Зачем же прилетала ко мне эта назойливая стерва, мне стало ясно через день. Еще один день прошел в хлопотах – сворачивались и уходили последние кентурии, за исключением тех, что входили в Первую когорту, которую я оставила у входа в город, пока в нем находилась принцесса. Пару раз за день ко мне прибегали члены посольства, а под конец заявился испуганный Твайлайт Скай, возглавляющий охрану своей повелительницы, и в ультимативной форме потребовал у меня подчиниться общевойсковому приказу, и в течение двух суток прибыть в Пизу. Однако, услышав пожелание отправиться куда-нибудь подальше, и возлюбить себя самого, он обиделся, и наябедничал Селестии, после чего меня очень быстро выставили из столицы грифонов, для верности, проводив до самого нашего лагеря в сопровождении смешанного пегасье-грифоньего взвода.
Да уж, в пору было бы обидеться – или обрадоваться такой несказанной «чести».
- «Собирайся. Пора вылетать».
- «А? Что?» - последние несколько часов я провела в общей палатке, тупо уставившись в белую стену. Сон не шел, и за последние сорок восемь часов я уже два раза впадала в короткое забытье, после которого не помнила, как и где оказалась, рождая ширившиеся за моей спиной шепотки. Палатка была свернута, вещи – отправлены в Кантерлот, и делать мне было категорически нечего. Нефела ушла к себе в бург – по слухам, Первая Мать становилась слаба, и готовилась передать бразды правления своей ставленнице, поэтому я не задерживала лихорадочно собиравшуюся кобылу, устроившую в моей палатке во время сборов настоящий бедлам. Одарив свою добровольную помощницу богатым, варварской роскоши ожерельем из толстой золотой цепи, украшенной блюдцеобразными медальонами, я долго глядела вслед уходящим фигурам земнопони, гадая, для чего же Равикс сделал такой крюк, и ненадолго заехал в Грифус. Я видела, как грифоны, узнав его, пропустили белого земнопони, не требуя у него пароля или верительных грамот, и слова Гриндофта о чем-то, что угрожает грифонам из-под земли вдруг перестали быть лишь фигурой речи. Внимательно осмотрев наполовину освежеванный труп огромного мохнатого червя, он только покачал головой, и забрав подругу, отправился обратно в леса – в сопровождении тройки грифонов, оставив меня терзаться вопросом о том, что же именно задумали эти умники.
- «Пришел приказ от Госпожи. Тебе приказано оставить это место, и незамедлительно явиться в Пизу, где возглавить остановившиеся там части Легиона» - появившаяся как всегда без предупреждения, Шейд вынырнула у меня из-за спины, и придирчиво оглядела мой внешний вид. Одна из двух имеющихся у меня туник, со всеми ее потертостями и неаккуратно заштопанными прорехами, явно произвела на нее не самое лучшее впечатление – «Летающее судно готово. Надеюсь, ты уже подмылась после… вчерашнего».
Повернув голову, я в упор уставилась на Шейд, пока та не отвела взгляд, сделав вид, что заинтересовалась разложенными на столах мисками. После всего, что произошло этой ночью, я была настроена отнюдь не миролюбиво, что только провоцировала обрушившаяся на меня бессонница. Каждый звук превращался в пытку, заставляя вздрагивать и вибрировать все тело; каждый порыв холодного ветра напильником проходился по жесткой зимней шерсти, и мое настроение отнюдь не улучшилось, когда я с трудом, но поняла, что этой ночью, в горах, были не только я, Буш и Лонгхорн со своими товарищами.
Но своими мыслями и подозрениями по поводу этой странной поездки, во время которой меня, можно сказать, официально признали «Иллюстрой», я не собиралась делиться ни с кем.
- «Войска уже выдвинулись, поэтому если мы не поспешим, то придется добираться туда самостоятельно. И я совершенно точно не собираюсь тратить свои таланты на то, чтобы таскать туда и сюда повозку с сумасшедшими…».
- «Поосторожнее, капитан!» - медленно, словно старуха, поднявшись с мешка, на котором я сидела вот уже несколько часов, терпеливо дожидаясь известий из Грифуса, я встала на все четыре ноги, лишь потом заметив, что под бабкой передней у меня зажат кухонный нож. Когда я успела цапнуть его со стола, а главное, зачем? Не важно… Все не важно, кроме головной боли, которая, похоже, собралась меня доканать - «Поберегись, я не в настроении!».
Услышав резкие голоса, кашевары из Десятой кентурии отвлеклись от своего занятия, отложив здоровенные ложки, которыми с натугой мешали в котлах кукурузную кашу, и на всякий случай, положили копыта на ножны с мечами. Это правило, вскоре, ставшее узаконенной традицией, привилось очень быстро, и подхваченная нами привычка есть, спать и опорожняться, имея с собой что-нибудь острое, спасла множество жизней в ту страшную ночь, когда грифоны решили пощупать оборону нашего лагеря. С тех пор легионеры относились к ней с самым настоящим пиететом, начав украшать свое оружие, а кое-кто - даже давать ему имена. Прищурившись, Найт Шейд ухмыльнулась, и приняла обманчиво расслабленную позу – конечно, настоящему стражу ничего не стоило раскидать и пяток-другой обыкновенных вояк, особенно из последней, Десятой кентурии… Однако это была Десятая кентурия Первой когорты – той тысячи пони, куда я, не мудрствуя лукаво, сгребла своих лучших ребят, рассудив, что будет лучше их наградить за незапланированную задержку, и предоставить Селестии самых надежных бойцов, если грифонам вдруг придет в головы глупая мысль навязчиво попросить принцессу остаться, и погостить у них немного подольше. Увидев, что никто не собирается пугаться, или хотя бы беспокоиться по поводу ее красивых поз и ужимок, Найт Шейд рассвирепела, но раздавшийся снаружи шум множества копыт, месивших грязь в сторону запахов сухофруктов, разваренных в каше, сдобренной маслом и жирным коровьим молоком, заставил ее проглотить свою ярость, и расслабиться, демонстрируя показное дружелюбие.
- «Ах вот как, моя рыбка…» - с нескрываемой обидой произнесла она, поворачиваясь ко мне спиной, по которой настороженно перекатывались сильные мускулы, приподнимающие туго обтягивавший тело латекс – «Вот как ты запела? А какие прекрасные слова мне были сказаны позавчера, во время прогулки под звездами! Как ты заламывала ноги, причитая и умоляя меня о помощи – но только минула непогода, как ты вновь стала той двуличной стервочкой, какой тебя знают все вокруг. Как мило!».
- «Ээээ… Эй, я благодарна тебе за то, что ты позвала моих охламонов, не думай!» - обеспокоившись, я отбросила нож. Голова гудела как котел, по которому начал молотить ложкой один из кашеваров, но я все же смогла преодолеть себя, и подойдя, дотронуться сгибом крыла до передернувшейся спины пегаски – «Мы же стражи, не забыла? И я бы в подобной ситуации не стала ломаться, как ты, а дотащила бы тебя на спине хоть до самого Кантерлота, понятно? Но это не отменяет того, что ты сама – еще та ссу…».