Когда два сердца бьются как одно

Предыдущая часть: http://pastebin.com/vdegQDsu

---------------

Нет! Никаких советчиков! Только самому!

Я рванул дверь кабинета на себя. Со всех сторон на меня уставились любопытные глаза измученных учеников, явно обрадованных возможностью отвлечься от ненавистного предмета. Сергей Юрьевич, прерванный мной на полуслове, возвышался посреди класса сухой серой жердью.

— Пойдём-ка поговорим, — пристально глядя прямо на него, я небрежно мотнул головой в сторону коридора.

Он часто-часто заморгал, опешив от такой наглости.

— Как вы со мной разговариваете? — физик налился краской, наконец обретя дар речи.

Я молча поднял руку и несколько раз медленно шевельнул указательным пальцем, подзывая директора к себе.

— Вы кем вообще себя возомнили?! Убирайтесь отсюда! — Сергей Юрьевич стукнул кулаком по парте, едва не задев сидящего за ней сутулого паренька в мешковатом, испачканном мелом пиджаке. Тот испуганно вздрогнул.

Я не двигался с места. Видя, что я не собираюсь подчиняться, физик неровным шагом подошёл — почти подбежал — ко мне и, схватившись за расхлябанную ручку, попытался закрыть дверь. Я упёрся в створку ногой, не давая ему этого сделать.

— Я не знаю, что именно вы сказали Юле, но знайте - она моя сестра, и я не могу допустить... — начал я, смотря директору прямо в глаза.

Он не дал мне закончить.

— Ваша сестра — неуравновешенная девчонка с неуёмным гонором, которая возомнила о себе невесть что. При этом знания в её голове не задерживаются ни на минуту, — Сергей Юрьевич говорил тихо, почти шёпотом, но его гневные интонации действовали на меня лучше любого крика. Я враз обмяк, вдруг потеряв весь свой боевой настрой. — В первую очередь советую обратить внимание на её воспитание, если вы так беспокоитесь о ней. А теперь займитесь своим делом, — он указал мне на ведро, всё ещё стоявшее рядом с кабинетом, — и не срывайте мне урок.

Дверь сухо хлопнула, ставя жирную точку в нашем разговоре. Я сгрёб свой инвентарь и, преодолевая желание плюнуть на порог закрытого кабинета, поплёлся к лестнице.

Юля сидела на старой табуретке, пытаясь читать какой-то учебник. То поднося книгу к лицу, то отодвигая её на вытянутых руках, она с раздражённой гримасой вглядывалась в страницы, пытаясь разобрать буквы, липнущие друг к другу в тусклом свете каморки.

— Ну что? — увидев, как я вхожу в подсобку, она сунула учебник в сумку и вопросительно уставилась на меня, ожидая новостей.

Я поставил ведро на пол и пожал плечами, всё ещё раздумывая над произошедшим.

— Кажется, я только что сделал ещё хуже.

— Да не кисни, — она вскочила на ноги и аккуратно взяла меня за подбородок, заставляя приподнять поникшую голову. — Ну же, выше нос! Хуже быть уже не могло.

Я хмыкнул, представляя узнавшую о моём увольнении маму.

— Так что он тебе сказал? — с плохо скрываемым любопытством спросила Юля.

— В общих чертах — чтобы я не лез не в своё дело.

Мне не хотелось рассказывать ей подробностей. Я взял на себя слишком много и меня постиг закономерный провал — это главное.

Юля вдруг сделала шаг вперёд и, привстав на цыпочки, быстро чмокнула меня в щёку.

— Спасибо.

Я с удивлением уставился на неё. Рука на автомате потянулась к лицу, закрывая щёку, пытаясь как можно дольше сохранить ощущение тёплых губ.

— За что? Я же ничего не смог сделать.

— Ты попытался, — она посмотрела на меня долгим, серьёзным взглядом. — Это уже многое для меня значит.

Из коридора донеслась пронзительная трель звонка, возвещавшего конец урока. Юля подхватила сумку с пола и весело улыбнулась.

— Ну что же, с этого дня я на физику ни ногой!

Дверь подсобки скрипнула, выпуская сестру на волю. Постояв неподвижно какое-то время, я наклонился — поясницу вновь прострелила резкая боль — и подхватил ведро с пола. Урок кончился, а я так и не успел закончить свою работу. Хоть воду пока поменяю. Хотя стоит ли? Всё равно я уже практически уволен. Но чёрт возьми, даже если бы я смог вернуться на десять минут назад, то всё равно поступил бы точно так же, лишь бы вновь заслужить этот поцелуй.

Неся ведро в туалет, я засмотрелся на охранника, подозрительно перебирающего что-то под столом, и едва не налетел на идущую навстречу Дашу.

— Семён! А я как раз к тебе иду, — она отряхнула с туфель расплескавшуюся грязную воду. — Можно с тобой поговорить?

Я поставил свою ношу на пол. Даша поманила меня в сторону раздевалок, увлекая подальше от ревущей толпы, несущейся по коридору.

— Слушай, тут такое дело... — она потеребила край блузки, собираясь с духом. — Послезавтра я с классом должна идти в поход. Юля тебе уже говорила, наверное, да? Так вот, обычно в такие походы идут два учителя и кто-нибудь из родителей... — Даша замялась — ...или родственников учеников. Я уже договорилась с отцом Никиты Прянишникова, но сегодня утром он позвонил, сказал, что у него аврал на работе, и ему придётся работать на выходных. И я никого не могу найти на замену, представляешь? Всех уже обзвонила — все страшно заняты. Ну, они так говорят. Вот я и подумала, может быть ты...

Поход? Липкая сырость прелой листвы, гудящие ноги и озверевшая осенняя мошкара, желающая утолить свой последний голод? Я открыл было рот, собираясь решительно отказаться — мне было жалко Дашу, но на такие жертвы я не был готов идти, — но внезапно пришедшая в голову мысль парализовала язык, не давая мне сделать опрометчивый шаг. Ведь всем известно, чем любят заняться старшеклассники в походах после отбоя. И если Юля пойдёт... то пусть уж лучше я буду рядом.

— Да, конечно, — я проглотил скопившуюся от долгого стояния с открытым ртом слюну и постарался непринуждённо улыбнуться. — Конечно, можешь на меня рассчитывать.

***

— Что за глупости опять выдумала — по лесам шастать? Заняться больше нечем? — мама, раздражённо бурча себе под нос, укладывала бледные сухие галеты в полиэтиленовый мешочек.

Юля промолчала, сосредоточенно засовывая аккуратно сложенную одежду в наш старый походный рюкзак.

— Ещё и отца в гараж погнала. Не стыдно хоть? — мама бросила наш перекус на диван рядом с рюкзаком и вышла из комнаты.

Юля облегчённо вздохнула, когда за ней закрылась дверь.

— Это, как ты понимаешь, была основная причина, по которой я всё же решила пойти, — она грустно улыбнулась, обращаясь ко мне. — Два дня подальше отсюда стоят любых неудобств.

— Юль, почему она на тебя так взъелась? — не выдержав, я озвучил мучивший меня все эти дни вопрос.

— Знаешь, мне кажется она просто ревнует тебя ко мне, — после долгой паузы ответила она.

— Что? Почему? Что за глупости? — такой ответ застал меня врасплох.

— Ну понимаешь, я же постоянно рядом с тобой, с самого детства, всё время вместе проводим, и вот... Не знаю, наверное ты прав, глупо это, — она махнула рукой, пытаясь замять разговор. — Достань полотенце, пожалуйста. Оно в нижнем ящике.

— Зачем нам полотенце в походе? — поинтересовался я, направляясь к комоду.

— Да мало ли. Хоть руки вытереть, например. Или вдруг дождь пойдёт, так хоть голову можно будет высушить. Ой, подожди! Стой! Я сама достану!

Выкрикнув это, она вдруг кинулась ко мне, пытаясь закрыть ящик. Распрямившись, я с недоумением посмотрел на неё, опустив руку с зажатым в ней полотенцем, и в следующую секунду в комнате раздался тихий шлепок — на пол упала бордовая книжечка в прозрачной пластиковой обложке. Паспорт.

Юля резко нагнулась, намереваясь схватить документ, но я внезапно оказался проворнее. Подняв паспорт вверх, так, чтобы она до него не дотянулась, я раскрыл его на третьей странице. Оттуда на меня бесцветными, рыбьими глазами уставилось прорезанное глубокими морщинами лицо.

Юля стояла, уставившись в пол непривычно виноватым взглядом.

— И что же это такое? — я потряс находкой у неё перед носом.

Жёлтые глаза забегали по сторонам — она явно пыталась сочинить правдоподобную версию.

— Только давай без этого, — я постарался придать голосу некую суровость. — Ты ведь не будешь обманывать меня, верно?

Юля вздохнула, принимая поражение.

— Нет, ну а что? Ты же сам видел, какой этот старикан мерзкий. Пусть побегает, помучается, — она выпятила подбородок, распаляясь всё больше. — Там ещё и водительские права, под обложкой. Могла бы и пенсионное спереть, да не успела. Ну ничего, тут и так ему мороки на полгода хватит.

— Это... Но ведь ты... И как ты вообще добралась до его документов? — ошарашенный услышанным, я не сразу подбирал нужные слова. Как-то не укладывалось в голове, что Юля способна на такое.

— Залезла к нему в портфель, пока он куда-то выходил, — пожала она плечами, спокойно рассказывая о том, как обокрала физика. — Да не волнуйся, меня никто не видел.

В коридоре зашаркали тяжёлые шаги.

— Юль, но так же нельзя, — я резко перешёл на шёпот, опасаясь, что мама может нас услышать. — Тебе надо вернуть документы на место. Есть ведь другие способы ему насолить.

— Нету, — отрезала она. — С этой тварью только так и можно. Или ты считаешь иначе? Считаешь, что можно спустить всё ему с рук?

Я замялся, смущённый постановкой вопроса. Конечно, Сергей Юрьевич крайне неприятный человек, и Юлю можно понять. Но оправдывает ли это кражу документов? Заслуживает ли учитель таких серьёзных проблем?

— Юль, по-моему, это уже перебор. Хочешь отомстить — положи кнопку на стул, или что-то в этом духе. Но документы? Надо их вернуть.

— Ну уж нет, — раздражённо мотнула она головой. — Я ничего возвращать не буду. Если тебя совесть мучает — верни сам. А мне спокойнее будет знать, что гадина страдает.

Я растерянно посмотрел на тонкую книжечку в своей руке. Ну и что мне теперь делать?

---------------

Следующая часть: