Так же креационисты, в массе своей, совершенно не понимают сути видообразования и, соответственно, переходных форм. По мнению креационистов, теория эволюции предполагает образование новых видов за пару-тройку поколений. То есть, в один прекрасный день из яйца вылупляется не простая, а крылатая ящерка и поскольку все происходит столь скачкообразно, то переходная форма должна быть 100% старым видом плюс новый признак. Надо ли говорить, что между таким пониманием и тем, что действительно говорится в теории, общего приблизительно нихуя? Оказывается надо.

Так вот, общего чуть менее, чем нихуя. Видообразование это в массе своей плавный, растянутый на десятки и сотни тысяч лет процесс. Возьмем популяцию и обзовем ея Hipothofelinus Genus. Отличия между особями одного поколения невелики: кто-то родился более волосатым, у кого-то длиннее когти, кто-то больше, кто-то меньше, кто-то темнее, кто-то светлее и так далее. Это простой и понятный процесс, его легко наблюдать и столь же глупо отрицать. Впрочем, такая разношерстная компания просто так нас никуда не вывезет.

Но чу! Тот кто родился чуть темнее и чуть когтее получил небольшое преимущество над сородичами. Он был более сыт, а потому более проворен и плодовит. Промотаем на несколько десятков поколений вперед. И вот у нас уже добрая половина популяции темная и когтистая. Почему? Ибо чем ты когтистее и темнее, тем более ты плодовит, очевидно же! Где-то тут происходит переломный момент: другая половина популяции, не способная конкурировать с дивными новыми особями, ищет себе новый ареал и, например, мигрирует на север, где чем ты волосатее и светлее, тем лучше. Естественно, черным нечего делать на севере, белым на юге. Так, потихоньку, контакты между двумя частями популяции сходят на нет и каждая начинает вариться в собственном котле. Проматываем еще пару сотен поколений вперед: мы имеем Hipothofelunus Nord на севере и Hipothofelinus Sund на юге. Внезапно! Популяции весьма сильно отличаются друг от друга, разные условия диктуют разные стратегии выживания и что на юге хорошо, то на севере не оценят. Проматываем еще сотню-другую поколений. Популяции Н. Genus больше нет. Она вымерла. Но это не сопровождалось массовой смертью животных, она плавно и незаметно для себя перетекла в два новых вида H. Nord и H. Sund.

И вот мы добрались до самой самой мякоты: переходные формы. Какие переходные формы мы можем ожидать при таком сценарии? Креационисты требуют показать им существо, которое одновременно и H. Nord, и H. Genus. Но таких существ никогда не рождалось. Это все равно что требовать переходной формы от школоты к студентоте, так, чтобы школьнику было еще 12 лет, но он уже был бородат. Еще более упоротые креационисты требуют переходных форм от Nord к Sund, но этого тоже не может быть (как не может быть и переходной формы от брата к сестре).

Ещё одна отмазка креационистов состоит в переклеивании ярлычков. Так, под переходной формой они понимают... А хрен его знает, ни один из них не ответил ничего внятного на вопрос о том, как должна выглядеть истинная переходная форма, которую они приняли бы без возражений. Но, поводив пальцами по воздусям, они произносят ряд туманных фраз, из которых понятно, что истинная переходная форма должна быть переходна во всём. То есть, переходная форма между птицей и рептилией - это существо с полулапами-полукрыльями, покрытое полуперьями-получешуёй, полутеплокровно-полухолоднокровное, с полуклювом-получелюстями с полуразвитыми зубами. Соответственно, таких уродов хрен кто находит. А то, что находят, обладает смесью признаков двух таксонов, но каждый отдельно взятый признак выражен в полной мере. И такие формы креационисты с лёгким сердцем называют «мозаичными», не признавая переходными. Что, собственно, и требовалось доказать.
На самом деле эволюция любой группы животных протекает таким образом, что при переходе от таксона А к таксону Б признаки меняются из состояния А в состояние Б далеко не одновременно. Например, у китов самым первым признаком, появившимся в ходе эволюции отряда, было особое строение ушных костей плюс звукопроводящий канал в нижней челюсти (пакицетиды). Далее у них началось уменьшение задних конечностей и постепенное ослабление связи таза и позвоночника (амбулоцетус, родоцетус и прочие). Затем сгладилась разница в строении позвонков разных отделов позвоночника, а задние конечности начали уменьшаться (базилозавриды и дорудонтиды). Далее полностью исчезли видимые снаружи задние конечности, а череп стал «телескопическим» из-за разрастания костей его лицевой части. В это время, уже после отделения предков современных китов от древних (археоцетов), но до разделения китов на усатых и зубатых, ноздри оставались на полпути между концом рыла и теменем. Далее зубы стали проявлять тенденцию к появлению гомодонтности: стиралось различие в облике между резцами, клыками и коренными. У современного примитивного дельфина амазонской инии, например, до сих пор заметны небольшие различия в строении зубов. И лишь одним из последних признаков стало смещение ноздрей (дыхала) на темя, которое произошло независимо у усатых и зубатых китов, а также в разных семействах зубатых китов. Тут попросим заметить, что останки этих «переходных форм» были не только найдены, изучены, и обнаружена между ними связь, но они были и представлены широкой общественности. То есть, факты не оправдывают фантастических умопостроений креационистов. Но, как говорится, тем хуже для фактов...


Еще более упоротые креационисты уверены, что согласно ТЭ новые виды появляются от того, что кошечка трахнула крыску и последняя опоросилась хомячками. Без комментариев.