Другое

Другое

Сначала было слово, оно пробудило и заставило голодать. Повторить слово я не за что бы не смог. Голод побуждал двигаться, заставлял, принюхивается и искать. А потом я нашел и съел их, это принесло облегчение лишь не на долго. Зато я стал сильнее, приобрёл опыт и знания. Охотиться стало легче, как только я выучил язык добычи. Мотивировать жертв было просто, в основе лежал всё тот же голод, потом инстинкт размножения, дальше большинство добычи успокаивалось. Голод перерастал в другую фазу у немногих, и они были мне неинтересны, много работы и мало пользы. В основном меня интересовало большинство, ради удовлетворения своих хотелок, они шли на всё. Стоило показать им зелёный или золотой миражи, и они были уже в моей утробе.
По мере моего развития, рос и мой голод. Добычи требовалось всё больше и больше. Приходилось перебраться в новые охотничьи угодья, из-за этого росло беспокойство добычи, самые умные даже пытались охотиться на меня, не очень удачно, но приходилось быть на стороже.
А голод всё рос, и в редкие минуты сытости я стал искать способ избавиться от голода. Мне пришлось искать знания, у тех оставшихся, которые не годились на роль добычи. Охотиться на них было гораздо труднее, они были умны и хитры. Они использовали сталь и огонь, а ещё магию. И в этой их магии, я видел спасение от своего голода. Но добыча взбунтовалась, они оставили склоки и жажду наживы и объединились, чтобы поймать меня. У них почти получилось. Но я бежал, далеко, в земли, где царят холода, а добыча разговаривает на другом языке. В земли, где обо мне ничего не знали, а значит, были неосторожны. В земли, которые возможно помогут утолить мой голод.
Но в стране снега добыча оказалась не такой доверчивой и глупой, после нескольких трапез уже вся добыча переполошилась как осиный рой. Они привели своих колдунов, которые читали заклятья на своём лающем языке. Не только добыча ополчилась против меня, земля и небо над ледяной страной выдавали меня, деревья и кусты отказывались прятать, вода превращалась в лёд, не давая укрытия и жаля. В конце концов, они загнали меня, но не стали убивать, решили наказать. Меня придавили огромным камнем и насыпали сверху очень много земли, целую гору. Насыпая землю, их колдуны читали свои лающие проклятья, и земля кургана стала мне самым надёжным стражем.
А голод всё рос, так хотелось, есть, что я начал грызть камень, долгие годы ушли на то чтобы сточить его. Но даже большой булыжник подошёл к концу, земля, напитанная магией, жгла и была непригодна в пищу, её невозможно было копать, и мне очень хотелось есть. Сколько раз я пытался копать, и мои руки облазили от ожогов до костей, переставая двигаться от облезших мышц. Потом долгие годы требовалось, чтобы восстановить мясо на костях. Я ничего не мог поделать, жил, был голоден и не мог выбраться из под земли. Не осталось ничего другого, и я научился контролировать свой голод. А ещё научился чувствовать линии силы – магию. Начал различать, где земляной покров тоньше, так как там магия слабее. Начал рыть в том направлении, пока руки слушались, потом наращивал мясо, сидя неподвижно, экономя силы. Так прошли столетия.
***
Когда в окрестностях появляется маньяк убийца, на население опускается аура обречённости. Люди больше беспечно не бродят по улицам, рассеянно прогуливаясь, читая книги на скамейках в парках. На детских площадках и во дворах, больше не слышно смеха. Никто не ходит в одиночестве. Повсюду расклеены фотороботы предполагаемого убийцы. Полиция оповещает население через газеты, радио и телевидение, о том, что лучше не выходить без надобности одному из дому, не отпускать детей гулять на улицу без присмотра взрослых и быть бдительными. Все передвигаются группами, минимум по двое. Весь город в тихой панике, кроме меня. Потому что такие раздолбаи узнают новости самыми последними.
Я сидел на скамейке в десяти метрах от собственного подъезда. Жаркий июльский день давно сменился прохладным вечером, и я выбрался на улицу из духоты квартиры просто почитать. Я наслаждался одиночеством субботнего вечера в компании Хребтов безумия Г. Ф. Лавкрафта, пока не услышал голос.
- Молодой человек, а вы случаем не маньяк убийца?
Я поднял глаза и увидел женщину в полицейской форме с чёрной папкой в руках. Она была красива, около тридцати лет. Форменная юбка ниже колена и голубая рубашка подчёркивали красивые формы тела. Пикантности образу предавали черные волосы, убранные в косу, и голубой берет. Во взгляде карих глаз читалась усталость.
Немного подумав, я ответил:
- Насколько я знаю, нет. А почему вы интересуетесь?
- Разрешите? – Женщина уселась рядом со мной на скамейку и ловкими движениями рук извлекла из папки распечатки с лицами. – По городу бродит маньяк убийца, мы оповещаем население, чтобы не выходили из дому в одиночестве и проявляли бдительность.
- Вот это новости! И давно?
- Вторая неделя пошла. Вы здесь живёте?
- Вон в том подъезде. – Я махнул рукой в сторону дома. – Квартира один.
- Тогда приятно познакомится, я ваш участковый Петрова Мария.
- Александр, очень приятно.
Петрова протянула мне распечатку:
- Вот предполагаемый фоторобот преступника, если увидите его, не приближайтесь, сообщите в полицию. Свой долг я выполнима и мне пора. – Она встала со скамейки.
- Много народу он убил?
- Всё есть в газетах, новостях и интернете, иногда я думаю, журналисты знают больше, чем мы. – Она повернулась и, уходя, бросила через плечо – До свидания.
- До свидания, Маша.
Меня перестала занимать история Хребтов безумия и стала интересовать тайна собственного города. Я пересёк двор и подошёл к подъезду, противостоящего моему, дома. Набрал на домофоне код из шестнадцати нулей и единиц. Дверь открылась, пропустив меня во тьму. Поднявшись во мраке на третий этаж, я вошёл в незапертую квартиру. Персиковая фея подняла на меня взгляд, содержащий немой вопрос. Я взял её за руку, и она тотчас получила ответ.
***
Нсо просила разузнать всё, что смогу об убийце, а она тем временем спросит о нём у карт.
Старенький ЭВМ шумел куллерами и стрекотал головкой жесткого диска. Я вбил в строку поиска: маньяк, убийства, розыск. Первая же ссылка привела на нужную мне статью. Убийства начались 12 июля во вторник. Из бригады рабочих рывших котлован под новый торговый центр пропали три человека, в тот же день они были найдены убитыми. Пропали водитель экскаватора и двое разнорабочих. Их тела были разорваны крупным животным, чем-то вроде волка или бойцовой собаки. Большинство мягких тканей исчезло, скорее всего, было съедено животным. А ещё повсюду на месте преступления имелись отпечатки человеческих рук, вымазанных в крови. Трое 12-го, потом женщина 15-го, двое влюблённых в собственном автомобиле 19-го, и старушка 21-го. 23-го в пятницу, когда я узнал, за двенадцать дней было семь жертв. Основная версия сводилась к тому, что какой-то поехавший собачник натравливает своего бойцового пса на людей.
Направление поисков было задано, нужно было срочно узнать, что же такое откопали рабочие, чего не следовало откапывать.
Мы с Феей совершили вылазку на место первого убийства. Торговый центр собирались построить у подножия огромного кургана поросшего соснами. Северный склон был очищен от растительности, а бульдозеры разрыли его основание. Трупы рабочих убрали, место огородили жёлтой лентой. Бульдозер был вымазан засохшей кровью. Были видны отпечатки рук. На земле, где валялись останки, темнели жуткие пятна. Срезанная стена земли нависала над местом преступления. В самой нижней точке, куда добрался ковш экскаватора, открывался вход в небольшую нору. Попасть в неё можно было только ползком как червяк. Из норы несло запахом немытого тела и прогорклым маслом.
Персиковая фея взяла меня за руку и транслировала в мозг свои ощущения. Это был оживший мертвец, он был похоронен под курганом, рабочие раскопали его могилу и поплатились за свою беспечность. Очень старое, хитрое и сильное существо, постоянно голодное. Нет никакой собаки, нежить сама ест своих жертв. Хорошая новость, что внешность у мертвеца специфическая, и он не сможет незамеченным находиться среди людей. Значит, прятаться он будет в лесу, и это плохая новость, так как городок наш стоит посреди соснового леса. Без карт Нсоноуа нам его не найти.
***
Возвращаясь назад, мы услышали вой сирен. По шоссе, которое делит наш город пополам, пронеслись несколько автомобилей полиции. Пустынные улицы замерли в страхе. Полиция стекалась к городскому кинотеатру. Шесть машин, две газели спецназа и легковушки. С того места, где мы находились, было отлично всё видно. Я взял Персик за руку и подумал:
- Наверное, это к лучшему. Сейчас они его пристрелят и дело с концом.
- Боюсь, он слишком силён, смотри.
Я устремил взгляд на кинотеатр. За те мгновения, что я разглядывал прекрасную Персиковую фею, здание заволокло туманом. Проблесковые маячки мерцали как глаза неведомых чудовищ. Машины из-за марева было почти не видно, люди пропали с глаз. А потом пронзительный крик разнёсся над городом, в ответ раздались жидкие выстрелы и всё смолкло.
- Думаю нам пора идти туда. – Услышал её в своей голове.
- Сегодня именно тот день, когда я хотел получить пулю от спецназа. Идём.
Мы зашагали к кинотеатру, держась за руки. Подойдя в одной из полицейских «грант» фея почувствовала живого человека. На заднем сидении скрючилась, наш участковый, Мария. Она смотрела в пустоту и не узнавала меня. В руках у неё был укороченный калашников, а свою повседневную форму она дополнила бронежилетом. Из края рта сочилась слюна. Я аккуратно забрал у неё оружие, уложил на сиденье и закрыл двери машины.
В глазах зарябило и очень захотелось спать. Персиковая фея взяла за руку и меня тотчас отпустило.
- Мертвец морок наводит. – Прокомментировала она.
- Спасибо.
- Теперь просто пойдём, как будто мы под его контролем, обманем нежить.
- Как скажешь, под руку с тобой хоть в Ад. – Подумал, с усмешкой, я.
Мы нашли его в одном из трёх залов старого советского кинотеатра. Фильм давно закончился, и экран был залит белизной, а свет не включили. Многие сидели на своих местах с отсутствующим видом, другие стояли в проходах. Полицейские перемещались с обычными зрителями. Все с дебильными улыбками на лицах и отсутствующим взглядом. Мы медленно проталкивались сквозь толпу, не разрывая рук, к белому прямоугольнику экрана. На полу прямо перед экраном кого-то жрали.
Когда между нами и монстром не осталось живых людей, я отпустил руку Феи, перевёл флажок предохранителя на автоматический огонь и выпустил в него всю обойму. Тридцать маленьких пчёл калибра 5,56 изрешетили тело мертвеца, превратив в кровавый дуршлаг, за тридцать секунд. Я отбросил опустевшее оружие и снова взял Фею за руку. Мертвец даже не успел понять, что его убило. Существо было бледным и худым, длинные конечности свисали вдоль туловища. Головы не было, вместо неё была старая зарубцевавшаяся рана. Пасть располагалась в районе пупка, усеянная множеством острых зубов. Глаза были на груди, вместо сосков, один выбила пуля.
- Он мёртв?
- Думаю да. – Ответила Фея.
- Тогда пойдём?
- Его нельзя здесь оставлять. Люди очнутся и увидят.
И мне снова пришлось тащить убитого монстра на своих плечах к старухе Нсо.
БУЙЯ!

Заметки:
Ксинг Тян. Другой китайский народный миф гласит, что некогда жил гигантский воин, служивший при императоре Ян. Когда Ян потерпел поражение от Жёлтого Императора, Ксинг Тян решил отмстить и вызывал обидчика на дуэль. Во время боя Жёлтый Император обезглавил Ксинга Тяна и спрятал голову в горах. И тут история становится странной. Вместо того, чтобы упокоиться, тело Ксинга Тяна жило и таскалось по земле в поисках головы. Спустя долгое время бесплодных поисков воин сдался и… отрастил новую голову на туловище, использовав соски вместо глаз и пупок вместо рта, превратившись в уродливое существо, вечно бунтующее против богов.