Перекрёсток миров

С приходом сумерек над округой нависла мёртвая тишина. Казалось, что хруст свежего снега под ногами раздавался на пару кварталов вокруг. Я грел свои руки о пакет с горячими пирожками из ближайшего ларька. Завидев меня, выходящего из переулка, напарник приоткрыл дверь машины, и вскоре я снова оказался в тёплом и уютном сиденье наших «жигулей».
–— Давай, давай сюда! – Здоровый дядька по имени Семёныч потянул руки к пакету с едой. –  Ого, тёплый какой. Ты там себе жопу не отморозил?
–— Да нет, но колотун там знатный. Не думал, что сразу такие морозы пойдут.
–— Уу, ты откуда такой свалился-то? У нас тут Сибирь, как-никак. Держи.
Семёныч любезно протянул мне пирожок. Он оказался слишком горячим, и я положил его на себе на колени, решив подождать, пока он немного остынет. Для моего напарника же это не было проблемой: свой он уже начинал уплетать.
–— Как тебе на службе-то? – заговорил он сквозь набитый рот. – С недельку ты у нас уже отработал, понравилось?
Я откинулся на спинку сиденья и прикрыл глаза, вспоминая о своих впечатлениях каждого прожитого рабочего дня на новом месте. После разрыва с женой меня уже ничто не держало в родном городе, и я решил отправиться на «край света» сразу же, как только узнал о возможности перевестись. Это было, скорее, импульсивным решением, но на самом деле мне действительно не помешало бы побыть вдалеке от всего, что напоминало бы о ней.
–— А то, – ответил я. – объезжай себе район, да кофе пей вёдрами. Отдых, а не работа. У вас тут всегда так тихо?
–— Вообще, нет. Может, звёзды там сошлись, а может, просто неделя удачная, хрен знает. А так, тут обычно как раз самое дерьмо творится.
Я взглянул на жующего Семёныча. Его усы уже были измазаны в соусе, но это не мешало ему набивать щёки, подобно запасливому хомяку.
–— Например?
–— Например? Ну, всякое неприятное происходит. Вот, пару месяцев назад Сан Палыча в колодце нашли, майора нашего. Я понимаю, конечно, что нас, ментов, никто не любит, но глаза-то зачем вырезать? Звери какие-то. До сих пор ищут.
	Семёныч достал платок, утёр бороду, и продолжил:
–— Ну и вообще, жмуры такие здесь — не редкость. То язык отрежут, то сиську. А однажды человека без задницы оставили, ты прикинь? Жопу отрезали человеку! Я как увидел – охерел. Ну и люди гуляют часто по улице, на всю голову больные. Остановишь его, а у него ни документов, ничего нет. Объяснишь ему культурно, мол, комендантский час у нас, какого же ты рожна, паскуда такая, по улице разгуливаешь? – Тут он вопрошающе взмахнул пирожком, осыпав крошками всю приборную панель. – А он ещё, зараза, бухой окажется, двух слов связать не может. Десятками таких в отделение привозим за дежурство. Их штрафуют, иногда и закрывают на пару суток, так потом смотришь — опа, знакомая рожа идёт. Ну и всё заново. Не обучаемые.
А однажды вообще весело было. Звонит, значит, баба одна в отделение, и жалуется, мол, в дверь ей кто-то то ли стучится, то ли скребётся — спать мешает, короче. Ну, мы ближе остальных к адресу оказались. Приезжаем, значит, а дверь открыта. Захожу, смотрю, а там баба эта по комнате кругами носится, орёт как резаная, ножом машет. Как нас увидела — сразу в угол забилась, и давай нам орать: «убью, не подходи». Я ей «ты чего, дура? Мы ж тебя спасать пришли от хулиганов твоих», а она ни в какую. Убью, говорит, и всё - не подходи.  Ну мы и решили: всё, сбрендила баба, пора санитаров звать. Так ты знаешь, что? Пока мы в больницу звонили, она на балкон — шмыг, и заперлась там. Подхожу, стучу ей в стекло, мол, открывай, а она за перила перелезла и орёт: «Прыгать буду, не подходи!». Ну а нам что делать? Давай спасателей среди ночи вызывать. Приехали два мужика, репу почесали, ну и полезли на крышу. Один из них спускался на верёвке, да, видимо, шума наделал. Баба вверх посмотрела, ну и сиганула с испуга вниз. Но мужик-то не растерялся, благо уже близко был. Поймал он её за резинку от трусов, и висит так.
Бабища орёт, брыкается, а тот её уже покрепче схватил и обратно на балкон доставил. Ну а там мы её уже скрутили, а потом врач вколол ей успокоительного и в больницу отвезли. Такие дела.

–— У вас тут что, аномальная зона? Что-то больно много сумасшедших. – спросил я, разворачивая свой уже остывший плотно упакованный пирожок.
Семёныч не спеша достал термос, и, наливая порцию живительного кофеину, ответил:
–— Ещё какая аномальная! Призраки, тарелки летающие, всё как в кино. Спроси наших, кто из них на ночном чертей не видел? Все видели! И я в том числе. Вот смотришь на дорогу, а по ней тень бежит, а ничего, чтобы эту тень отбрасывать могло, нет, представляешь? Забежит за ближайший дом, остановку, или вообще столб, и исчезнет тут. Чёрт, не иначе! А Лёшке-то, сутулому, вообще баба на заднем сиденье померещилась, так он потом на этой машине ни в какую не хотел на дежурство выезжать, а потом вообще отпуск взял. Ну у нас тут начальство понимающее - видать, и сами в курсе всего. Ты сам-то в потустороннее веришь?

Такая простая манера изложения о подобных вещах странно на меня влияла. Надо мной постепенно начинала нависать напряжённая атмосфера, словно я оказался ночью в пионерлагере, среди кучки детей, по очереди пугающих друг друга самодельными страшилками.
–— Чего? – переспросил я.
–— Потустороннее. Я тебе так скажу: неспроста всё это. У нас тут портал в другое измерение, перекрёсток миров! Я вчера по Рен-ТВ смотрел, такое бывает. Да ты ещё и сам на чертей насмотреться успеешь. Чего я тебе объясняю.
–— А ловить их не пробовали? – подшутил я, доедая свой пирожок.
–— А как же! Пробовали. И поймали даже одного.
Наш разговор прервало сообщение по рации: «Вольная, 15, квартира 7. Молодые люди в алкогольном устроили драку, нужно успокоить».
Семёныч залпом допил свой кофе, и, протягивая руку к рации, продолжил отрепетированным тоном:
–— Но это уже совсем другая история.