Сессия 18.

- Во, идёт... - полушёпотом бросил вам Фиери, незаметно указывая копытом на гостя и с трудом поджимая дрожващие от усмешки губы, дабы не начать невольно улыбаться.. - Напудренный...
По боку Аспида, окидывая оценивающим взглядом всех присутствующих, мимо гостинной важно, чинно и статно шествовал прославившийся на всю Эквестрию журналист и общественный деятель - Синсир Прэйер. Автор десятка статей, полсотни лекций и целой книги о падении нравов, о прогнившей морали и усугубляющемся поведении молодёжи, "недостойном цивилизованного, здравомыслящего общества". Ярый ненавистник всего, что связано с отношениями противоположных полов, пусть и ратующий за создание среди пони здоровых, полноценных семей. В газетах разной степени достоверности промелькнуло бесчисленное количество комментариев, колонок и отзывов о его вспыльчивой, конфликтной персоне.
Стройный, элегантный, белоснежный молодой единорог, ненамного старше вашего, тщательно следящий за собой, аккуратно уложивший короткую бежевую гриву. Строгие, но порой излишне гладкие черты постного лица, свойственые кобылкам, а также характерные, всеми узнаваемые круглые очки в тонкой оправе с ярко-красными линзами - единственная броская и выбивающаяся деталь из общего собранного вида жеребца. Сквозь дорогой аксессуар методично изучал ваших соратников бесстрастный, но слегка надменный и возвышенный взгляд красных глаз, принадлежавший сухому и чёрствому критику, оценивающему пони по тем же принципам, что он оценивает книги, фильмы или музыку - упорядочивая черты каждого субъекта согласно заготовленной классификации, распределяя качества новых знакомых по устоявшимся категориям и делая только тот заключительный вывод, который непременно попадает под ранее замеченные критерии. Сурово, беспристрастно, обыденно и свысока, не желая лезть изнеженными копытами в неприятную на ощупь глубину. Впрочем, нутро таких зазнавшихся порой само тщательно скрывает нечто, способное повергнуть многих в культурный шок. Однако, быть может, это всё действительно стереотипы, а сам единорог и взаправду столь закостенелый и узколобый. Вам представится возможность с ним разговаривать, вы и узнаете. Отличительным знаком жеребца оказалось изображение свёрнутой газеты, а на боку была закреплена небольшая чёрная сумка.
Наткнувшись на картину тесно общавшихся друг с другом Кикбита и Селл, которые явно сблизились друг с другом на протяжении своего знакомства, журналист на полсекунды закрыл глаза и резко отвернулся, теперь глядя только вперёд и стараясь не отставать от вашего наставника. На официальном и предельно серьёзном лице промелькнула тень неприязни, заставившая вас самих скривиться от первого впечатления.
Многообещающее начало знакомства.
Оглянувшись на вас перед тем, как скрыться за углом, Аспид подал вам сигнал коротким кивком, после чего вы, Фиери и Кикбит одновременно поднялись с диванов и направились за жеребцами, держа дистанцию, чтобы не смущать приезжего. Услышав захлопнувшуюся дверь кабинета, вы поспешно добрались до лавочек перед входом, расселись и тщетно попытались прислушаться к голосам внутри. Плюнув на неудачную затею, вы решили переговорить между собой.
- Вот ведь хлыщ! - затрясся от беззвучного смеха Кикбит, указывая копытом на закрытую дверь. - Что он нас спрашивать будет? Он себе перелом лица не заработает по окончании нашего с вами интервью, коль будет и дальше такие рожи строить?
- Если вообще захочет с нами общаться, - вы с содроганием вспомнили нелестный взгляд Синсира. - Впрочем, я не сильно обижусь, если меня обделят вниманием. Кик, а с Красной всё в порядке? - поинтересовались вы. - Надеюсь, Стоу не навредил ей, когда совершил свой побег?
- Не, наш доктор в порядке, - ответил пегас. - Оба в медкабинете сидят, она ему сейчас чаю заварила, а герой дня в кабинете ей рассказывает, чего сегодня случилось, - охваченный негативными впечатлениями, покачал головой жеребец. - Ещё раз подумал о том, какие же у меня, всё-таки, предки хорошие... Папка строгий, а так - всё путём... Кстати, - вспомнил желаемое товарищ, настороженно придвинувшись к вам. - Шеба, волчица, не в себе слегка, по-моему. Как ни пытаемся подойти к ней - она нас всех от себя отталкивает, огрызается, чуть ли не рычит на нас. Говорит, не любит общество пони. И, в то же время, ходит за нами по копытам, мы в столовую - и она в столовую, мы в гостинную - и она в гостинную, как собираемся вдвоём-втроём, перекинуться парой слов - и она тут как тут, в сторонке на нас смотрит. И самое главное, - указательно приподнял копыто жеребец, привлекая ваше внимание. - Беспрестанно разговаривает сама с собой. Тихо, шёпотом, но живо, увлечённо, на все лады, будто... - не удержался Кикбит, недоумевающе засмеявшись. - Будто изображает разговор сразу нескольких пони и себя в центре внимания! Как это понимать?
- Наверное, она просто стесняется, - предположили вы - Хувс же тоже не особо спешит поделиться подробностями о себе и своей жизни. А насчёт разговоров с самим собой... Кто знает? Возможно, у неё немного помутнился рассудок в результате заражения этой хернёй. Всякое бывает, когда весь мир летит грифону под хвост, - вы с грустью опустили голову, упираясь взглядом в пол.
- Кикбит, - показался Аспид из распахнутой двери. - Будь так добр, удели нашему гостю несколько минут внимания.
- Интересно, как долго этот слащавый крендель меня вытерпит? - в превкушении целой юмористической сцены, негромко съязвил жеребец. - Ладно, кони, до скорого. Если я не вернусь, значит, меня уморили снобизмом до смерти.
- Удачи, боец, - беззлобно отмахнулись вы от товарища, провожая его взглядом.
Как только дверь в кабинет захлопнулась, вы пересели к Фиери поближе и заговорили:
- Как себя чувствуешь, дружище? Сегодня нам всем предстоит интересная ночка. Аспид собирается устроить нам ночное представление.
- Эхх... - утомлённо зевнул пегас. - Он, кажется, не совсем понял, чего мы хотим. Мне после сегодняшнего стоило бы поспать, а не смотреть очередные кошмары за пределами разумного... Кстати! - неожиданно спохватившись, товарищ продемонстрировал вам стиснутое копыто и разжал его, демонстрируя целых десять сложенных купонов на покупку музыки в "Wireless Joy", после чего любезно протянул их вам. - Это тебе, друг, - тепло улыбнулся жеребец. - У меня всё равно плеер навернулся, а ты ведь музыку часто слушаешь, так? У тебя постоянно что-то играет, я слышал...
- Ух ты, спасибо! - восхищённо воскликнули вы, бережно забирая щедрый подарок из копыт друга. - Даже не представляешь, какой ценный это для меня подарок. Можешь не сомневаться, я найду им достойное применение. А по поводу того, что у меня играет... - вы подняли переднюю ногу перед собой, демонстрируя Фиери очертания знакомых кнопок проигрывателя, вросшего в ваше тело. - Да что объяснять, можешь сам взглянуть...
Подождав полминуты, чтобы позволить товарищу в недоумении рассмотреть вашу неведомую доселе способность, вы лёгким движением нажали на кнопку включения и заставили заиграть первый попавшийся трек. Неожиданно заигравшая музыка ввела оглоушенного пегаса в ступор, лишая слов и оставляя лишь беззвучно хлопать губами, будто пойманная рыба.
- Ого... - придержал отвисшую челюсть жеребец. - Соран ещё и... вживляет предметы в своих владельцев? То есть... поэтому я могу свою биту на помощь... призывать? - не удержавшись, негромко рассмеялся собеседник. - Представь, какая досада была у того, к кому таким образом могла прирасти... Кофеварка? А то и вовсе - унитаз?..
Стоило Фиери хоть слово сказать о предметах туалета, как ваш организм, нежданно пробудившись от бесконечно долгого для него застоя, вспомнил о своих постыдных и вульгарных биологических потребностях. В паху мерзко, мучительно и изводяще засвербила переполняющая мочевой пузырь жидкость, которая заставила вас согнуться пополам от нахлынувшего желания "отвести душу". Ещё чуть-чуть - и вы бы обмочились прямо на скамье, на виду у товарища.
- Извини, мне срочно нужно отойти на пару минут, - сквозь стиснутые зубы процедили вы, срываясь со скамьи. - Скоро вернусь.
С огромным трудом сдерживая чудовищный напор, вы со всех ног помчались в сторону конского туалета, словно здание целиком охватило пламя и вы спасались бегством. На всех парах врываясь в знакомую белую дверь, вы чуть было не снесли створку кабинки плечом, после чего с размаху захлопнули её за собой, громыхнув на всё помещение, вскочили на дыбы и наконец-то излили из себя всё, что так некстати напомнило о себе. Ваши виски взмокли, по телу пробежали муражки и зябкая дрожь, ноги подкосились, а голова загудела, словно башенный колокол. Покончив с непристойным актом, вы опустили крышку унитаза и уселись сверху, не удержавшись на копытах и оторопев от неожиданного наваждения. Неизвестное ощущение, сковывающее по всем четырём ногам, заставляющее сердце напряжённо, гулко колотиться, отдаваясь в голову, будто чугунное, а всё тело - вспотеть в судорожных попытках организма охладить себя. Тяжело пыхтя на всю кабинку, вы в боязни рухнуть на пол ухватились за ближайшие стенки, вцепившись в них, словно находились над бездонной пропастью.
Ворох совершенно безумных, непрекращающихся чувств беспрецедентного припадка продержал вас в оцепенении целых десять минут, так и не оставив в покое. Находясь в нескончаемом страхе, в душе не ведая, что с вами творится, вы едва стремглав не выскочили из кабинки, услышав хлопок двери и чужие шаги в помещении.
Неожиданно для вас, стегающая вас плетьми вереница нестерпимых мук сменилась приятным, расслабляющим и успокаивающим теплом, густым, вязким, ароматным маслом растекающимся по вашему перенапряжённому телу. Шумно выдохнув с облегчением, вы продолжали глубоко дышать в ошеломлении, склонив голову к кафельному полу и неспешно погружаясь в следующий поток неизвестного, но притягательного и манящего транса. Прежде воспалённые, терзаемые жжением глаза застелила бережная, смягчающая влажная пелена, слезами стекающая с ваших ресниц и устремляющаяся вниз по щекам. Хватая голову ватными, немеющими копытами, вы начали усиленно тереть ими лицо, лишь бы сбить с себя эту неясную одержимость, что охватила вас целиком, не желая отпускать. Не ведая, что делать дальше, вы дрожащей ногой отворили дверь кабинки, намереваясь вырваться наружу и попросту убежать от напасти прочь, что бы ей ни оказалось...
На выходе вы наткнулись на Синсира. Вид единорога ввёл вас в ещё большее непонимание, заставив отшатнуться от журналиста, как от прокажённого. Пряча растерянный взгляд в пол, вы зашагали на выход, пытаясь миновать жеребца, но он будто бы каждый раз вставал у вас на пути, преграждая вам проход наружу. В конце концов, когда вам это надоело и вы уже бессильно возжелали рявкнуть под действием того, что затуманивает вам разум, вы подняли глаза на раздражающего коня, дабы осуществить задуманное. Но внезапно, ожидающее вас зрелище оказалось гораздо хуже и поразительнее прежнего. Неторопливо, нерешительно, пугающе неестественно, будто находясь в состоянии аффекта, Синсир надвигался на вас, пристально впиваясь выпученными, горящими глазами, в которых читалось пугающее, граничащее с помешательством, неуемное... желание. Тайное, скрытое, но прорвавшееся наружу вожделение долгожданного, утаённого, сокровенного, но наконец-то достигнутого столь близко, что изнеможение разрывает беднягу своей силой на куски, подчиняя своей воле. Больше не в силах превозмогать истошные, сводящие с ума мольбы организма, единорог рывком накинулся на вас, словно излишне пылкий любовник, и что есть сил, трепетно обнял вас, прижимая к пылающей, пушистой белой груди, едва неуклюже не уронив вас обоих. Ваши щёки тут же залило жаром стыда и отвращения, прежде чем вы успели среагировать, находясь под непреодолимыми слабостью и мором. Тяжело, судорожно дыша вам на ухо, а затем нежно утыкаясь горячим, сопящим носом вам в тугую, напряжённую шею, касаясь свободным копытом ваших подрагивающих крыльев, а другим - расслабляя резинку на вашей гриве, чтобы освободить ваши длинные, бархатные космы, жеребец из последних сил взмолился сиплым шёпотом, в котором проскользнули нотки истерики:
- Я... урод... Ударьте меня... Сейчас же!.. Как можно сильнее!.. Я не могу!.. Больше не могу!..
- Прошу!.. - исходясь в припадке похоти, всё сильнее и крепче вцеплялся в вас копытами жеребец, будто ненасытная пиявка. - Оно меня съедает! Заживо!..
Мощнейший импульс энергии Соран всколыхнул стенки уборной, заставляя всё помещение вздрогнуть, будто от подземного толчка. Взмывая на целых полтора метра в высоту, Синсир с воплем перекувыркнулся в воздухе и опрокинулся навзнить, вдребезги разбивая по кафельному полу дорогие очки и в панике барахтаясь. Сбросив с себя извращенца, вы на полном ходу снесли с дороги дверь и сломя голову помчались через всё здание на верхние этажи. Нужно как можно скорее добраться до кабинета Аспида! Расслабляющее марево мгновенно рассеялось под напором безумного прилива сил, бьющих через край и нещадно гонящих вас в шею. Взгляд тут же стал ясным и чётким, а кожу изъедало омерзительным ощущением прикосновений сексуально озабоченного единорога, так и не проходящим, приводя вас в бешенство. Вас колотила ярость, в горле встала комом тошнота, вы готовы были пробить потолок, лишь бы добраться до змееконя и выложить ему про урода всю отвратительную правду!
- Подождите! Прошу! - заголосил на весь коридор Синсир, галопом мчась вслед за вами и не отставая. В непонячьем ужасе осознавая, что только что натворил, единорог рвался вдогонку за вами, игнорируя всю изумлённую округу.
Смерчем вломившись в кабинет Аспида, вы застали своего наставника, а также переполошённых Фиери и Кикбита, уставившихся на вас предельно удивлёнными глазами.
- Чем могу быть полезен? - в плохо скрываемой усмешкой, непринуждённо и расслаблено промолвил змееконь, раскладывая на письменном столе полные папки для фотографий.
Мгновением спустя, вслед за вами влетел взъёрошенный, перепуганный, взвинченный, растрёпанный, красный, как помидор, журналист Синсир Прэйер, стреляя во все стороны переполненными отчаянием глазами, впадая в самую настоящую паническую атаку и хватая копытами дурную голову, не в силах совладать с высшей степенью страха перед моментом раскрывшейся правды.
- Для начала, пусть кто-нибудь объяснит, - процедили сквозь зубы вы от неприязни к неудачливому насильнику, пытаясь отдышаться и прийти в себя от кратковременной погони. - Почему этот тип домогается до других жеребцов в нашей уборной?
- Что!? - еле успев закрыть рот копытом, прыснул Кикбит, заходив ходуном от хохота, вовсе не разрядившего, а только накалившего обстановку.
- Пожалуй, вы правы, - загадочно растянул в предвкушении Аспид. - Пусть мистер Прэйер потрудится нам объяснить это вопиющее недоразумение... И ещё целую дюжину таковых! - жеребец ловко вскрывал копытом разложенные перед собой конверты, один за другим, высыпая перед собой на стол яркие, чёткие фотографии. Десятки изображений, замелькавших перед вашими глазами, с каждым увиденным кадром повергали млеющего единорога в ещё больший шок. Похолодев, журналист в крайней степени смятения, близкой к обмороку, бессильно, ошарашено смотрел на события, о причастности к которым ему предстоит очень долго и настойчиво объясняться.
- Клуб "Стэллио Габал", "Увеселения", "Омут Сладких Грёз", "Живительная Влага"... - со злорадством и укором перечислял жеребец названия весьма сомнительных заведений, сокрушительно раздавливая ханжу и разоблачая лжеца перед несколькими свидетелями, а в первую очередь - перед самим собой. - Какой у вас богатый послужной список-то, а? Вы, я вам скажу, имеете утончённый вкус! Слишком утончённый... для ваших пустых, голословных проповедей, которые ломаного гроша не стоят! - змеиный голос неожиданно грозно окреп, демонстрируя скрытую силу вашего наставника. - Но я дал вам небольшой шанс оправдаться и противостоять собственной ненасытности... А вы с позором провалили испытание, поддавшись сооблазну, который так долго, упорно и страстно очерняли и ненавидели в своих работах!
- Я... Да как вы смеете?! - вскипел побагровевший Синсир, истончая праведный гнев и охватывающий стыд. - Вы заманили меня в ловушку, спровоцировали, а теперь - бесстыжим образом меня компрометируете!? Дискорд побери, да вы в своём уме - пытаться захватить меня в гнусный капкан дешёвого, грязного шантажа?!!
- Цель моего плана - не шантаж, - сильным, волевым голосом отрезал Аспид, осаждая клокочущего от негодования жеребца. - Я лишь хочу преподать вам урок. Продемонстрировать вам, насколько те, кто носит в себе структуру Соран, на самом же деле нуждаются в поддержке, - змееконь вышел из-за стола, вставая на задние ноги и живо жестикулируя передними копытами. - Давайте на мгновение вернёмся к вашему неосторожному изречению, которое может запросто подтвердить наш свидетель, - ваш наставник указал копытом на непонимающего Кикбита. - "Буншин - это неконтролируемые безумцы, чья одержимость подобна половому влечению! Сумасшедшие идут на поводу у своих грязных желаний, мерзких мотивов и сестропротивных стремлений, совершая немыслимое! Подобно греху сладострастия, это помешательство должно быть искоренено! А вы лишь поддерживаете его, взращивая хладнокровных убийц!"
Не находя слов против, Синсир был вынужден позволить своему оппоненту продолжить, судорожно оглядываясь по сторонам.
- Я позволил себе провести небольшой тест, - широко, плотоядно улыбнулся Аспид, заставив вас невольно поёжиться. - Кроме родственных по духу буншин, я вижу всех, абсолютно всех пони насквозь. Я чувствую каждое их влечение, каждый порыв души, каждый мотив и каждое желание. Вы утверждаете, что искоренили жажду плоти из своего духа. А я знаю обратное. И чтобы доказать это и себе, и вам, и всем, кто присутствовал, я сумел... "приоткрыть" ваш психологический барьер, что сдерживает ваши грязные, извращённые мысли. Я не внушал ничего своего, не изменял уже имеющегося... - ядовитой змеёй нависал над дрожащим от страха ханжой носитель. - Оно в первозданном виде хлынуло наружу, приказывая вам делать только то, что вы всегда желали осуществить...
- И... И что!? - отчаянно, обиженно повысил голос единорог после непродолжительной паузы. - Может быть, в конечном итоге, я не святой! Но я... Я желаю избавить себя и всех заблудших раз и навсегда от гнёта сексуального влечения! Я стремлюсь избавить вас всех от жажды плоти, которая сродни жажде кровопролития! А вы бессовестно пропагандируете насилие и стремление развивать эту демонову червоточину внутри себя!..
- Неужели вы, за всё долгое время исследований вопроса нравственности, так и не смогли прийти к истине? - снисходительно ухмыльнулся Аспид. - Половое влечение нельзя убрать из организма пони, не оставив его неполноценным. Желание интимной близости можно лишь контролировать, усмирять, подчинять своей воле и использовать энергию, что дарует оно, для мотивации себя на сотворение благого. Это такая же неотъемлемая составляющая глубокого и комплексного психоэмоционального механизма, как радость, печаль, гнев и их производные. На данный момент нравственного прогресса, мы не можем от них отречься. Мы можем лишь направлять данные ими силы и стремления в нужное русло.
Все эти простые истины полностью применимы к явлению Соран, что содержится в наших телах.
- Секундочку, док: Вы сказали "тест"? - вы наконец-то вставили свой недоумённый вопрос, встревая в разговор. - То есть это Вы заставили меня сначала испытать жуткую тягу справить нужду, заставив отлучиться в уборную, а затем сделали меня слабым, чтобы я не мог противостоять этому озабоченному?
- Я сделал это, - беззастенчиво признался Аспид. - Но я бы никогда на это не решился, если бы вам могла угрожать опасность.
- Так вы ещё и гнусно манипулируете своими же подчинёнными, держа их в полнейшем неведении? - изумился негодующий Синсир. - Как вам после этого можно доверять?
- А как вам можно доверять после раскрытии правды о вас, когда всё ваше лицемерие вспыло на поверхность? - парировал Аспид. - У меня, в отличие от вас, хватает смелости и стойкости признать, что я сотворил, а не скрываться за наглой, бесстыжей ложью, пуская пыль в глаза остальным!
- С меня на сегодня довольно приключений, - безразлично фыркнули вы, бросившись к выходу из кабинета. - Выясняйте между собой сами, кто из вас двоих больший лицемер.
Прежде, чем покинуть кабинет, вы решили высказать своё мнение о мерзком поступке змееконя, что так унизительно подставил вас. Развернувшись, вы напоследок бросили:
- Я был лучшего мнения о Вас, док. Но, в конце концов, всем нам свойственно ошибаться. Хорошего вечера, господа...

Продолжая истончать ярость, вы с разбегу ворвались в спальню, едва не выломав дверь от безудержного гнева. Прямо у входа вас встретил перепуганный Клэй, который в страхе поджал уши, глядя на то, насколько вы разозлённый и как легко вас сейчас задеть неловким словом, чтобы вы оглушительно разорвались во вспышке насилия и обрушили всё накопленное на того, кто посмел вам сдерзить.
- Привет, Клат, - робко выдавил из себя единорог, поникнув и боясь приближаться к вам. - Что произошло?..
- Нет времени объяснять, - вы торопливо подсели рядом с другом на кровать. - Клэй, ты как единорог, хорошо разбирающийся в магии, должен мне помочь кое в чём. Скажи... - вполголоса произнсли вы. - Есть ли какое-нибудь заклинание или средство, которое не позволяет пони заснуть в течение продолжительного периода времени?
- Есть, но... - нахмурился жеребец, боясь вас разочаровывать. - Похоже, что оно не действует на буншин. Меня позавчера Кикбит спросил то же самое и... - виновато сдвинул плечи единорог. - Оно не сработало...
- Клат! - послышался тревожный голос Фиери. Один за другим, в комнату на всех парах внеслись двое пегасов, что Аспид пригласил помимо вас. Небывало встревоженный Кикбит подсел рядом с вами, а жеребец в теле кобылы устроился на табуретке напротив.
- Ты в порядке, друг? - запыхаясь, протараторил диджей. - Я правильно понимаю, что этот змей... смог тебя подчинить, как куклу?
- Не совсем, - отрицательно покачали вы дрожащей головой. - Скорее, он заставил меня испытывать противоестественные чувства, которым невозможно противостоять...
Вы кратко, но насыщенно и эмоционально пересказали суть всего, что произошло в туалетной комнате, но даже описание столь скоротечного происшествия заняло около пяти минут, которые из-за спешки показались чем-то совсем несоизмеримо долгим.
- ...И в итоге этот озабоченный навалился на меня, а я оказался совершенно не способен дать ему отпор. Хорошо, что мне в итоге всё-таки удалось сконцентрировать необходимую энергию Соран, чтобы отбросить его, а иначе ещё неизвестно чем бы всё закончилось... - вы оглядели поражённые до глубины души лица ваших друзей. - Не знаю, как вы, а я после такого совсем не горю желанием доверять этому "экспериментатору" моё подсознание этой ночью. Кто знает, какая ещё офигительная идея ему взбредёт во время этого обряда? Ведь никто из нас не способен серьёзно противостоять такому могущественному Буншин. Раньше я наивно полагал, что ему хватит ума не распоряжаться такой силой как попало, но теперь я вижу, что мы все для него - не более чем подопытные кролики. С которыми лично он может делать что угодно.
- Дискорд... - прошипел Фиери в негодовании. - И ведь мы вынуждены ему доверять...
- А что если он вгонит нас в этот транс против нашей воли и без всякого ритуала? - вспыхнул тревогой Кикбит. - Каким образом он завладел твоими чувствами, даже не касаясь тебя? Через что он с тобой взаимодействовал? Через эти долбаные баночки анализов, что ли? Заговорил их, как колдунья?
- Я не знаю точно, но мне кажется, что всё дело в той схеме, которую он упоминал в момент нашей первой встречи, - тщательно вспомнили вы. - Ну, той самой схемы контроля Буншин, из-за которой мы больше не можем превращаться в неуправляемых монстров, крушащих всё на своём пути. Похоже, что в момент привязки Буншин к этой схеме Аспид получает полный контроль над его эмоциями и чувствами. Было бы глупо полагать, что "Харвест" не пожелает иметь страховку на тот случай, если кто-нибудь из нас взбунтуется и не захочет выполнять их приказы. По сути мы из неуправляемых машин смерти превратились в собачек на коротком поводке Аспида...
Из распахнутой двери, один за другим, вошёл каждый ваш боевой товарищ, занимая свои кровати в ожидании вашего наставника, в одночасье обернувшегося в ваших глазах в злейшего врага. Матутеро, Селерити, Дефт, Шеба, Стоу... и Аспид собственной персоной, замыкающий цепочку подошедших, закрывая за собой дверь.
- Итак, как я вам и обещал, - шагнул в центр комнаты змееконь, убеждаясь, что в спальне наступила полная тишина и внимание слушателей. - Я обучу каждого из вас способности погрузиться в Аншин...
- Итак, как я вам и обещал, - шагнул в центр комнаты змееконь, убеждаясь, что в спальне наступила полная тишина и внимание слушателей. - Я обучу каждого из вас способности погрузиться в Аншин...
Если у вас имеется возможность разоблачить недобрые намерения вашего наставника, чья гадкая суть на ваших глазах просочилась сквозь и без того неказистую оболочку, то стоит пролить свет на ужасающую правду прямо сейчас. Перед всеми вашими товарищами, что слепо и безвыходно доверили свою жизнь этому проходимцу, заодно с вами. Коварному змею придётся оправдываться перед каждым, кто теперь зависит от него.
- Я отказываюсь от участия в этом эксперименте! - вы вскочили с кушетки и грубо оборвали жеребца. - Тот, кто играется с чувствами и эмоциями своих соратников как ему вздумается, не заслуживает их доверия!
Ваши переполошённые соратники замерли в оцепенени, разом оглянувшись на вас. Своим дерзким, беззастенчивым выпадом вы установии неловкую, хрупкую и тревожную тишину, которую немногие бы сумели вынести, не потеряв самообладание. Но Аспид оказался невозмутим:
- Это не эксперимент, КлаттерХед, - отрицательно покачал головой змееконь. - Я всего лишь хочу, чтобы каждый носитель освоил навык контроля своих сновидений, и смог без труда остановить беспрерывное течение кошмаров цепи событий в собственный разум, дабы наконец-то позволить ему заслуженно отдохнуть. Умение впадать в Аншин позволит вам всем сохранить рассудок под вредоносным, травмирующим действием того, что вам, к несчастью, может предвидеться в бескрайнем потоке скорых и неминуемых событий данной реальности. И коль вы действительно хотите, чтобы никто и ничто враждебное и чуждое не смогло подступиться к вашему столь уязвимому сознанию, - взор змеиных глаз плавно переместился на вас. - Вам придётся выслушать меня.
И вновь каждый несведущий из друзей настороженно застыл на месте, будто окаменел, искренне не понимая, о чём вы пытались сообщить, посему не решаясь и слова вымолвить против Аспида. Даже вспыльчивый Фиери и остроязыкий Кикбит столь некстати замешкались, что вы готовы были взвыть от досады на всю молчаливую комнату. Змееконь же принял ожидающий вид вам в ответ, некомфортно упираясь в вас острыми змеиными глазами.
- Пони, выслушайте меня, пожалуйста, - вы показательно не обратили ни малейшего внимания на слова Аспида и обратились к своим соратникам. - Сегодня Аспид сбросил маску и показал своё истинное лицо. Буквально только что он заставил меня действовать против воли в его интересах, взяв мои чувства и эмоции под контроль. Только чудом мне удалось избежать неприятного исхода. Понимаете? Ему ничего не стоит заставить другого Буншин совершить что-либо противоестественное, если вдруг у него возникнет такая необходимость. Разве можем мы доверять тому, кто так безответственно распоряжается чужими судьбами?
По толпе ваших друзей пронёсся недовольный, угрожающий вашему наставнику гомон, предвещающий беду. Всё сильнее осознавая, насколько чудовищный и аморальный поступок совершил жеребец, возмущённый гул неумолимо нарастал подобно стремительно катящемуся под гору снежному кому, в итоге достигнув такой ошеломляющей громкости, что абсолютно никто бы не смог больше убедить толпу в том, чтобы выслушать виновного в преступлении. Но внезапный, оглушительно резкий хлопок в копыта, звонкий всплеск энергии Соран, сконцентрированной в небольшую, но ощутимую волну, подземным толчком отрезвил мятежнную команду бойцов и снова установил в комнате спокойствие. Пользуясь моментом, змееконь смело шагнул в самый центр внимания присутствующих, а затем промолвил побеждённым, раскаивающимся тоном, звучавшим, всё же, достаточно собранно и сухо, чтобы не казаться наигранным:
- Да, сегодня я принял весьма спорное решение, исход которого оказался для КлаттерХеда весьма скверным и оскорбительным. Но поверьте, что итоговый результат оказался куда значимее того, чем мне пришлось пожертвовать, серьёзно подорвав ваше доверие. Позвольте же мне детально поведать о том, что сподвигло меня на столь противоречивый поступок.
Синсир Прэйер - особенный, своенравный, но достаточно влиятельный и известный журналист. Несмотря на отголоски дурной славы, сальные шутки и нелицеприятные слухи, очень значимый процент статей об общественной жизни, что вы наблюдаете в наиболее популярных журналах, газетах и прочих регулярных печатных изданиях, если не имеет его авторство, то, по крайней мере, содержит львиную долю его мыслей и суждений, перенимаемых многими его коллегами. То есть, пони слушают, читают и формируют своё мнение о предмете на основе сделаных им выводов в написанных колонках. Во-вторых, как вы знаете, любое сколь-либо значимое событие не избежит его внимания. А учитывая его... скажем так, агрессивную, зачастую излишне рьяную манеру обзора и весьма радикальные суждения касаемо чего бы то ни было, Синсир способен всего несколькими суровыми, достаточно грубыми и беззастенчивыми высказываниями в ежедневных новостях влёгкую испортить репутацию каждого засчёт мнения большинства. Захочет он написать несусветные бредни о том, что Соран - это биологический вирус, так все поголовно побегут по врачам и аптекам. Возжелает ли он сообщить о том, что носители навлекли на себя беду потому, что совершили в своей обыденной жизни тяжкие грехи и позволили себе недопустимые мысли, как начнутся гонения и бичевания каждого "вольнодумца", в зависимости от того, каких результатов журналистского расследования достиг мистер Прэйер. В зависимости о том, какую весть он выпустит в паникующую толпу, примут свои дальнейшие решения как ординарные горожане, так и новые несчастные, что стали буншин. Представьте себе на минуту, сколько заблуждений и сумятицы он может внести своим пренебрежением, подрывая веру в нашу организацию тогда, когда мы сильнее всего боремся за него на благо других.
Полная, развёрнутая и доступная суть буншин не может быть передана словами. Ни описана в книгах, ни нарисована в картинах. Её можно постичь только пережитыми ситуациями и случаями, что порождает Соран. А пустые, не имеющие ничего за собой добрые слова о носителях также не убедят никакого чёрствого журналиста, повлияв на него достаточно, чтобы изменить свою точку зрения. И только наглядный пример того, что Соран требует внимания и контроля, а не слепого подавления и игнорирования, обращённый в достаточно оригинальный спектакль, произвёл на нашего гостя впечатление большее, чем могли бы угрозы и задабривания. По окончании нашей встречи, я могу смело сказать, что Синсир в итоге сообщит о том, что буншин - не изгои, а нуждающиеся, у которых есть надежда в лице нас...
- Что касается вас, - жеребец обернулся к вам, признавая свою неоспоримую вину. - Я искренне извиняюсь за то, что вам довелось сегодня испытать. Чтобы развеять и ваши опасения - я не имею никакого доступа к чьей-либо воле и не собираюсь далее вмешиваться ни в чей неприкосновенный разум. То, что испытали вы - последствия плетения Соран, полученного... - замялся змееконь. - Весьма непрактичным и трудоёмким способом, потребовавшим некоторую подготовку и предельно точное исполнение. Ещё раз повторяю: я не могу и не желаю управлять вашими чувствами и мыслями. И никогда бы не позволил себе сделать подобное, не будь это необходимо.
- Необходимо? - воскликнули вы. - Вам даже не пришло в голову сначала попробовать попросить меня сделать это добровольно. Если в этом действительно была такая большая необходимость, если бы Вы потрудились объяснить мне это, то я бы согласился и сам подыграть Вам. Дело ведь не в том, что Вы заставили меня сделать - дело в Вашей готовности без раздумий пойти на вмешательство в чужое сознание. И я хочу знать, каким образом Вы получили это плетение, чтобы подчинить мои чувства. Каждый из нас имеет право знать о том, какая опасность ему может угрожать.
- Признаю, я сильно сомневался в том, что вы бы смогли сознательно решиться на участие в моей затее, - с сожалением кивнул Аспид. - А ради целости и сохранности всех отмеченных Соран, что оказались в беде и нуждаются в укрытии, я готов действительно пойти на многое. Но я никогда, никогда бы не преступил черту, согласившись на жертвование вашим здоровьем, а уж тем более - жизнью. И в следующий раз, когда потребуется нестандартное решение критической ситуации, я не буду прибегать к столь сомнительному выходу из положения, требующему достаточно рискованное применение силы Соран. А что насчёт контроля... - снова оказался поражён неловкостью жеребец, столь не свойственной его вечно уверенному в себе образу. - Соран оставляет своим присутствием энергетические следы по всему телу пони. Если орган носителя выделяет биологическую жидкость, этот секрет будет содержать в себе специфическую, сложно извлекаемую информацию о всех возможных сигналах, что посылают поражённые органы своему хозяину. Получив слёзы буншин, я могу заставить его горько заплакать, или же утешить. Получив кровь буншин, я могу заставить его сердце остановиться, или же оживить уже небьющееся. Получив его пот, я могу сделать так, чтобы его тело бросило в жар, доводя до лихорадки и бреда, или же облегчить боль и агонию. Что касается вас... - многозначительно указал ироничным взглядом на Кикбита и вас жеребец, намёком довершая свою речь.
- Всё ясно, - с неприязнью буркнули вы. - В таком случае я требую немедленного уничтожения наших анализов, чтобы Вас больше никогда не искушал соблазн вновь обратиться к их использованию. Сейчас же, до проведения обряда, на наших с Киком глазах. Лишь тогда мы вновь сможем довериться Вам.
- Как скажете, - без колебаний согласился с вами Аспид, снова выдвигаясь на центр комнаты, чтобы не только вы, но и каждый из присутствующих стал свидетелем сдержанного обещания. Замирая на месте, змееконь глубоко, шумно вздохнул, отпуская тревоги и заставляя притухнуть все свои чувства, дабы ничто не мешало предельной концентрации сверхразвитого сознания носителя.
Широко раскрывая зажмуренные глаза, брызжущие безудержным светом вспыхнувшего внутри пламени, жеребец выставил перед собой расслабленное копыто, направляя комплексный, сложносочинённый поток плетений в выставленную ногу, командуя силе Соран повиноваться. Блестящая чешуя интенсивно зарябила, будто неспокойная водная гладь, а сквозь очертания смолистого покрова ветвистой сетью просочились жилы внеземного существа, переполненные потусторонней эссенцией, способной искривлять и преобразовывать любые законы мира в совершенно невоспринимаемые ординарным сознанием аномалии. Один за другим, по ободу копытной каймы сверкнули пять частых всполохов строптивой живительной силы носителя, а после, сквозь густую, клубящуюся ауру змея проступили силуэты тонких, гибких пальцев, снабжённых острейшими когтями, напоминающими наконечники гигантских шильев. Десятки ловких фаланг закружились в причудливом танце, мельтеша и окунаясь в зыбкий, полупрозрачный эфир, постепенно, на ваших глазах формируя свою исходную оболочку и суть, что оказались прежде деконструированы и заложены в теле вашего наставника. Чем ближе структура была к завершению, тем больше усиливалось ощущение того, насколько знакомым, ясным и подробным становится ваша суть, сотканная из пустоты и непрерывно воплощающаяся в реальность. В конечном итоге, вы с совершенно иной точки восприятия разглядели все узнаваемые, весьма постыдные и яркие чувства, что могли вызвать возбуждённые половые органы.
Аспид не соврал. В копытах у вашего наставника находилось сфабрикованное из эссенции насилия, конвертированное и зашифрованное, мимолётное мгновение безграничного удовольствия, вся насыщенная гамма чувств, для полного осознания которой нужно её только испытать самому.
Во вспышке сущность эротического блаженства была рождена. В испепеляющем всполохе, столь же скоропостижно и бесследно, носитель уничтожил плетение, позволяющее контролировать все ваши ощущения, что так легко и непринуждённо движут вами. Оканчивая замысловатый ритуал, жеребец заключил, снова обращаясь к вам:
- Надеюсь, что я восстановил ваше доверие. И заслужил ваше прощение, если конфликт исчерпан. Прежде, чем мы начнём погружение в Аншин, вы все спокойно можете поужинать. Нельзя, чтобы нас отвлекали какие-либо потребности организма, в особенности - голод. Но переедать вам также не советую...
По стягивающему, мучительному ощущению в желудке, вы нехотя признали, что пренебрегать вечерней трапезой было всё же лишним.
- Вы уничтожили плетение, но что насчёт самих анализов, в их физической форме? - вы недоверчиво взглянули на собеседника. - Я не хочу, чтобы у Вас была возможность создать новое плетение из оставшегося у Вас материала.
- Весь биологический материал я... - Аспид выдержал тактичную, весьма уместную паузу. - Поглотил, скажем так. А сами контейнеры уже давно утилизированы.
- Фу... - шёпотом выдавил из себя Кикбит, скривившись в омерзении так, будто разжевал свежий лимон без сахара.
- Надеюсь, что это действительно так, - с прежним скептицизмом процедили вы, покидая спальню и направляясь на ужин...

- Так, Клэй, давай сразу к делу, - вы поставили тарелку с пшеичной кашей на стол и подсели к единорогу, который так и остался зажатым с момента вспыхнувшего скандала. - Я всё ещё не доверяю до конца Аспиду после того, что он сделал, поэтому мне понадобится твоя помощь. Этой ночью, во время проведения этого обряда мы все будем крайне уязвимы, пока будем пребывать в этом грёбанном трансе. Кроме тебя, Клэй, ведь ты не Буншин и не будешь принимать в этом участие.
Прежде чем жеребец успел что-либо ответить, вы заговорщицки придвинулись к товарищу поближе:
- Я хочу, чтобы ты наложил на себя это заклинание, не позволяющее пони уснуть, и проследил за Аспидом, - напряжённо прошептали вы. - Чисто для страховки, чтобы убедиться в том, что он не захочет изъять у кого-нибудь из нас образец крови или ещё чего-нибудь, пока мы пребываем в трансе. Я могу рассчитывать на тебя, дружище?
- Без сомнений, - собираясь с внутренними силами, на выдохе ответил Клэй, начиная всё больше и больше волноваться и подрагивая от мандража, будто от холода. - Я тебя не подведу...
- Я не помешал, Клат? - осторожно показался из-за плеча Кикбит, украдкой глядя на свободный стул и тут же спрашивая. - Не возражаешь, если я подсяду?
- Конечно, садись, - дружелюбно кивнули вы, приступая к трапезе. Если быть честным, то после омерзительных мыслей о минувшем, даже свежая, горячая и желанная организмом пища с трудом лезла в глотку, ибо стоило вам слишком глубоко ступить в собственные размышления, как перед глазами всплывало этот ошеломляющий дурман, ощущения ватных, заплетающихся ног, до дрожи и зуда в теле неприятные, жаркие "ласки" возбуждённого единорога и горячее дыхание конеложца прямо над вашим ухом...
Ещё минута навязчивых мыслей - и вас и вовсе вырвет в тарелку.
- Ты только не волнуйся, Клэй - это же обычная подстраховка, не более, - чтобы отвлечься, вы решили приободрить переживающего товарища. - На всякий случай. Я надеюсь, что Аспиду хватит ума не делать больше глупостей, но... - тяжело вздохнули вы. - Как говорится: бережёного Селестия бережёт.
- И это - после всего, за что Аспид взял с меня обещание... - не в силах поверить в случившееся, причитал жеребец. - Ни на минуту не отходить от тебя... Будь я рядом - такого бы не случилось! Я бы прибыл на помощь!
- И не говори, Клэй, - фыркнул диджей, методично пережёвывая кашу. - Мало того, что мозги запудрил, так ещё под пидораса подложил, как наживку... - с особым злорадством и изощрённостью прошипел пегас. - Отрастить бы на ноге кол побольше - и затолкать этой дырявой журнашлюхе поглубже в задницу, пока до желудка не достанет. Вспомнилось, как в моём уродском училище пустили про меня слушок, что я тоже хвост перед кем-то задираю. Мол, раз я такой клоун-шутник, и личную жизнь свою напоказ не выставляю, как эти пижончики расфуфыренные... Да что я несу, эти козлы просто поржать над униженным хотели, думая, коль я юморист, то наверняка буду мягкотелым... Зато помню, как я всех этих уродов обломал, - видимо поднял себе настроение друг положительной стороной воспоминания. - Начал поактивней общаться с фифой самого наглого мудака из всех заводил, которая была глухая и тупая, как пустое железное ведро, зато обожала громкую музыку на полну катушку. Разговорились, я ей на уши присел - и довольно быстро сошлись. В итоге, когда этот артист однажды ждал свою ненаглядную у входа в универ, она пришла в обнимку со мной! - триумфально хлопнул в копыта бравый конь, захохотав. - И все окружающие разом выпали в осадок при виде того, как феерично этот сучий пёс обосрался!
- И чем в итоге всё закончилось? Вы с ней в итоге расстались? - подивились маловероятной, неправдоподобной истории вы, отвлекаясь от ужина.
- Спрашиваешь! - с показным безразличием усмехнулся Кикбит, отмахиваясь. - Она себе ещё пачку коней нашла, за ней не заржавеет! Неужели ты думаешь, что эти распущенные дети ходячих денежных мешков вообще знают, что такое "верность", "честность" и "преданность"? Это пустой звук для них, какая-то нудная, скучная и устаревшая хрень, о которой треплются всякие чмошники!
- Кстати, Кик, а что за вопросы этот журналюга задавал тебе, если не секрет? - вовремя вспомнили вы, с интересом подавшись вперёд. - Ну, до того, как Аспид начал этот свой грёбанный эксперимент.
- Ну... - потёр подбородок диджей. - Как я стал буншин, что я ощущал, когда становился буншин, какие мои мысли были до того, как я стал буншин, какие мысли меня посещают, когда я уже буншин, испытываю ли я половое влечение, будучи буншин... - поджал губы в ироничной ухмылке пегас. - К последнему вопросу он был до ужаса дотошный, уточнил у меня ещё целый десяток нюансов и деталей... - пожимая плечами, Кик покрутил копытом у виска. - И этот крендель пишет половину макулатуры, что в киосках продаётся. Представь себе...
- Ничего удивительного: у кого что болит, тот о том и говорит, - вы наконец-то покончили с едой, отставляя тарелку в сторону. - Мне кажется, что Аспид слегка преукрасил свой рассказ, и на самом деле он добился чего хотел от Прэйера с помощью шантажа и угроз. Впрочем, сейчас проблемы какого-то озабоченного волнуют меня меньше всего...
- Ладно, Клат, - пегас зевнул и размял затёкшие плечи. - Чего тянуть, пошли к Аспиду на сеанс гипноза. Хотя, после сегодняшнего представления, мы с тобой навряд ли заснуть сумеем, при всём желании...
- Я сбегаю в уборную, наложу заклинание и буду готов, - ответственно объявил Клэй, глядя на вас. - Мне немного времени надо, я успею прибежать до начала, хорошо?
- Хорошо, мы тогда с Киком подождём твоего возвращения, - вы ободряюще похлопали верному и надёжному другу по плечу, искренне ему улыбнувшись и давая понять, насколько серьёзно его предстоящая роль будет необходима. - Удачи, Клэй.
- Спасибо... - скромно потупился жеребец, после чего мелко кивнул и торопливо удалился вместе с пустой тарелкой...

- Ну и как тебе Селл? - вполголоса поинтересовались вы на пути в спальню. - Я смотрю, вы с ней очень слаженно действуете на заданиях.
- Да... - с нежностью в голосе протянул диджей. - Знаешь, она... Действительно принадлежит к тому типу кобылок, которых я на своём пути практически не встречал, ибо раньше крутился только среди легкомысленных вертихвосток. Она... серьёзно меня воспринимает и с настоящим интересом слушает о том, что я рассказываю. Нет, Клат, я сейчас понимаю, что это звучит избито и банально, но... - почесал затылок пегас. - Она приличная и скромная пони, которой никогда и не было дела до веселья, в погоне за карьерой и обустройством в жизни. Ей предки все уши прожужжали о статусе, прибыльном деле, месте под солнцем и прочей заунывной дребедени. Она уже и верить почти перестала в то, что существуют близкие отношения, не основанные на деньгах и не являющиеся финансовым договором. А я... просто хотел кобылку, которая отнесётся к тебе не как к очередной игрушке... - мечтательно вздохнул товарищ. - А как к пони. Ей весело со мной, мне здорово с ней, - засиял в улыбке друг. - Всё путём!
А вы снова с мучительным камнем на душе повесили голову от пожирающего вас изнутри смешения отчаяния, бессилия и зависти. Отношения, гулянки, объятия, поцелуи, интриги, трогательные моменты единения с любимой... Всё это для вас так далеко и недостижимо, как для земнопони-фермера - книга тёмной магии. Вы так и не успели преодолеть себя прежде, чем нагрянула беда, навсегда лишившая вас шанса восполнить пробел в своей душе.
Хорошо, что у вас всё-таки появились надёжные и добрые друзья. Хоть это утешает.
- Чего хмурый такой, Клат? - окликнул вас жеребец. - Не дрейфь, нас Клэй всех отэтого ящера прикроет, если что! Он шустрый малый, не пропадёт!
Собравшись с духом, вы с большим трудом отогнали грустные, тягостные мысли прочь. Аспид говорил о необходимости отпустить все свои тревоги перед входом в транс, а значит, что вы своей печалью только навредите себе. Да и некогда раскисать, нужно оставаться начеку.
- Ты прав. Нам больше не о чем волноваться, - вы оправились от размышлений, как ни в чём не бывало. - Прости за нескромный вопрос, Кик, но... - замялись вы. - Ты вообще в целом был доволен своей жизнью до того, как стал Буншин? Только ответь честно, пожалуйста, для меня это очень важно.
- Эмм... - замялся жеребец, оказавшись повергнутым в замешательство. - Знаешь, Клат, я тебе не отвечу сейчас, "да" или "нет". На полпути объяснения, почему "да", я внезапно приведу себя к выводу, что "нет"... Давай об этом потом поговорим, ладно? - скривился пегас. - Эта тема не на две минуты, и даже не на десять...
Понимающе кивнув, вы толкнули дверь спальни и, шумно выдохнув, чтобы рывком вывести напряжение из тела и души, шагнули внутрь...

Сессия 19.

Несмотря на ваши ожидания, процедура погружения в транс со стороны показалась разочаровывающе ординарной и простой. Вы наивно и несведуще ожидали мудрёные позы тела, таинственные пассы копытами, заунывные мантры загробных голосов и атмосферу запретного волшебства. Каково было ваше удивление, когда вы по приходу в спальню, обнаружили погашённый свет, всех своих товарищей мирно посапывающими в в своих кроватях, а самого Аспида - неподвижной, холодной статуей стоящего на копытах с опущенной головой и крепко закрытыми глазами. Расположившись в самом уголке комнаты, на низкой деревянной табуретке сидел навостривший уши Клэй, в деловитой готовности держа в копытах блокнот и шариковую ручку. Уже слегка обнадёживает то, что змееконь позволил постороннему наблюдать за сеансом. Или может оказаться, что он настолько уверен в своём коварном плане, что лишний единорог в комнате могущественному носителю не будет являться и малейшей помехой. Но вы до сих пор уповаете на лучшее.
- Проходите, друзья, - низким, змеиным шелестом вымолвил сконцентрированный жеребец, не открывая глаз. - Занимайте свои места и мы начнём...
Переглянувшись с Кикбитом и молча пожелав друг другу удачи, вы заползли на свою кушетку, после чего легли на спину, расправили крылья, сомкнули веки и беззвучно выходнули, отпуская все внутренние волнения, связанные с поступком Аспида. Как бы вы ни желали оставаться на взводе в трудную минуту, желание научиться крепко, безмятежно спать всё же перебарывало страх.
По коже заскользили бесчисленные потоки воздуха, заставившие её покрыться мурашками, но задрожать от прохлады вам не позволила стремительно накатыващая сонливость. Ноги окутала волна немоты и бесчувственности, ранее напряжённые мышцы изнеженно, ощутимо приятно избавлялись от напряжения. Ваше тело словно стало настолько легче, что даже спокойное, лишённое всякой спешки и суеты, течение неведомого ветра увлекало вас за собой, придавая неописуемое, захватывающее ощущение невесомости и парения. Судорожное дыхание выравнивалось, прислушиваясь и подхватывая размеренный ритм потока, несущего вас в неизвестное. Спустя несколько секунд плавания по течению в потустороннюю даль, что находилась за пределами и рамками, установленными вашим защищающимся разумом, каждая чувстительная, восприимчивая клетка вашего организма начала гаснуть, затухать, целиком погружаться и пропитываться настроением пустоты и безмолвия, охватывающего вас с головой. Одна за другой, ваши точки соприкосновения с окружающим миром осторожно, постепенно отстранялись от восприятия действительности, впадая в непроницаемый стазис. Зрение, слух, дыхание, сердцебиение. Вы становитесь глухи и немы ко всему внешнему, ко всему шумному, хаотичному, бессмысленному. Вы желаете слышать только правду, реагировать только в ответ на твёрдые истины.
Вы закалены и собраны. Вы все - единое и неделимое. Безгранично малая, но значимая и незатмеваемая часть неизмеримой и неохватываемой сознанием бесконечности. Вы желаете увидеть содержание того, что имеет конец, независимо от исхода для того, что, к рассеявшемуся сожалению, является бренным.
Бурная, изменчивая река событий, завязок, кульминаций и исходов, порождающие новое начало и скорый конец, обрывающиеся на полуслове, возообновляющиеся, обречённые на самоповтор и длящиеся отведённую им вечность. Она неописуемо, несоизмеримо больше вашей ментальной цепи. Но она в неуверенности колеблется перед теми, кто имеет достаточную значимость, чтобы на неё повлиять, оказавшись не в силе подчинить себе плывущих по её течению. Ваш непроницаемый мысленный челнок полностью остановил ход и сдержал бушующий грохот всего, что неуемно кричит о скоропостижной гибели вашего мира, тщетно пытаясь прорваться в разум неудавшихся жертв.
Десятки структур, строчек и выдержек информации во всём её многообразии форм предстали перед вами. Видения, голоса, факты... Их бесчисленно много и вы никогда не сможете уделить внимание всем. Возможно, что многие из них вам будет невозможно воспринять, как бы вы того ни желали. Но сосредоточившись на чём-то одном, вы сумеете раскрыть его суть, сколь бы размытой она ни была. Вам стоит лишь попытаться...
Напрягая все свои мысли, пробуждая все усыплённые тревоги о будущем, потянувшись в рассеянную даль и внимая каждому очертанию, что появляется из-за зыбкого горизонта, вы следуете своему искреннему желанию предвидения и предсказания неминуемого.
Десятки, сотни пони. Поразительное множество несчастных, столь отчаянных и обездоленный, забытых и выброшенных на обочину событий, отвергнутых и покинутых, окружённых лишь теми, кто их ненавидит и презирает. Достигнув непроглядного дна, из которого у них нет и никогда не предвидится выхода, они приняли сладкий, коварный, истязающий яд, дарующий жалкие крохи счастья в загубленной жизни. Яд дурманит, обманывает и с фальшивой любезностью предлагает отвергнутым обществом ложную замену утраченного. Каждый, кто поражён одиночеством, получает себе пару. Каждый, кто изнывает от отсутствия заботы и любви, обретает компаньона, который никогда не покинет его. Каждый, кто чахнет и не видит смысла в своей жизни без общения и обмена бушующими мыслями, заимеет достойного собеседника. Каждый, кто трагично утратил самого дорогого и близкого сердцу пони, долгожданно встречается с ним. Но затуманенному рассудку зависимых от наркотика неведомо, что их новый друг - всего лишь грубая имитация жизни, движения и взаимных чувств, порождённая воспалённым, гибнущим сознанием, пронизанным смертельным токсином.
Утопая в эйфории, пребывая взаперти, падшие и смирившиеся со своим праздным существованием медленно умирают от непоправимо разрушающего внутренности препарата. На место любого утраченного органа заступает... структура Соран. Неспешно, постепенно, но верно эссенция насилия забирает себе того, кто в крайней степени отчаяния отрёкся от всего понячьего, подчиняя его своей воле и подвергая одержимое тело необратимым превращениям, создавая буншин, утративших абсолютно всё. Даже свою деформированную личность, истлевшую и забытую, как часть мрачного, ужасного прошлого.
Тюрьма для обречённых оказалась полностью захвачена властной, жадной частицей Соран, цинично и бессердечно воспользовавшейся потерянной жизнью проклятых, даруя им новое начало и единственную цель, диктуемую сообща с преобразованным ядом, что течёт в жилах безумцев.
Вы неизбежно столкнётесь с предначертанным. И возьмёте на себя ключевую роль в развязке событий, влияющих собой на развитие дальнейшего, проистекающего из увиденного.
С истечением времени транса, вы ощущаете, как ваши чувства возвращаются на прежние места, оживая и посылая частные, тревожные сигналы о своём пробуждении. Тело подхватывает восходящий поток и уносит вас прочь, стремительно приближая поверхность, тонкую грань, что разделяет сон и явь. Готовясь к выходу из концентрации, вы задерживаете своё судорожное дыхание, сцепляете онемевшие зубы, резким внутренним импульсом сбрасываете с себя наваждение... и просыпаетесь...