NT9 g6b v2

Глава 6b.

Часть 1.

— ...Ах!?
"Камидзё" пробудился.
Он находился в Академгороде. Точнее, он был в обычной классной комнате в своей школе.
Его одноклассники стояли в отдалении от своих парт и свободно веселились. Их учитель отсутствовал. Запах обедов достиг его носа.
По-видимому, во время обеденного перерыва он уснул, пока лежал на своей парте.
"Камидзё" медленно наклонил голову.
— Что это прямо сейчас было?
Его ладони были покрыты потом, но он не обнаружил колотой раны, когда потянулся к боковой стороне своей формы. Его левая рука также не была сломана.
Это имело смысл.
Тот жуткий ад из пламени, дыма, руин и крови никогда бы не случился в реальной жизни.
Но даже так, некоторое время "Камидзё" было трудно дышать.
Как только он похлопал себя снизу и обнаружил, что на нём не было ни царапины, он наконец-то вздохнул с облегчением.
— Что ты делаешь, "Камидзё Тома"?
Он услышал раздражённый голос с парты неподалёку.
Это была Фукиёсе Сейри.
Её длинные чёрные волосы, лоб и обильная грудь были её главными характерными признаками.
— Фукиёсе!?
— Что?
— С твоими ожогами всё в порядке!? Ты не выглядишь истекающей кровью. Ты уверена, что тебе не нужен врач!?
— С-с-стой! Почему ты ощупываешь меня повсю- Где по-твоему, чёрт побери, ты меня трогаешь!!
После чудесно здорового звука удара "Камидзё" прокатился по классу, ударив в процессе несколько стульев и парт.
— Я не знаю, какого рода сон тебе снился, но что насчёт того, чтобы проснуться!?
— Эх? Ах? ...Сон?
"Камидзё" непонимающе уставился на неё.
В этот момент Аогами Пирс и Цучимикадо Мотохару склонились к ним, чтобы присоединиться к разговору.
— Ме-хе-хе. У нас у всех есть те сны, но только Ками-ян пошёл бы напролом и начал бы щупать её.
— Да, что это было? Хвататься за дыньки Фукиёсе, находясь в полусонном состоянии, — это действительно техника, Ками-ян! У меня точно не хватило бы смелости, чтобы сделать это с таким невозмутимым видом!! Итак, вот как настоящий мастер делает это!!
— Ладно, вы двое. Спасибо вам за то, что вы добровольно вызвались на участие в научном эксперименте, уточняющем существование рая.
С этим серьёзным комментарием "Камидзё" взобрался на свою парту и спрыгнул вниз, чтобы атаковать своих ужасных друзей.
Аогами Пирс и Цучимикадо Мотохару перехватили атаку, а затем крайне неустойчиво подняли его вверх в воздух. В этот же самый момент дверь в класс раскрылась.
"Камидзё" предположил, что это ворвалась их классный руководитель, Цукуёми Комое, после того, как услышала шум.
Однако...
— "Тома"! Я не удовлетворена обедом, который ты оставил для меня! Я множество раз предлагала это, но сейчас я должна сделать официальный запрос об учреждении второго обеда!!
— Ты "должна"!? И каким образом это является основанием для того, чтобы кто-то, выглядящий настолько подозрительно, как ты, врывался в мою школу!? ...Ах! Прекратите, идиоты! Не подбрасывайте так меня безмолвно в воздух! Я ударюсь о потолок! И как вы двое меня поднимаете так легк-... эгх!?
— Хорошо, пришло время для нашего первого послеобеденного урока.
Тем временем, несмотря на то, что звонок ещё не прозвенел, пришла Комое-сенсей.
— Сегодня мы будем ссылаться на записи и свидетельства, связанные с Мифуне Чизуко, эспером, которая существовала ещё до создания квантовой теории. Мы будем-... Иииии!? По-по-почему "Камидзё"-тян с застрявшей головой свисает с потолка!?
— ...
— Кто бы мог подумать, что там окажется выход воздуховода? — высказался Аогами Пирс. — Хм? Погодите секунду. Э-это начало длинного, длинного лабиринта, ведущего в чарующую женскую раздевалку после уроков?
— Мне больше интересно, как Комое-сенсей немедленно узнала, что это был Ками-ян, несмотря на то, что все носят одинаковую форму ниже шеи, ня.
Как только "Камидзё" осознал, что спасать его никто не собирался, он начал действовать сам.
Он прижал свои ладони к потолку и оттолкнулся, чтобы заставить своё тело упасть вниз.
— Фууууууууууууууууххххххххххххххххххххххххх!!!!!!!
Он высвободил то, что звучало, как крик извращенца, который открыл для себя странный новый путь, и его голова выскочила из потолка. Освободившись от своих оков, "Камидзё" упал сверху вниз, ударился спиной о свою собственную парту и скорчился от боли на полу в конечном счёте.
Группа девушек в одном углу класса начала кричать.
— Затихни, "Камидзё"! Твой громкий голос пугает котёнка.
— Урях! Вы можете взять лососевую стружку, оставшуюся в углу моей коробки с бенто☆
Индекс отказалась молчать, когда она это увидела.
— Сфинкс уже получил своё следующее блюдо без меня!? "Тома", э-это в точности то, что я имею в виду под вторым обедом!!
— Т-ты не знаешь, как чувствовать беспокойство о твоём домовладельце, или как за удовлетворение твоей кошки чувствовать радость?
"Камидзё" буквально испытывал проблемы с дыханием, но белой монахине, казалось, было всё равно.
Она не показывала никаких признаков того, что уйдёт, пока не получит множество свежего хлеба и риса, но кафетерий и школьный магазин будут распроданы почти к концу обеденного перерыва. Прежде всего, это будет проблемой для Комое-сенсей. Его одноклассникам очень хотелось бы пропустить первый послеобеденный урок, но "Камидзё" не намеревался становиться плохим Сантой, который обеспечит выполнение такого вида преступной мечты.
Поэтому он сделал предложение.
— Индекс-сан.
— Что, "Тома"-сан!?
— Ты можешь наскрести пищу здесь, а можешь быть терпеливой и получить сегодня вечером роскошный ужин. Что из этого ты выберешь?

Часть 2.

Почти каждое событие с девушкой по имени Индекс напрямую относилось к еде, поэтому её представление о любви не казалось очень развитым. А в школе по её представлению, вероятно, все окна были разбиты, все перегородки и стены кабинок в ванных комнатах были сломаны, а по коридорам курсировали модифицированные мотоциклы. Она смотрела на мир в постапокалиптичном ключе.
— Одэн! Я слышала, что японский одэн — это одно из наиболее здоровых хот-пот блюд в мире. Можно съесть его так много, как хочешь, и не почувствовать себя плохо!!
— Я-является ли чудом то, что я свидетельствую? Этот прожорливый монстр на самом деле имеет чувство беспокойства по поводу своего здоровья и холестерина!?
— ..."Тома"?
— Хорошо. Сегодня у нас будет беспощадная одэновая лихорадка! Мои финансы могут быть таковы, что я едва свожу концы с концами, но сейчас не время беспокоиться об этом! Если это не время для празднования, то какое к чёрту время!?
— "Тома"! Подожди, "Тома"! Мне не нравится, как звучит кое-что из этого, так что не продолжай, пока я не разозлилась! Давай позаботимся обо всём этом по порядку!
— Начиная с завтрашнего дня на неделю в каждом обеде не будет ничего, кроме хлебных корок и прозрачного бульона, разбавленного водой пять раз, но всё в порядке, ведь так!? Это всё во имя сегодняшней одэновой лихорадки, поэтому у нас нет выбора!!
— "Тома", ты только что сказал нечто действительно важное! Я с волнением поддерживаю эту идею, но давай успокоимся и продумаем её!!
На самом деле Индекс пыталась в этот раз притормозить, но "Камидзё" отказался уступать, как только он на кое-что решился.
Когда он потащил вместе с собой белую монахиню, он направился не в обычный сверхдешёвый супермаркет. Страх Индекс возрос, когда она увидела, что они приближаются к району универмагов перед железнодорожной станцией. В таком темпе ей действительно может быть придётся жить за счёт хлебных корок, вспоминая сегодняшний одэн.
Кошка калико на голове Индекс беззаботно мяукнула. Её еда уже была разделена по дням в бумажной коробке в квартире.

Часть 3.

Две сестры шли по дороге домой из школы.
Это были Кумокава Сериа и Кумокава Мария.
Одна из них была мозгом, стоящим в тени одного из членов совета директоров Академгорода, и она управляла сердцами людей при помощи чистых слов, а не с помощью силы эспера. У другой была способность под названием Вайоленс Донат (ось шторма), которая позволяла ей манипулировать центробежной силой, и она тренировалась в Школе Горничных Рёуран, чтобы стать высококлассной горничной. (Её способность не имела ничего общего с тем, чтобы быть горничной.)
Они обе были приятны на вид, но младшая сестра огрызнулась на старшую, пока они шли рядом друг с другом.
— Ты опять поменяла место жительства, не так ли!? Я не буду спрашивать о деталях, но, по крайней мере, сообщай мне, если соберёшься переехать!
— Йо-о-он... У меня есть свои причины, ты знаешь? Кроме того, действительно ли имеет значение, что я не сообщаю семье об этом немедленно? Не то чтобы у меня было серьёзное хроническое заболевание, да и мы до сих пор живём в одном городе вне зависимости от того, куда я переезжаю.
— Было бы хорошо, если бы тех нескольких дней, которые мне потребуются, чтобы найти твоё новое место, было недостаточно, чтобы область вокруг кухонной раковины достигла такого ужасающего состояния, что она почти полностью разрушает моё представление о женственности. Жить в апартаментах, а не в студенческом общежитии, замечательно, но ты должна быть более аккуратна во время аренды.
— Разве блюда из того сервиса доставки не обращаются в масло, если оставить их? Разложение — это часть пищевой цепочки.
— Вот как ты привлекаешь мух и тараканов! Следует ли мне объяснять тебе это с тех частей, просто мысли о которых вызывают у меня мурашки по коже!?
По результатам независимого исследования, проведённого Школой Горничных Рёуран, в семьях студентов этого учебного заведения, как правило, были люди, которые были ужасны в любой работе по дому, поэтому вся работа обычно была оставлена на горничных-при-обучении. Тем не менее, казалось, что может быть проблемой излишнее потакание им.
— С другой стороны, мне стало легче.
— Из-за чего?
— Эта твоя одержимость работой применима только к твоей сестре. Я волновалась, что ты начнёшь жить в доме какого-нибудь парня.
— Пфффф!?
— А именно, я думала, что ты в конце начнёшь жить с парнем с ершистыми волосами из моей школы.
— Так ты беспокоилась вовсе не обо мне! Хоть он и мог меня спасти в Баггэдж Сити, но мои чувства никогда не заходили дальше обычной благодарности. Я не планирую украсть твоего любимого парня, так что тебе не надо так за мной шпионить.
— Я не имею понятия, о чём ты говоришь. Я до сих пор идеально спокойна.
— Тогда почему я вижу слёзы в твоих глазах, и почему твои ноги дрожат?
Она была экспертом в управлении людскими сердцами, но, кажется, её собственное сердце было исключением. А "героические истории" о #5 Академгорода, которые Мария слышала от своей одноклассницы Цучимикадо Майки, позволяли предположить, что Уровень 5 была такой же.
В то время как Мария вздохнула, она услышала у себя за спиной крики парня и девушки.
— "Тома"! Я хочу спросить тебя кое-о-чём перед тем, как мы доберёмся до одэна! Почему ты был так удивлён слышать, что я беспокоюсь о своём весе и здоровье!?
— Это не имеет значения!! Важно то, что мы идём вместе с этим чудесным потоком и купим ингридиенты для одэна! В конце концов, всегда есть риск, что ты пробудишься от этой иллюзии и потребуешь вместо этого фестиваль жареных цыплят!!!!!!
— Как ты можешь говорить, что это не имеет значения!? Я-я не позволю тебе идти дальше!!
— Прекрати это, идиотка. Хватит цепляться за мою руку и резко тормозить, как избалованный ребёнок. ...Ах!? Не надо также внезапно просто отпускать!!
Услышав странный комический звуковой эффект, обе сестры Кумокава нахмурились.
— Хм? — сказали они в унисон.
"Камидзё Тома" внезапно метнулся вперёд и приземлился лицом вверх так, что его голова оказалась между ногами Кумокавы Марии в пчеловидном костюме горничной.
— ..............................................................
Казалось, что время застыло.
Теория относительности, казалось, нарушилась вокруг "Камидзё Томы", когда он попал в туннель, образованный ногами и талией девушки. Где-то должен был плакать Эйнштейн. В каком-то смысле это было совершенно нормальное происшествие. Оно было настолько нормальным, что Кумокава Сериа начала дрожать.
— Итак, между вами есть связь!! Эта твоя благодарность была лишь первым шагом к тому, чтобы опутать его!!
— Что!? Ты злишься на меня, вместо того чтобы злиться на того, кто это сделал!? Ты уверена, что не превращаешься в Геру из греческой мифологии!?
— Тогда позволь меня спросить у тебя вот что: как ты относишься к тому, что даёшь ему панорамный обзор своего нижнего белья? Я думаю, нормальный человек рефлексивно отпрыгнул бы назад и попытался бы окончить эту ситуацию так быстро, как только возможно.
— Из-за Вайоленс Донат я специально ношу такое бельё, которое могу позволить видеть другим людям, так так что тут не о чем беспокоиться.
— Видишь!? Если тебе надо выбрать "да" или "нет", ты склоняешься к "да"!!
— Кстати, кто-нибудь собирается что-нибудь делать с этим парнем? Он, должно быть, многое себе позволяет.
— Думаю, она собирается разобраться с этим.
Кумокава Сериа большим пальцем указала на монахиню в белом одеянии, которая приближалась с завораживающим блеском в глазах.
Кумокава Мария начала обдумывать недобросовестность сестры, сердито смотрящей на неё, но не показывающей интереса к другой девушке.
— "Тома"!! Сейчас же уйди оттуда! Ты выглядишь как кто-то, кто укрывается под столом во время землетрясения!!
— Т-только потому, что ты схватила меня за руку и внезапно отпустила.
— "Тома"!!!!!!
Услышав этот высокий крик, "Камидзё Тома" судорожно поднялся, как если бы его будильник только что вырубился.
Но это была ошибка.
Он забыл проверить, что находится над ним.
Макушка его головы безжалостно ударила потолок туннеля, образованного ногами Марии.
— Г...
Даже с учётом того, что она обычно копировала капоэйру, нося костюм горничной с мини-юбкой, это было настолько неординарно, что всё её лицо и даже уши покраснели.
— Гиаааааааааааааааааааааахххххххххххххххх!!!???
— Погоди! Нет! Стоп! Бгх!?
Пребывая в смущении от того, что произошло, "Камидзё" почувствовал удар кулаком через юбку по его затылку. Он серьёзно думал, что удар оставит в его черепе вмятину. Пока Кумокава Сериа наблюдала, её взор стал отстранённым.
— Ахх, не знаю, почему я так удивлена. Эта ситуация может быть ужасной, но я знала, что это произойдёт, если я ничего не сделаю!!
Между тем, Индекс заскрежетала клыками и испустила достаточно хищной ауры, чтобы напомнить кошке калико, которую она держала, о животных инстинктах.
— "Тома". Я не собираюсь что-то ещё объяснять, но ты понимаешь, что произойдёт, ведь так?
Маленькие человечки внутри "Камидзё Томы" (которые отвечали за оборону) раскинули свои ручки, чтобы преградить путь и предупредить его о надвигающейся угрозе.
Его инстинкты вышли из-под контроля, говоря ему делать что угодно, что потребуется, чтобы избежать укуса в затылок. И он нашёл экстремальное решение с удивительной скоростью.
— Уах!! Стой!! Что ты делаешь!?
— Это называется поездкой на плечах!! — прокричал "Камидзё" в отчаянии.
Он сменил положение под мини-юбкой Кумокавы Марии, просунул свою голову между её ногами, собрал силы в своих ногах и застонал, когда распрямил свою спину.
Индекс была в готовности укусить его затылок, но она приобрела удивлённый вид, когда наконец поняла, насколько серьёзной была ситуация.
— Ч-что!? Я хочу укусить твой затылок, но не могу атаковать, потому что задница и бёдра девушки на пути!!
— Муа-ха-ха-ха!! Как думаешь, сколько повреждений принял мой скальп, Индекс!? ...На самом деле, хотел бы я сам знать это. В любом случае!! Я уже проанализировал шаблон твоей атаки!! Сейчас, что насчёт того, чтобы мы положили конец всей этой серии событий, девчонка!?
— Уах! Это страшно! Прекрати это! Я чувствую, что вот-вот упаду!!
Кумокава Мария вскрикивала, в то время как в большей или в меньшей степени стала заложницей, выступающей в качестве человеческого шлема, чтобы защитить голову "Камидзё Томы". Она была лишь на высоте плеч, но то, как она качалась вперёд и назад над твёрдой дорогой, было плохо для её сердца.
Инстинктивно она собрала силы в бёдрах, чтобы сохранить баланс, но в то мгновение, когда её мягкая плоть сжалась, аура злобы потекла из её старшей сестры.
Между тем, у "Камидзё" не было времени, чтобы беспокоиться об этом.
Злые чары захватили его сердце. Он боялся, что если в итоге он будет укушен после принятия таких радикальных мер, то ничто тогда не сработает.
— ...
— Успокойся, Индекс-сан! Убери эти клыки и предоставь этому мирное разрешение. Иначе я должен буду идти покупать ингредиенты для одэна в таком виде! Ты этого не хочешь, не так ли!?
— Я тоже этого не хочу!! Ты собираешься повсюду носить меня на плечах во время похода по магазинам!?
— ...
— Ты прав, "Тома". Если ты готов вызвать такой переполох, думаю, я должна пойти на компромисс. А именно, я освою некоторые техники, использующие мои руки и ноги!!
— Нет, пожалуйста! Если ты пройдёшь до конца курс мастера боевых искусств, я тебе в подмётки не буду годиться!! Был ли я прав, и Индекс действительно последний босс!?
— ...
— П-погоди. Не говори мне, что ты действительно собираешься идти по городу таким образом. С-стоп. Не двигай так своей головой. Она трётся об меня.
— Кстати, почему эта персона сверху на тебе слегка улыбается!?
Это было тогда, когда внутри Кумокавы Серии что-то переполнилось.
Конкретно, это была "чаша терпения", о которой говорилось в старые дни Японии.
Она отбросила свою привычную холодную и интеллектуальную ауру старшеклассницы.
— Дарашшшаааааааааааааааааааааааааххххххххххххххх!!!!!!
В своей матроске она прыгнула в воздух, собрала ноги вместе и нанесла безжалостный удар в полёте в центр спины "Камидзё Томы".
— Бгуэээээээххх!!
С воплем, как от раздавленной лягушки, парень полетел вперёд. Брошенная в воздухе над ним Мария упала вниз, и её поймала Сериа, приземлившаяся лицом вверх.
Тем временем "Камидзё Тома" мог сказать, что он катился по земле, но его зрение внезапно померкло.
Он запаниковал, когда поинтересовался, что произошло, но быстро всё понял. Ещё раз он оказался в итоге в глубине чьей-то юбки.
И белая монахиня была единственным человеком впереди него.
Пока он дрожал от страха, голос судьи донёсся сверху с небес.
— Я надеюсь, ты готов испытать немного боли, "Тома".

Часть 4.

Она была верна своим словам.
После того, как план "Кумокава Мария — Человеческий Шлем!!" эффектно провалился, "Камидзё" пал жертвой Индекс. Горничная-при-обучении в пчелиной расцветке затем использовала свой Вайоленс Донат, чтобы повредить все его суставы. Наконец, по непонятным причинам Кумокава Сериа начала топтать его здесь и там каблуком своих туфель.
Однако, "Камидзё Тома" отказался сдаться.
Он уже решил, что они будут есть одэн этим вечером.
Не стоило вспоминать, что гнев Индекс не показывал никаких признаков затухания, и одэн был необходим, чтобы потушить этот огонь.
После того, как их пути с сердитыми сёстрами Кумокава разделились, "Камидзё" и Индекс зашли в подземную зону, наполненную универмагами высокого класса, в которые они обычно не позволяли себе заходить.
"Камидзё Тома" очнулся, как только увидел ценники.
— Эм... Индекс? Я не думаю, что это сработает.
— Но мы зашли так далеко!
— Я не отклоняю идею об одэне в целом. У нас всё ещё будет одэн вечером. ...Ноооо что насчёт того, чтобы нам уйти с упаковкой экономичного одэна из супермаркета? Или мы можем взять два или три разных вида в круглосуточном магазине и устроить более экстравагантную версию нашего обычного ужина, состоящего из жареных в масле овощей, жареной рыбы, риса и супа мисо.
— Я уже увидела самое лучшее!! Если мы сейчас повернём назад, это желание никогда не исчезнет. Если мы снизим планку сейчас, моя тяга к одэну сохранится внутри меня независимо от того, сколько я съем! Это никого не спасёт!!
— Можешь ли ты, пожалуйста, объяснить, почему ты предполагаешь, что это будет плохо не только для тебя, но и для меня... Неважно.
Когда он увидел, что Индекс сомкнула со щелчком свои зубы, как какой-то вид ловушки, "Камидзё" осознал, что не может теперь отступиться. Он начал молча думать с отстранённым взглядом.
(Привет, корка хлеба. Некоторое время я буду тебя часто видеть.)
— Ха? Что ты здесь делаешь?
Его размышления были прерваны знакомым голосом.
Это была Мисака Микото.
Он предположил, что истинной богатой девушке привычно всегда направляться в места, в именах которых фигурирует слово "первоклассный". Но скоро он понял, что что-то в её поведении было не так.
И затем его это достигло.
Она была в бакалейном отделе первоклассного универмага, но корзины или тележки у неё не было.
— Ч-что? Не говори мне, что ты зашла дальше торговых автоматов и начала заниматься полномасштабным шоплифтингом!
— Я действительно запущу тебя взрывом в небо. Как далеко ты хочешь отправиться? Луна? Марс?
Когда девушка, известная как Рейлган, делает такую угрозу, это не повод для смеха. Его бы не удивило, если бы она собрала вместе разные объекты, чтобы сконструировать в центре Академгорода мирную человеческую электромагнитную катапульту.
— Я здесь не для покупок.
— В таком случае, ты здесь для шопли-...
— Ты не получишь третий шанс.
Подлинная богатая девушка подняла свой средний палец, когда мягко предупредила его.
Её голос наполнило недовольство.
— Кажется, моё школьное общежитие получало тонны нежелательной почты, призывающей людей зайти и попробовать образцы их новых продуктов. Почта была настолько заполненной, что некоторые девушки слишком испугались её проверять. Видимо, они принимают имя Токивадай слишком легко, поэтому я здесь, чтобы сказать пару слов тому, кто за это ответственен.
— ...
По-видимому, иметь одобрение школы для богатых девушек было достаточно, чтобы значительно увеличить продажи первоклассного универмага. Это было более грандиозное предприятие, чем использование популярных эстрадных артистов в рекламных роликах. Эти девушки просто жили в отличном от принадлежащего "Камидзё" мире.
— Я чувствую, что если не сделаю что-нибудь, то они начнут стоять перед общежитием с холодильником под руками. Я хочу положить этому конец, пока такое не произошло. ...Так или иначе, я слышала, что их штаб-квартира — Этаж 12 и выше. Такой вид спора обычно был бы занятием для Куроко, но она выглядит занятой.
— Хм? — Индекс рядом с "Камидзё" склонила голову. — Коротковолосая, у этого плохого парня есть еда?
— Я полагаю. Если я схвачу его за воротник и встряхну его, готова поспорить, выпадет куча сладостей.
— Вопрос решён!! "Тома", я направлюсь глубже в подземелье ради мира!!
— Подожди, Индекс! Ты не можешь поместить в одэн фруктовый торт или Монблан!!
Чтобы избежать по-настоящему хаотического хот-пота этим вечером, "Камидзё" делал всё возможное, чтобы остановить Индекс. Микото, казалось, хотела ещё поговорить, но она вздохнула после того, как посмотрела время на своём мобильном телефоне. Она размяла шею и направилась к промышленному лифту.
Темой разговора затем снова стал ужин.
— Если всё равно после этого будет ад, почему бы нам не пойти до конца и не взять сукияки высокого класса вместо одэна!? Думаю, тогда у нас будет меньше сожалений!!
— Но это не избавит от тяги к одэну, наполняющей мою грудь! А сейчас ты дал мне тягу к сукияки!!
— Не будь глупой! Нет способа, чтобы оба события произошли!! У нас есть возможность выбрать только одно, а затем начинается наша адская жизнь хлебных корок!
— Мы можем поделить горшок надвое... вот так.... и заполнить половину одэном, а вторую половину заполнить сукияки.
— Проблема не в числе горшков! Ингредиенты супердорогие!! Ты понимаешь?
Его ужасно произнесённая попытка заговорить по-английски в конце, казалось, взбесила настоящую британскую девушку. Плотоядный зверь атаковал его затылок.
— Хиаааах!
Его крик сотряс всё здание многоэтажного магазина.
— Эх... У меня появляется чувство, что однажды я потеряю свою жизнь, чтобы наполнить твой желудок. Точно так же, как в этой безумной ситуации на моей голове прямо сейчас!!
Было маловероятно, что даже кошка калико на голове девушки уделяла этим страхам так много размышлений, как травоядный парень по имени "Камидзё Тома".
Между тем, плотоядная (или, точнее, всеядная) девушка по имени Индекс положила руки на бёдра, искусно удерживая кошку на своей голове.
— Итак, что мы будем делать? — спросила она. — После того, как мы зашли так далеко, я отказываюсь отступаться от одэна.
— ...Давай сделаем это, — пробормотал "Камидзё", протирая свою укушенную голову. Его голос быстро возрос до крика. — Мы зашли так далеко, так что давай сделаем это! Я заброшу этот действительно дорогой "Киото стайл" в корзину! Я покажу тебе, что я могу выпутаться, когда это имеет значение, Индекс!!

Часть 5.

"Камидзё Тома" весело проводил время.
Каждый день был безусловно приятным. Скорее всего, в конце концов он окажется вовлечён во все виды неприятностей и, покрытый грязью, в итоге сожмёт свой кулак, но он мог продолжать идти благодаря своей повседневной жизни. Это было то место, куда можно было вернуться, которое позволяло ему ступать глубоко в неизведанную тьму.
Сегодня завершится.
Но у него будет завтра.
И следующий день.
И день после этого.
"Камидзё Тома" в глубине своего сердца знал, что эти приятные дни будут продолжаться и продолжаться.

Часть 6.

И, когда опустился вечер, за парту в классе сел парень.
Он сел с самого краю в самой дали.
Для кого угодно просто взглянуть в его сторону было слишком многим, и никому не казалось странным, что он сидит в полном одиночестве.
Он...
Камидзё Тома в полном одиночестве дрожал.
— Что... что это было?
Все окружали кого-то другого.
Камидзё Тома не узнавал человека, известного как "Камидзё Тома".
Никто из людей вокруг другого парня не заметил ничего подозрительного.
И всё же тот "Камидзё Тома" был совершенно другим человеком. Его рост и вес были другими. Его черты лица и цвет волос даже не были похожи. Было невозможно, чтобы кто-то перепутал бы их двоих.
— Ты хочешь спросить?
Голос девушки донёсся от учительского стола в сумеречной классной комнате. Бог Магии, носящая повязку на глазу, сидела на столе, элегантно скрестив ноги, как какая-то учительница, которую подростки видели только в своих мечтах.
— Это была повседневная жизнь "Камидзё Томы". Несомненно, ты узнаёшь её.
— Это не то, что я имел в виду!!
— Для них не имеет значения, кто это был.
Отинус говорила, как будто медленно объясняя что-то студенту, который отказался слушать.
Кусок мела начал самостоятельно двигаться и оставил надпись на доске позади неё.
А и Б.
Мелок написал эти две буквы.
— В прошлом ты встретил различных людей, решил их проблемы и расширил свой круг друзей. С точки зрения бога, всё это было нелепым фарсом, но для обычных людей эти деяния могли быть достойными похвалы.
— ...
— Но их доверие установилось, потому что ты спас их, верно? В то время как они были спасены, это мог быть кто угодно, не так ли? Если бы кто-то, отличный от тебя, стал бы тем, кто спасёт их, их доверие и доброжелательность повернулись бы в сторону этой другой персоны. Кто угодно мог стать "Камидзё Томой". Это мог быть жирный мужчина средних лет, а мог быть высохший старик. ...Что не так? Неужели ты ввёл себя в заблуждение мыслями о том, что ты был единственным и неповторимым на этом свете, и никто, кроме тебя, не смог бы пройти по пути, по которому ты прошёл?
Отинус завертела вокруг своим указательным пальцем.
— Никто на самом деле не смотрел на тебя.
Мелок всюду танцевал синхронно с её пальцем.
— Никто не был бы особенно обеспокоен, если бы тебя там не было.
Мелок нарисовал большой крест поверх А на доске.
И он начертил окружность вокруг Б.
— Пока у них есть кто-то, кто может решить их проблемы, их жизни могут просто отлично продолжаться. Ты решил отдать свою жизнь за такие поверхностные отношения. ...Как убого. Ты не заслуживаешь ничего большего, чем это. Ты не отличаешься от батарейки, которую заменяют, когда в ней кончается энергия. Никого не волнует внешний вид или личность батарейки. И батарейка не может ничего достигнуть только как батарейка. Вообще ничего.
Камидзё был даже неспособен почувствовать холодок.
Мир казался отдалённым. Всё казалось нереальным.
Он сидел на стуле, но даже его опора казалась шаткой.
— Помнишь, что я сказала в прошлый раз? — произнесла учительница, ведущая лекцию о конце света. — Действительно ли нужно так настойчиво рисковать своей жизнью ради этого? Они будут поклоняться куску жевательной резинки, который кто-то выплюнул на дорогу, пока он спасает их.
Камидзё Тома остался безмолвен на некоторое время.
Он молча оглядел ряды стульев и парт, за которыми никого не было.
Было ощущение ужасной пустоты.
Чувство печали было сильнее, чем на планете, которая обратилась в пустыню после непомерного освоения, разрушившего окружающую среду.
Он не чувствовал в этой сцене никакого спасения или тепла.
Кто-то мог бы быть способен жить в том мире, но жизнь там не несла в себе какой бы то ни было привлекательности.
— Можешь ли ты до сих пор продолжать? — спросила Отинус, ноги которой были скрещены поверх учительского стола. — Смена одной простой точки зрения достаточна, чтобы принести на поверхность ад. Если ты настоишь на том, чтобы оставаться идеалистически настроенным, это хорошо, но это приведёт тебя только во тьму даже более ужасно интенсивную. В какой-то момент ты сломаешься. Сам путь, который ты выберешь, сломает тебя.
— Что толку отрицать это? — пробормотал Камидзё Тома. — Не играет роли, что говорят другие, это мой мир. Я его защищал. Для кого-то, известного как Бог Магии, он может выглядеть только как небольшой миниатюрный садик, но он достаточно дорог для меня.
— О, неужели?
В руке Отинус, подобно волшебному трюку, появилось копьё.
— Пока у меня есть это, что-то можно сделать.
— ...
— Мир — простая штука. Ты видел, что я могу сделать. Я могу всё переделать так же просто, как вытащить голубя из шляпы на счёт три. В конце концов, я же бог.
— На что ты намекаешь?
— Я ожидаю, что ты впадёшь в отчаяние.
— Почему? Ты можешь создать столько новых "Камидзё Том", сколько захочешь.
— Нет смысла мучить совершенно новую куклу. Новая кукла не имеет грехов. Чему-то, что было создано мной, не позволено противостоять мне. — прошептала светловолосая девушка со счастливым огоньком в её единственном глазу. — Отчаяние от того, что однажды произошло. Вспомни о нём. Если ты вспомнишь, я верну им их истинную форму. Я верну им достаточно причин, чтобы почувствовать печаль, когда ты будешь похоронен в своей могиле.
Отинус могла быть способна сделать что угодно с миром.
Если бы она провозгласила, что даст ему половину мира, Камидзё действительно могла бы достаться своя собственная страна. Один лёгкий взмах её копья мог исполнить нелепое желание о том, чтобы для него по всему миру каждый парень был другом, а каждая девушка была любовницей.
Но...
— Это было бы бессмысленно, Отинус.
— ?
— Ты сама это уже сказала. Создание новых кукол бессмысленно. Не имеет значения, насколько это может быть удобно, это было бы бессодержательно. Если бы ты наполнила мир этими куклами и исполнила каждое своё желание, ты нашла бы это всё лживым. Ничего бы не осталось.
— Хорошо сказано. Но говоришь ли ты, что зрелище перед тобой не является неправильным? Говоришь ли ты, что ничего менять не надо, и ты должен быть оставлен в таком одиночестве?
— Да, — немедленно ответил он.
Отинус сморщила лоб со скоростью его ответа.
Этот человеческий мальчишка не колебался противостоять девушке, которая стала богом.
— Я был брошен, и кто-то, кого я даже не знаю, забрал у меня всё. ...Но у меня нет права настаивать на том, чтобы обстоятельства складывались по-моему. Они свободны делать то, что хотят, а их решения ценны и заслуживают уважения. Вот что значит, когда что-то находится вне твой досягаемости. Если всё будет идти в точности так, как ты этого хочешь, это будет слишком лживо.
— ...
— Поэтому, Отинус, если ты скажешь, что собираешься "исправить" всё, что покинуло меня, я встану у тебя на пути. Здесь всё не даёт мне ничего, кроме боли, но это не значит, что я могу отбросить всё это прочь ради своего собственного удобства!!
Её брови слегка двинулись.
Это был взгляд кого-то, кто увидел, что вредное насекомое шевелится, после того как его предположительно раздавило тапком.
— Позволь мне спросить тебя об одной вещи, перед тем как я сокрушу тебя.
Отинус спокойно говорила с выражением кого-то, чей план пошёл наперекосяк.
— Что ты получишь от этого?
— Ничего, — ещё раз немедленно ответил он. — Я никогда не боролся, чтобы что-то получить от этого.
— Ясно.
— И я мог быть разделён с ними, но я всегда имею возможность заново построить эти связи. Некоторые из этих отношений начинались со взаимной ненависти и недостатка взаимопонимания, но мы довели их до состояния, когда мы могли улыбнуться друг другу. Эти связи намного, намного сильнее, чем ты думаешь. Просто то, что "Камидзё Тома" украл эти связи у меня, не значит, что у меня никогда не будет шанса создать новые связи с ними.
— Понятно.
Отинус положила конец этой нити разговора.
Её плечи дрожали.
Камидзё подумал, что она подавляла гнев, но оказалось, что она сдерживала хохот.
— Хе-хе. У тебя здесь есть весьма замечательное мнение, но я сыграла с тобой довольно злую шутку. Если честно, я никогда бы не подумала, что ты придёшь к такому заключению, так что это как-то неудобно. Нечасто бог допускает ошибку по отношению к человеку. Это настолько редкое явление, что о таком случае говорят до конца жизни того человека.
— Что? — Камидзё нахмурился, пока сидел за партой. — О чём ты говоришь?
— О чём-то довольно простом.
Отинус указала в сторону выхода.
Она указала в сторону лазейки небытия, через которую все ушли.
— Парня, который там исчез, все называли "Камидзё Томой". Он сам по-настоящему верил, что он был "Камидзё Томой". Сейчас остались только мы двое. Твои собственные утверждения здесь бессмысленны, а все мои заявления были наполнены недоброжелательностью. ...Не приходит ли на ум некоторый очевидный вопрос?
— .................................................................
Это не было хорошо.
Он не мог позволить ей продолжить говорить.
Невероятно неприятное ощущение прокатилось по каждому сантиметру его кожи, будто какой-то вид вызывающих тревогу насекомых.
А затем Отинус заговорила, её голос был наполнен презрением.
— Кто это жалко лежит за твоей партой? Кто ты?
Она, казалось, была довольна собой, когда использовала уловку, которую держала в запасе.
— Действительно ли является кто-то, кто просто сидит недовольно без дела, Камидзё Томой, которого все знают?

Часть 7.

Он больше не знал, кто он такой.

Часть 8.

Этот парень...
"Камидзё Тома" в шоке сидел за самой угловой партой в классной комнате, освещённой оранжевым светом. Его руки и ноги безвольно свисали, а его глаза безучастно наблюдали за слегка изменённым миром Отинус.
Его дыхание было неустойчивым.
У него возникла небрежность даже к самому минимуму действий, которые были необходимы для жизни.
Она была права.
В этом запутанном мире, где полностью рухнуло то, как люди видели себя и других, мог ли он действительно полагаться на имя?
Его собственное представление "Камидзё Томы" не отличалось от представления "Камидзё Томы" других людей.
Ими обоими можно было легко манипулировать. Он только что видел то самое представление, изменённое в уморительных масштабах, так почему же он думал, что к нему самому это также не относится?
Если так...
Кто был "он"?
Он действительно верил, что он "Камидзё Тома", но кем он был на самом деле?
— Ну привет.
Голос светловолосой девушки, носящей повязку на глазу, казалось, доносился из-за пределов солнечной системы.
Он услышал слабый шум.
Отинус перепрыгнула с учительского стола на один из свободных ученических столов.
— Назови мне своё имя.
Бог Магии прыгала с парты на парту, как если бы она пересекала чистый ручей, используя торчащие над поверхностью камни. Она приближалась к парню.
Это была простая задача.
И, наконец, она достигла его парты.
Стоя на столе, она посмотрела с высоты небес вниз на тщедушного мальчика.
— "Камидзё Тома", каким человеком ты был первоначально?
— ...
— Когда ты наполнился праведным гневом и бросил вызов богу ради своих друзей, какие люди окружали тебя? Кого ты покинул, чтобы кого-то защитить?
Неприятный пот полился с лица парня, спины и всего тела.
— Должен быть кто-то. Это может не быть на уровне того нелепого парня с гаремом, но у "настоящего тебя" должен быть кто-то. Кто-то, кого ты хотел защитить ценой своей жизни, даже если это означало драться с кем-то, про кого ты знаешь, что не сможешь его победить. Где этот человек теперь? Где он, и что он делает, пока ты отрекаешься от "настоящего себя" и настаиваешь на том, что ты "Камидзё Тома"?
Казалось, что всё тепло покинуло его тело.
Ему было холодно. Холодок окутал его тело и угрожал заморозить его внутренность.
— Скажи мне, — заговорила Бог Магии. Она забавлялась инициативой. — В качестве благодарности за то, что ты позволил мне убить немного времени, я верну тебя на твоё прежнее положение при условии, что ты назовёшь мне своё настоящее имя. ...Ты можешь вернуться к своим друзьям, возлюбленной и семье. Если ты сможешь найти своё "настоящее я", я верну тебя к людям, которые связаны с этим "настоящим тобой".
Последовало молчание.
Парень медленно поднял свою голову, но Отинус до сих пор триумфально стояла над ним.
В какой-то момент между её средним и указательным пальцами появилась фотография.
— Но было бы чересчур заставлять тебя выбирать среди всех шести миллиардов человек на земле. Для соответствия твоему положению обычного человека я дам тебе подсказку. Развлечения с людьми неинтересны, если нет шансов победить.
Колыхаясь, фотография полетела вниз.
Фотография медленно падала, как будто следуя контурам её тела, и приземлилась идеально на её ноге на парте Камидзё.
Это был снимок класса.
Излишне говорить, что он показывал класс "Камидзё Томы". Десятки одноклассников выстроились в ряды на разных уровнях лестницы, и их классный руководитель, Цукуёми Комое, стояла немного поодаль.
— Ты один из людей на этом изображении, — прошептала Отинус. — Тебе нужно выбрать только одного из них. Этот выбор намного проще, чем необходимость вращать вокруг глобус, не так ли?
Маловероятно, что она будет медлить.
Бог Магии дала ему этот шанс по своей прихоти, и она, скорее всего, безжалостно его бросит, как только потеряет интерес.
— Ты один из них, — ещё раз повторила Отинус. — Если ты выберешь правильно, я верну тебе правильный ответ. Я верну твой мир, твою жизнь и твоё существование.
Она ничего не сказала о том, что будет, если он сделает неправильный выбор.
Парень медленно рассмотрел фотографию класса.
У них у всех были натянутые улыбки, выглядящие так, как будто кто-то поставил одинаковую печать на их лица.
Никто из них не выделялся сколько-нибудь среди остальных.
Это просто походило на большую картину, которая была полной только с присутствием их всех.
Даже так, он сфокусировался на половине класса, где были собраны мальчики.
— Ты не можешь полагаться на пол, — встряла Отинус, как будто прочитав мысли "кое-кого". — Твой внешний вид может быть изменён с помощью копья. Пол и возраст ничего не значат по отношению к тому, кем ты был первоначально.
— ...
Она упомянула возраст, так же как и пол.
В таком случае, Комое-сенсей, стоящая в небольшом отдалении от группы, тоже может быть кандидатом.
— Не беспокойся по поводу времени. Это твоё заключительное решение. Если хочешь, можешь беспокоиться о нём, пока не умрёшь от голода.
И мальчик, и девочка были вариантами.
И студент, и учитель были вариантами.
У него не было информации, чтобы найти правильный ответ. Не было видимого шрама или уникальной манеры стояния, которые он мог бы отыскать. Его единственным вариантом, видимо, был случайный выбор. В русской рулетке шанс умереть был 1 к 6, но тут ситуация была хуже. Правильный ответ был бы редким явлением.
Его глазам стало больно.
Он не был уверен, было ли это из-за слёз или же от пота, стекающего с его лба.
Кроме того, его губы странно пересохли.
Он практически мог ощутить, как светловолосая девушка наблюдает за ним.
— Я...
"Кое-кто" медленно назвал имя.
— Я Камидзё Тома. Я не кто иной, как Камидзё Тома!!
Как только он заговорил, Отинус изобразила на лице крайнее неудовольствие.
Это выражение явно содержало в себе большую угрозу, чем любое другое, что она показывала.
Она потеряла интерес. С девушкой, которая поднялась до положения бога, этот факт должен сопровождаться великой яростью.
Наконец, она громко щёлкнула языком и вздохнула.
— Когда ты понял?
— ...
— Не говори мне, что это скорее необоснованная уверенность или оптимизм, не слишком далёкие от того, чтобы вообще не думать.
— У меня была подсказка, — спокойно ответил он. — Ты дала мне подсказку.
— Я?
— Если твоей целью было заставить меня страдать и больше ничего, ты никогда бы не дала мне этот снимок класса. Это значило, что у тебя была причина показать его мне. Разве это не так?
— ...Понятно.
— Ты сказала, что настоящий я был там, но ты не предупредила меня, что это был кто-то, отличный от Камидзё Томы. Ты надеялась увидеть, как я выбираю неправильный вариант, когда я мог бы легко выбрать правильный.
Кроме того, она сказала, что не было смысла создавать нового "Камидзё Тому" и мучить его.
Если она не видела смысла в том, чтобы ставить на место "Камидзё" кого-то другого, то единственный, кого она мучила, должен был быть настоящим.
— Итак, ты разгадал мой злой умысел. А здесь я думала, что это будет интересный эксперимент по уничтожению твоей личности.
— Я не знаю как, но ты сделала надписи на доске, вытащила этот снимок и провернула другие трюки без использования собственных рук. Если бы я предоставил другое имя, ты могла бы просто поаплодировать и похвалить меня. Ты могла бы создать так много ложных доказательств, как тебе потребуется, чтобы доказать, что я сделал правильный выбор.
Как будто прерывая, или как будто вставая с места в театре во время просмотра скучной комедии, Отинус щёлкнула пальцами.
Мир исчез.
Камидзё Тома стоял в мире, где земля, небо и всё за горизонтом было полностью чёрным.
Он не мог нигде увидеть Бога Магии, но её голос скользнул в его ухо.
— По-видимому, это было на слишком высоком уровне для идиота наподобие тебя. Полагаю, не иметь никаких забот может быть названо талантом, когда это доходит до такой крайности. Я честно поражена, что ты чувствуешь настолько маленькое беспокойство по поводу себя.
Её голос практически напоминал раздражённое удивление кого-то, наблюдающего за примитивной формой жизни, энергично двигающейся вокруг после отрезания части тела.
— Но сколько по-твоему карт есть у меня в колоде?
— ...
— Думаешь ли ты, что они заканчиваются всего лишь на десятках тысяч?
Следующая угроза скоро приблизится.

Между Соединёнными Точками.

Он увидел бесчисленное множество миров и испытал неисчислимое количество форм отчаяния.
Некоторые миры явно загоняли Камидзё Тому в угол и пытались раздавить его. Странные ложные обвинения принудительно были предъявлены ему, и вокруг его шеи затянулась петля. Он попал в бедственное положение в горах вместе с некоторыми знакомыми и был вынужден распределять свою плоть среди остальных, чтобы они смогли выжить до прибытия помощи. Он лежал парализованный на больничной койке и просто застрял так на протяжении всего времени до собственных похорон. Он был погребён в гумусе и начал разлагаться, будучи ещё живым, начиная с концов рук и ног. Земля была приведена в непригодное для жизни состояние, и он был выброшен в открытый космос, чтобы бесцельно странствовать в космическом корабле, похожем на капсулу. Будучи тщедушным человеком, он был уничтожен гигантским роботом или астероидом.
У сердца не было материальной формы, но Камидзё явно чувствовал, как оно ломается. Оно не было разрушено, как будто его ударили молотом или разрубили надвое мечом. Это было спокойное разрушение, как будто термиты вгрызались в него, и, к тому моменту, когда симптомы начали проявляться, было уже слишком поздно.
Среди всего этого ему как-то удалось постепенно собраться с мыслями.
Но он не придумал внезапно средство, чтобы обратить или разрешить ситуацию.
Вместо этого он использовал свои окровавленные руки, чтобы шаг за шагом выстроить себе здесь путь.
— Ты...
Он говорил спокойно в своём помутневшем сознании.
— На самом деле ты ничего не уничтожаешь.
Отинус казалась удивлённой тем, что он только сейчас понял это.
Светловолосая девушка, носящая повязку на глазу, встала прямо перед парнем.
— Итак?
Она была так близко, что он подумал, что заметил сладкий аромат.
Мир превратился в расплывчатый мраморный узор.
— Нет тысяч или миллионов миров. Это до сих пор наш мир. Всё это время мы никуда не перемещались.
— Почему ты действуешь так, как будто действительно знаешь, о чём говоришь? Кроме того, я не могу припомнить, чтобы я говорила что-нибудь насчёт параллельных миров.
Он не знал, как это работало.
Но мировая точка зрения изменялась. Отинус меняла её. Камидзё просто переживал то, что было вокруг него, поэтому у него складывалось впечатление, что он путешествует по абсолютно разным мирам.
Отинус заговорила без энтузиазма.
— Слышал ли ты когда-нибудь о фазах?
— ...?
— Прежде всего, этот мир не был чист и нетронут. Христианская, Буддистская, Кельтская, Индийская, Синтоистская, Инкская, Ацтекская, Греческая, Римская... и Скандинавская. Различные религии разместили слой за слоем различные фазы поверх мира, как тонкие вуали или фильтры. Есть рай, ад, подземный мир, Чистая Земля, Ёми, бездна, Гора Олимп, остров фей, Нираи Канаи, Асгард и многое другое. Во всяком случае, мир, который ты видел до сих пор, был виден через различные цвета целлофана.
— Ты не уничтожила ни одной из этих раскрашенных стекляшек.
Пока его зрение колебалось, и он не был уверен, с кем он разговаривает, Камидзё удалось продолжить говорить.
— Когда дело доходит до этого, ты являешься персоной, которая созидает. Это может быть наполнено злобой и может быть схоже с представлением "разрушения дома" как "создания груды руин", но это не меняет того, кто ты. Ты человек, который создаёт.
— Называй меня богом. И то, что я сделала, просто. Я создала новые фильтры и разместила их над миром, поэтому мир кажется изменившимся. Вот почему мир показался тебе заменённым. Это намного проще, чем разрушать всё и отстраивать заново каждый раз. А твоя правая рука содержит силы, способные привести к одному уровню любые чужеродные элементы в мире, поэтому ей проблематично функционировать, когда я меняю сам мир. ...Тем не менее, результаты — это всё в мире. В конце история запишет это так: Бог Магии неоднократно разрушала мир и создавала новые, чтобы заставить одного парня страдать так сильно, насколько это возможно.
— .........................................................
— Человек, который называет себя Сильвер Стар, видимо, пытался напрямую манипулировать "чистым миром" за пределами всех фильтров... то есть миром науки, не зависящим от религии. ...Если честно, тебе довольно повезло увидеть это. Даже европейские Голден кабал, видящие сновидения в Тибете, не были способны достичь этой точки.
Камидзё не мог предполагать, какую это имело цену.
Если бы Индекс увидела это, она могла бы ощутить что-то другое.
Но...
(Она является крайней формой того, кто создаёт. Она силой добавляет лишние или неправильные шестерни к миру, и это полностью меняет сцену передо мной.)
Камидзё Тома тесно сжал свой правый кулак.
(Это должно означать, что Разрушитель Иллюзий является чем-то особенным для неё. Он уничтожает. Он производит действие, противоположное тому, что делает бог. Эта рука содержит возможность стереть то, что излишне. В таком случае, должно быть возможно поправить шестерни, которые были в беспорядке разбросаны.)
Оллерус сказал, что Разрушитель Иллюзий был эгоистичной мечтой всех магов.
Если бы их искажение мира принесло бы неблагоприятный результат, эта отправная точка или точка восстановления смогла бы вернуть мир к норме или стереть то, что было сделано.
И не был ли это в точности такой случай?
Видимо, фильтры, о которых говорила Отинус, были сущностями или идеями, идентичными аду или раю. Он не был уверен, что сможет уничтожить что-то настолько массивное. На самом деле, он даже не мог представить, какой феномен произойдёт, если он дотронется до ада или рая.
Но здесь была возможность.
У него до сих пор был шанс.
Тонкая, тонкая ниточка, ведущая обратно в мир, где были Индекс, Мисака Микото и остальные, ещё не оборвалась.
— О, боже.
Отинус вмешалась с выражением, говорящим, что она в точности знала, о чём он думал.
Она заговорила медленно и мягко.
И всё же по-настоящему опасная улыбка покрыла её лицо.
— Ты уверен, что хочешь дойти до этой последней нити надежды?
— Что?
— Я говорю, что эта надежда и шансы победить могут привести к фатальному удару.
Он не понял, что она имела в виду.
С другой стороны, она, казалось, понимала всё просто смотря на его лицо.
И она продолжила говорить.
— Ты скоро поймёшь. Ты поймёшь всё слишком хорошо.