Всего в архи-академии  десять ярусов. Каждый ярус состоит из нескольких этажей, и по сути представляет собой полноценное учебное заведение, со спортзалом, библиотекой, столовой, комнатами для кружков и даже отдельной учительской. В архитектурном плане, ярусы между собой практически не отличаются. Совсем другое дело - внутреннее убранство. Здесь его качество улучшается по мере продвижения вверх. От подобного на сельскую школу первого яруса, до царских хоромов девятого. Ярусы, с первого по восьмой, вмещают в себя двести сорок восемь учеников. На девятом ярусе находятся элитные двенадцать учеников, которые входят в студсовет и обладают весьма большим влиянием в академии. И наконец, десятый ярус, также называемый небесным. Небесный ярус располагается высоко в стратосфере, связанный с остальной академией лишь межъярусным лифтом. В нем учатся всего четыре избранных ученика, с первого по четвертый ранг. Этих четырех учеников, называют "небесной четверкой" . Быть её членом - высшая, а для многих - недостижимая мечта. Помимо этого, у десятого яруса есть еще одна особенность.
Каждый ученик, имеет право перемещаться по своему ярусу, а также по двум прилегающим: тот что сверху и тот что снизу соответственно. Это было сделано, чтобы ограничить резкое перепрыгивание в рейтинге. Но небесный ярус - исключение. Ученики девятого яруса, те что занимают с пятой по шестнадцатую позиции, не имеют права вторгаться на него. Поэтому "небесная четверка" по праву считается неприкасаемой для остальных. Единственный способ стать её членом, это имея пятый ранг, дождаться когда владелец четвертого проиграет в бою. Либо дождаться выпуска кого-то из четверки, находясь в районе пятого-восьмого ранга.
Это то, что знал Петр. Про упомянутый Свободиной "космический ярус" и "абсолютный ярус" он услышал впервые. Возможно, они и правда существуют, также как и нулевой ранг. Все равно, это его не касается. Подобные вещи настолько далеки от Пешкина, насколько далеки от земляного червя проблемы альбатросов.
- То есть как ты ни разу не победил? - поразилась Надежда.
У неё уже прошли приступы истерического смеха, сменившись острым недоумением. Она еще могла поверить в череду неудач, длинною в жизнь. Подобная же беспомощность разбивала вдребезги всю её картину мира.
- У меня нет никаких способностей. Как мне драться то?
- Руками, Петя, руками. Я слышала, что если человека ударить по лицу, то он может потерять сознание.
- Я слаб.
- Да не нужна тут никакая сила!
Надежда негодовала. У неё начали закрадываться подозрения что этот сидящей перед ней юноша, просто издевается. Будь он и правда слабак, она бы сразу это почувствовала. Надежда, за время обучения в архи-академии, повидала множество слабаков, которые занимали отнюдь не маленькие позиции в рейтинге. А сейчас перед ней сидел внешне здоровый парень и рассказывал невероятные истории, о том как за два года не добился абсолютно ничего. Даже более того - потерял то что имел. Надежды бесновалась и расхаживала по залу, ворча себе под нос. Подобные вещи не укладывались в её голове сверх-человека. Пешкин понимал, что она ему не верит и испытывал в глубине души мерзкое злорадство. Ведь он то говорил правду.
- Слушай, а может ты и не пытался вовсе? - с внезапной догадкой обратилась в нему девушка - Может ты просто сидел сложа руки, ничего не пытаясь изменить?
- Я пытался, - возразил Петр.
Это тоже было правдой.
- И неоднократно. В день поступления, я проиграл абсолютно всем в определяющей битве. Но тогда я не сдался. Хоть мне и достался самый худший ранг из имеющихся - сто пятьдесят третий. Я начал усердно учиться. Постоянно бросал вызовы ученикам выше меня. Пытался защитить свой ранг. Найти в себе способности. Однако я проигрывал. Всем. Во всем. Всегда. Я сдался, когда меня в очередной раз отправили в больницу с переломами. Тогда ко мня пришли мать с отцом и сказали что больше не будут оплачивать мое лечение. А через время, сестра пригрозила что убьет меня, если я, ничтожество, еще раз создам проблему семье.  Я решил, что больше не буду драться. У меня, знаешь ли, действительно небогатая семья.
Эту речь Петр произнес с нарастающей горечью в голосе. Он долго старался отрешиться от старой жизни. Когда смотришь на свое прошлое, полное неудач, надежда на лучшее отмирает подобно старой коже. Петр боялся признать безысходность своего положения и обрасти коростами цинизма. "Когда это случится" - думал он - "мне придет окончательный конец".
- Это... - неуверенно проговорила Надежда - ты не врешь. Моя гарантия {Spirit Polygraph} это подтверждает. Наверное действительно проблема не в тебе. Точнее в тебе, но в другом смысле.
- Я знаю в чем моя проблема, - зло вскинул голову Петр - у меня просто нет способностей. Мне не повезло родиться бесталанным. Будь у меня хоть одна, я бы непременно смог её развить. Пусть даже она была бы ничтожной. Я...
- Такого неудачника как ты, не спасут никакие способности - холодно оборвала Надежда.
Прерванный на полу-слове Петр уставился на неё, открыв рот.
- Петр, я поняла в чем дело. Ты просто родился под несчастливой звездой. Можно сказать, ты моя полная противоположность.
Она подняла руку.
- Тут была нарисована звезда на потолке. Правда, немного неправильно...
Комната потемнела, возвращая себе похищенную черноту.
Надежда прочертила в воздухе пальцем и двенадцатиконечная звезда зажглась синим светом. Спираль в её центре исчезла, сменившись на крест.
- Это - звезда Эрцгамма. Символ совершенства и гармонии. Под этой звездой я родилась.
Она повернулась к Петру, безыдейно смотрящему в потолок.
- Талантливость человека, зависит от того, под какой звездой он родился. Сколько в ней лучей - во столько раз он разовьет свои способности. А в твоей звезде нет лучей, Петр. Она погасла.
На этих словах, погасла и Эрцгамма, прекратив свою иллюминацию. Зал остался по прежнему темен, Надежда не спешила вновь его освещать.
Петр вдруг осознал, что она говорит всерьез.
- Стоп, ты хочешь сказать, что это не метафора?
- Это метафора для обывателей. А по факту - закрытая информация. Впрочем, ученики верхних ярусов наверняка о ней слышали.
- Так значит у меня нет способностей из-за некой метафизической звезды?  - переспросил Петр, неумело имитируя сарказм.
- И никогда не будет - безжалостно подтвердила девушка
- Но почему? У всех людей же есть способности. Значит и у меня должна быть. Пусть даже самая слабая - Петя не столько тупил, сколько не мог поверить.
Надежда устало вздохнула.
- Петя, в твоей звезде нет лучей. Она пустышка. Ноль. Ты помнишь, каков результат умножения на ноль?
Петр промолчал. Этой девушке не было резона врать. Он понял почему родился без способностей, и почему все попытки их обрести ушли впустую. Это объясняло и его страшную неуспеваемость. Мертвая звезда, под которой он родился, подобно черной дыре поглощала весь его тяжкий труд. Петр все понимал. Вот только признать эту правду никак не мог. Потому что признать её - значит смириться. А смириться - значит умереть. "Человек борется, пока отрицает" - внезапно подумал он. Как ни странно, он не чувствовал уныния или падения духа. Напротив, внутри него все сильнее разгоралось чувство непокорности.
Надежда хмыкнула и поправила прическу.
- Ты не переживай, Петруша. Мы что-нибудь придумаем. Полагаю, моя яркая звезда сможет сиять и для двоих.
Надежда приблизилась к нему, присела на колени и запустила руки в его волосы, сильно сжав голову. Петр смотрел на неё растерянно, чувствуя легкое возбуждение. С такого расстояния, он мог ощутить её запах. Она пахла как цветущие абрикосы - сладко, нежно и в тоже время напористо. Её глаза блестели в полумраке, как две золотые монеты. Надежда прищурилась и улыбнулась, немного хищно, будто собираясь укусить Петра.
- Я могу дать тебе гарантию. - произнесла она громким шепотом - Прямо сейчас, {Golden Fate}. Это гарантия успеха. Даже твоя погасшая звезда не сможет поглотить её. С ней, ты будешь всегда побеждать. Больше никто не встанет на твоем пути. Ты сможешь навсегда забыть о неудачах. Ты сможешь даже достигнуть десятого яруса, если постараешься.
Петр беззвучно двигал губами, порываясь что-то сказать.
- Ты хочешь знать, почему я делаю тебе такой подарок? Ты спас меня, очевидно же. Конечно, ты далеко не прекрасный принц, а я далеко не прекрасная принцесса. Зато фея из меня - хоть куда.
- Я отказываюсь - выдал Петр.
- Не поняла.
Надежда резко встала, отпустив голову покрасневшего от такой внезапной близости парня.
- Что значит "я отказываюсь"? Ты совсем дурак? Для дураков повторяю: я дарую тебе свою гарантию успеха. С ней, даже такой как ты, никогда ни в чем не проиграет. Вся твоя жизнь будет в шо-ко-ла...
- Именно поэтому я отказываюсь.
Петр поднялся на ноги и твердо посмотрел на девушку перед ним. Он решил быть принципиальным до конца. Никогда, ни в какой форме он не позволит Судьбе играться с ним. В какой бы личине она не явилась и как бы не заманивала в свои липкие сети. Поэтому он собрал в себе всю храбрость и указывая на Надежду пальцем, заявил:
- Мне не нужны никакие "гарантии побед". Все что мне нужно я возьму сам и добьюсь всего сам. Я... мне просто нужна надежда. И маленький толчок. Вот. И знай, я не верю во всякие предопределенности, несчастливые звезды и прочую ерунду.
Свободина моргнула. В сумраке Петр не смог различить выражение её лица.
- Да ты же, Пешкин, сама противоречивость...
Надежда начала тихо посмеиваться. Хлопать себя по колену. Её смех становился все громче, пока не перерос в безудержный хохот, прямо как в первый раз. Петя поймал себя на мысли, что хочет её ударить.
- Хаха, знаешь, я впервые вижу человека вроде тебя. Вышло довольно пафосно, к слову.
Девушка успокоилась, смахнула слезинку с лица и щелкнув пальцами, вновь осветила зал до белизны.
- Пешкин, я никогда не даю ничего в долг. И сама в должниках не остаюсь. Это мое правило, которое я очень не люблю нарушать. Так что хочешь ты или нет, но ты примешь мой подарок. Если {Golden Fate} тебя не устраивает, то я присмотрю тебе другую гарантию. Времени у нас полно...
Время. Как только Надежда сказала эту фразу, в голове у Пети сразу полыхнул тревожный огонек, обрывая его связь с происходящим. В отличии от способностей, условные рефлексы Пешкин приобретал похлеще собаки Павлова.
- О господи, который час, меня же снова могут закрыть! - выпалил он на одном дыхании и что есть силы побежал прочь из зала, наверх, по лабиринту и снова наверх.
В подвале архи-академии, осталась стоять одна растерянная девушка.
- Ну вот, он сбежал, - всплеснула она руками - До чего же безголовый молодой человек.
Свободина хитро улыбнулась, приложив пальчик к нижней губе, и промурлыкала ни к кому не обращаясь:
- И тем не менее, ты очень интересный, Петр Пешкин.

***

На стольный град Игловск, названный в честь нынешнего гаранта конституции Константина Иглова, медленно опускалась мягкая перина майского вечера. Ровные ряды панельных домов, похожие на коробки из под обуви, залило предзакатным фиалковым светом. Казалось, что весь город представляет из себя один большой спальный район с невесть как выросшим посреди него небоскребом Архи-Академии. Снующие как крысы мелкие предприниматели, пережидающие день в тесных киосках; пара продуктовых и вещевых рынков, магазины со скудным выбором при неадекватных ценах - вот что представлял из себя бизнес в этом городе. Человек впервые попавший в него, наверняка подумает, что Архи-Академия подобно гигантскому дереву высасывает все соки из земли, обделяя остальную часть столицы. И будет абсолютно прав.
Весь город существовал исключительно ради этого необъятного здания. По крайней мере сейчас, а иных времен ни Петр, ни его семья не застали.
Петя шел вдоль главной улицы "Архитектора Сверлова", которая была восточной по отношению к академии. Всего таких улиц было три: северная "Ртутная", в честь Ольги Ртутной - первого директора Архи-Академии, южная "Константиновская", в честь президента, и вышеупомянутая восточная. Тень "главного здания Игловска" простиралась далеко на восток, накрывая Петю и стоящие побоку от него сварливые многоэтажки. Жители этих домов как-будто привыкли жить во тьме, пряча свои бледные тела за плотно задернутыми шторами и хрипло ругая проходящих мимо учеников. В одной из таких многоэтажек, ближе к границе Игловска, проживала и чета Пешкиных.
Петр уже порядочно устал от ходьбы - академ-автобусы не подвозили учеников нижних ярусов. Поскольку денег на обычный автобус ему не давали, Петру приходилось вставать в пол пятого утра, чтобы пешком добираться до академии через весь город. Домой он возвращался в лучшем случае около восьми, Либо около семи по субботам, как сегодня.
"Дурак ты, Петя" - грустно думал Петр - "Вот согласился бы на предложение той девки и не пришлось бы пешком ходить".
При этом он не забывал себя воодушевлять.
"С другой стороны, быть может так и надо? Быть может, мне уготовано добиться успеха через страдания? В конце-концов, архи-академия была создана чтобы найти сверх-человека, а не сверх-способного. Не я ли самый лучший кандидат, ибо перешагнул через все человеческие слабости?"
Петр оглянулся на небоскреб позади него. Архи-академия высилась черным силуэтом на фоне фиолетового неба. Молчаливо и зловеще.
Дом Пешкиных ничем не отличался от других в этом квартале. Внутренний дворик уныло обдувался вечными сквозняками, проносясь через чахлые деревца и остатки игровой площадки. Трупы детских качелей тянулись изломанными конечностями в облачное небо. Никто их не чинил и не было в городе пункта приема металла, где им бы уже давно подарили новую жизнь. Петр прошел мимо покалеченных лавочек, к своему подъезду. Под ногами хрустнуло стекло разбитой бутылки.
- Мне начинает казаться, что даже подвал академии комфортнее чем эта дыра - бормотал Пешкин поднимаясь по лестнице. Лифт не работал.
Добравшись на негнущихся ногах до двухкомнатки на восьмом этаже, Петя протяжно вздохнул.
Архи-Академия определяла не только будущее ученика и его семьи, но и во многом настоящее.
Когда Петина сестра поступила в Архи-Академию, они переехали в четырехкомнатные апартаменты, центральной части города.
Когда в Архи-Академию поступил Петр - их вновь переселили сюда.
Стоит ли говорить, что он был балластом в семье?
Петя вставил ключ и медленно провернул его два раза. Приоткрыл дверь, заглядывая внутрь. С кухни доносились запахи и звуки зажарки. Сейчас главное незаметно проскочить в свою комнату, не нарываясь на лишнее внимание. Закрыться в ней, скрывая свое существование, а чуть позже пробраться на кухню, быстро поужинать и вновь спрятаться. Последний год Петя жил именно в таком ритме. В нем он находил свои плюсы, например, никто не мешает смотреть телевизор допоздна, не интересуется успехами или неудачами, не проверяет домашние задания как в средней школе. Блаженное одиночество, что дома, что в академии.
- Твою мать - в сердцах ругнулся Петр, увидев в прихожей до боли знакомую обувку.
- Ага, вот он приперся как-раз...
Петина мама - немолодая, бесформенная женщина в бигудях и халате, вышла из кухни. Её звали Людмила Антоновна.
- Зина приехала к нам в гости - сказал женщина тяжело дыша. Она всегда задыхалась и краснела при малейшей нагрузке.
- Да, я уже в курсе - кисло ответил Петр, поглядывая на аккуратные туфли, входящие в женскую форму архи-академии.
- Мы твое барахло уже перенесли на балкон. Пока поживешь там.
- Ясно...
- И только посмей ночью телик включать. Узнаю что ты мешаешь Зинаиде спать, живо вылетишь отсюда бомжевать на чердак.
- Ясно...
- Ты мне не криви рожу, скотина, ты должен быть благодарен что она согласилась потерпеть тебя, пока будет у нас жить - начала разоряться Людмила Антоновна.
- Мама, не стоит - прервал её негромкий голос.
Из-за дверей кухни показалась Зинаида - сестра Пети. В отличии от него, она вся пошла в отца. Высокая, худая, остролицая, с тонким и черным как нефть волосом что ниспадал до середины спины. Прямая челка закрывала её изогнутые брови; под ними находились сощуренные в презрении глаза, серо-стального цвета. Её бледные губы по обыкновению сжаты. Когда ей нужно было что-то сказать, она делала это словно нехотя, выцеживая каждое слово.
Мать Петра оглянулась на дочь, моментально засияв в раболепном счастье.
- Ой, доченька, я же просто воспитываю этого охламона, он совсем от рук отбился пока тебя не было. И, знаешь, ты наверное не стой здесь, а то ведь зажаркой пропахнешь. Отдохни лучше с дороги, а он мне пока вместо тебя поможет - услужливо засуетилась Людмила Антоновна.
- Не стоит. Тратить. На него. Время. - членораздельно выговорила Зинаида Пешкина, не отрывая глаз от Петра.
Несколько секунд висело напряженное молчание. Зинаида продолжила:
- Мама, я сама тебе помогу. Пускай он пойдет переоденется... И помоется. От него смердит.
Последнюю фразу она выплюнула скривив рот.
Людмила Антоновна вышла из недолгого транса и улыбнувшись дочери еще раз, снова обратилась к Петру:
- Ты слышал что тебе сказали!? - заорала она, кидая в сына тряпку - Немедленно вали в душ, дармоед, не смей вонять здесь при сестре!
На этих словах, она вернулась на кухню, потеряв к Петру интерес. Сестра напоследок побуравила его взглядом и тоже ушла.
- Господи, помоги мне пережить этот день - проговорил Петя с закрытыми глазами, чувствуя как по лицу сползает мокрая тряпка.
Зинаида была на три года старше Пети и училась в Академии последний год. Она отличалась от брата не только внешностью и характером. Зинаида была безупречна.
Круглая отличница, спортсменка, красавица, обладательница большого количества талантов. А самое главное - способностей, с помощью которых она заняла первое место в определяющей битве Архи-Академии. Взлетев сразу на восемнадцатую позицию в рейтинге и оказавшись на восьмом ярусе, она не только смогла защитила свой ранг, но и спустя год подняться на девятый ярус, где выбила себе шестое место, став членом студ-совета. Холодный и жестокий нрав, определил её во главу дисциплинарного комитета. Зинаида Пешкина терпеть не могла чужие слабости, ей было отвратительно всякое несовершенство и любая неполноценность. Следы ущербности она видела чуть ли не в каждом втором ученике. Это вызывало в ней тихую ярость, которую она вымещала, выдумывая правила граничащие с безумием и запреты такие, что грозили превратить Архи-Академию в концлагерь. Каждую неделю, перед президентом студ-совета представала гора листочков исписанных беспощадной Зининой рукой. Президент вздыхал и не глядя ветировал её законопроекты, а доносы разрывал на части. К великой радости учащихся, он был более мягкосердечным человеком. От этой естественной преграды Зинаида еще больше бесновалась, срывая злость на общежитии Академии, в котором также проживала. В конце-концов, всем надоело терпеть её тиранию и перед президентом студ-совета поднялась очередная гора доносов, но на этот раз, на главу дисциплинарного комитета. Президент оценил комичность ситуации и отправил Зинаиду "охладиться" к её родителям.
"Сын собаки." - думала она - "Я обязательно вышибу из под тебя стул, при первой возможности. Ты у меня на первый ярус отправишься. Нет, лучше в подвал, к моему брату-недоумку".
Как не трудно догадаться, Зинаида ненавидела Петра. Пожалуй, даже больше чем президента студ-совета, которому не могла кинуть вызов по неписаным правилам. Среди учеников девятого яруса, было принято не драться друг с другом без крайней на то нужды. Каждый дорожил своим местом, ведь выше головы все равно не прыгнешь. На десятый ярус дорога закрыта, а небесная четверка не торопилась испытывать судьбу, добровольно спускаясь вниз.
Петр повесил куртку в прихожей и прошмыгнул через зал на балкон. В зале сидел его отец, закрывшись газетой. Петр был уверен, что тот просто имитирует чтение, а на деле не хочет лишний раз смотреть на сына-неудачника. Тем более что газета была прошлогодняя.
На балконе действительно лежали его вещи: матрас, одеяло, подушка, тетради с учебниками и самое важное - маленький телевизор, единственная радость Петра в доме. Сменную одежду также вытащили из шкафа, сложив в корзинку для белья. Теперь его шкаф займут вещи сестры, если та не побрезгует.
Переодевшись, Петя поспешил направиться в ванную. Неважно, взаправду воняет от него или нет - ослушаться приказа сестры, это хуже всего. В воспоминаниях Петра вспыхнули жгучие как огонь, подзатыльники Зинаиды. Злобные тирады, разбивающие его самооценку. Боль и унижение.
"Всего лишь один день потерпеть" - скрипел зубами Пешкин - "Ты сможешь. Главное повода ей не давать. Главное не дать повода. Главное..."
Около ванной стояла сестра. Она поманила его пальцем. Петр медленно подошел к ней, холодея изнутри. Зинаида схватила его за волосы и прижала к стенке, налегая рукой на горло.
- Я приехала сюда на неделю. Лучше не попадайся мне на глаза, мелкий выродок.
Петр протестующее вытаращил глаза. Неделю!? Да он же загнется на третий день!
- Слушай меня, сын собаки. Если я увижу за тобой хоть один косяк, то даже не надейся что тебя просто выгонят из дому. Тебя найдут в канаве без башки. Понял меня?
Зинаида была выше Петра на целую голову и потому нависала над ним, как гриф над падалью. Её тихий, угрожающий голос был противно вязким. Слушая её, Петр чувствовал как погружается в стылую трясину.
Зинаида посильнее придавила ему горло. Петя жалобно пискнул. Такой ответ её удовлетворил.
- В ванне лежат мои банные принадлежности. Догадываешься что будет, если ты их тронешь?
Петр издал невнятный хрип. Ему не хватало кислорода. Сестра отпустила хватку и отвесив звонкий подзатыльник пошла обратно к матери.
- Я слежу за тобой, ничтожество - кинула она напоследок, царапнув взглядом.
На щеке у Петра проступил порез. Её [Iron Glance].
Похоже дело действительно дрянь. Зина всегда била его по любому поводу; порой по лицу, порой кулаками, а порой и лежачего, каблуками своих туфель. Но она никогда не использовала на нем способности. Петру хотелось верить, что в глубине души, сестра его жалела. До сих пор.
- Судя по всему, у неё очень дурное настроение. Я прямо не знаю, как переживу эту неделю - глубокомысленно изрек Пешкин. И неожиданно для себя рассмеялся. Напряжение разом спало, уступив место равнодушному довольству. Вот оно, долгожданное безумство. Этот день был последней каплей.
"Наверное я сошел с ума еще утром, просто не заметил этого" - думал Петя - "Потому и шкаф с девкой привиделся. У меня просто крыша поехала, от такой жизни".
И в самом деле, какой человек способен выдержать столько ударов судьбы, сколько выдержал Пешкин? Любой сломался бы, рано или поздно.
"Завтра поеду в психушку" - решил он - "Все будут только рады. А мне и там будет комфортно. Буду рассказывать местным о своей тяжкой жизни. На фоне Наполеонов и неугодных власти политиков, даже не очень буду выделяться".
Петя провернул ручку ванной, открывая дверь. За дверью громко журчала вода, сквозь образовавшийся проем сразу хлынул густой пар.
Петя закрыл дверь.
Мать и сестра на кухне. Отец по прежнему в зале. Кто же, черт побери, моется в его ванной?
- Ахоу, заходи, не стесняйся - приглушенно раздался веселый голос.
Петя снова осторожно открыл дверь и зашел внутрь ванной комнаты. В ней изрядно напарили, создав тем самым натуральную баню. В непроглядной завесе показался женский силуэт. Интеллекта Петра было достаточно, чтобы догадаться кто это. Он может быть и псих, но не дурак.
- Ммм~. У твоей сестры замечательный шампунь! Никогда бы не подумала, что человек вроде неё предпочитает столь мягкие ароматы.
Петр застыл как вкопанный, хватая ртом воздух. Он не мог найти подходящих слов, чтобы выразить ощущения от происходящего.
Надежда Свободина сделала шаг вперед, выходя из теплого тумана и выставляя на обозрение свою обнаженную натуру. Петр машинально прикрыл глаза руками, не забыв оставить коварные щелочки меж пальцев. Однако увиденное сквозь них, заставило его разочарованно промычать. Облачка пара и куски пены собрались вокруг самых интересных мест, беспощадно их цензурируя.
- {Convenient Censoring}, гарантия прятать наготу - озвучила свою способность девушка. Её лицо растянулось в самодовольной улыбке.
Петя наконец вышел из ступора.
- Ч..что, ЧТО ТЫ ЗДЕСЬ ДЕЛАЕШЬ!?
- Принимаю душ, само собой. Последний раз я мылась бог знает когда.
- У МЕНЯ В ДОМЕ! ШАМПУНЕМ МОЕЙ СЕСТРЫ! ТЫ ХОТЬ ЗНАЕШЬ ЧТО СО МНОЙ МОГУТ СДЕЛАТЬ!?
- Примерно догадываюсь. Кстати, я бы не кричала на твоем месте. Де-юре, ты здесь один.
Петр осекся. Разумеется, если она смогла незаметно проникнуть в дом и устроить подобную парилку, то для неё не составит труда спрятаться в любой момент. Сколько там у неё способностей? Десять тысяч?
- Двести сорок восемь тысяч - поправила Надежда.
- НЕ ЧИТАЙ МОИ МЫСЛИ!
- Тссс.
Петр зажал рот рукой, прислушиваясь к шагам за дверью. Вроде никто не заметил.
- Так почему ты пришла? - прошептал Петр.
- Что значит почему? Ты же сам сказал, что тебе "нужна Надежда". Разве не было такого? - возмутилась девушка.
"Издевается" - подумал Петр - "Почему женщины не могут прямо сказать что им нужно?"
Надежда, тем временем, намыливала себе волосы, напевая мелодию La donna e mobile, своим превосходным альтом. Купание доставляло ей большое удовольствие.
Петр стоял как идиот.
- Ты не будешь мыться? - поинтересовалась она.
- Да как... Да... Я не собираюсь при тебе раздеваться! - агрессивно завизжал Петя. Происходящее отдавало цинизмом. Он и забыл даже, что перед ним стоит голая девушка.
- Эххх, как же с тобой сложно.
Свободина  подошла к Петру вплотную.
- А еще ты хотел "маленький толчок".
Петр подумал, что сейчас она начнет снимать с него рубашку и приготовился сопротивляться. Но вместо этого, Надежда просто толкнула его в грудь.
- Не хочешь купаться, так вали отсюда - строго сказала Свободина.
Дверь позади Петра отворилась и он вылетел прямо на... собственный балкон.
- Потерпи минут пять, лады? - улыбнулась Надежда и золотисто подмигнув, закрылась.
Петр встал и недоверчиво открыл балконную дверь. Та вела в зал, как обычно.
"Гарантия стягивать комнаты" - догадался Пешкин - "Или что-то в этом роде".
Он чувствовал себя неожиданно свежо. Для проверки даже понюхал руку - кожа пахла мылом и чистотой. Одежда также выглядела свежевыстиранной.
"И когда она успевает применять свои способности?"
Вздохнув, Петр подвинул матрас с подушкой к стене, поставил напротив телевизор и включил его. Показывали новости. Женщина-диктор тревожным голосом освещала последние события в стране:
- Сегодня в три часа дня, в городе Тургеневе был по ошибке разогнан провластный митинг. После того как спецподразделение использовало штатные огнеметы, митинг стихийно перерос в анти-правительственный. Триста сорок человек погибло...
Петр переключил канал. Государственное телевидение было скучным. Ему больше нравились частные и любительские каналы, благо выбор среди них был огромен. Уже как тридцать лет, практически любой представитель среднего класса мог заиметь себе свой собственный канал. Это оказалось неплохой альтернативой на корню уничтоженному интернету. Про интернет Петр знал из учебников истории и рассказов почившего деда. Судя по ним, это было крайне жестокое и беспощадное информационное пространство, полное лжи и бездуховности. Сидящие в интернете люди, были глумливыми существами, которые с наслаждением травили других людей и измазывали в дерьме их святыни. Они звались "тролли". В начале интернет пытались как-то цензурировать, создавая сначала черные списки сайтов, а затем белые, но это в итоге привело к тому, что он перешел на более глубокие подсети. Тогда правительство поступило радикальным образом, изъяв у граждан компьютеры. Народ одобрил данное решение властей, с радостью избавившись от "дьявольских коробок". Все кто были против, получили паспорт "не гражданина" и отправились колоть лес в Сибири. Дедушка Пети, хоть и был ярым "троллем", предпочел не упираться и выкинул компьютер самостоятельно.
- Баттхерт - жалобно блеял он - Днища.
Петр сердцем его понимал. Поэтому смотрел исключительно развлекательные каналы. Вот и сейчас, он выбрал канал, на который ретранслировались зарубежные сериалы. Там показывали японский мультфильм - "Сладкая волшебница Якумо-чан". По сюжету, ученица средней школы выпивала из пробирки белую густую жидкость, под названием "лунное семя", тем самым превращаясь в волшебницу. После этого она шла драться с монстрами, которые терроризировали город. Сериал был захватывающим, Петр старался не пропускать ни одной серии.
Через пару минут появилась Свободина, войдя на балкон с замотанной полотенцем головой. На ней была форма архи-академии старого образца.
- Надеюсь, ты не успел соскучиться?
Петр покачал головой и приглушил звук в телевизоре.
Надежда огляделась, оценивая Петины хоромы и присвистнула.
- Знаешь, у меня в шкафу и то было просторнее. Что ж тебя так не любят, Пешкин?
- А будь у тебя брат как я, ты бы его любила?
- Разумеется! Я бы ему все свои гарантии отдала, лишь бы он не страдал. Кстати о том, зачем я пришла. Мы же так и не закончили наш разговор.
Надежда плюхнулась рядом с ним на матрас, подобрав коленки к груди. Она молча улыбалась склонив голову и смотрела на него прищурив золоты глаза. Петр отметил про себя, что у неё широкий, красивый лоб и крупные коричневые брови.
Несмотря на отсутствие отношений с девушками, Петр не сильно смущался их близкому присутствию. Наверное здесь сыграло свою роль то, что он рос вместе с сестрой. Несколько раз, он даже видел Зинаиду голой или переодевающейся. В такие моменты он обычно терял сознание по неизвестным причинам, а потом просыпался с компрессом на голове и парой шишек.
- Петя... - мягко пропела Надежда.
- Чего?
- Почему ты такой черствый?
- Я тебе не доверяю - брякнул Петр.
- Дурак. Я тебе хоть раз врала?
- Мы же только сегодня познакомились. Ты просто еще не успела.
- О, значит ты признаешь что мы уже знакомые. А значит в перспективе можем стать друзьями. Правда?
Петра раздражал этот бессмысленный разговор. Но ей видимо, хотелось поболтать.
- Как долго тебя держали в том шкафу? - Петр решил найти более продуктивную тему. Беседа уровня "как дела - нормально" никуда не годилась.
- Ммм, дай подумать. Наверное лет... пятьдесят.
- Сколько!? - ахнул Петр. Рядом с ним сидела натуральная старуха. По крайней мере умственно.
- Да расслабься, я большую часть времени держала себя в стазисе. Гарантия {The Long Jaunt}. Эти пятьдесят лет пролетели как один день.
- А как ты там вообще оказалась?
- Скажем так, я та еще проказница - Надежда подмигнула Петру, пустив золотую искорку. Прямо как волшебница из мультфильма - В общем, меня наказали.
- Ааа...
Пешкин вспомнил, что она экс-член Небесной Четверки и житель космического яруса. Интересно, какие способности у директора школы, раз уж он смог остановить чудовище вроде неё? И есть ли на космическом ярусе другие ученики?
Петр скользнул взглядом по балкону и едва не издал вопль. Из приоткрытой двери на него смотрела Зинаида, с перекошенным от омерзения ртом. Она переводила глаза между ним и телевизором, в котором Якумо-чан как-раз уничтожала очередное порождение зла. Девушку сидящую рядом с Петром она не замечала.
- {Little Stoun} - шепнула Надежда причину своей невидимости.
Зинаида закрыла дверь и ушла. Петр аж почувствовал в глубине живота, какие выводы она сделала.
- Наверное она подумала, что ты разговариваешь с телевизором.
Надежда замолкла всматриваясь в экран.
- Это что, "Сладкая волшебница Якумо-чан"? Какой же это по счету ремейк?
Не дав Петру ответить на вопрос, тут же сменила тему:
- Я кажется поняла, как вернуть тебе должок. Вот смотри, ты отказываешься брать у меня любые гарантии, аргументируя это тем...
- Что они нечестные. С ними не интересно жить.
- Почему ты так считаешь?
- А что хорошего в том, чтобы всегда побеждать, не прилагая усилий?
- Хммм, знаешь Пешкин, победа победе рознь. Есть такие победы, что хуже поражения. Но напрасно объяснять, ты вскоре сам с этим столкнешься.
Надежда встала и сняла с головы полотенце. По её плечам рассыпался густой волос, ничем не сдержанный и не знающий ножниц парикмахера.
- В общем, из твоих слов я могу сделать вывод, что ты человек с глубоким чувством справедливости. Тогда к тебе вопрос - что справедливого в том, что ты родился под погасшей звездой?
Вопрос озадачил Петра. В этом не было ничего справедливого. Однако со своей стороны, он хотел оставаться честным.
- Это ничего не меняет.
- А если я скажу, что твою звезду можно вновь зажечь?
Петр опять замолк, обдумывая вопрос. Что будет, если его звезда вновь воссияет? Его перестанут ненавидеть мать с отцом? Станет уважать сестра? Нет, не это главное. Ведь обретя способности, он сможет сражаться наравне со всеми. Это ли не счастье?
- Ты можешь её зажечь?
- МЫ можем её зажечь. Но для этого нам обоим придется сильно постараться.
- И что же нужно делать? - не скрывая скепсиса спросил Пешкин
Надежда ухмыльнулась, выдерживая торжественную паузу.
- Зажигать и гасить звезды, можно только на одиннадцатом ярусе. Космическом ярусе!
Петр горько засмеялся. Он ожидал чего-то похожего.
- Поэтому, тебе любой ценой надо подняться на самый верх. И у меня есть идея, как сделать это в рамках твоих принципов. Как быстро ты забываешь то, чему научился?
- Через день или полтора. Это если речь идет о стихах и прочем. Выработать навык мне вообще никогда не удавалось.
- Отлично, одного дня вполне хватит.
Петр не понимал, к чем она ведет.
- Пешкин! Ты отказываешься брать у меня гарантии. Поэтому у меня к тебе другое предложение. С помощью {World Is Mine} я могу скопировать любую способность. А с помощью {Take It Easy} передать её другому. Я могу передать тебе любую способность, любого ученика которого ты повстречаешь. А то, как ты её реализуешь, будет зависеть исключительно от тебя. Что скажешь? По моему вполне честно.
Вот оно! Внутри Петра загорелась почти угасшая надежда. Такой вариант его полностью устраивал, не задевая ни совесть, ни принципы.
- И они будут работать?
- Как минимум один день, пока твоя звезда их не пожрет. Впрочем, опять таки, все в твоих руках. Если ты продолжишь проигрывать, имея равные шансы... значит ты просто бестолковый.
Надежда хищно посмотрела на Петра, сверху вниз.
- Давай заключим пари?
- !?
- Если ты победишь противника, используя его же способности, то на твой счет записывается очко. Если ты будешь вынужден просить у меня гарантию, то очко записывается мне. И так до тех пор, пока мы не доберемся до абсо-, кхм, космического яруса.
- Идет - подобное пари пришлось Петру по нраву - А если я одержу победу, используя другую способность? Не такую как у противника?
- Тогда будет ничья.
Петр поднялся и первый протянул Свободиной руку. Та слегка замешкалась, но тут же пожала её, засияв от радости. С завтрашнего дня, у них начнется большое приключение. Знал бы Пешкин, что это приключение нужно его партнеру намного больше, чем ему самому.
- Оууу - резко омрачился Петя.
- В чем дело?
- Есть одна небольшая проблема. Мне запрещено покидать подвал.

***

ПЕТРУ НЕЛЬЗЯ ЗАХОДИТЬ НА ПЕРВЫЙ ЯРУС. НО СУЩЕСТВУЕТ ОДНО МЕСТО, ГДЕ ОН СМОЖЕТ ВСТРЕТИТЬ СВОИХ ОДНОКЛАССНИКОВ.

- ГОСПОДИ, ИХ ЗДЕСЬ ТАК МНОГО
- ДА ВЫБЕРИ УЖЕ КОГО-НИБУДЬ!

ВЕРОНИКА БЕЛКОВА? ИЛИ МОЖЕТ АНДРЕЙ ЗАГУБИН? ИЛИ СЕРГЕЙ НОЯБРЬ?
ВСЕ ДОЛЖНО РЕШИТЬСЯ СЕГОДНЯ.

- СРАЖАЙСЯ ЧЕРТ ПОБЕРИ!

В СЛЕДУЮЩЕЙ ГЛАВЕ: "Первая победа".