Дорогой друг мой
                                               Сергей Гаврилович!
   С прискорбием Вы мне сообщаете, что срочные дела не позволяют Вам вернуться в ближайшие дни. Сия новость очень меня раздосадовала. Расстроило также и то, что не смогли Вы присутствовать на балу, что давал намедни действительный статский советник Дмитрий Авкстеньевич, Вам еще на прошлой неделе, до Вашего отъезда, в числе прочих приносили приглашение на сие торжество. Ах, что это был за бал! Право, таких ещё никто у нас никогда не давал. С шести часов вечеру и до шести часов утра продолжалось всеобщее увеселенье, шесть раз танцевалась кадриль, а сколько помимо них, да мазурки, да вальсов, да полонез с катильоном было мелких танцев, так и вовсе счесть невозможно. Вся большая зала в доме Дубравиных была с пола до потолка украшена цветами и цветными лентами, что делало вид, будто все не посреди залы танцуют, а в некоем волшебном сне. Народу же было столько , что в доме не помещалось и половины, и в саду тоже играли музыканты, были устроены скамеечки для желающих отдохнуть после танцев и накрыты столы. Блюда же и закуски, и вина по доставляли собой такое разнообразие, что ч не решаюсь дразнить ими Ваш аппетит.
В самом начале, когда не все ещё собрались, многие скучали в ожидании полонеза. Иные подключали свои переносные телеграфы к проволоке, учтиво предложенной хозаином, и вели с кем-то переписки, дамы, а с ними и некоторые кавалеры делали себяснимки на камеры-обскуры, причём, заметил я, у иных, как и у меня, они были по последней моде совмещены с переносными телеграфами. Но потом явился щёголь князь Кириллов и тут же развеял всеобщую скуку, приковав удивлённые и даже насмешливые взгляды собравшихся своей обновкой. Явился же он с тростью для самоснимков, и, надобно сказать, как только выяснилось, до чего эта вещица удобна, вокруг него тотчас же объединилась компания наших модниц и щёголей. Так что, друг мой, вернувшись Вы скорее всего обнаружите такие трости в руках у половины нашего дворянства. А после начался и сам бал. Ах, до чего всё было торжественно! до чего красиво! Полонез я танцевал с дочкою мирового судьи, а потом, присоединившись к картёжникам, выиграл в вист десять рублей и проиграл двадцать в стуколку. После сего пригласил на венгерку Ольгу Александровну Большову, Вы несомненно знаете её, дочь колжского асессора Александра Владимировича Большова. С нею мы и вальсировали, и мазурку тоже с нею танцевали. Как легко танцевала она, словно парила над паркетом, что мне, даю Вам честное слово, видение было, будто это ангел небесный танцует со мною в платье цвета айвори. А после мазурки повёл я её отобедать в боковую комнату, и очутились мы за столом у Дмитрия Авкстеньевича. Хозяин настолько был рад балом, что, казалось, свет по комнате расходился от него, а не от люстры под потолком. Он рассказал нашей компании забавную историю про то, как он решил пароль на телеграфную проволоку, от его дома тянущуюся, долго его придумывал и приставил к ней слугу, а тот сложный пароль забыл и пускал к проводу всех, кто говорил, что Дмитрий Авкстеньевич разрешил им, и в итоге прохожие пообщались больше, чем на сто рублей за счёт действительного советского советника. Оказалось также, что Ольга Александровна наш городской форум посещает, так и сказала: «Люблю — говорит — на городском форуме посидеть». «Как — говорю — и Вы тоже? Неужели мы с Вами каждый раз там друг дружку не замечаем?» А она отвечала, что сидеть там любит утром, когда в здании форума народу ещё не слишком много, а то потом, как на берётся толпа, то лишь коммунальные службы ругают. Теперь, друг мой, и я буду по утрам туда иногда захаживать. После же, из-за стола выйдя, мы уже до самого  конца бала друг подле друга были, всё танцевали да разговаривали. Вы просто вообразить себе не сможете, друг мой, до чего это приятный в обхождении человек! Расставаясь после бала мы оба чувствовали, что, будто, пол жизни знакомы. А сам же бал, несмотря на всю пышность свою закончился почти как все остальные: все сделали несколько себяснимков, попадались друг с другом, обещались нанести визиты вежливости да и стали расходиться и разъезжаться. Но не обошлось и без курьёза: князь Кириллов, выпив много вина, долго и громко объяснял музыкантам, закончившие играть котильон, что совершенно неправильно они исполнили кадрильи включал в подтверждение своих слов запись мазурки на фонографе. На том и завершилось сие чудо грандиозное действо, оставив после себя усталость и приятные воспоминания.
   На сём и я закончу. С нетерпением ожидаю вашего возвращения, крепко жму вашу руку, начертаю смайлики и проч. и проч.
                                              Ваш друг —
                                              Александр Петрович Водин.