Трон милосердия

Трон милосердия
Всё началось с того, что они ворвались, забрали меня из моей комнаты и кинули в тёмную, затхлую одиночную камеру. Долгие месяцами моими спутниками были тусклый свет из маленького оконца с решеткой, мокрицы, клопы и крыса, прогрызшая свои зловонные норки по обоим углам напротив покрывшейся ржавчиной тяжелой входной двери. Часы, дни, недели потеряли счет и стали бессмысленными. Стены сжали разум в тески. Я не помню своего суда. В воспоминании лишь звук судейского молотка, раскрашившего мою судьбу.
Но я почти не в чем не повинен. И я повторяю раз за разом: Я...не...боюсь...смерти.
Меня посадили в камеру смертников. Окно здесь было пошире и я лицезрел полуночное сияние луны, тень которой расползлась по холодному полу всей камеры. Я стал греться и охлаждаться с помощью предметов в камере: холодные стены, дряхлый матрац, щербатая чашка, искривленная ложка, лик Иисуса в моём супе. Мрачные разносчики обедов, я ни с чем не спутаю страшный звук колёс тележек с едой. Уродливая кость возвышается над моей холодной пищей. Нет, бывают либо хорошие вещи, либо плохие, третьего не дано.
Чернеющий клык, покрытый алой завесой, промельгнул на старом деревянном столе. Серая крыса разделяла со мной трапезу.
Черные холодные стены. Плохие. Низшего качества. Холодные, плохие и черные. Я слышу их. Зловонно дышат из-за стен. Зловонно дышат за моей спиной. Они зловонно дышат, сомкнувшись за моей спиной.
Я слышал истории из камер о том, как Христос был рождён в яслях и крещен Иоанном и, словно оборванный чужак погиб на кресте. И я могу сказать, это ему соответствует, ведь он был плотником по жизни, или, по-крайней мере, мне так рассказывали.
Всматриваюсь в свою худощавую правую руку. Замаранная пятерня! Она ничего не сделала для того, чтобы бросить вызов или попробовать сопротивляться! Моя карающая рука пропитана злом, но я вижу обручальное кольцо, может это частица добра?  Нет, это оковы долгого страдания, ошейник для всей этой кипящей дьявольской крови.
Моё тело измучено и желает скрыться от боли во сне. Лунное сияние слепит мне глаза, но веки тяжелеют и всё же захлопываются.
(............................)
я выхожу из тёмной каюту вижу оборванного капитана который управляет штурвалом своей рукой похожей на связанную веревку за столом около мачты сидит мёртвая обнаженная девушка с кинжалом пронзившем ей череп на её груди что-то вырезано не разобрать из-за запёкшейся крови покрывшей все молодое тело и портрет иисуса прибитый к якорю страдальчески взирает на берег залитый лучами красного солнца уходящего впереди за горизонт капитан садится за стол швыряет свое чертово оловянное блюдо несколько мух продолжают тлеть в его каше с комом в горле выплёвывает комковатую кашеобразную массу листает фотоальбом наполненный прахом говорит что это его прежние пассажиры свободная рука капитана мясницкий нож которым он подравнивает плешивую бороду разделывает вяленое мясо и точит свою ногу из красного дерева или это было чёрное дерево что сделано то утрачено всё что остаётся плыть вечно по течению покрываясь позором бормочет про своё одиночество просчитивая пройденный путь чёрный парус изгибается как грешник на углях теперь его нога отточена до шепок красные волны реки бьют по ржавому судну добро пожаловать за стол безсознательная любовь моя хватает своими мерзкими крюками её длинные волосы борясь за хотя бы один её взгляд его рука теперь свора свёрнутых в спираль змей змеи змеи змеи пожирают её лицо и сдирают волосы осушил все бутылки бардовой мути кэп решил поиграть в боулинг с липкой девичьей черепушкой страйк все выпитые бутылки разлетелись в осколки по всей палубе
(............................)
Просыпаюсь в холодному поту. Всё тело пропиталась его кислым запахом. До рассвета осталось немного, тьма медленно расходится. Ночь перед арестом восстановилась в сознании.
Девушка, жившая в номере 99. Почему именно надо мной? Начинает рыдать и рыдать. Я слышу её шаги. Ходит босыми ногами по холодным половицам. В одинокой ночи и слышу и её плач тоже. Горячие слёзы капают, стекая через трещины прямо ко мне, текут по моему лицо, попадая в рот. Наслаждаюсь солёным вкусом её печали. Ходит и рыдает. Ходит и рыдает! Шаги прекратились. Читаю  её дневник на её простынях, исследую каждую мелкую частичку грязи. Оторвал страницу и засунул в рубашку. Вылез из окна и залез по лозе, из её ночного кошмара обратно в мой. Мой! Только мой! Всего лишь мой. Давай же, плачь! Плачь! Плачь! Плачь! Она носит красные чулки, бьюсь об заклад! Забрался на стол, прижавшись ухом к потолку. Вернулась, наконец-то! Я могу слышать самый прекрасный, волшебный, мелодичный, меланхоличный звук, который когда-либо слышал! Ходит и рыдает, рыдает, рыдает. Падает на колени и рыдает! О скажи, почему? Скажи мне, почему? Почему? Почему? Почему? О скажи мне, и не обманывай меня! Почему потолок всё трясется? Почему люстра превращается в змей? Желание обладать ей - смертельная рана, смеющаяся как старая гиена. Страсть обдала моё тело кипятком. Но знаю, что обладать ею, значит не желать её. Тогда маленькая девочка должна уйти. Уходи! Уходи! Я поднимаюсь на вверх, каждый шаг приближает к ней. К ней, а потом к вечности. От неё к вечности.
Рассвет окончательно прогнал царствование ночи. Редкие облака медленно двигались в небе. Я слышу приближающиеся шаги.
Объятья милосердия готовы принять мою жалкую душонку, как долго я этого ждал! Трон милосердия зовёт меня. В Раю Его трон сделан из золота, ковчег из его Завета наполнен. Трон из которого я вещаю сделан из дерева и проволки, он не укроет всей правды.В трон милосердия я восхожу, моя голова обрита и обвита нимбом из проволки, и как бабочка хочу достичь пылающего ока. Я думаю моя голова пылает, но я хочу покончить со всем этим взвешиванием доказательств. Я говорил правду и не боюсь смерти.  Моё тело охвачено огнём, но Бог уже никогда не будет далёк. Поэтому я ускользаю из жизни, просто чтобы в смерти скрыться некоторое времени. И трон милосердия пылает, и я чувствую что моя голова свисает, нечего больше терять, и я не боюсь смерти. Глаз за глаз, и зуб за зуб. И тем не менее не было ни доказательств, ни мотива. Глаз за глаз, и зуб за зуб. И тем не менее, я всегда говорил правду. Я чувствую как моя голова дымится и пытаюсь покончить со всеми этими недоверчивыми взглядами. Жизнь за жизнь, и зуб за зуб. И тем не менее, я всегда думал, что говорил правду. Зуб за жизнь, и жизнь за зуб. И тем не менее, я говорил правду, но боюсь, что солгал.