Плот

Во вторник я пошёл с Катей в гараж. Он пустует, и за зиму там никого не было. От спёртого воздуха закружилась голова – опять засорилось вентиляционное окошко. На полу был слой крысиного помёта, валялся строительный мусор.

                Мы собирались убраться, но Катю затошнило и она сказала, что постоит снаружи. Окошко расположено у самой земли, и, если за ним не следить, то его заносит песком и снегом. А вместо решётки уложили пустотельный кирпич, так что прочистить его можно либо вымывая грязь водой, либо выбивая тонкой палкой из щелей кирпича. Воды у меня не было, и я нашёл палку. Расчистив пол от крысиного говна, я принялся за работу.

                Вскоре я услышал снаружи голоса: один был Катин, а второй, мужской, я не узнал. Мужчина спрашивал обо мне и я решил выйти. Это оказался Чистяков Андрей Андреевич, наш участковый. Я не видел его уже несколько лет, и выглядел он как-то странно. Когда он перевёл взягляд на меня,  я заметил какой-то безумный блеск в его глазах, но это длилось недолго.

– Чем ты тут занимаешься?  –  без приветствия спросил он.

– Что вам нужно, Андей Андреевич? – меня уже раздражал этот разговор и этот человек.

                Не ответив, полицейский стал осматривать окрестность. Мы были в конце ряда возле тупика. Андрей Андреевич закурил. Молчание длилось уже минуту, Катя занервничала и подошла ко мне ближе. Я тоже почуствовал беспокойство и попытался вспомнить что-нибудь, чем мог бы вызвать интерес участкового.

– Так что случилось? – я сам решил нарушить молчание.

– Случилось...– пробормотал Андрей Андреевич. А потом резко спросил, указав на закопченые бутылки, лежащие в куче мусора, – Что это такое?

                Я сразу узнал этот тон человека, который твердо решил доставить другому неприятности. В таких ситуациях я теряюсь, пытаюсь выдумать самый лучший ответ, а в голове разносится рой человеческих голосов, В котором невозможно разобрать хоть что-то.

– Мусор.

– Не прикидывайся идиотом! Сейчас на освидетельсвование поедем! Карманы выворачивайте!

– Мы ничего не делали, мы только пришли, – Испуганно сказала Катя, она тоже не понимала, что происходит.

– Он это и так знает, – тихо сказал я.

                Не дождавшись моей реакции, Андрей Андреевич резко заглянул мне в глаза и спросил:

– Где Корнеев?

                Внезапная смена темы запутала меня ещё больше. Корнеев Сергей – мой школьный приятель, мы доставили Чистякову не мало забот.

– Я не знаю, мы уже несколько лет не общаемся, не помню, когда видел его последний раз.

– Не ври! Вы были вместе на том плоту!

                Плот?! Какой плот? У меня начал дёргаться глаз, а во взгляде Андрея Андреевича снова появился тот нездоровый блеск.

– Какой плот?

– Месяц назад вы приплыли на этом чертовом плоту к моей хижине, когда я был болен!

                Его слова пробудили в моей голове зыбкие воспоминания:

– Мы были вчетвером, зашли к вам в дом и узнали вас. Нам нужно было остаться на несколько дней, но вы отказали? – У него на виске запульсировала вена, выглядел он так, как-будто испытывал боль. – Тогда я предложил вам в качестве оплаты карманные часы.

– Зачем? – Прохрипел он, – Ты и так всё знаешь!

– Это мой сегодняшний сон! – воскликнул я.

                Его лицо перекосило, тело затряслось в рыданиях, но глаза оставались почти сухими. Он побежал от меня, спотыкаясь и громко дыша. Катя смотрела ему вслед, и не шевелилась, кажется она даже не дышала. Обессиленный, я сел на землю.