Мёртвый Жилец

	Туберкулёз. Сомнений быть не могло - лекарь, возможно, и мерзкий тип, но дело своё знает, да и обманывать Абреаса ему было не зачем. Никаких попыток подбодрить его или дать надежду – он просто произнёс диагноз, даже не удосужившись оторваться от сортировки справок и посмотреть смертельно больному клиенту в глаза. Как будто к нему на осмотр пришёл труп. Абреас выдержал паузу, в надежде услышать хоть что-нибудь хорошее, но лекарь, поёрзав в кресле и показательно прокашлявшись, ещё глубже уткнулся в бумаги, дав понять, что приём окончен.

	Октябрь встретил Абреаса мерзким холодом, жгущим сквозь старый, напрочь растянутый джемпер. Он никогда не понимал, как и когда нужно одеваться, ведь бывал на улице крайне редко. Но холод и нелепый вид гнали его домой не больше, чем он сам того хотел. Людей на улице совершенно не было. Оно и к лучшему – не придётся терпеть на себе их гнусные взгляды. Однако, как бы ни хотел Абреас отвлечься, в его сознании начали всплывать лица жителей городка. “Посмотрите на этого червя!” – говорил с гадкой ухмылкой малолетний выродок Фарвудов – “Ему ещё и пятидесяти нет, а он уже помирает! Как только он сдохнет, я заберу его химические скляночки и сделаю хлопушку!” В реальности же ни Фарвуды, ни их сын никогда не говорили плохого об Абреасе. Они вообще никогда о нём не говорили и на вряд ли знали, как его зовут, но Абреас почему-то всегда представлял именно их семейство в роли сплетников и виновников всех его неудач.

	Дойдя, наконец, до дома, Абреас остановился и окинул взглядом своё жилище. Он редко видел его снаружи и подумал, что хоть раз в его грозящей скоро закончиться жизни это сделать нужно. Библиотека, в которой жил Абреас, находилась в ни чем не примечательном старом деревянном здании на самой окраине городка. И выбрал он это место как раз из-за последней его особенности. Абреас не был добровольным отшельником или угрюмым человеконенавистником. Он никогда не хотел быть одиноким. Просто теперь он смирился с тем , что людям на него наплевать. Он не пытался найти себе друзей и тем более спутницу жизни. Он слишком долго прожил один, чтобы начать всё сначала. Однажды, Абреас посчитал, сколько слов вслух он произнёс за последний месяц, и его поглотила бесконечная смесь печали и гнева, когда он понял, что средний человек произносит в десять раз больше слов за день. Главным собеседником Абреаса был он сам. Ну, и Джейкоб конечно. Но ведь пёс, как бы он ни любил хозяина, может только смотреть в глаза и впитывать его речи. Обычно, собак и кошек заводят старики, когда остаются одни. Но Абреса никогда не покидали родственники или друзья – у него их просто не было.

	В Джейкобе несчастный видел лучшего друга, отражение самого себя. Даже имя у пса было человеческое. Всё, что  нужно было собаке, требовалось и Абреасу - сон, пища и  время. Когда на горизонте появлялась другая собака, Джейкоб начинал лаять. Так же лаяла и душа Абреаса, когда он видел других, счастливых людей.

	Капля ударила Абреаса по носу. Другая упала на плечо. Через мгновение уже лил дождь. Другой на его месте поспешил бы укрыться, чтобы не заболеть. Но Абреас и так был болен.