Реквест

- Саня-саня-саня! Резче давай, я сетку держу! - надрывно шептал Леха, пока я старался взобраться по крутому склону.

Лил дождь. В темноте не было видно ни зги. Я постоянно проскальзывал по грязи, в которую превратили травянистый склон мои компаньоны. Мой скромный скарб тянул меня вниз за спину, кирзачи непоразмеру уже нахлебались жижи и стремились выскользнуть. Казалось, что я топчусь на месте: поднимаюсь, соскальзываю, поднимаюсь, соскальзываю.

- Все, Санек, кранты нам теперь. Из-за тебя. Не медли ты так, сука! Ой, чую, носом чую, кранты нам! Схватят нас, Саня, да сроков накрутят, ей богу, накрутят! Резче, дурак, бросим ведь!
- Леха, я все, я бегу, еще немножко подождите меня, я на подохде! Вот тропку поймал, тут дерн один, мигом поднимусь! - молил я.

Но я увяз. Я понимал, что я окончательно увяз, что мне не подняться. Самообман не спасал, самообман не стал явью, никакого крепкого дерна здесь нет и в помине. Я скользил по мокрой кашице земли как по раскатаному льду, мазался в ней, становясь все более тяжелым, все быолее иставшим, все более скользким и неподъемным.

- Ой, дурак! Не шалберничай, себя губишь и нас за собой тянешь! Давай, поднапрягись, стервец, возьми мою руку! - отчаянно прорывался ко мне голос Лехи через шум в ушах.
- Леха, пора валить! - резонно заметили с того склона.

Откуда-то издалека послышался шум сирены. По полю забегали прожекторы, откуда-то со стороны послышался лай овчарок.

- Давай, за руку хватайся, дебил, ну же! - Леха вытянулся, насколько мог, стараясь дотянутся до кисти моей вытянутой руки.
- Ну!

Я отчаянно рвался, стараясь ухватится за его крепкую ладонь. Вдруг он встрепенулся, убрал ладонь, посмотрел на меня, бросил: "Прости, Санек. Прости и прощай!" И был таков. Я бессильно упал в грязь. Лай собак усиливался вместе с их приближением. Конец для меня. Надеюсь, не конец для моих друзей.