, но, как и все вампиры в этой организации, он жаждет власти, и жаждет ее вдвойне как Вентру! Несомненно, его ведут огромные амбиции, ведь в таком возрасте он добился положения Князя города. Города готового взорваться, города, где Инвиктус сталкивается с огромным сопротивлением, города, в котором с ним только вынуждены мириться. Но все это *его* город, и он не намерен останавливаться на достигнутом. Таких властолюбивых ублюдков Джек повидал достаточно. Стоит только дать молодому дурочку надежду быстро обрести много могущества, и он сделает все, чтобы его заполучить.
	Первое что требуется от Граута, это распускать слухи. Жуткие легенды о Патриархах, допотопных вампирах, столь древних, что кровь смертных больше не способна утолить их голод, столь чудовищных, что ярость их Зверя способна разрушать города, столь могущественных, что торпор уже не способен ослабить их кровь. Сеять подобные слухи не составит труда для Примогена Теней. Слово здесь, намек там,  и в не останется ни одного сородича в Лос-Анджелесе, кто не слышал бы леденящие кровь истории. И если одни только слухи способны наполнить Какофонию шепотом страха, то что произойдет, если станет известно, что в город везут недавно откопанный саркофаг древнего царя, известного легендами о пожирании крови врагов?
	Пока слухи набирают обороты, Ордо Драгул готовится провести эксперимент по улучшению ритуала Кольца Воеводы – Массового Становления. Обычно, ритуал позволяет создать несколько Сородичей одного клана. Местная же ячейка Ордоса планирует модифицировать ритуал используя смешанную кровь разных кланов. Они хватают несколько смертных и начинают эксперимент.
	После его завершения, в лабораторию врываются несколько Сородичей во главе с Шерифом и без объяснений хватают практически весь состав Ордо Драгул Лос-Анджелеса, за исключением одного влиятельно члена – Масксимилиана Штрауса. Никто так и не узнал, что это он сдал запретившему всякое несанкционированное Становление Князю о провокационной акции Ордоса, намекнув, что такое количество птенцов, как и способ их массового создания очень легко может быть использован врагами Князя, а состоящий в основном из молодых вампиров Ородос города, к великому сожалению Штрауса, слишком погряз в местной политике. Никто так и не узнал о дурной славе, окружавшей Штрауса внутри Ордоса.
	Ла Крой не мог проигнорировать столь наплевательское отношение к своему статусу Князя. Чтобы показать, что подобные действия не останутся без ответа, он решает устроить показательную казнь. Ночью в театр Даунтауна приглашены практически все влиятельные Сородичи города. Демонстрация силы должна напомнить, что Ла Крой по-прежнему занимает доминирующее положение в Лос-Анджелесе, и предостеречь тех, кто посмеет сомневаться в этом.
	Стоя на сцене, где находились обездвиженными десяток вампиров, над которыми возвышалась устрашающая фигура Шерифа, Князь напомнил, что существуют правила, которые их сообщество должно соблюдать независимо от их взглядов и положения, необходимость которых продиктована прежде всего выживанием. Он напомнил, чем грозит неконтролируемое расширение Реквиема, какую угрозу это несет Маскараду, и что Вторая Традиция предостерегает вампиров от бездумного Становления. Нынешнее собрание, это не его прихоть, но его обязанность как Князя – заботится о Всеночном Сообществе, защищать Традиции, и делать все, что должно быть сделано для этого.
	С этими словами, Ла Крой отдает команду Шерифу, чтобы тот привел приговор в исполнение. Десятки глаз смотрели, как в полной темноте огромный меч Шерифа опускается раз за разом на головы членов Ордо Драгул, которым не позволили и слова сказать в свою защиту. Которые не могли даже поднять взгляд, парализованные кольями. Каждый раз, как отлетала в сторону голова очередного Сородича, напряжение в той части зала где сидели картианцы нарастало. В абсолютном молчании вся сцена покрылась пеплом драконов.