Шел еще один день. Еще один день бесконечного безумия в забытье, нескончаемое количество боли причинённое как моему виду так и мне отзывалось во всем теле, все нервные окончания, которые имелись во мне молили о пощаде, нескончаемы потоки мыслей находились в удален-ном уголке моей головы, в том укромном месте, куда не могли проникнуть способности Врис-ки. Бесконечная пелена, окутывающая мой разум заканчивалась здесь, в этой обители боли и сожаления. Крошечные воспоминания, разбросанные крупинками в моей голове стягивались сюда на зов моей обреченной души, скапливаясь и заполняя остатки моей личности. Выжили не все эмоции – только самые сильные, некие основы, которые я вспоминал каждый раз, когда мне приходилось обращаться в носитель информации, расположенный у меня прямо под рога-мию. Да и то, былое величие этих воспоминаний давно рассеялось – теперь они представляли собой нечто, похожее на давно выцветшие картины древних мастеров, искусно изображавших Альтернию. Небольшие отрывки изображений, с сюжетами из разных уголков мозга. Когда каждый уголок мозга посылал свою часть воспоминания, сила Вриска могла заблокировать лишь часть сигналов, небольшое их количество все же могло быть обработаны и отправлено на хранение в мою личность, нерушимое, но все же небольшое хранилище, где дальше могли быть показаны моей личности. Моя фиолетовая кровь пыталась в отливе забрать часть информации, расшевелить тело и, как в следствии, заставить меня снова управлять свои телом, увы, эти по-пытки были тщетными. Здесь, в этом самом месте остался я, немного старых воспоминаний об Альтернии и одно, самое яркое событие, застрявшее у меня в памяти, этого никогда не было, но мой мозг хотел чтобы это было на самом деле. Самые сокровенные меты, самые грязные и похабные идеи слились в одну непрерывную картину похоти, полотно, давно затерянное на дальнем кольце, крохотные нити моих мыслей сшивали это полотно, но оно тут же распада-лось, не имея под собой ничего реального, так же, как распадается баночный домик мэра. Мэр – бро. Мэр – бро для всех, правда все мы знаем, что на самом деле он никакой не мэр. Это са-мая печальная мысль, возникающая у меня за все время моего существования. Мы просто про-должаем подыгрывать ему в его игре. Но стоит вернуться к полотну, пока оно снова не исчез-ло, отдельные нити уже начали распадаться. Пустота, на фоне абсолютного ничего расположе-на гигантская туша, источающая яркий свет, увидев его – хочется упасть на колени и зажать лицо руками, одновременно катаясь на велосипеде. Свет исходил из двух гигантских белых шаров. В них нельзя было увидеть ничего, потому что трольский мозг не может понимать чув-ства древних богов. Еще одно белое пятно расположилось чуть пониже двух гигантских сфер. Тело девушки, облаченной в разные наряды, которые менялись каждые несколько секунд пере-ливались разными цветами. Безупречно гладкая кожа, просто смотря на которую ты уже чув-ствуешь себя расслабленным. Казалось, будто если коснуться этих мягких белоснежных рук и заснув в их объятьях можно было проснуться богом, не используя ложе. Тело девушки тоже менялось ежесекундно, то покрываясь небольшой шерсткой, главкой и приятной на миг – то становясь в новь гладким. Она испытывала вечность на сквозь, раз за разом проходя свою жизнь в течении нескольких мнут. Вечность отзывалась для неё слезами в глазах. Хотя боль утрат быстро сходили с неё, и другие воспоминания нахлынывали на неё новыми волнами – слезы, как маленькие стеклянные бусы оставались висеть в невесомости. Гигантское щупальце медленно начало движение в сторону её белоснежных ног. И резко схватило её за лодыжку. Второе щупальце незамедлительно сделало то же самое. Третье щупальце резко рвануло юбку вниз, отчего та порвалась и медленно начало двигаться в неизвестном направлении, постоянно меняя при этом фасон. Щупальце же тем временем поднялось чуть выше, и схватилось за грудь леди.