— Я спрашиваю, кто вон тот высокий парень со смуглой кожей и изящной бородкой?
   — О, это профессор Бенго Макарона, Архиканцлер. Из Колении, помните? Он у нас на год, по обмену с профессором Девствогривом.
   — А, точно. Бедный старина Девствогрив. Надеюсь, на иностранных языках его фамилия звучит не столь смехотворно. Значит, мистер Макарона прибыл к нам, чтобы пополнить свои знания, да? Получить столичный лоск, так сказать.
   — Вряд ли, сэр. Он уже имеет профессорские должности в Унки, QIS и Чаббе, общим числом тринадцать, а также должность внештатного профессора в Бугарупском университете. Он упомянут в двухстах тридцати шести научных статьях и одном заявлении о расторжении брака.
   — Что?
   — Ну, в его стране волшебники относятся к обету воздержания не слишком серьёзно. Горячая южная кровь, понимаете ли. Его семья владеет огромным ранчо и самой крупной кофейной плантацией за пределами Клатча. А бабушке, если я правильно помню, принадлежит Транспортная Компания Макароны.
   — Тогда какого чёрта он притащился к нам?
   — Говорит, хочет работать с лучшими из лучших, сэр. И, кажется, не шутит.
   — Неужели? Весьма благоразумный парень, оказывается. А что там насчёт развода?
   — Не знаю деталей, сэр. Об этом предпочитают помалкивать.
   — Рассерженный муж?
   — Рассерженная жена, — ответил Думмер.
   — О, так он был женат?
   — Нет, насколько я знаю, Архиканцлер.
   — Тогда я вообще ничего не понимаю, — признался Чудакулли.
   Думмер, который в данной области и сам ощущал себя весьма неуверенно, осторожно начал:
   — Она была женой другого мужчины, с которым… гм… как я слышал, сэр.
   К большому облегчению Думмера, Чудакулли, кажется, что-то понял, его широкое лицо просияло.
   — А, вы хотите сказать, он был как наш профессор Хайден. У него ещё такое смешное прозвище было…
   Думмер приготовился к худшему.
   — "Змейки", — вспомнил Чудакулли. — Очень, знаете ли, любил змей. Постоянно о них рассуждал, с гарниром из ящериц. Только о них и думал.
   — Я рад, что вы так относитесь к этому, сэр, потому что многие студенты…
   — А ещё старина Прыщ, он был в нашей гребной команде. Рулил на соревнованиях два года подряд… — выражение лица Думмера не изменилось, но бедняга изрядно покраснел. — Кажется, такое сплошь да рядом, — добавил Чудакулли. — Мне сдаётся, некоторые придают этим вещам слишком большое значение. А по-моему, в мире и без того любви маловато. В конце концов, если бы нам не нравилась компания других мужчин, мы не оказались бы здесь, в университете. Да уж! О, смотрите! Молодец, парень!
   Последнее замечание относилось к особенно ловкому финту с мячом, проделанному одним из волшебников, которые, пока Чудакулли отвлёкся, наконец-то приступили к игре.