Расказ о бедном топоре

Сижу точу топор, вдруг звонит звонок, я встал короч, пошел посмотрел двери, дверь дала мне по еблу и сказала "ты чо сука, ты чо". Ну я такой не растерялся, въебал ей по ручке и сказал: "Уважай старый универ тварь, ато порву тебя дверь дверьская.". Дверь заплакала и уебала в Кыргызстан. Я взял свой топор, взял наждак, потер пердак и отправился впуть.

Мне нужно было сходит в магазин за залупным сыром, чтобы сварить свое говно. Зайдя в магазин я увидел серые занавескы от которых пахло страданием, отчаянием и говном. Потерев свой пердак, я отправился к касиру. Это была бабка лет 700-800 читавшая "Телеафишу". Встав перед ней, я произнес "Кыргы кулмаше, зурду кинтрао нохчин мотт", она удивленно посмотрела на меня и сказала "Животным нельзя". Поскольку я был не очень адекватным человеком, я достал свой пердак, вытащил из него топопр, из топопра вытащил пердак, из пердака вытащил мдк, из мдк сварил кашу, каша была горяча и я вылил её на бабку. Бабка охуела с такого расклада, взля серые занавески и начала меня ими душить.

Рядом с нами лежала книга Михала Аккакиевича Тургенева, это какой то психолог вводил свою теорию о происхождении топоров из калифорния и их абстрактного применения, короч дибил. Именно в этот момент я очень хотел прочитать эту книгу, потому что занавески сильно воняли. Вдруг из ниоткуда, появился бобер с хуем 1337 сантиметров, я этот хуй видел еще тогда, когда выходил из дома. Бобер посмотрел на бабку злым и очень говненым взглядом и сказал ей "l'idole des connies". Я всё больше удивлялся этому дню потому что это название песни сифилисного детского оркестра им Романа Белеры (в котором я был по совместительству дирижером). Бобра знал, это Михаил Александрович, наш преподователь биологии. Он искал меня своим хуём, так как в залупу встроен спутник "Глоннас 7-А". Я все еще очень хотел прочитать ту книгу.

Взяв меня за седьмое ухо, он решил отправить меня в детсадовский трибунал. Агольф Путлер, доедая свою манную кашу с кровью девствениц, зачитывал мое досье. Я весь трясся, дожидаясь судебного процесса. Я опять заметил, серые занавески, но на сей раз по мимо отчаяния и страдания от них пахло еще и мочой. Скверное дело находится в детсадовском трибунале.

Агольф Путлер был подкупным семимесечным судьей. И я знал, что мое дело уже заказано.

-Подсудимый, отлейте мочу. - я как пологается обоссал свои труханы и поднялся на восьми милиметровый табурет - Вы можете дать показания в свою защиту.
-Суйлум какале коне курвээ пикале! - громко я произнес
-Ты чо, уёбак? - спросил меня судья
-Нет ваше гейбовство - ответил я опустив глаза на свое 13-ое ухо.
-Теперь объясните мне, почему вы отказались от адвоката. - я достал свой руку и ей показал лицо Брейвика
-Дарксталкерфаг - мерзко произнес судья - вызнаете что это карается законом?
-Нет
-Пидора ответ! - подсудимые начали смяется как Глухов - Вызвать свидетеля дзагоева!
Кафедралист вышел из помещения видимо, чтобы позвать свидетеля, из тёмно синиз дверей вышла зеленная масса, от которой сильно пахло клубникой. подойдя к гипсовой голове Билла Гейтца, судья его остановил
- Ты поять клубникой обмазался, мудак?
- А чо? - ответила странная субстанция
-Растрелять хуесоса - грозно произнес судья. - кафедралист вытащив винтовку гатлинга произвел точную серию выстрелов по свидетелю, но, судья по всему, он не получил никакх повреждения
-Чо совсем поехал, я же слизь, меня нельзя убить.
-Бля забыл - растроенным голосом сказал судья. -Ладно давай показания
-Хорошо, начну свой расказ. Вчера вечером я сидел и начал писать книгу. Начал так:"Сижу точу топор, вдруг звонит звонок, я встал короч, пошел посмотрел двери, дверь дала мне по еблу и сказала "ты чо сука, ты чо". Ну я такой не растерялся, въебал ей по ручке и сказал: "Уважай старый универ тварь, ато порву тебя дверь дверьская.". Дверь заплакала и уебала в Кыргызстан. Я взял свой топор, взял наждак, потер пердак и отправился впуть.

Мне нужно было сходит в магазин за залупным сыром, чтобы сварить свое говно. Зайдя в магазин я увидел серые занавескы от которых пахло страданием, отчаянием и говном. Потерев свой пердак, я отправился к касиру. Это была бабка лет 700-800 читавшая "Телеафишу". Встав перед ней, я произнес "Кыргы кулмаше, зурду кинтрао нохчин мотт", она удивленно посмотрела на меня и сказала "Животным нельзя". Поскольку я был не очень адекватным человеком, я достал свой пердак, вытащил из него топопр, из топопра вытащил пердак, из пердака вытащил мдк, из мдк сварил кашу, каша была горяча и я вылил её на бабку. Бабка охуела с такого расклада, взля серые занавески и начала меня ими душить.

Рядом с нами лежала книга Михала Аккакиевича Тургенева, это какой то психолог вводил свою теорию о происхождении топоров из калифорния и их абстрактного применения, короч дибил. Именно в этот момент я очень хотел прочитать эту книгу, потому что занавески сильно воняли. Вдруг из ниоткуда, появился бобер с хуем 1337 сантиметров, я этот хуй видел еще тогда, когда выходил из дома. Бобер посмотрел на бабку злым и очень говненым взглядом и сказал ей "l'idole des connies". Я всё больше удивлялся этому дню потому что это название песни сифилисного детского оркестра им Романа Белеры (в котором я был по совместительству дирижером). Бобра знал, это Михаил Александрович, наш преподователь биологии. Он искал меня своим хуём, так как в залупу встроен спутник "Глоннас 7-А". Я все еще очень хотел прочитать ту книгу.

Взяв меня за седьмое ухо, он решил отправить меня в детсадовский трибунал. Агольф Путлер, доедая свою манную кашу с кровью девствениц, зачитывал мое досье. Я весь трясся, дожидаясь судебного процесса. Я опять заметил, серые занавески, но на сей раз по мимо отчаяния и страдания от них пахло еще и мочой. Скверное дело находится в детсадовском трибунале.

Агольф Путлер был подкупным семимесечным судьей. И я знал, что мое дело уже заказано.

-Подсудимый, отлейте мочу. - я как пологается обоссал свои труханы и поднялся на восьми милиметровый табурет - Вы можете дать показания в свою защиту.
-Суйлум какале коне курвээ пикале! - громко я произнес
-Ты чо, уёбак? - спросил меня судья
-Нет ваше гейбовство - ответил я опустив глаза на свое 13-ое ухо.
-Теперь объясните мне, почему вы отказались от адвоката. - я достал свой руку и ей показал лицо Брейвика
-Дарксталкерфаг - мерзко произнес судья - вызнаете что это карается законом?
-Нет
-Пидора ответ! - подсудимые начали смяется как Глухов - Вызвать свидетеля дзагоева!
Кафедралист вышел из помещения видимо, чтобы позвать свидетеля, из тёмно синиз дверей вышла зеленная масса, от которой сильно пахло клубникой. подойдя к гипсовой голове Билла Гейтца, судья его остановил
- Ты поять клубникой обмазался, мудак?
- А чо? - ответила странная субстанция
-Растрелять хуесоса - грозно произнес судья. - кафедралист вытащив винтовку гатлинга произвел точную серию выстрелов по свидетелю, но, судья по всему, он не получил никакх повреждения
-Чо совсем поехал, я же слизь, меня нельзя убить.
-Бля забыл - растроенным голосом сказал судья. -Ладно давай показания
-Хорошо, начну свой расказ. Вчера вечером я сидел и начал писать книгу. Начал так:"Сижу точу топор, вдруг звонит звонок, я встал короч, пошел посмотрел двери, дверь дала мне по еблу и сказала "ты чо сука, ты чо". Ну я такой не растерялся, въебал ей по ручке и сказал: "Уважай старый универ тварь, ато порву тебя дверь дверьская.". Дверь заплакала и уебала в Кыргызстан. Я взял свой топор, взял наждак, потер пердак и отправился впуть.

Мне нужно было сходит в магазин за залупным сыром, чтобы сварить свое говно. Зайдя в магазин я увидел серые занавескы от которых пахло страданием, отчаянием и говном. Потерев свой пердак, я отправился к касиру. Это была бабка лет 700-800 читавшая "Телеафишу". Встав перед ней, я произнес "Кыргы кулмаше, зурду кинтрао нохчин мотт", она удивленно посмотрела на меня и сказала "Животным нельзя". Поскольку я был не очень адекватным человеком, я достал свой пердак, вытащил из него топопр, из топопра вытащил пердак, из пердака вытащил мдк, из мдк сварил кашу, каша была горяча и я вылил её на бабку. Бабка охуела с такого расклада, взля серые занавески и начала меня ими душить.

Рядом с нами лежала книга Михала Аккакиевича Тургенева, это какой то психолог вводил свою теорию о происхождении топоров из калифорния и их абстрактного применения, короч дибил. Именно в этот момент я очень хотел прочитать эту книгу, потому что занавески сильно воняли. Вдруг из ниоткуда, появился бобер с хуем 1337 сантиметров, я этот хуй видел еще тогда, когда выходил из дома. Бобер посмотрел на бабку злым и очень говненым взглядом и сказал ей "l'idole des connies". Я всё больше удивлялся этому дню потому что это название песни сифилисного детского оркестра им Романа Белеры (в котором я был по совместительству дирижером). Бобра знал, это Михаил Александрович, наш преподователь биологии. Он искал меня своим хуём, так как в залупу встроен спутник "Глоннас 7-А". Я все еще очень хотел прочитать ту книгу.

Взяв меня за седьмое ухо, он решил отправить меня в детсадовский трибунал. Агольф Путлер, доедая свою манную кашу с кровью девствениц, зачитывал мое досье. Я весь трясся, дожидаясь судебного процесса. Я опять заметил, серые занавески, но на сей раз по мимо отчаяния и страдания от них пахло еще и мочой. Скверное дело находится в детсадовском трибунале.

Агольф Путлер был подкупным семимесечным судьей. И я знал, что мое дело уже заказано.

-Подсудимый, отлейте мочу. - я как пологается обоссал свои труханы и поднялся на восьми милиметровый табурет - Вы можете дать показания в свою защиту.
-Суйлум какале коне курвээ пикале! - громко я произнес
-Ты чо, уёбак? - спросил меня судья
-Нет ваше гейбовство - ответил я опустив глаза на свое 13-ое ухо.
-Теперь объясните мне, почему вы отказались от адвоката. - я достал свой руку и ей показал лицо Брейвика
-Дарксталкерфаг - мерзко произнес судья - вызнаете что это карается законом?
-Нет
-Пидора ответ! - подсудимые начали смяется как Глухов - Вызвать свидетеля дзагоева!
Кафедралист вышел из помещения видимо, чтобы позвать свидетеля, из тёмно синиз дверей вышла зеленная масса, от которой сильно пахло клубникой. подойдя к гипсовой голове Билла Гейтца, судья его остановил
- Ты поять клубникой обмазался, мудак?
- А чо? - ответила странная субстанция
-Растрелять хуесоса - грозно произнес судья. - кафедралист вытащив винтовку гатлинга произвел точную серию выстрелов по свидетелю, но, судья по всему, он не получил никакх повреждения
-Чо совсем поехал, я же слизь, меня нельзя убить.
-Бля забыл - растроенным голосом сказал судья. -Ладно давай показания
-Хорошо, начну свой расказ. Вчера вечером я сидел и начал писать книгу. Начал так:"Сижу точу топор, вдруг звонит звонок, я встал короч, пошел посмотрел двери, дверь дала мне по еблу и сказала "ты чо сука, ты чо". Ну я такой не растерялся, въебал ей по ручке и сказал: "Уважай старый универ тварь, ато порву тебя дверь дверьская.". Дверь заплакала и уебала в Кыргызстан. Я взял свой топор, взял наждак, потер пердак и отправился впуть.

Мне нужно было сходит в магазин за залупным сыром, чтобы сварить свое говно. Зайдя в магазин я увидел серые занавескы от которых пахло страданием, отчаянием и говном. Потерев свой пердак, я отправился к касиру. Это была бабка лет 700-800 читавшая "Телеафишу". Встав перед ней, я произнес "Кыргы кулмаше, зурду кинтрао нохчин мотт", она удивленно посмотрела на меня и сказала "Животным нельзя". Поскольку я был не очень адекватным человеком, я достал свой пердак, вытащил из него топопр, из топопра вытащил пердак, из пердака вытащил мдк, из мдк сварил кашу, каша была горяча и я вылил её на бабку. Бабка охуела с такого расклада, взля серые занавески и начала меня ими душить.

Рядом с нами лежала книга Михала Аккакиевича Тургенева, это какой то психолог вводил свою теорию о происхождении топоров из калифорния и их абстрактного применения, короч дибил. Именно в этот момент я очень хотел прочитать эту книгу, потому что занавески сильно воняли. Вдруг из ниоткуда, появился бобер с хуем 1337 сантиметров, я этот хуй видел еще тогда, когда выходил из дома. Бобер посмотрел на бабку злым и очень говненым взглядом и сказал ей "l'idole des connies". Я всё больше удивлялся этому дню потому что это название песни сифилисного детского оркестра им Романа Белеры (в котором я был по совместительству дирижером). Бобра знал, это Михаил Александрович, наш преподователь биологии. Он искал меня своим хуём, так как в залупу встроен спутник "Глоннас 7-А". Я все еще очень хотел прочитать ту книгу.

Взяв меня за седьмое ухо, он решил отправить меня в детсадовский трибунал. Агольф Путлер, доедая свою манную кашу с кровью девствениц, зачитывал мое досье. Я весь трясся, дожидаясь судебного процесса. Я опять заметил, серые занавески, но на сей раз по мимо отчаяния и страдания от них пахло еще и мочой. Скверное дело находится в детсадовском трибунале.

Агольф Путлер был подкупным семимесечным судьей. И я знал, что мое дело уже заказано.

-Подсудимый, отлейте мочу. - я как пологается обоссал свои труханы и поднялся на восьми милиметровый табурет - Вы можете дать показания в свою защиту.
-Суйлум какале коне курвээ пикале! - громко я произнес
-Ты чо, уёбак? - спросил меня судья
-Нет ваше гейбовство - ответил я опустив глаза на свое 13-ое ухо.
-Теперь объясните мне, почему вы отказались от адвоката. - я достал свой руку и ей показал лицо Брейвика
-Дарксталкерфаг - мерзко произнес судья - вызнаете что это карается законом?
-Нет
-Пидора ответ! - подсудимые начали смяется как Глухов - Вызвать свидетеля дзагоева!
Кафедралист вышел из помещения видимо, чтобы позвать свидетеля, из тёмно синиз дверей вышла зеленная масса, от которой сильно пахло клубникой. подойдя к гипсовой голове Билла Гейтца, судья его остановил
- Ты поять клубникой обмазался, мудак?
- А чо? - ответила странная субстанция
-Растрелять хуесоса - грозно произнес судья. - кафедралист вытащив винтовку гатлинга произвел точную серию выстрелов по свидетелю, но, судья по всему, он не получил никакх повреждения
-Чо совсем поехал, я же слизь, меня нельзя убить.
-Бля забыл - растроенным голосом сказал судья. -Ладно давай показания
-Хорошо, начну свой расказ. Вчера вечером я сидел и начал писать книгу. Начал так:"Сижу точу топор, вдруг звонит звонок, я встал короч, пошел посмотрел двери, дверь дала мне по еблу и сказала "ты чо сука, ты чо". Ну я такой не растерялся, въебал ей по ручке и сказал: "Уважай старый универ тварь, ато порву тебя дверь дверьская.". Дверь заплакала и уебала в Кыргызстан. Я взял свой топор, взял наждак, потер пердак и отправился впуть.

Мне нужно было сходит в магазин за залупным сыром, чтобы сварить свое говно. Зайдя в магазин я увидел серые занавескы от которых пахло страданием, отчаянием и говном. Потерев свой пердак, я отправился к касиру. Это была бабка лет 700-800 читавшая "Телеафишу". Встав перед ней, я произнес "Кыргы кулмаше, зурду кинтрао нохчин мотт", она удивленно посмотрела на меня и сказала "Животным нельзя". Поскольку я был не очень адекватным человеком, я достал свой пердак, вытащил из него топопр, из топопра вытащил пердак, из пердака вытащил мдк, из мдк сварил кашу, каша была горяча и я вылил её на бабку. Бабка охуела с такого расклада, взля серые занавески и начала меня ими душить.

Рядом с нами лежала книга Михала Аккакиевича Тургенева, это какой то психолог вводил свою теорию о происхождении топоров из калифорния и их абстрактного применения, короч дибил. Именно в этот момент я очень хотел прочитать эту книгу, потому что занавески сильно воняли. Вдруг из ниоткуда, появился бобер с хуем 1337 сантиметров, я этот хуй видел еще тогда, когда выходил из дома. Бобер посмотрел на бабку злым и очень говненым взглядом и сказал ей "l'idole des connies". Я всё больше удивлялся этому дню потому что это название песни сифилисного детского оркестра им Романа Белеры (в котором я был по совместительству дирижером). Бобра знал, это Михаил Александрович, наш преподователь биологии. Он искал меня своим хуём, так как в залупу встроен спутник "Глоннас 7-А". Я все еще очень хотел прочитать ту книгу.

Взяв меня за седьмое ухо, он решил отправить меня в детсадовский трибунал. Агольф Путлер, доедая свою манную кашу с кровью девствениц, зачитывал мое досье. Я весь трясся, дожидаясь судебного процесса. Я опять заметил, серые занавески, но на сей раз по мимо отчаяния и страдания от них пахло еще и мочой. Скверное дело находится в детсадовском трибунале.

Агольф Путлер был подкупным семимесечным судьей. И я знал, что мое дело уже заказано.

-Подсудимый, отлейте мочу. - я как пологается обоссал свои труханы и поднялся на восьми милиметровый табурет - Вы можете дать показания в свою защиту.
-Суйлум какале коне курвээ пикале! - громко я произнес
-Ты чо, уёбак? - спросил меня судья
-Нет ваше гейбовство - ответил я опустив глаза на свое 13-ое ухо.
-Теперь объясните мне, почему вы отказались от адвоката. - я достал свой руку и ей показал лицо Брейвика
-Дарксталкерфаг - мерзко произнес судья - вызнаете что это карается законом?
-Нет
-Пидора ответ! - подсудимые начали смяется как Глухов - Вызвать свидетеля дзагоева!
Кафедралист вышел из помещения видимо, чтобы позвать свидетеля, из тёмно синиз дверей вышла зеленная масса, от которой сильно пахло клубникой. подойдя к гипсовой голове Билла Гейтца, судья его остановил
- Ты поять клубникой обмазался, мудак?
- А чо? - ответила странная субстанция
-Растрелять хуесоса - грозно произнес судья. - кафедралист вытащив винтовку гатлинга произвел точную серию выстрелов по свидетелю, но, судья по всему, он не получил никакх повреждения
-Чо совсем поехал, я же слизь, меня нельзя убить.
-Бля забыл - растроенным голосом сказал судья. -Ладно давай показания
-Хорошо, начну свой расказ. Вчера вечером я сидел и начал писать книгу. Начал так:"Сижу точу топор, вдруг звонит звонок, я встал короч, пошел посмотрел двери, дверь дала мне по еблу и сказала "ты чо сука, ты чо". Ну я такой не растерялся, въебал ей по ручке и сказал: "Уважай старый универ тварь, ато порву тебя дверь дверьская.". Дверь заплакала и уебала в Кыргызстан. Я взял свой топор, взял наждак, потер пердак и отправился впуть.

Мне нужно было сходит в магазин за залупным сыром, чтобы сварить свое говно. Зайдя в магазин я увидел серые занавескы от которых пахло страданием, отчаянием и говном. Потерев свой пердак, я отправился к касиру. Это была бабка лет 700-800 читавшая "Телеафишу". Встав перед ней, я произнес "Кыргы кулмаше, зурду кинтрао нохчин мотт", она удивленно посмотрела на меня и сказала "Животным нельзя". Поскольку я был не очень адекватным человеком, я достал свой пердак, вытащил из него топопр, из топопра вытащил пердак, из пердака вытащил мдк, из мдк сварил кашу, каша была горяча и я вылил её на бабку. Бабка охуела с такого расклада, взля серые занавески и начала меня ими душить.

Рядом с нами лежала книга Михала Аккакиевича Тургенева, это какой то психолог вводил свою теорию о происхождении топоров из калифорния и их абстрактного применения, короч дибил. Именно в этот момент я очень хотел прочитать эту книгу, потому что занавески сильно воняли. Вдруг из ниоткуда, появился бобер с хуем 1337 сантиметров, я этот хуй видел еще тогда, когда выходил из дома. Бобер посмотрел на бабку злым и очень говненым взглядом и сказал ей "l'idole des connies". Я всё больше удивлялся этому дню потому что это название песни сифилисного детского оркестра им Романа Белеры (в котором я был по совместительству дирижером). Бобра знал, это Михаил Александрович, наш преподователь биологии. Он искал меня своим хуём, так как в залупу встроен спутник "Глоннас 7-А". Я все еще очень хотел прочитать ту книгу.

Взяв меня за седьмое ухо, он решил отправить меня в детсадовский трибунал. Агольф Путлер, доедая свою манную кашу с кровью девствениц, зачитывал мое досье. Я весь трясся, дожидаясь судебного процесса. Я опять заметил, серые занавески, но на сей раз по мимо отчаяния и страдания от них пахло еще и мочой. Скверное дело находится в детсадовском трибунале.

Агольф Путлер был подкупным семимесечным судьей. И я знал, что мое дело уже заказано.

-Подсудимый, отлейте мочу. - я как пологается обоссал свои труханы и поднялся на восьми милиметровый табурет - Вы можете дать показания в свою защиту.
-Суйлум какале коне курвээ пикале! - громко я произнес
-Ты чо, уёбак? - спросил меня судья
-Нет ваше гейбовство - ответил я опустив глаза на свое 13-ое ухо.
-Теперь объясните мне, почему вы отказались от адвоката. - я достал свой руку и ей показал лицо Брейвика
-Дарксталкерфаг - мерзко произнес судья - вызнаете что это карается законом?
-Нет
-Пидора ответ! - подсудимые начали смяется как Глухов - Вызвать свидетеля дзагоева!
Кафедралист вышел из помещения видимо, чтобы позвать свидетеля, из тёмно синиз дверей вышла зеленная масса, от которой сильно пахло клубникой. подойдя к гипсовой голове Билла Гейтца, судья его остановил
- Ты поять клубникой обмазался, мудак?
- А чо? - ответила странная субстанция
-Растрелять хуесоса - грозно произнес судья. - кафедралист вытащив винтовку гатлинга произвел точную серию выстрелов по свидетелю, но, судья по всему, он не получил никакх повреждения
-Чо совсем поехал, я же слизь, меня нельзя убить.
-Бля забыл - растроенным голосом сказал судья. -Ладно давай показания
-Хорошо, начну свой расказ. Вчера вечером я сидел и начал писать книгу. Начал так:"Сижу точу топор, вдруг звонит звонок, я встал короч, пошел посмотрел двери, дверь дала мне по еблу и сказала "ты чо сука, ты чо". Ну я такой не растерялся, въебал ей по ручке и сказал: "Уважай старый универ тварь, ато порву тебя дверь дверьская.". Дверь заплакала и уебала в Кыргызстан. Я взял свой топор, взял наждак, потер пердак и отправился впуть.

Мне нужно было сходит в магазин за залупным сыром, чтобы сварить свое говно. Зайдя в магазин я увидел серые занавескы от которых пахло страданием, отчаянием и говном. Потерев свой пердак, я отправился к касиру. Это была бабка лет 700-800 читавшая "Телеафишу". Встав перед ней, я произнес "Кыргы кулмаше, зурду кинтрао нохчин мотт", она удивленно посмотрела на меня и сказала "Животным нельзя". Поскольку я был не очень адекватным человеком, я достал свой пердак, вытащил из него топопр, из топопра вытащил пердак, из пердака вытащил мдк, из мдк сварил кашу, каша была горяча и я вылил её на бабку. Бабка охуела с такого расклада, взля серые занавески и начала меня ими душить.

Рядом с нами лежала книга Михала Аккакиевича Тургенева, это какой то психолог вводил свою теорию о происхождении топоров из калифорния и их абстрактного применения, короч дибил. Именно в этот момент я очень хотел прочитать эту книгу, потому что занавески сильно воняли. Вдруг из ниоткуда, появился бобер с хуем 1337 сантиметров, я этот хуй видел еще тогда, когда выходил из дома. Бобер посмотрел на бабку злым и очень говненым взглядом и сказал ей "l'idole des connies". Я всё больше удивлялся этому дню потому что это название песни сифилисного детского оркестра им Романа Белеры (в котором я был по совместительству дирижером). Бобра знал, это Михаил Александрович, наш преподователь биологии. Он искал меня своим хуём, так как в залупу встроен спутник "Глоннас 7-А". Я все еще очень хотел прочитать ту книгу.

Взяв меня за седьмое ухо, он решил отправить меня в детсадовский трибунал. Агольф Путлер, доедая свою манную кашу с кровью девствениц, зачитывал мое досье. Я весь трясся, дожидаясь судебного процесса. Я опять заметил, серые занавески, но на сей раз по мимо отчаяния и страдания от них пахло еще и мочой. Скверное дело находится в детсадовском трибунале.

Агольф Путлер был подкупным семимесечным судьей. И я знал, что мое дело уже заказано.

-Подсудимый, отлейте мочу. - я как пологается обоссал свои труханы и поднялся на восьми милиметровый табурет - Вы можете дать показания в свою защиту.
-Суйлум какале коне курвээ пикале! - громко я произнес
-Ты чо, уёбак? - спросил меня судья
-Нет ваше гейбовство - ответил я опустив глаза на свое 13-ое ухо.
-Теперь объясните мне, почему вы отказались от адвоката. - я достал свой руку и ей показал лицо Брейвика
-Дарксталкерфаг - мерзко произнес судья - вызнаете что это карается законом?
-Нет
-Пидора ответ! - подсудимые начали смяется как Глухов - Вызвать свидетеля дзагоева!
Кафедралист вышел из помещения видимо, чтобы позвать свидетеля, из тёмно синиз дверей вышла зеленная масса, от которой сильно пахло клубникой. подойдя к гипсовой голове Билла Гейтца, судья его остановил
- Ты поять клубникой обмазался, мудак?
- А чо? - ответила странная субстанция
-Растрелять хуесоса - грозно произнес судья. - кафедралист вытащив винтовку гатлинга произвел точную серию выстрелов по свидетелю, но, судья по всему, он не получил никакх повреждения
-Чо совсем поехал, я же слизь, меня нельзя убить.
-Бля забыл - растроенным голосом сказал судья. -Ладно давай показания
-Хорошо, начну свой расказ. Вчера вечером я сидел и начал писать книгу. Начал так:"Сижу точу топор, вдруг звонит звонок, я встал короч, пошел посмотрел двери, дверь дала мне по еблу и сказала "ты чо сука, ты чо". Ну я такой не растерялся, въебал ей по ручке и сказал: "Уважай старый универ тварь, ато порву тебя дверь дверьская.". Дверь заплакала и уебала в Кыргызстан. Я взял свой топор, взял наждак, потер пердак и отправился впуть.

Мне нужно было сходит в магазин за залупным сыром, чтобы сварить свое говно. Зайдя в магазин я увидел серые занавескы от которых пахло страданием, отчаянием и говном. Потерев свой пердак, я отправился к касиру. Это была бабка лет 700-800 читавшая "Телеафишу". Встав перед ней, я произнес "Кыргы кулмаше, зурду кинтрао нохчин мотт", она удивленно посмотрела на меня и сказала "Животным нельзя". Поскольку я был не очень адекватным человеком, я достал свой пердак, вытащил из него топопр, из топопра вытащил пердак, из пердака вытащил мдк, из мдк сварил кашу, каша была горяча и я вылил её на бабку. Бабка охуела с такого расклада, взля серые занавески и начала меня ими душить.

Рядом с нами лежала книга Михала Аккакиевича Тургенева, это какой то психолог вводил свою теорию о происхождении топоров из калифорния и их абстрактного применения, короч дибил. Именно в этот момент я очень хотел прочитать эту книгу, потому что занавески сильно воняли. Вдруг из ниоткуда, появился бобер с хуем 1337 сантиметров, я этот хуй видел еще тогда, когда выходил из дома. Бобер посмотрел на бабку злым и очень говненым взглядом и сказал ей "l'idole des connies". Я всё больше удивлялся этому дню потому что это название песни сифилисного детского оркестра им Романа Белеры (в котором я был по совместительству дирижером). Бобра знал, это Михаил Александрович, наш преподователь биологии. Он искал меня своим хуём, так как в залупу встроен спутник "Глоннас 7-А". Я все еще очень хотел прочитать ту книгу.

Взяв меня за седьмое ухо, он решил отправить меня в детсадовский трибунал. Агольф Путлер, доедая свою манную кашу с кровью девствениц, зачитывал мое досье. Я весь трясся, дожидаясь судебного процесса. Я опять заметил, серые занавески, но на сей раз по мимо отчаяния и страдания от них пахло еще и мочой. Скверное дело находится в детсадовском трибунале.

Агольф Путлер был подкупным семимесечным судьей. И я знал, что мое дело уже заказано.

-Подсудимый, отлейте мочу. - я как пологается обоссал свои труханы и поднялся на восьми милиметровый табурет - Вы можете дать показания в свою защиту.
-Суйлум какале коне курвээ пикале! - громко я произнес
-Ты чо, уёбак? - спросил меня судья
-Нет ваше гейбовство - ответил я опустив глаза на свое 13-ое ухо.
-Теперь объясните мне, почему вы отказались от адвоката. - я достал свой руку и ей показал лицо Брейвика
-Дарксталкерфаг - мерзко произнес судья - вызнаете что это карается законом?
-Нет
-Пидора ответ! - подсудимые начали смяется как Глухов - Вызвать свидетеля дзагоева!
Кафедралист вышел из помещения видимо, чтобы позвать свидетеля, из тёмно синиз дверей вышла зеленная масса, от которой сильно пахло клубникой. подойдя к гипсовой голове Билла Гейтца, судья его остановил
- Ты поять клубникой обмазался, мудак?
- А чо? - ответила странная субстанция
-Растрелять хуесоса - грозно произнес судья. - кафедралист вытащив винтовку гатлинга произвел точную серию выстрелов по свидетелю, но, судья по всему, он не получил никакх повреждения
-Чо совсем поехал, я же слизь, меня нельзя убить.
-Бля забыл - растроенным голосом сказал судья. -Ладно давай показания
-Хорошо, начну свой расказ. Вчера вечером я сидел и начал писать книгу. Начал так:"Сижу точу топор, вдруг звонит звонок, я встал короч, пошел посмотрел двери, дверь дала мне по еблу и сказала "ты чо сука, ты чо". Ну я такой не растерялся, въебал ей по ручке и сказал: "Уважай старый универ тварь, ато порву тебя дверь дверьская.". Дверь заплакала и уебала в Кыргызстан. Я взял свой топор, взял наждак, потер пердак и отправился впуть.

Мне нужно было сходит в магазин за залупным сыром, чтобы сварить свое говно. Зайдя в магазин я увидел серые занавескы от которых пахло страданием, отчаянием и говном. Потерев свой пердак, я отправился к касиру. Это была бабка лет 700-800 читавшая "Телеафишу". Встав перед ней, я произнес "Кыргы кулмаше, зурду кинтрао нохчин мотт", она удивленно посмотрела на меня и сказала "Животным нельзя". Поскольку я был не очень адекватным человеком, я достал свой пердак, вытащил из него топопр, из топопра вытащил пердак, из пердака вытащил мдк, из мдк сварил кашу, каша была горяча и я вылил её на бабку. Бабка охуела с такого расклада, взля серые занавески и начала меня ими душить.

Рядом с нами лежала книга Михала Аккакиевича Тургенева, это какой то психолог вводил свою теорию о происхождении топоров из калифорния и их абстрактного применения, короч дибил. Именно в этот момент я очень хотел прочитать эту книгу, потому что занавески сильно воняли. Вдруг из ниоткуда, появился бобер с хуем 1337 сантиметров, я этот хуй видел еще тогда, когда выходил из дома. Бобер посмотрел на бабку злым и очень говненым взглядом и сказал ей "l'idole des connies". Я всё больше удивлялся этому дню потому что это название песни сифилисного детского оркестра им Романа Белеры (в котором я был по совместительству дирижером). Бобра знал, это Михаил Александрович, наш преподователь биологии. Он искал меня своим хуём, так как в залупу встроен спутник "Глоннас 7-А". Я все еще очень хотел прочитать ту книгу.

Взяв меня за седьмое ухо, он решил отправить меня в детсадовский трибунал. Агольф Путлер, доедая свою манную кашу с кровью девствениц, зачитывал мое досье. Я весь трясся, дожидаясь судебного процесса. Я опять заметил, серые занавески, но на сей раз по мимо отчаяния и страдания от них пахло еще и мочой. Скверное дело находится в детсадовском трибунале.

Агольф Путлер был подкупным семимесечным судьей. И я знал, что мое дело уже заказано.

-Подсудимый, отлейте мочу. - я как пологается обоссал свои труханы и поднялся на восьми милиметровый табурет - Вы можете дать показания в свою защиту.
-Суйлум какале коне курвээ пикале! - громко я произнес
-Ты чо, уёбак? - спросил меня судья
-Нет ваше гейбовство - ответил я опустив глаза на свое 13-ое ухо.
-Теперь объясните мне, почему вы отказались от адвоката. - я достал свой руку и ей показал лицо Брейвика
-Дарксталкерфаг - мерзко произнес судья - вызнаете что это карается законом?
-Нет
-Пидора ответ! - подсудимые начали смяется как Глухов - Вызвать свидетеля дзагоева!
Кафедралист вышел из помещения видимо, чтобы позвать свидетеля, из тёмно синиз дверей вышла зеленная масса, от которой сильно пахло клубникой. подойдя к гипсовой голове Билла Гейтца, судья его остановил
- Ты поять клубникой обмазался, мудак?
- А чо? - ответила странная субстанция
-Растрелять хуесоса - грозно произнес судья. - кафедралист вытащив винтовку гатлинга произвел точную серию выстрелов по свидетелю, но, судья по всему, он не получил никакх повреждения
-Чо совсем поехал, я же слизь, меня нельзя убить.
-Бля забыл - растроенным голосом сказал судья. -Ладно давай показания
-Хорошо, начну свой расказ. Вчера вечером я сидел и начал писать книгу. Начал так... и тут кафедралист взял огнемет и нахуй его сжог, ибо нехуй. Конец."""""""""""