Венгерская рапсодия. Глава 3. Эндшпиль.

Глава 3. Эндшпиль.

Билеты на соседние кресла, кои клятвенно обещалась получить перед полётом
Ирина Валерьевна, девушкам не достались.
Леди Ю сидела в дальнем конце салона авиалайнера; с нею делил соседство
некий пожилой человек, в очках с количеством диоптрий, которое трудно было
вообразить.
Всякий раз, когда он наклонялся к странице взятой с собою книги, - ею был
"Грозовой перевал" одной из сёстр Бронте, - окуляры грозились свалиться,
оставив нос, и мужчина отрывистым, резким движением возвращал их оправу
на место. Столь нехитрая операция была проделана на глазах Юли добрую сотню
раз.
Оксана же, наоборот, занимала сиденье, бывшее ближе к носовой части. Она
оборачивалась непрестанно, чтобы поймать на себе взгляд Ветвицкой.
Они только что снова переглянулись между собой. Юлия в этот раз с улыбкою
отмахнулась, дескать, нечего друг друга разглядывать.
Девушка обратилась к иллюминатору. Наблюдая за белоснежными облаками,
проплывавшими стройной и длинной грядой прямо за бортом самолёта, Юлия,
в отсутствие других дел, принялась выстраивать ассоциации.
Одно облако напомнило ей очертания мамонтёнка, хорошо знакомого по увиденном
в детстве мультфильму. Как и в том знаменитом сюжете, мамы рядом с ним не
было видно. Вот показались на вечереющем небе, затмившие солнечный свет,
очередные бесплотные облака. В их причудливых формах Ветвицкая увидела замок,
сходный с теми, какие обыкновенно изображают в исторических книгах.
"Интересно, а существуют подобные крепости в Венгрии?" - ей овладело
туристическое любопытство.
Она знала о замках в Германии, фьордах в Норвегии, и даже тёплом течении,
омывающем Ньюфаундленд, но именно с Будапештом никаких таких связей
не обнаружилось.
"Обязательно надо будет купить путеводитель-билингву", - промелькнуло в
голове Юли.
Она видела множество таких гидов в продаже; левый их разворот отводился
традиционно международному англоязычному тексту, а страница по правую сторону
дублировала информацию на том языке, на каком думал и разговаривал сам турист.
Очки соседа всё же свалились. Мужчина сначала захлопнул книгу со вздохом, а
после спрятал пресловутые стёкла в нагрудный карман неопределённого цвета
жилетки.
- Вы не боитесь летать? - неожиданно спросил он.
Юлия даже несколько растерялась. Предвидеть того, что соседа охватит желание
поговорить, девушка, разумеется, не могла. Ей в свои девятнадцать по-прежнему
было неловко в ситуациях беседы со старшими. К ней обращались, как к ровне, и
надо было тому соответствовать изо всех сил. Впрочем, также девушка замечала,
что с течением времени эта задача давалась ей легче и легче, и уже те
студенты в училище, которым было семнадцать, пытались ровно таким же путём
"дотянуться" в случавшихся разговорах до её уровня.
- Нет, - искренне призналась она. Как бы то ни было необычно, боязни полётов
Ветвицкая никогда не испытывала. Больше того, ни один фильм-катастрофа на
соответствующую тематику не смог внушить девушке такового иррационального
чувства.
- Тогда вы, пожалуй, часто летаете, - улыбнулся ей собеседник.
Она поспешила того разуверить.
- Что вы, что вы, я путешествую самолётом впервые, - Юля и тут не отступила
от правды. - Просто я научилась подавлять собственную тревогу.
Мужчина ухмыльнулся довольно.
- Полезная привычка, эм...
- Юлия, - представилась девушка. - Юля Ветвицкая, - добавила она тут же
к чему-то фамилию. Ей показалось, что это сделает формулировку солидней.
- Виктор Курганский, - повторился за нею, назвавшись полным именем,
собеседник. - С какими целями отправились в Будапешт?
Так они и разговорились. В ходе беседы открылось одно весьма любопытное
обстоятельство: по долгу службы Курганский приходился художественным
руководителем и возглавлял народный ансамбль.
- С ума сойти! - произнесла Юлия изумлённо. - После таких совпадений
начинаешь верить во многое.
Ансамбль Курганского в полном составе находился сейчас в эконом-классе.
Направлялись эти ребята на тот же конкурс, что и Юля с Оксаной. Разница
состояла только в том, что концертные номера девушек занимали первое
отделение, а ансамбль слушали во втором, сразу после антракта.
- Да вы сами познакомитесь с ними, - радушно заметил Курганский. - Самолёт
сядет в Кракове. Вероятно, здесь освободятся места и кто-то из них
переберётся сюда.

                            ****

Нельзя даже выразить, сколь проницательными оказались догадки Курганского.
И впрямь, стоило шасси авиалайнера коснуться асфальта взлётно-посадочной
полосы польского аэропорта, как в салоне мгновенно опустело несколько мест.
Юля отметила, что теперь с подругой никто не сидит: хмурившийся араб,
занимавший соседнее кресло с Оксаной, вышел на трап, и вдыхал свежий
краковский воздух, казавшийся после спёртой атмосферы салона подлинным ветром
Эдема.
Незамедлительно по коридору протопали чьи-то шаги. Ещё не видя идущих,
Юлия сразу же поняла, что такою походкой не передвигается ни одна стюардесса.
Это явились музыканты ансамбля. Всего их было трое - молодой человек, блондин
с необычайным, соломенным оттенком волос; аляповато одетая девушка, ведомая,
видно, своим, сугубо индивидуальным представлением о стиле и моде; ещё
один парень, зеленоглазый, невероятно живой в своём каждом движении. Такой
энергии Юля не видела прежде разом в одном человеке.
Курганский приветственно им кивнул.
- Ну что, Серёж, у вас всё в порядке? - обратился руководитель к блондину.
- Да, - не замедлил с ответом Сергей. - Мы втроём решили к вам присоединиться,
остальные на своих прежних местах.
- Вот и славно, - Курганский указал рукою на девушку. - Познакомьтесь, Юля
Ветвицкая.
- Сергей Игрушкин, - представился ей блондин.
- Правда, его чаще называют просто Игрушкой, - вмешался тут же другой
паренёк. - Прозвище приклеилось так, что заслонило собою настоящее имя.
- У меня тоже есть прозвище, - загадочно произнесла Леди Ю.
- Пожалуй, всё дело в фильме с Пьером Ришаром, - несколько виновато пожал
плечами Игрушкин. - Мой любимый среди всех его прочих комедий.
- В этом тоже, - согласилась с ним девушка. - Алина Митрохина.
- Очень приятно, - ответила Юля.
- Ну а я Дмитрий Стравинский, - назвался последним их спутник. - Однофамилец
знаменитого композитора.
- У нас в училище, кажется, тоже есть кто-то с такою фамилией, - протянула
Ветвицкая.
- Вы же знаете, ведь Игорь Стравинский был в своё время весьма популярен со
своим балетом "Петрушка" во Франции, - промолвил Дима, неясно намекая на
что-то.
Леди Ю знала о "дягилевских сезонах" и только кивнула.
- Вот и ко мне прилипло со временем французское прозвище, - Стравинский
широко улыбнулся.
- Мы зовём его Бельведер, - подмигнула Митрохина.
- Очень мило. Я, кстати, здесь не одна. - Юля метнула взгляд на Оксану.
- Познакомьтесь же и с подругой.
Троица заняла освободившиеся места. Игрушкин уселся на кресло, до того
занятое арабом.
- Оксана Глинская, - произнесла его соседка с улыбкой.
Игрушкин назвался в ответ.
- Так, получается, вы летите на тот же конкурс, что и мы с Юлей? - девушка
развеселилась. - Мир теснее, чем это кажется на первый взгляд.
- О, поездка на конкурс сама по себе та история, - затараторил Игрушкин,
нашедший себе верного слушателя. - Всё началось ещё со Дня Города в N-cке.
Оксана, услышав, напряглась непроизвольно, не зная, к какому итогу выведет
разговор.
- Наш ансамбль тем вечером играл на набережной, - упоённо пересказывал ей
Сергей события того дня. - Как вдруг мой знакомый, - ты его, вероятно, не
знаешь, поэтому имя тебе не сообщит о нём ничего, - предложил сыграть в
качестве номера "What a Wonderful World".
- Ну да, - согласилась Оксана. Она медленно начинала понимать, кто перед ней.
- Знаменитая песня Луиса Армстронга.
- Именно, - Игрушкин поднял указательный палец. - И организаторам так
понравилась эта импровизация, что нас в итоге выдвинули на участие в конкурсе.
- Впервые в жизни летишь заграницу? - ехидно спросила Сергея Оксана.
- Конечно, - ответил Игрушка. - Опуская поездку в Киев, эта - самая первая.
- А я опустила выходной в Гомеле, - хихикнула Глинская. - Так что, я тоже буду
первый раз зарубежом.
- С тобою очень приятно общаться. Очень легко, - заметил Сергей. Его глаза
скверкнули особо. - Вокруг себя ты создаёшь необычайный комфорт.
Оксана шутливо хлопнула парня последним номером "Rolling Stone" по плечу. Она
до того листала журнал во всё время полёта.
- Так тебе будет комфортней? - девушка ткнула Игрушкина свёрнутым в рулон
чтивом. Фотография Брюса Спрингстина на обложке смялась до неузнаваемости.
- Так тебе лучше? - и парень игриво выхватил номер из её рук.


                              ****

Международный аэропорт имени Ференца Листа, расположенный в Будапеште,
являлся ни много ни мало сердцем всей авиатранспортной жизни страны.
В целой Венгрии не было другого такого крупного учреждения, занимавшегося
перелётами, и отметка в сто четырнадцать рейсов за день приходилась почётным,
рекордным числом для каждого работавшего в компании диспетчера, пилота или же
бортпроводника.
Самолёт заходил на посадку. "Airbus A320" блестел в закатном вечернем свете
огоньками иллюминаторов.
Приставили трап, и пассажиры стали спускаться. Вот какая картина открылась
глазам Леди Ю: широкая, уходящая в даль, за линию горизонта, посадочная
полоса; несколько едущих в разные стороны шумных, уборочных грузовиков;
белое, с нависающим над головою стеклянным фасадом здание терминала 2В. Два
чрезвычайно утомительных перелёта, первый - из N-ска, в Москву, а второй -
сюда, из "Шереметьево" - завершились. Девушки прибыли в Будапешт.
Извилистая людская змея тянулась к установленным перед входом
металлоискателям.
Всем предстояло свершить ту же последовательность действий, какую туристы
проделали при отбытии из России.
Сперва проверка на безопасность, затем - получение сумок, саквояжей и всей
прочей клади из багажного отделения.
Когда Оксана снимала свой чемодан с движущейся ленты конвеера, Игрушкин
подошёл к ней и галантно предложил помощь.
- Спасибо, - ответила девушка. - Я управлюсь сама.
Сергей решил не настаивать. К ним уже направлялись Курганский, Леди Ю, Алина
и Бельведер. Следом ступали, не отставая, все прочие члены ансамбля, бывшие
для Глинской скорее куклами без имени и без лица, - она толком их не
запомнила, и все эти такие, в общем-то, разношёрстные люди сливались
в восприятии девушки в монолитную серую массу. Они похватали свои сумки
с конвеера: произошедшее нельзя было назвать иначе, как "нашествием чехлов",
- из металлического чрева извергались флейты и балалайки, стройная вереница
гитар была разобрана по рукам, а чья-то одинокая гусли оказалась
принадлежащей Митрохиной.
Кругом негде было прижаться или же свободно пройти. Туда и сюда сновали
стремительно представители самых различных уголков мира. Отовсюду
звучала речь - под сводами зала слышались русский, английский, венгерский
языки и другие, принадлежность которых трудно было даже установить.
Репродукторы под потолком вещали о чём-то безумолчно на английском.
Прибытие девушек спланировали ещё в N-ске, и теперь всё происходило по точно
утверждённому расписанию. Сначала их встретит специально нанятый провожатый,
затем препроводит их трансфером до гостиницы "Геллерт", где они зарезервируют
номер, а по пути до отеля - по возможности насладятся видами из окон такси.
- А вот и тот, кто нам нужен, - сказала Оксана, заметив мужчину в бордовой
куртке и небрежно надетой на голову кепке. Он поднимал высоко руку с зажатой
в нею табличкой, на белом фоне которой маркером были написаны их инициалы:
"Глинская О. В., Ветвицкая Ю.А.".
- Ошибка исключена, - увидела встречающего Леди Ю. Девушка легко и изящно
сняла едущую к ней навстречу по конвееру сумку. Внутри неё звякнули термос
и набор вилок.  - Так, здесь, кажется, всё.
- Вы остановитесь в "Геллерте"? - спросил у Юли Курганский.
- Да, - ответила ему Ю. - А где будете жить всё это время вы?
- Мои подопечные тянут меня на экскурсию, - улыбнулся ей Виктор. Выражение
его лица было таким: "Понимаете, они все молодые и ни капельки не устали, а
вот я бы с большим удовольствием подремал два часа".
Юля поняла подтекст ситуации и чуть улыбнулась.
- Поедем отсюда к проспекту Андраши, покупать сувениры и осматривать
центр города, - объяснил ей Курганский. - С каким-то конкретным хостелом
или гостиницей я ещё не определился.
- Остановитесь там же, где мы, - предложила Оксана. - Я понимаю, что вас
очень много и что свободных номеров в "Геллерте" может не оказаться, но
нам так будет приятно сожительствовать со знакомыми.
- Прекрасно вас понимаю, - Курганский кивнул. - Известные тебе лица в
огромном, чужом водовороте неизведанного Будапешта. Такие милые, как ваши
черты, Юлия, несомненно требуют присутствия с вами мужчины, который бы вас
защищал от возможных опасностей.
- Не льстите сверх меры, - ответила Глинская за подругу. - Тем не менее,
мы будем вам рады.
- Я постараюсь, - заверил их Виктор. - Но не воспринимайте это как обещание.
- Хорошо, - попрощалась со всеми Ветвицкая.
Девушки направились к провожатому. Мужчина немедленно выделил их из толпы
и на ломаном русском заговорил.
- Дабро пошаловат` в Будапешьт, - сказал он. - Or you prefer to speak
English with me?
- Yes, we do, - подтвердила Оксана, взявшая на себя функцию словаря-разговорника.
Юля пока предпочла отмолчаться.
- So let`s get started, - втроём они направились к выходу на автостоянку. -
The taxi awaiting us half an hour.
- I understand, - проговорила Оксана, не уверенная до конца, что она всё-таки
"understand".
Иностранец, направленнный к ним от турфирмы, владел английским на уровне,
превышающим познания в нём самих девушек. Мужчина придержал дверь, когда
Юлия и Оксана выходили из терминала.
Парковка с разлинееными белою краской ячейками для автомобилей была
запружена машинами до отказа. Из нескольких горевших оранжевым шашек на
крыше, провожатый повёл их к нужному старенькому "Renault", и не прошло и
минуты, как они уселись в такси.
Девушки обосновались на заднем сиденье, разложив сумки. Свою Юля поставила
на колени. Иностранец сел впереди, рядом с шофёром.
- You can feel yourself comfortable, - обратился к ним провожатый. - To
the "Gellert", - скомандовал он водителю. - We will be there exactly at
noon.

                                    ****

Как то и обещалось, машина действительно подкатила к парадному входу
гостиницы лишь минутой позднее полудня.
Здесь читатель простит мне очередное отступление от основной темы, каковое
я нахожу необходимым для представления полной картины происходящего.
"Геллерт" был не только старейшим и одним из самых известных отелей столицы,
так называлась гора, на которой здание гостиницы находилось, а само возвышение
обрело такое именование в честь католического святого, мученика Герварда, -
имя его различно в прочтениях на разных языках.
Если верить венгерской легенде, язычники, ещё в Средневековье, скинули с этой
самой скалы просветителя и несущего нации христианство несчастного
священнослужителя. Геллерт, или Гервард, стал канонизирован, выведен в
религиозной литературе в образе мученика и, как то подобает, гибель его
описали со смакованием всех подробностей страшной смерти - падения с утёса
в бочке с гвоздями. Читателю должно испытать чувство жалости к таковой судьбе
Геллерта, и пусть он его ощутит без стыда. Христианство, из всех человеческих
чувств, всегда обожало давить именно на сострадание. Не будь в руках у
возглавляющих эту силу столь мощного инструмента воздействия, плодотворная
жизнь этой религии, растянувшаяся на два последних тысячелетия, могла бы
вовсе не состояться.
Как только "Renault" притормозило у ступенек крыльца, девушки тут же взялись
за сумки и, выбравшись через открытую дверь, очутились на тротуаре. Их
вожатый последним захлопнул дверцу такси.
- Keep your change, - бросил он небрежно водителю.
Машина, взвигнув, тронулась с места.
- So, not standing there, girls, - произнёс Агнеш Бакос - так
в действительности звали мужчину. - I suppose that we should come in.
Пройдя через резные дубовые двери, они оказались в просторном холле первого
этажа. Каждый предмет здесь блестел: на столиках аккуратно расположились
вазы с живыми цветами - их, должно быть, регулярно меняли, - длинная
зеркальная стенка визуально увеличивала помещение, сияла хрусталём
пышная люстра.
Они подошли к стойке. Из золотистых букв на стекле складывалось в надпись
"Reception".
- May I help you? - обратилась сидевшая по другую сторону стойки девушка.
Говорил с нею главным образом Бакос.
Леди Ю устало слушала их разговор, выхватывая из него лишь отдельные фразы:
"one apartment", "seventeenth floor", "mild view at the Danube from the
windows".
Их оформили очень быстро.
- Everything`s done, - объявил Агнеш девушкам. Оксана покачала головою
довольно.
Они только собрались двигаться к лифту, как сотрудница "Геллерта", записавшая
все их сведения в архив, что-то быстро сказала Агнешу. Провожатый в недоумении
повернулся.
- Incoming call, - она несколько нервно поправила воротник униформы.
- From Russia. Someone needs to hear..., - и секретарша опустила взгляд на
бумаги. - Missis Yulia Vetvichkaya, is it right?
До сведения Леди Ю довели, что ей звонят из N-ска сюда, видимо, справиться
о приезде. Ожидая услышать противный писклявый голос Ирины Валерьевны, Юля
взяла из рук секретарши телефонную трубку. Позвонившим, к её удивлению,
оказался Нехлюдов.
- Привет, - голос Андрея донёсся сюда, благодаря проводам, одолев тысячи
километров. - Это я. Вы долетели?
- Да, - обрадовалась Ветвицкая приятному собеседнику - всё же звонил её
парень. - У тебя всё в порядке?
- У меня, - Юлия ощутила, что Нехлюдов помедлил с ответом, - да, у меня
всё хорошо.
- Точно? - хотела удостовериться в том Ветвицкая, подсознательно ощутив
неясную ей тревогу. У них не было договорённости с Эндрю по поводу звонка
в Будапешт. - Такая неожиданность для меня. Я не думала, что услышу тебя.
В трубке рассмеялись неловко.
- Да это я так, - проговорил Эндрю. - Тоже ведь переживаю. В новостях пугают
крушениями.
- Слава Богу, всё прошло благополучно, - заверила его Ю. - Мы всё-таки рейсом
надёжной авиалинии добрались. Не на "Титанике". - и после этого она
рассмеялась.
- Ладно, - кажется, Андрей успокоился, услышав именно то, что хотел. - До
встречи. Пока.
- Пока, - ответила любимому Юля. После щелчка связь рассоединило и раздались
гудки.
- С кем говорила? - поинтересовалась Оксана на пути к элеваторам.
- Андрей позвонил, - обронила Ветвицкая.
- Ну и ну, - подруга взглянула ей прямо в глаза. - До чего заботливый молодой
человек. Переживает вдалеке от тебя.
- Это чувство меня действительно греет, - призналась Ю Глинской. Двери
лифта открылись.
- Нам на семнадцатый, - объявила Оксана, и нажала кнопку с требуемым числом.
Механизм, загудев глухо, принялся поднимать гостей отеля наверх.

                           ****

Гостиничный номер на предпоследнем этаже "Геллерта" поразил Леди Ю.
Как только Юлия перешагнула порог, ей представилось на мгновение, что
интерьер, украшавший обложку глянцевого издания, вдруг покинул журнал и,
претерпев метаморфозу, стал реальнее их самих, - до того сказочными казались
гардины, уютный камин в дальнем углу, и обитые мягким красным бархатом кресла.
Оксана приствистнула. Сама Глинская только успела свыкнуться с мыслью о том,
что все двери в отеле отворяются специальной намагниченной карточкой с их ID,
но представить себя, пусть и временною хозяйкой столь роскошных апартаментов,
требовало от неё больших усилий.
Провожавший их трансфером от аэропорта Бакос выполнил все свои функции, и
полный безмятежной уверенности удалился.
- Maybe someday I`ll see you again, - обронил Агнеш на прощанье.
- You never know exactly where or when it will comes, - усмехнулась Оксана.
- Goodbye.
Дверь за мадьяром закрылась. Девушки остались наедине с цветистым паласом,
видом на могучий Дунай из окна, предупредительно оставленным в номере
телевизором, разговаривавим исключительно на венгерском, а ведь им ещё
предстояло заглянуть в соседнюю комнату спальни.
- Замечательно, - проронила Оксана, осмотрев их постели. - Все действительно
по высшему классу. Забота, с которой Ирина Валерьевна отнеслась к нашему
размещению, меня просто-напросто потрясает.
- Испытываю ровно такие же чувства, - Леди Ю осторожно откинулась в кресле,
опасаясь его как-то помять или положить не так руку. - Мне казалось, что в
таких номерах останавливаются дипломаты, или министры.
- Мы как-никак - претенденты международного музыкального конкурса, -
отозвалась Оксана с твёрдой убеждённостью в голосе. - Так что, милая,
привыкай, к трудной жизни творческой интеллигенции.
- Ты знаешь, - Юля заулыбалась, - тут у одной представительницы богемы
возникла шальная мысль.
- Расскажи, - предложила Глинская.
- Давай не будем сейчас сидеть в четырёх стенах комнаты, когда за окном
Будапешт! - И Юля взмахнула рукой.
- Я поддерживаю предложение, - Оксана спешно пригладила перед зеркалом
непослушные локоны. Расчёска изящно соскользнула вниз, - обратно в сумочку
девушки.
Их европейский вояж теперь начинался по-настоящему.


                                  ****

Двуязычный путеводитель, по настоянию Юлии, был всё-таки куплен.
Соответствующего ассортимента лавка нашлась прямо через дорогу от "Геллерта".
Оксана едва удержала Ветвицкую от приобретения кружки, - массивной бандуры
с переливчатой надписью "Hungary" на боку.
- И что ты собираешься из неё пить, мне интересно? - Глинская вернула сувенир
продавцу.
Оксана давно заметила за подругой стремление к пустым тратам: дорогостоящая
покупка совершалась без прогноза в кармане на завтра, и такой "шоппинг"
Глинскую лишь возмущал.
- Мирно потягивать кофий хочу, - передразнила Оксану Юлия.
- У тебя есть дома целый сервиз, - они направились к автобусной остановке.
Туристки, благодаря лингвистическим познаниям Глинской, попали сразу же на
верный маршрут, - несколько опрошенных прохожих указывали, как один, на
автобус "118", шедший прямо в центр города.
Обыкновенная поездка на общественном транспорте никогда не бывала прежде так
интересна для Юлии, - она вертелась, глядя по сторонам. Её пытливый,
сосредоточенный взгляд желал наполниться каждою мелочью.
Она почувствовала, как то говорят европейцы, "hunger for Hungary", и вот
этот-то голод Ветвицкой требовалось утолить.
Автобус подкатил к остановке "Площадь Героев" - "Hosok Tere" значилось
на табличке чёрным, висевшей над павильоном для ожидания. Девушки
вышли здесь. Им навстречу лениво подоспели садившиеся, и вскоре автобус
пропал из виду.
Оксана и Юля провели прекрасные полчаса, рассматривая монументы и гуляя
по площади, - центральная арка своим изгибом и архитектурными формами
смутно, но непреклонно напоминала Бранденбургские Ворота, находившиеся,
конечно же, совсем в другой столице Европы. От такого впечатления Юля не
могла отделаться, даже совершив над собою усилие.
- Бранденбургские ворота в Берлине, - произнесла сухо Оксана. Им обеим пришла
в голову та же ассоциация.
Неподалёку находился и главный парк города, - "Варошлигет", и поход туда
означал наличие так необходимой Леди Ю тени, чтобы сошла её усталость от
солнцепёка и величественных пейзажей, на которые Глинская никак не могла
насмотреться.
Если бы в том двадцать первом столетии, которое я описываю, имелись хоть
какие-нибудь современные технологии, здесь несомненно последовало бы описание
совершения фотоснимков, позирования у колонн и фонтанов, а поскольку в
изображённом автором веке никакой электроники не существует, девушкам
придётся обойтись одними воспоминаниями о поездке.
Они планомерно обошли одну за другой знаменитую тем или иным образом
достопримечательность парка. Замок Вайдахуняд встретил их длинною очередью,
и Оксана с Ветвицкой довольствовались созерцанием внешних стен. Радушно их
встретил ресторан "Гундель", в котором Юля отведала самый вкусный в её жизни
бефстроганов, а Оксана насладилась мохито.
Затем следовала легендарная купальня Сечени. В самый разгар солнечного дня
в бассейн неустанно ныряли подходившие посетители. Юля окунаться не стала,
потому как неумение плавать подвело её в самый неподходящий момент, а
Глинская отправилась к раздевалкам.
Через минуту девушка появилась, в купальнике и подобающей для пловчихи
шапкой с очками, на случай предполагаемого погружения под воду. Юлия
наблюдала за подругою с бортика. Ветвицкая обернула руку в мягкое полотенце
и смотрела на её жизнерадостное нырянье, вытянув свободную ладонь козырьком
над глазами.
- Очень жаль, что ты настолько водобоязненна, - протянула Глинская, фыркая и
отплёвываясь. - Здесь так здорово. Сперва кажется, что до костей пробирает,
затем привыкаешь к температуре воды.
Юля развела руками беспомощно.
- Я похожу тут пока, - заявила она. - Давай встретимся у Музея
изобразительных искусств.
- Тебе - полотна, а мне прыжки в воду, - заметила Оксана с весёлостью.
- Что же, давай разделим всё именно так.
Ветвицкая согласилась. Уходя, она повесила полотенце на брусья. Самой Юле
оно было ни к чему, а Глинская, вылезши снова на сушу, узнает ворсистый
прямоугольник по рисунку на нём - отважный мужчина с картинки, на доске для
сёрфинга, покорял гребень волны.
Первый раз за всё время они разделились друг с другом.


                                  ****

Чувствуя себя пташкой, выпущенной на свободу, Леди Ю быстро прошла
ознакомительную экскурсию в Музее, имея в мыслях преступный и безнаказанный
шоппинг до новой встречи с подругой.
Ветвицкая разбиралась в живописи, куда хуже, чем в музыке, и вопрос, подобный
тому: "Какое отличие между экспрессионизмом и каким-нибудь ещё -измом",
поставили бы в тупик девушку.
К счастью, никто таких вопросов не задавал, и она, не влезая в
искусствоведческие дебри, только отметила для себя, что картины "просто
прелестные", а натюрморт это или же автопортрет, - всё неизменно касалось
её чувства прекрасного, оставляя о себе наилучшее эстетическое впечатление.
Экскурсия завершилась, и гид пожелал туристической группе приятного отдыха.
У неё ещё было время. Люди, вышедшие на улицу, медленно разбредались в разные
стороны, и Ветвицкая, повинуясь своему авантюрному духу, просто шла, куда бы
ни упал взгляд.
Таким образом, она преодолела буковую аллею, оставив зелёные посадки позади,
и попала наконец к магазинам. Над дверью мерцала неоном вывеска "Souvenirs",
свидетельствующая о том, что чутьё девушки вывело её туда, куда так рвалось
до того сердце.
Колокольчик, привязанный у самой двери, звякнул музыкально и тихо, когда
Ю переступила порог.
Продавец за прилавком заметно приободрился. Ему потребовалась минута, чтобы
увидеть в неуверенности и осторожности Ю, манеру поведения иностранки.
- Where are you from? - дружелюбно поинтересовался он у неё.
- Russia, - только ответила девушка и вернулась к осмотру витрин.
- What do you wanna buy? - продавец принялся тыкать во всевозможные пёстрые
разности. Чего только тут не было: целый набор перочинных ножей, компас,
оформленные удивительным образом ежедневники на английском, но это всё
виделось Юле довольно банальным. Ей, как жительнице из провинции, не хотелось
везти домой что-то, что она могла бы приобрести в Москве или же в Петербурге.
Подобные курительные трубки встречались ей на Арбате, а фирменный набор
шахмат, отличавшийся разве только другим оттенком фигурок, Ветвицкая видела
во время прогулки на Невском. Её внимание привлекла статуэтка, - то ли своею
яркою формой, то ли нежданно вспыхнувшим воспоминанием о "Чёрных Соколах"
в N-ске, - изображала она могучую птицу; размашистые крылья были разведены.
Не укрылось от взгляда Юли и то, что копии такой статуэтки имелись в самых
различных размерах, - от карманно-брелкового сокола, до отлитой громады, под
которой прогнётся всякий письменный стол.
- It`s Turul`s statuette, - рот продавца растянулся в улыбке. - It depicts
myphological bird, very great falcon, who, back in the 18th century, helps
hungarian leader at time - Francis Rakoczi, - пояснил он. - He, I mean Turul,
of course, not the Great Prince, finds Rakoczi`s sword during one of the
battles. So the legend says, - мужчина навис над прилавком. - Here you can
see various types of Turul, - flying, sitting at perch, bringing sword to
Rakoczi, - и всё было действительно так. Талантливые руки мастера запечатлели
Турула в самых разных позах и вариантах.
- And finally, - мужчина выдержал паузу для придания пущего эффекта рассказу,
- I can offer you some of the Rakoczi`s sword replicas, - и он уже протягивал
Юле сталь, носимую на поясе некогда великим полководцем страны.
Ветвицкая мало что поняла из пространных объяснений мужчины, и просто брала
в руки по очереди предлагаемые экспонаты, - мечи были также продублированы
в разных размерах, - всегда с латинизмом, как и на оригинальном мече великого
князя, но, перевернув, покупатель мог прочитать перевод слогана на английский:
"It`s better to die faithfully, than living in shame", чего, разумеется, на
старинном венгерском оружии появиться никак не могло.
Она отложила подделки оружия в сторону, считая, что имеет смысл купить
фигурку Турула, чем меч, - при всём том, что воинственности в ней было ровно
нисколько, и покупка никак ни шла к её мирному духу. Некоторое время Юлю
раздирали сомнения: всё же меч являлся отличным мужским подарком, а ведь Эндрю
непременно ждёт обещанных сувениров.
"Два Турула, два разных сокола", - решилась Ветвицкая в конце концов. "Один
просто с распростёртыми вольно крыльями, а второй - зажавший меч между
когтей - эта фигурка для Эндрю".
Тем размышления и окончились. Леди Ю протянула банкноты, пояснив, что она
"bying these pretty two statuettes".
Расплатившись, Ветвицкая вышла на улицу. Снаружи было всё так же тепло и
приятно. Пик дневного зноя прошёл, и падавший солнечный свет являлся куда
более мягким и щадил кожу, приберегая загар про запас.
Леди Ю неторопливо направилась к обозначенному месту встречи. Примерно минут
через десять девушка оказалась у ступенек Музея художественных искусств.



                               ****

Вечер девушки провели безвылазно в "Геллерте" - дали о себе знать
накопившиеся от перелёта и дневной прогулки по Будапешту усталость и
утомление.
Леди Ю в настоящий момент сидела на краешке широкой кровати, на которой
ей предстояло вскоре встретить обътия сна. Она делала маникюр; бутылочка с
лаком стояла на тумбе у изголовья, и Юля постоянно макала кисточку в чёрную,
вязкую массу.
Она, услышав неясные звуки рояля, удивилась сначала, - послышится же такое,
особенно, когда думаешь о грядущем конкурсе постоянно. Когда Оксана спросила,
не чудится ей, будто бы где-то рядом играет неизвестно откуда появившийся
пианист, многое прояснилось. Если несколько человек единовременно слышат
что-то одно, то это определённо не причуда воображения.
Юлия, заторопившись, окончила мигом свою эстетическую процедуру, внимательно
осмотрев перед этим кутикулы на предмет нежеланных заусениц.
Она вышла вместе с Оксаною в коридор. Красная ковровая дорожка, навевающая
ассоциации с киноактёрами Голливуда, а если тщательно покопаться в
подсознании, то и о премии "Оскар", тянулась бескрайним стлаником, завершаясь
далее в темноте.
Им оставался единственный выход, - идти на звуки игры инструмента, - к какому
методу и прибегли Ветвицкая с Глинской, сгоравшие от любопытства. Тонкий
слух привёл авантюристок к холлу этажом ниже. Мелодия слышалась отсюда
отчётливо, и в ней Юлия с первых пассажей узнала "Sweet Home Alabama". Эту
знаменитую балладу "Lynyrd Skynyrd", гимн так называемого южного рока
семидесятых, она разбирала ещё второкурсницей, когда впервые познакомилась
с подобною музыкой.
Каково же было их удивление, когда за роялем девушки увидали Игрушкина, а
на многочисленных пуфиках, рассевшихся полукругом Курганского со своею
ватагой в полном составе.
- У нас, кажется, нежданные гости, - произнёс Виктор. Между пальцев он
сжимал сигарету. Глубоко затянувшись, Курганский посмотрел молча на девушек,
а те так же взглянули безмолвно в ответ, и мужчина наконец выпустил изящную
струйку дыма. - Мы вам рады, проведите же с нами время!
- Вы решили всё-таки остановиться там же, где мы, - протянула Оксана,
вспомнив утреннее обещание.
- Абсолютно верный ход мыслей, - Курганский стряхнул горку пепла в стеклянный
аксессуар на столе. Пепельницу выполнили в форме верблюда, на месте горбов у
животного была выемка, предназначенная для наполнения. Несколько окурков
уже валялось на дне.
- Не знала, что ты владеешь игрою на фортепиано, - в голосе Оксаны сквозило
приятное изумление. Игрушкин зарделся от гордости.
- Он могуч и он плечист, мультиинструменталист, - произнёс Бельведер,
сидевший вместе с Алиною за ближайшим к роялю столиком. Там-то наши героини
и обосновались.
Основную часть времени они мило болтали со своими новыми знакомыми. Изредка
в их разговор вмешивался Курганский, имевший на то полное право по
старшинству.
- Мы с таким трудом отыскали помещение для репетиций, - он приподнял руки,
обратив внимание девушек на выкрашенные жёлтым стены и светильники в
причудливых абажурах. В их мягком свете профиль Курганского рисовался
мистическою картинкой. - Это место называется "Палисандр". Как нам вежливо
объяснил здешний администратор, раньше здесь было нечто вроде внутреннего
кафе для обитателей "Геллерта". Теперь же, ресторан переехал - вы, должно
быть, заметили вывеску внизу, прямо на первом, и этот зал уже полтора года
пустует.
- Весьма интересно, - негромко ответила Юля. Она поймала себя на мысли, что
Виктор ей начинает нравиться всё больше и больше. Его лёгкая, несколько
даже небрежная манера говорить, да и сам внешний облик, - мужчина выглядел
куда младше действительных лет, - могли без труда очаровать молодое женское
сердце.
О подробностях личной жизни Виктора оставалось только строить догадки.
Оксане достаточно было поверхностного впечатления для того, чтобы понять, что
за люди сидят перед нею. В Дмитрие Бельведере она разглядела пустого
хвастуна, превращающего всякий самый мелкий успех свой в великий подвиг, от
чего муха из слона раздувалась безостановочно. Он с увлечением, не замечая,
что собеседнице это неинтересно, пересказывал многочисленные победы над
гидрой и зачистку авгиевых конюшен, обрисовывая картину Геракла.
Чуть-чуть другого уклона оказалась Алина Митрохина. Сейчас на ней был дикой
расцветки бесформенный балахон, и только теперь Оксана заметила, что волосы
девушки цветом своим явно указывали на вдохновление радугой, - несколько
прядей были кричаще фиолетового тона, несколько на затылке - пепельного
оттенка, и куда же без ядовитой красной чёлки, ниспадающей косо на лоб.
Алина являлась прекрасным существом духовного толка - "homo spiritus" в
своём чистом, незамутнённом другими понятиями значении. О том, как глубоки
её душевные свойства свидетельствовали фенечки, висящие на обеих запястьях.
В интересах Митрохиной обнаружилось сразу увлечение Кастанедой, и больше того
- фигурами Алистера Кроули и Антона Ла Вэя; чтобы добить неподготовленного
ко встрече с высокому человека на закуску оставалась преданность принципам
шарлатанского НЛП и нью-эйджа.
Эра Водолея наступала неотвратимо, с каждым просмотренным Алиной артхаусным
фильмом.
- Ах, Феллини! - томно вздохнула она. - Какое представление о реальности,
какая экзистенциальная тоска заметна в его "Амаркорде"!
Из её поведения быстро становилась понятно, что никто во всём свете не
способен оценить всех духовных достоинств этой особы. Алина пышущею
надменностью оттолкнула от себя Глинскую.
За другими столиками переговаривались негромко о чём-то другие ребята. Леди
Ю увидела, как трое из них, устроившись каждый в собственном уголке,
разыгрывали партию в техасский hold `em. В банке - вернее, на очерченном
солонкой и перечницей отрезке, - лежали смятые "пятидесятирублёвки". Игра
шла не на шутку. Каждый прятал "руку", стремясь к максимально возможной
непроницаемости своих карт.
Немало веселья внёс в разговор своей шуткой Курганский.
- Вы знаете, как по-венгерски будет "штаны"? - начал он. - Я сегодня пытался
купить обновку на проспекте Андраши.
- И как же это слово звучит? - с подлинным любопытством обратилась к мужчине
Ветвицкая.
- "Nadrag", - торжественно объявил Виктор. - Я пытался с торговцем сперва
по-английски, но он не понимал ни бельмеса. Пришлось обратиться за помощью
к жестам. Он понял, чего я хочу, - Курганский вновь затянулся следующей
сигаретой, - и заладил: "nadrag! nadrag!", взволнованно и без конца. Я же
совершенно не понял несчастного венгра, так как услышал "no drugs".
Юля хихикнула.
- И я отвечаю, что никаких наркотиков со мною нет и впомине, - заулыбался,
вспоминая, Курганский. - Только потом, я в итоге сообразил, что это означает
обычные "брюки".
- Обмен культурным опытом, - рассудила серьёзно Ветвицкая. - И не такие
случаются вещи. Это всё-таки мелочь.
Виктор взглянул на неё со странноватой симпатией; когда он заёрзал на стуле,
фигура его промелькнула под лучами светильника - глаза сверкнули на миг
блеском азарта.
- Ты - превосходная девушка, Юлик, - шутливо обратился к обомлевшей Ветвицкой
Курганский. - Ты мне весьма и весьма симпатична.
Юля покраснела в ответ.
- Ваш комплимент мне очень приятен, - призналась она. - Но я совершенно не
вижу чего-либо общего между нами. Вы понимаете, в каком смысле.
Виктор с твёрдостию кивнул.
- С ровесником отыскать общий язык много проще, - бросил он торопливо.
- Впрочем, и пары, где мужчина много старше своей молодой спутницы - не
исключение.
Алина и Дмитрий, тем временем, отстранили Игрушку от фортепиано и взялись
играть совершенно другой репертуар. Прозвучала с яркой экспрессией страстная
"Besame mucho", затем "Эти глаза напротив" сделали атмосферу немного
советской, а завершал попурри "Heartbreak Hotel" Элвиса Пресли.
В продолжение всех этих номеров время от времени, то Алина, то Дима пропевали
те строчки, которые помнили наизусть.
Какими бы заносчивыми на характер ни являлись эти персоны, музицировали оба
отменно. Их игра понравилась всем. За разными столиками им захлопали. Из
темноты дальнего угла выступил незнакомый присутствующим джентльмен, в
бордовом и несколько старомодном костюме, и выразил своё удовольствие.
- Brilliant playing, - возгласил он. - All the songs fits the spirit just
perfectly.
Леди Ю и Оксана воззрились с удивлением на незнакомца. Тот, поняв, что застал
их врасплох, улыбнулся галантно, желая сгладить неловкость.
- Я плоха панимадь руский, - проговорил он с видным трудом. - So let`s try
English, okay?
- Yes, we speak English a little, - обратилась Оксана. - What`s your name?
If I can ask you of it.
- Of course, you can, - джентльмен сел рядом с ними. - Istvan Lakatos. What`s
yours?
- Oksana Glinskaya, - представилась Лакатосу девушка. - All the time you were
here, sitting invisibly behind our backs?
- No, I`ve heard beautiful music and came to the past "Rozsafa" cafe. I`ve
been here only three or four minutes before I began conversation with you.
- Кто это? О чём он говорит? - стараясь дёрнуть за рукав незаметно, спросила
Юля подругу.
- Говорит, что зовут его Лакатос Истван. Он так же, как мы, услышал рояль и
явился послушать.
- Чудно, - пробормотала Ветвицкая.
С течением времени венгр вызвал у Глинской желание познакомиться ближе.
Такого прекрасного вовлечения в чужую культуру она не испытывала никогда
раньше.
- So, you`re all here - from Russia, - удостоверился Истван окончательно. И
произнёс, заметно копируя Рейгана. "Tear down this wall, mister Gorbachev". -
Джентльмен затем рассмеялся.
- It mostly stereotypes, - эта невинная шутка никак не задела национального
чувства Оксаны. - We`re not those people as it views from sources of
propaganda.
- That`s fully understandable, - поддакнул Лакатос. И разговор пошёл далее
об интересах и хобби, перескочив в один момент к музыке, а затем иностранец
принялся рассказывать о себе.
Оказалось, что этот добродушный и милый мужчина является путешественником,
и даже в некоторой степени коллекционером.
- It`s ancient, maybe old-fashioned things that wakes my interests up, -
поделился он откровенно. - I`ve been exploring hungarian history for many
years. Every time I have found some antiques, I always collect these things
to myself - coins, old cups, and especially - weapons. I`ve got nice
collection of blade knifes and swords.
Его рассказ привёл к тому, что остановился Лакатос в "Геллерте" ненадолго,
потому как скоро поедет в Мишкольц - к месту исторической битвы между князем
Ракоци и силами Габсбургов, несколько столетий тому назад.
- It must be very exciting. Standing there, where some epic battle has been.
- предположила Оксана.
Истван тут же с ней согласился.
А, тем временем, дело было к одиннадцати. Оксана теперь разговаривала с
Игрушкиным, а Бельведер и Митрохина играли "Маленькую ночную серенаду".
- Не нравится мне этот историк, - Сергей незаметно кивнул в сторону господина
Лакатоса.
- Ты просто предвзят, - подколола Оксана. - Такое твоё отношение говорит
только о ксенофобии.
Игрушкин не знал значения слова, и решил обратить реплику в шутку.
- Никакой боязни к Ксениям у меня нет, - он подмигнул девушке. - Оксанофобией
не страдаю, тем более.
Глинская рассмеялась.
- Острослов, - проговорила она. - Ты так пытаешься мне понравиться, что меня
понемногу начинают впечатлять твои трюки.
Сергея здесь раскусили. Парень держался невозмутимо, давая всем видом понять,
что он не из робкого десятка.
- А пусть даже и так, - подтвердил Игрушка. - Моя открытость намерений
очевидна. А вот Лакатос, на мой взгляд, всё равно скользкий тип.
- Замечательный человек, - покачала головою Оксана. - Умный и деликатный. -
Она подтолкнула Сергея легонько. - Тебе есть у кого поучиться.
Игрушкин ответствовал, что получает от жизни уроки только на собственном
опыте.

                                  ****

Чем ближе стрелки часов приближались к полуночи, тем всё больше и больше
висело в воздухе "Палисандра" сонливого утомления. Начал зевать Курганский.
Виктор курил "последнюю на сегодняшний день сигарету", и предложил своим
подопечным расходиться по номерам.
Некоторые из ансамбля уже поплелись уставшей поступью ко дверям.
Единственный, кто по-прежнему проявлял бодрость и живость, был иностранец.
Лакатос ответил "Good Night" на прощанья Алины и Димы Стравинского.
Незаметно для всех в помещении "Палисандра" оказались лишь трое: Оксана со
своею подругой, и собственно венгр Истван.
- I don`t feel myself sleepy at all, - чистосердечно признался Истван. - Do
you?
- We`re not, - слукавила тут Глинская.
За этим последовало приглашение в номер Лакатоса. Оксана выразила согласие,
а Юлия колебалась в сомнениях.
- Это всё-таки неприлично, - говорила смущённо Ветвицкая. - Знакомы так мало,
и вдруг две свободные девушки посещают ночью апартаменты мужчины. Не знаю,
как ты, а мне неудобно. Мы ставим себя в недвусмысленное положение,
понимаешь?
Несколько минут они пытались найти разрешение данной трудности. Оно пришло
Оксане на ум.
- Тогда давай он у нас посидит, - Глинская по лицу Юли поняла, что упорство
той почти сломлено. - Стесняться не надо, в гостях у нас уже будет он.
- Я почти ничего не понимаю из того, о чём вы говорите! - решилась на
последний оборонительный шаг Леди Ю. - Когда я слушаю ваш разговор, ощущаю
себя тупицей.
- Ну тут ты излишне берёшь, голубушка, - успокоила девушку Глинская. - Ничего
кроме излишней мнительности я в твоей ситуации не замечаю.
- Хорошо, буду больше молчать, - пришла к согласию с нею Юля. - Манерно
попивать чай в горделивом безмолвии.
- Да веди себя, как захочешь, - Оксана за этим объяснила Иствану, что Юлии
стыдно идти в чужой номер, но зато они предлагают ему встречное приглашение
погостевать немного у них.
- I`m completely agree, - отчеканил Лакатос. - I only need to bring something
interesting from my room. I`ll be knocking at your door in five minutes or
something.
- Okay, - только и сказала Оксана на это, уже догадавшись, что Истван
принесёт нечто из антикварной коллекции.

                                  ****

Поначалу, девушки в присутствии иностранца вели себя в определённой степени
скованно, но после вся эта стеснительность улетучилась без следа.
Оксана сделала им на троих чаю. Над кружкой Ветвицкой всё ещё клубился
извилистой струйкою пар.
Лакатос поблагодарил Глинскую за заботу и, не дожидаясь, пока его напиток
остынет, несколько раз пригубил.
На соседнем диване лежала, завёрнутое в широкоформатный лист, оружейное
собрание венгра. Торчал из-под бумажного слоя мушкет; медная сталь клинков
поблёскивала в отражении.
К осмотру планировали приступить, сразу как только окончат своё позднее
чаепитие.
Главным образом, разговор за столом поддерживала Оксана.
- So, what do you think about russian literature? Partucularly not only
about Leo Tolstoy and Dostoyevsky, - тут Оксана ухмыльнулась ехидно,
прекрасно зная, каких русских писателей широко знают зарубежом, а какие
купаются в лучах славы единственно только на родине.
- Unfortunately, I`ve only read "Crime and Punishment" at my high school
literature`s lessons, - признался прямо Лакатос. - I don`t have very wide
prospect at world literature also, - мужчина заулыбался. - My aspiration for
national history is my superior interest. I don`t interrupt that much into
another fields, you know.
Оксана понимающе закивала. Беседа переключилась с обсуждения
достопримечательностей Будапешта, - Глинская как раз в тот момент
рассказывала в подробностях о плавании в купальне Сеченьи и собиралась
заявить о своём желании посмотреть завтра Будайскую крепость, - на любимую
тему мадьяра, - об оружии.
Истван заметил фигурки Турула, которые Леди Ю поставила на каминную полку.
Глаза изыскателя древностей загорелись огнём любопытства.
- Turul in his own person, - произнёс он с заметным восторгом. - Sacred
falcon of nation. We`re all living in shadow of his spreaded wings, and,
God, I can`t be wrong saying so!
Глинская сказала мужчине, что статуэтки купила Юля.
- You have a great taste in that, sweet young lady, - обратился Лакатос к
Ветвицкой. Та смущённо замерла, не смея пошевелиться.
Он взбудораженно принялся говорить о таком интересном предмете коллекции,
как точная копия знаменитого меча князя Ракоци.
Лакатос одним резким прыжком оказался возле дивана. Чаепитие само по себе
прервалось, и теперь больше напоминало известную сцену Кэррола из "Алисы
в Стране Чудес" - я имею в виду те страницы романа, на которых главная
героиня  пьёт чай в обществе Сумасшедшего Шляпника.
Лакатос осторожно извлёк на свет сталь. Его восторженное лицо отражалось
в искажённых пропорциях на совершенно начищенном лезвии.
- Just look at this, - сказал им Истван. - Replica of legendary Francis
Rakoczi`s sword.
Леди Ю моментально узнала оружие, сравнив его с теми многочисленными
экземплярами из сувенирного магазина. Эту копию воспроизвели куда как более
тонко, с видимым почтением к трёхсотлетнему оригиналу.
На первый взгляд в этом мече вроде бы всё было так же, - горизонтальная
выемка, дробящая сталь оружия надвое, неизменный латинизм (без перевода
на английский, как на туристических экземплярах), но работа лежала гораздо
тяжелее в руке. Эфес действительно напоминал о славной оружейной традиции,
тогда как множественные "мечи Ракоци" из лавки в сравнении выглядели
игрушечно.
- I`m so impressed by this steel, - произнесла наконец обращённую прямо
к Лакатосу реплику Леди Ю.
- Do you like it? - обрадовался мадьяр, оттого, что его пристрастие
разделили. - You can take it. - заявил Истван величаво. - You`re so
delightful girl, as I see, so it will be pleasure to me gave you such
gift.
- I can`t take it from you. I`m feeling so shy doing this, - пожаловалась
Леди Ю.
- It doesn`t really matter, - решимости венгра её заявление никак не
поколебало. - I won`t take this weapon back, so it stays in your room.
Period.
Оставалось лишь согласиться на расточительной щедрости дар. Оксана сыпала
благодарностями, Юлия положила меч на каминную полку, и компания двух
Турулов пополнилась новым соседом.
"Тогда меч по приезду передарю Эндрю", - решила Ветвицкая для себя. "Скрою,
что мне дал эту реплику венгр, а статуэтки тогда остаются Оксане и мне".
В таком порядке улеглись её мысли. Девушка ощутила спокойствие, теперь зная,
как ей поступить далее.
Они проболтали до половины второго. Разговор коснулся практически любой
существующей темы: праздников и обычаев, прошлогодней летней поездки Иствана
в Словакию, творческих успехов самих пианисток.  Время пролетело так быстро,
что Оксана, увидев действительный час, заговорила о том, что им с Юлей надо
непременно утром подняться.
- For what? - спросил их Истван. - You`re in vacation. You can sleep the
whole day long, if you want.
Оксана объяснила мужчине, что им предстоит завтра заключительное
прослушивание. Девушки, ровно, как и ансамбль Курганского, отправлялись
смотреть городской мюзик-холл, где и должно было состояться их конкурсу.
- Musical contest, - Лакатос вздохнул. - I forgot. Will you excuse me
my remissness. I`ve certainly omitted this moment.
- Everything should be alright, - успокоила Оксана коллекционера.
Тот собрал, боясь даже вздохнуть не так в сторону ружей и шпаг, - Лакатос
успел показать девушкам почти всё, что у него имелось с собою в поездке, -
и, водрузивши охапку на руки, проследовал в коридор. Дверь придержала ему
Оксана, пока тот, пыхтя под тяжестью свёртка, удостоверился, что забрал с
собой всё.
- Удивительный человек, - поделилась сложившимся впечатлением Леди Ю, сразу
как только венгр ушёл. - Какая невиданная доброта! Мне даже совестно было
принять от него меч поначалу.
- Непременно покажем реплику Эндрю с Романом, - отметила Глинская.
- Обзавидуются небось! Пусть и подделка под древность, но сувенир просто
роскошный.
- Ох и великая же персона, - я говорю сейчас о князе Ракоци, - бросила Юля.
- Дважды за день слышу о нём. А ведь мы всего в городе сутки.
- Национальный герой, - хмыкнула довольно безразлично Оксана. - Естественно,
все принадлежавшие ему вещи почитаются за реликвии, а сам он преподносится
людям в качестве культовой, высокочтимой фигуры.
- И то правда, - согласилась с подругою Ю. - У каждой нации свой
ангел-хранитель.
- Да хоть по Александру Невскому каждой европейской народности, - Глинская
протяжно зевнула. - Давай уже спать.
Юля снова бросила взгляд на каминную полку. Один Турул всё так же взлетал,
размахнув крылья, второй сокол по-прежнему нёс меч Ракоци. Копия стали
дополняла картину последним изящним мазком.
"Мы и сами подобными темпами составим скоро коллекцию", - думала так
Ветвицкая перед отходом ко сну. Она выключила торшер и смотрела несколько
минут в потолок, прежде чем дремота крепко взяла её.
"Интересно, как там сейчас мои друзья в N-ске?" - ей теперь представлялось,
будто бы все знакомые и родня в эту минуту находились в каком-то совершенно
ином и далёком от неё измерении.
Ветвицкая заснула, держа образ Нехлюдова в воображении. Она, закрыв глаза,
видела, как Андрей пробирается через болотную топь, осторожно, чтобы не
увязнуть в трясине. Подсознание настойчиво преподносило Ю что-то, ну а
что именно Юля не могла осознать. Ещё один аккуратный, размеренный шаг
Нехлюдова на другой камень...
Девушка окончательно погрузилась в мир сновидений.


                                 ****


Утром девушки насилу проснулись. Оксана ещё до того, как за ними приехал
специально нанятый автобус, выпила несколько кружек кофе.
- Всё-таки надо приучить себя ложиться пораньше, - Глинская, наклонившись,
застёгивала молнию на сапоге.
Сонливость спала с Ветвицкой только, когда они спустились на первый этаж.
Поехавшие другим лифтом, навстречу им вышли ребята из ансамбля Курганского.
Их художественный руководитель следовал прямо за молодёжью.
Виктор, видимо, лёг позже всех; его лицо немного осунулось, а под глазами
налились уродливыми синяками мешки.
- Доброе утро, - пробормотал подругам Курганский.
Они по очереди миновали входной турникет, - каждый из них приложил
пластиковую карту, - когда огонёк из красного загорался зелёным, ещё один
посетитель отеля оказывался снаружи.
Все наконец вышли на улицу. Автобус, бока которого были расписаны в стиле
российского триколора, их уже ожидал. На задней стенке, в полуметре выше от
выхлопной трубы, красовался двуглавый орёл с национального герба. Над головой
птицы значилось гордо "Russia".
- А вот и наш транспорт, - торопливо курил сигарету Курганский. Казалось, что
если ему не предоставят времени докурить, он проглотит остатки и переварит, -
мужчина затягивался цепочкой, не делая никаких пауз.
Понемногу стали усаживаться в просторный, сорокаместный салон. Юлю легонько
укачивало всю дорогу до мюзик-холла, но она никому в том не призналась.
Оксана сосредоточенно и безотрывно наблюдала за улицами, переулками, зданиями
и прохожими, проносившимися за стеклом.
Автобус выехал на стоянку и, заняв два парковочных места разом, остановился.
Перед ними в отдалении возвышалась архитектурная громада мюзик-холла.
Внешне, - по коллонам у парадных ступенек, и статуям среди зелёного сада,
обступившего дом, - сразу становилось понятно, что строение отведено под
концертные нужды и гастроли приезжих артистов.
В вестибюле их встретила Ольга Витальевна, преподаватель теории музыки в
училище девушек. Женщина преодолела долгий путь перелётом и исполняла
обязанности их куратора. Она поприветствовала Юлю с Оксаной.
- Как непривычно вас встретить здесь, - призналась Ветвицкая откровенно.
Коромыслова преподавала у них когда-то на первом курсе.
- Понимаю, - согласилась Ольга Витальевна. - Знакомые лица вдали от дома
всегда производят глубокое впечатление.
Тут сразу же выяснилось одно немаловажное обстоятельство.
То известие, что в борьбе за первое место девушки будут противопоставлены
ансамблю Курганского, вызвало недовольство у обеих сторон. Первоначальная
картина событий, согласно которой, каждый из претендентов выступит в
отдельной номинации, оказалась на поверку ошибочной.
Чтобы заполучить кубок, Оксане с Ветвицкой требовалось плюнуть в Курганского,
и в Игрушку, в Алину вместе с Димой Стравинским, - в общем, от них
требовалось очень много слюны. Схожим было отношение к этой новости
музыкантов ансамбля, - они стояли на баррикадах, столкнувшись нос к носу
с врагами.
Когда их встретил гид учреждения, пригласивший всех на экскурсию,
толпа поплелась за Гедеоном Кемени безо всякого энтузиазма.
Кемени говорил много и попусту. Сперва поднялась на обсуждение тема того,
сколько до этого состоялось славных концертов и отыграно великих программ.
Тот факт, что здесь в восьмидесятых давал выступление сам Мстислав
Ростропович, подчёркивался особенно. Экскурсовод говорил, разумеется,
по-английски, и перескакивал время от времени на значительной корявости
русский.
- Here you can see our list of especially talented winners, - указал Гедеон
на лежавший под стеклом и искусственным освещением список, выполненный
факсимиле. - Поб`ядытели расных лэт.
Взгляд Игрушкина быстро перепрыгнул текст по диагонали.
- Восемнадцать лауреатов, - подсчитал Сергей первее всех прочих.
- Именна, there is eighteen of them, - одобрительно проговорил Гедеон. -
Ни больже, ни м`енше. And now I want you to come with me into concert-hall.
- Наконец-то, - призналась Юля подруге. - Не так страшно выходить на ту
сцену, которую видел однажды пустой.
Глинская была полностью с нею согласна.
Кемени провёл их чрез двери для посетителей, так что возможность побыть
за кулисами несколько ранее, им в конце концов не представилась.
Ряды кресел шли, возвышаясь, и заканчивались балконами. Вместе композиция
образовывала классический амфитеатр, с тою разницей, что в Древней Греции
такие зрительские сооружения располагалась всегда прямо под небом и облаками.
"Но это всё же не стадион", - пришло в голову тогда Глинской.
Ребята из ансамбля Курганского вертели без устали головой. Непременно было
необходимо пропитаться той атмосферою, что была распространена в воздухе.
Так скорее получалось войти в контакт с любою аудиторией, и прочувствоваться
композициями, каковые сыграет артист в напряжённую минуту концерта.
Сама же Оксана никакого катарсиса не испытывала. Она бродила скучающе между
рядов, проходя мимо тянущегося вдаль частокола обитых материей спинок.
Глинская не разделяла ни единого суеверия, ходившего в среде музыкантов.
Ансамбль Курганского выдавал своим поведением первую для коллектива
вылазку зарубеж. Девушки и ребята сновали туда и сюда, исследуя сантиметр
за сантиметром.
Алина же застыла на месте, задрав голову кверху и не отводя взгляда от
свода. Она стояла как раз аккурат посреди делящей надвое зрительный зал
площадки.
Десяткам туфель предстояло пройти здесь, шагая торопливо в антракте!
- Что это? Неужели я действительно вижу трещины? - громко спросила Алина.
Вся компания стала искать ту точку на потолке, куда смотрела любопытная
девушка.
Красная чёлка Митрохиной сейчас ниспадала ей на глаза, заслоняя обзор.
- Yes, there`s for certain some cracks at the ceiling. Don`t worry about
that. Сданье ходь и стариное, но выдершит вес. - успокоил музыкантов Кемени.
- The roof is completely okay.
Надо отметить, что в данном случае Гедеон умышленно недоговаривал.
Дело в том, что построенное в девятнадцатом веке здание мюзик-холла само
по себе являлось исторической ценностью. Всякая реставрация тут проводилась
с максимально возможною бережностью, а руководство закрывало глаза всё
плотней на имевшиеся косметические или же ремонтные промахи.
Курганский долго разглядывал сетку трещин на выбеленном потолке.
- Любопытно, - проговорил он, не обращаясь ни к кому напрямую. - Весьма
любопытно.
После этого Виктор поднялся, по приглашению гида, на сцену.


                                  ****

Очередной вечер в "Геллерте" не только не предвещал каких-либо громких
событий, а, напротив того, веял скукою и тоской.
Предугадать, то, что уже через час, все гостиничные номера сотрясутся, а
коридоры, - с их кадками пальм в общем холле каждого этажа, - наполнятся
тревогой и тайной, никак заранее было нельзя.
Только что оставила девушек Ольга Витальевна. Куратор, полностью убедившись,
что её подопечные пребывают здесь в комфортных условиях, не испытывая нужды
в еде и деньгах, и даже в самом инструменте для репетиций, - рояль в
"Палисандре" был всегда у них под рукой, - осталась полностью довольна
осмотром.
- Какие красивые статуэтки, - отметила Коромыслова, уже стоя в дверях.
- Накупили себе сувениров, - объяснила той Леди Ю таковое скопление Турулов
на одной каминною полке.
Взгляд Коромысловой на мгновение остановился на лезвии реплики исторического
меча. Она не потребовала от девушек никаких объяснений и только хмыкнула,
чуть улыбнувшись.
"Как же прицепятся к ним на таможне", - пришло в голову Коромысловой. Она
остановилась в гостинице, что была на противоположном берегу Дуная, в другой
части столицы, и отправлялась сейчас прямо туда.
Спустя четверть часа Оксану остановил в коридоре встревоженный метрдотель.
Глинская, получив приглашение от Игрушкина, шла прямиком в его номер.
Сергей уже приготовил букеты цветов и привязал к ручке шкафа два шарика; "Я
люблю тебя" - красноречивая надпись на картонной табличке была продублирована
Игрушкой со стыдливым "I love you", - в самом низу и мелкими буквами.
- What`s the matter? - спросила Глинская.
- I`m looking for our visitor, Istvan Lakatos, - сказал ей метрдотель.
- Haven`t you see him recently? - девушку напугал беспокойный тон голоса
служащего.
- No. And who can`t find gentleman? - полюбопытствовала Оксана.
- There`s police officers in here, - девушка вскинула в изумлении брови.
- You will be instructed by them in twenty, maybe thirty minutes, not any
longer. - слова метрдотеля оказались устрашающей правдой.
На этаж к ним пожаловала полиция.
Всех постояльцев собрали в общем холле их этажа. Леди Ю заметила, правда,
отсутствие Виктора, а Оксана - то, что Игрушка не вышел с прочими остальными.
Капитан Элемер Ламперт явился вместе со своими двумя подопечными и открыл
присутствующим невообразимые факты.
- We have all reasons to suspect that very dangerous and cunning criminal,
previously known by name Patrick Leroy, living in this same hotel. He`s a
frenchmen who hides himself under various fictional names, so we may think
of "Istvan Lakatos" is only one of his numerous aliases. He`s an unbeatable
liar and incorrigible thief. We suppose that he has stealed lately famous
Francis Rakozci`s original sword, along with the many antiques, faithlessly
taken away from its legitimate owners.
У всех отнялся язык от подобного сообщения. Оксана чувствовала, что голова у
неё идёт кругом. Разглядеть в мягких чертах Лакатоса отъявленного злодея
девушка не могла и теперь.
Молчание нарушил появившийся коридорный, который немедленно доложил
полисменам:
- We`ve been searching floor by floor, and looked over thoroughly every
inch of every corner in building, - выпалил он. - We can`t find him or his
traits. I admit our helplessness in this notorious rascal`s catching. This
man is just disappered; his hotel room is empty. So, what we are facing now:
Patrick Leroy slipped away once again. So I`m very sorry to say that to you.
Вслед за этим лобби-бой удалился.
Ламперт заговорил снова. Слово "обыск" прозвучало в воздухе незамедлительно:
блюстители правопорядка собирались осмотреть номера постояльцев. Смирившись
с тем, что Лероя им отыскать уже не удастся, полисменам оставалось под силу
проверить то логичное подозрение, что Лакатос, убегая, мог спрятать
украденные антикварные ценности в самом неожиданном месте. Вопрос о
возможных сообщниках вора так же оставался открытым.
- Боже мой, боже мой! Что же нам теперь делать? - заметалась сразу Оксана,
стоило девушке только затворить дверь их номера, возвратившись туда вместе
с Юлей. - Выходит, что этот мошенник всучил нам под видом подарка никакую не
реплику!
Девушки зачарованнно договорили всё это вместе: "а настоящий меч князя
Ракоци". Они посмотрели на сталь. Миллионы долларов, в которые она
обратилась за те триста лет после того, как Ракоци успел заиметь этот меч
в своей собственности, блестели на них с каминною полки.
- Поверить этому не могу, - пролепетала Ветвицкая. - Подонок просто-напросто
сбросил нам наиболее неудобный, - в случае запланированного побега, -
дорогостоящий артефакт.
- Если у нас отыщут украденный меч, - проговорила тревожно Оксана, - мы никак
не отвертимся от того, что вступили в сговор с Лакатосом, или как его там
по-настоящему. Что бы мы ни говорили, нас выдаст этот чёртов клинок.
Глинская, в порыве решимости, схватила и стиснула меч в руках. Латинизм
оставался всё также доступным для чтения, как и в тот памятный день, когда
Турул принёс меч с неба Ракоци.
"Лучше честно умереть, чем позорно жить", - произнесла обречённо Оксана,
переведя афоризм. - Точнее не скажешь, это уж наверняка.
Она прошагала к окну. Когда Юля увидела, что подруга отодвигает гардины, ей
показалось от страха сперва, что девушка немедленно выпрыгнет, уничтожив себя
вместе с оружием.
- Ты чего? Ты это что делаешь? - закричала Ю в ужасе.
- Всё будет в полном порядке, - произнесла отрывисто Глинская. - План наших
действий таков: сейчас я вылезу на парапет (Юля при этих словах закатила
глаза), да, я помню, какой это этаж, и пока в номере будут греметь со своим
обыском копы, я проведу какое-то время там, дыша свежим воздухом за окном.
- О твоём отсутствии спросят, - глаза Юли заволокла пелена слёз. Девушку
понемногу брала в свой плен паника.
- Ты скажешь им, что missis Glinskaya уехала на экскурсию в Будайскую
крепость, и что ты пока одна в номере, - это, кажется, успокоило Леди Ю
ненадолго. - Встретишь полицейских одна. И не вздумай, закатывать здесь
истерику! Ты только нас этим выдашь!
Глинская сделала шаг в отворённое окно семнадцатого этажа. Она нащупала ногой
парапет и вот уже переступила за оконную раму, стоя на краю пропасти.
- Закрывай окно, - велела Оксана Ветвицкой.
- Я не могу. Я так переживаю, что ты..., - и Юлия не закончила.
- Держусь крепче кошки на дереве, - сказала ей Глинская. - А теперь закрывай
и задёрни гардины.
Юлия с дрожью в сердце выполнила поручение.


                                       ****

Пропустивший весь брифинг Игрушкин сидел в номере, изнывая от одиночества.
Глинская всё не шла. Он откупорил бутылку шампанского и, отложив в сторону
штопор, наполнил один из двух стоявших пред ним хрустальных фужеров.
Он только что хотел осушить его залпом, как в его комнату безо всякого
приглашения, выбив дверь, грянули полицейские.
- Freeze! Stay where you are! - Ламперт навёл на Игрушкина заряженную
"беретту". Бокал выпал у парня из рук; с оглушительным шумом фужер
разлетелся осколками.
- What are you doing? - один из копов тут же ударил Сергея в лицо и повалил
на пол, заломав руки.
Ассистент Ламперта, не проявив особого трепета к обстановке, смёл попавшуюся
на пути табличку с надписью "I love you".
- I hate you! - Сергей, лежавший носом в паркет, взвыл от огорчения и
расстройства. - You`ll pay me for this, bastards, I swear!
- Shut up, or I`ll shoot you right there, - приподнявшегося было Сергея опять
повалили. Кровь струйкой стекала из его разбитого носа на подбородок и уже
капала на паркет.
В эту минуту Игрушка с некоторой грустью подумал, что, скорее всего, встреча
с Оксаной сегодня не состоится.
Полицейские носились по комнате. Ящики стола самым бесцеремонным образом
перерыли, не найдя там ничего, что могло бы вызывать подозрения, а во время
обыска шкафа полопались прикреплённые шарики.
Сергей, наблюдая лежа за этим, в эту минуту заплакал.
Все его надежды рухнули в одночасье. Он был самым несчастным влюблённым, с
заползавшим в рот солёным привкусом крови, на забросанном подушками, брюками
и разорванной табличкою полу. Пережив шок, от беспрестанного нервного
напряжения, Сергей обмочился. Тёмное пятно предательски растекалось по его
джинсам.
Он ещё горше, с удвоенной силою зарыдал.


                                 ****

Обернулся не меньшим фарсом последующий обыск апартаментов Курганского.
Когда полицейские выбили дверь и вбежали, то застали преподавателя прямо в
в постели с Митрохиной.
Алина завизжала не хуже сирены, до полусмерти испугав полисменов. Она
укутулась в одеяло, и мигом соскочила с кровати. Её бюстгальтер валялся,
небрежно кинутый в страстном порыве на кресло. Девушка не торопилась его
надевать, дожидаясь, пока возмутители спокойствия не отправятся восвояси.
Курганский так и остался в кровати. В его руке тлела, зажатая между пальцев,
сладостная сигарета, потерявшая вмиг всю приятность. По всей видимости,
Ламперт с подручными подоспели, как раз в ту минуту, когда личная жизнь
Курганского совершала новый свой поворот. Студентка стыдливо уткнулась
глазами в пол, будто бы рассматривая внимательно тумбу. Та незначительная
разница в возрасте, что была между нею и её руководителем, конечно же,
представлялась в таком свете ей весьма неприличной. Всё остальное, видимо,
было как бы в порядке вещей.
Разумеется, что никаких следов исчезнувшего меча полицейские не отыскали.
Найденные два блока "Marlboro" распотрошили, оставив пачки валяться
разбросанными по всей комнате.

                                  ****

Единственным, что отвлекало Оксану от тревожных мыслей об обыске, был
жуткий холод снаружи. Ветер безжалостно дул, растрёпывая ей волосы, заставляя
зажмуриться от летевшего потока в лицо.
Она стояла на парапете семнадцатого этажа. Девушка изо всех сил прижимала к
груди меч князя Ракоци, пообещав себе, что она ни за что не опустит глаз
вниз.
И как такое часто бывает, стоило Глинской принести про себя таковую клятву,
Оксану начало подмывать взглянуть на улицу снизу с необоримым желанием.
Она, обуздав страх на секунду, опустила взгляд на дорогу, двухполосною линией
тянувшуюся у крыльца "Геллерта". Автомобили смотрелись отсюда игрушечными
квадратиками. Мелкие точки людей, подобно броуновскому движению, беспорядочно
двигались в произвольные стороны.
На краешек парапета сел голубь. Оксана взмахнула ногою, чтобы птица взлетела
отсюда; она чуть было не потеряла, благодаря такому манёвру, спасительного
равновесия, и с той поры твёрдо усвоила, что резкие, необдуманные движения
для неё просто погибель.
Тем не менее, девушка всё так же стояла против окна собственной комнаты.
Полисмену достаточно было только отдёрнуть гардину, чтобы заметить
спрятавшуюся Оксану.
Глинская поняла, что для того, чтобы попасть в "слепую зону",  ей требуется
переползти к окнам подальше. Приставными шагами она передвинулась оконным
проёмом правее, и узнала в нём ванную комнату занимаемого с Юлией номера.
Ещё несколько шагов вправо над смертоносною пропастью.
Сердце Оксаны билось так быстро, словно хотело выскочить из груди. Она
едва могла выдохнуть; сознавая своё прескверное положение, девушка беспечно
задумалась и только потом поняла, что едва не упёрлась остриём меча в свой
живот. Глинская перехватила оружие аккуратней.
Следующее окно выходило в номер соседей. Оксана смутно себе представляла,
кто вообще его занимает. В комнате никого не было, и она посчитала, что
номер, пожалуй, пустует в ожидании постояльца.
Залезть внутрь? А если догадка неверна, и обитатель номера возвратится в
самый неподходящий момент?
Нет, это было, по её меркам, слишком неосмотрительным шагом.
Глинская продвигалась дальше вдоль стенки, и, к своему изумлению, оказалась
напротив окна номера Алины Митрохиной. Её неожиданный гость совершенно сбил
с толку Оксану, и она позабыла даже на время, что по-прежнему занимает
сумасшедшую высоту.
Нет, всё было верно, - у Митрохиной и впрямь гостевал их руководитель
Курганский. Они носились по комнате, не замечая, что до сих пор едва ли
оделись.
Алина вскочила, бешено размахивая руками, на застеленную кровать. По её
жестикуляции, мимике подсмотренная Глинскою сцена моментально определялась
как "крупный скандал", не иначе.
Митрохина в гневе швырнула пепельницей в Курганского. Прозрачный верблюд
грузно упал тяжёлым булыжником у самых ног Виктора. Девушка пожалела, что
не слышит отсюда ни единого слова.
Окна, далее этого, не было. Кирпичная стена через метр-два обрывалась,
заканчиваясь водосточной трубой. Это был угол, и, хвати Глинской сил, она
могла бы, переступив через мешающую преграду, оказаться на парапете смежной
стены отеля.
Оксана опёрлась свободной рукой о твёрдую поверхность трубы. Голова девушки
непрестанно кружилась, а к горлу подступал тошнотворный комок.
Налетел, многократно усилившись, порыв ветра. Девушка чувствовала, что скоро
достигнет предела: или же она рухнет отсюда от охватывающей её слабости, либо
замёрзнет, так и оставшись Снежною Королевой снаружи. Выбор, говоря
откровенно, рисовался паршивый. И тут произошло непредвиденное.
Ветер задул с такой мощью, будто хотел уничтожить Глинскую в пыль, и она,
сопротивляясь, на громадный в такой ситуации сантиметр покачнулась назад.
Обессилевшая рука сама собою разжалась, и меч Ракоци полетел вниз,
подхваченный вихрем.
Оружие, всем своим трёхвековым грузом, приземлилось аккурат на
капот полицейской машины. Лобовое стекло разлетелось стеклянною крошкой,
а из-под вмятины потянулась дымчатая спираль.
"Всё пропало", - данная мысль будто бы вспыхнула разноцветными яркими
буквами в воображении Глинской. И только бескрайнее отчаяние после того.
Изменившуюся ситуацию нужно было как-то принять, но Оксана отказывалась
поверить, будто она опростоволосилась настолько, что утратила меч так
глупо.
Находиться на парапете и дальше, теперь для неё не имело ни малейшего смысла,
и она, отдышавшись, осторожною поступью влево, стала возвращаться назад.
Есть ли в комнате у них полицейские? Всё равно, безралично. Завершился ли
вообще обыск? Девушка попросту не имела приблизительного представления о том,
сколько времени она тут уже пробыла.
Опять окно в номер Алины. Митрохина в комнате теперь находилась совершенно
одна, и недавнее присутствие у неё гостя сейчас могло показаться одной только
озорной выдумкой.
Оксане оставалось всего-ничего, возможно, пятнадцать шажков, до своего
собственного окна. Приходилось вернуться, признавая своё поражение. От
досады Глинская чуть ли не плакала. Происшествие это исчерпало все душевные
силы Оксаны, опустошив ту без остатка.


                                 ****

Леди Ю сидела на кресле, безотрывно глядя на весело пляшущий огонёк
гостиничного камина, и ожидала полицию, чуть ли не как саму смерть.
Они вышибли дверь через минуту.
- Stay where you are, miss. If you keep calm, everything will be fine, -
и Ламперт приказал своим людям входить.
Полисмены перерыли всё основательно. Они осматривали апартаменты скрупулёзней
биолога, глядящего в мискроскоп за расщеплением клетки.
Юлия по-прежнему оставалась сидеть на занятом ею месте.
"Что происходит с Оксаной сейчас? Задёрнула ли я плотно гардины?" - и
Ветвицкая попыталась захватить краешком взгляда окно, не повернув головы.
"Нет, туда опасно смотреть. Полицейские догадаются. Догадаются непременно!".
Ламперт будто прочёл её мысли.
- You`re living here by yourself? - полюбопытствовал офицер. - Or someone
else sharing your room with you?
- Certainly! This is the double room. - ответила Леди Ю. - My companion,
missis Glinskaya left for excursion this morning.
- What exactly you mean by saying "excursion"? - уточнил дотошный Элемер
Ламперт. - What kind of it?
- I don`t know. Sort of some tourist thing. She bought herself a bus ticket.
 The trip was to Buda Castle, I remember for sure.
- When did she going to coming back? - не унимался с расспросами Ламперт.
- In evening, perhaps. I don`t spying on her, to know precisely such kind
of things, - съязвила Юлия офицеру.
Это заметно уняло его любопытство. У Ветвицкой сжималось сердце, всякий раз,
как она наблюдала за установлением в комнате беспорядка.
Срывались с кроватей подушки, летели на пол надетые только однажды и
выглаженные платья. Флаконы с туалетной водой повалились кучею на ковёр,
упав с тумбочки от могучего взмаха руки полисмена.
"Я больше не могу это вытерпеть", - думала про себя Ю. - "Когда же этот
кошмар прекратится?"
- What am I seeing here! - изумлённый возглас напарника Ламперта наполнил
электричеством воздух.
Юля чуть не задохнулась, но всё же сумела скрыть своё беспокойство.
Оказалось, что лейтенант Кардос нашёл обе статуэтки Турула, которые Юлия
поместила, переставив те в ящик стола.
- It`s very exciting, - осмотрел фигурки Ламперт без особого рвенья.
Уже исследовав каждый угол, полицейские уходили. Элемер всё копался, стоя
в дверях. Двое других офицеров, довольные тем, что они перевернули каждую
пылинку на этаже, как им то и было положено, собирались спускаться на лифте.
- We cannot find Rakozci`s sword anywhere, - произнёс вслух свои мысли
Ламперт. - I don`t like when events are entwine like that.
Он попрощался с обитательницею номера. Юля наконец оказалась одна.
Между тем, Ламперт вошёл в лифт последним, и нажал на щитке "единицу".
- Where do you think this sword right now? - спросил лейтенант Кардос,
желавший непременно узнать, что по этому поводу думает офицер с погонами
посерьёзней.
- I haven`t the slightest idea! - возмущенно обронил Ламперт. - If this
bloody sword gonna falling from skies, right at my head, I could never be
so ashamed and discouraged, for Christ`s sake!
Они вышли втроём, миновав холл с зеркальною стенкой, на парадное крыльцо
"Геллерта". Ламперту до машины оставалась ничтожная пара шагов, как
сверкнувший в лучах солнца меч, рухнул с грохотом на капот, превратив лобовое
стекло в добрую о нём память.
- Unbelivable, - прошептал Кардос. - I see it with my own eyes and I still
can`t believe yet what`s happening here!
Гротеск ситуации перешёл все доступимые нормы. Ламперт вывернул шею и
поглядел на верхние этажи. От его пытливого взгляда не скрылась фигурка
Оксаны, возвращавшейся медленно в номер.
- Buda Castle, - хмыкнул офицер недовольно. - Who do they think we are,
fools?


                                ****

И Оксану, и Леди Ю препроводили за этим в полицейский участок. В салоне
автомобиля было чудовищно холодно; на месте разбитого стекла теперь
находилась зияющая пустота. Ветер нещадно обдувал всех пятерых пассажиров.
Девушки проходили по категории "feltetelezett", и их сразу же по прибытию
усадили в комнате для допросов.
Из сбивчивых показаний, дополняемых Глинской, - когда дело касалось
вылазки на парапет, - полицейским стала ясна вся картина произошедшего.
- Honestly saying, I don`t see any connection between them and Leroy, -
объявил Ламперт вердикт. - They can be free now. We`ve heard from them
all that we wanted to hear.
Так что, подруги недолго пробыли с наручниками на запястьях. Сразу, как
только история с подкинутым в виде подарка мечом прояснилась, они обрели
доверие офицеров.
Тот немаловажный момент, что Оксана, узнав о подлинности меча, попыталась
ценой своей жизни упрятать оружие от чужих глазах, вселило восхищение в
Ламперта.
- You`re very, very brave girl, - похвалил Элемер Глинскую. - It`s truly
unsurpassed issue of glory.
Девушки поставили росписи во всех необходимых бумагах. Их прежний конвоир
проводил Глинскую и Леди Ю до самого порога участка.
Они вышли на один из проспектов столицы. Вечернее небо приобрело
романтически бирюзовый оттенок. Неслись, не обращая на них внимания,
в разные стороны пешеходы. Оксана заметила шашку такси и поднятою рукой
подала водителя знак.
Леди Ю уселась с нею на заднее место.
- Разве ты не узнаешь? - дёрнула Юля Глинскую за плечо.
- Не узнаю чего? - Оксана нахмурилась недоумённо.
- Мы в том же самом такси, что везло нас от аэропорта, - сказала тихонько
Ветвицкая.
Снижение тона являлось излишней необходимостью. Водитель, которого Оксана,
присмотревшись, вспомнила тут же в лицо, не понимал ни слова по-русски.
Казалось, что с момента прибытия девушек в Будапешт, они прожили здесь целую
жизнь.
Автомобиль сейчас проезжал через транспортное кольцо. С левого бока
непрекрещаемою волной двигались другие машины. Сверкая мигалками и гудя,
грузовик с щебнем медленно миновал круговой перекрёсток.
- Что будет дальше с мечом князя Ракоци? - спросила Оксана, не рассчитывая
на ответ Юли. - Как же мне интересно узнать, куда отправится оружие дальше.
- Вероятно, меч вовзратят в ту музейную экспозицию, к какой он принадлежал
раньше, - произнесла задумчиво Ю. - Я весьма сомневаюсь, что артефакт до
того находился в частной коллекции.
- Как ты считаешь, мы услышим о Лакатосе ещё раз? - Глинская ухмыльнулась.
- Если и повстречаем опять этого негодяя, то я с радостью распишусь у него
на лице, - и Юля, впервые за день расслабившись, захихикала.
- Дело говоришь, - согласилась подруга. - А я ведь в нём совершенно не
рассмотрела преступника.
Машина поднималась по склону горы. В отдалении светился огнями, ставший
таким родным "Геллерт".
Девушки выбрались на парковке, и Оксана оплатила поездку.
Они направились к парадному входу.
- А ведь до конкурса всего один день, - напомнила Глинская Юле.
- Это настолько всё отошло для меня на второй план, что я о нём и думать
забыла, - в голосе Леди Ю слышалось удивительное сочетание светлой печали и
внезапно посетившего воспоминания.

                                 ****


Постояльцы "Геллерта" один за другим отходили ко сну. Бельведер ушёл раньше
всех, сославшись на жуткое утомление. К десяти, понемногу начали расходиться
и другие музыканты ансамбля.
Леди Ю успела в мелких деталях обсудить все сегодняшние происшествия с
постоянно зевавшим Курганским. Его ладонь поднималась к лицу в таких
случаях несколько раз.
Вскоре Юля проследовала в номер за Глинской.
По установившемуся обычаю, Виктор снова лёг позже всех. В постели он курил
сигарету, прикрыв себя одеялом до пояса.
В голове Курганского роем беспокойно кишели самые разные мысли. Этот
калейдоскоп размышлений остановился в итоге на единственном впечатлении.
Перед сном Курганский подумал о трещинах на потолке будапештского
мюзик-холла.