Я стоял на платформе, ждал автобус и нарушал закон Российской Федерации. Неподалёку сидел какой-то дед и тоже нарушал закон Российской Федерации. А чуть поодаль стояли менты и занимались тем же самым. Таким образом, все мы задумчиво втягивали серый сигаретный дым. Незаконно и крайне рискованно!
  Мимо меня прошла цыганка лет сорока с двумя детьми и пластиковым стаканчиком в руках. Обычно они подходят ко мне, так как я иногда даю им немного денег, но сегодня меня, видимо, не заметили. Зато цыганскую семейку заметили менты и, не отдавая честь и не показывая свои удостоверения, увели куда-то в помещение. А ко мне вдруг подошел докуривший нарушитель-дед и зачем-то заговорил со мной:
-	Заебали эти цыгане, - дед наклонился к урне и сплюнул в неё жёлтой слюной. – Взять бы их всех, да и вывезти отсюда.
-	Куда вывезти? – я брезгливо поморщился, так как представил, что вместо слюны дед сплюнул в урну своей старой ненужной мочой.
-	Да хоть куда, - дед с какой-то непонятной надежной заглядывал мне в глаза как-будто это я должен был их для него вывезти. – За город, пускай так живут.
-	Так они и за городом тоже живут. В деревнях, поселках. Впрочем, как и все остальные люди, - я протянул деду открытую сигаретную пачку. – Угощайтесь…
-	Спасибо, - дед охотно схватил сигарету, вставил её в свой беззубый рот и закурил.

 Видимо он хотел мне что-то еще сказать, но я сделал несколько шагов в сторону полицейского патруля, не того, что увел цыганку с детьми, и почти заорал, показывая пальцем на деда:

-	Вот нарушитель! Он курит в неположенном месте.

Дед опешил, а полицейским пришлось некоторым образом до деда доковыряться, так как мой крик привлек слишком много внимания. Более того, люди вокруг начали на всякий случай тушить свои сигареты и выбрасывать их в урны. А я развернул одному из полицейских прямо в лицо свой паспорт на странице с пропиской и доверительно сообщил:

 - Все в порядке – я встречаю свою мать! Мы из Шадринска.

 После этого я удалился за угол, периодически оборачиваясь и наблюдая за тем, как автобус деда уезжает без деда. За углом я остановился и снова принялся нарушать закон Российской Федерации. Через некоторое время из здания вышла цыганка со своими детьми и начала двигаться восвояси. Когда она проходила мимо меня, я бросил в её пластиковый стаканчик сто рублей. Она удивилась, начала меня благодарить, а так же говорить что-то еще. Но я надел на глаза очки, быстренько вставил в уши плеер (на самом деле наушники – плеер не влазил) и сухо сказал, рассекая воздух ладонью:

-	Вот только не нужно меня, пожалуйста, гипнотизировать!

 Цыганка пожала плечами, а на губах ее старшего ребенка я прочитал, что я долбоёб. Боясь цыганского проклятья, я отвернулся и начал тараторить в полголоса “спаси и сохрани”. Когда я повернулся обратно, то цыганского семейства уже не было, но рядом со мной стоял мент. Тот самый, который уводил цыган к себе в логово, чтобы обобрать как липку. Страж правопорядка  был  достаточно толст, лыс, а лицо его было толсто и лысо тоже. Нос был красен. Причем без приставки “пре”.

 - Справляете малую нужду на стену! – полицейский вроде и задал вопрос, но звучал он, скорее, как утверждение.

- Почему малую? – я неподдельно удивился. – Достаточно большую. Неприятности мне не нужны!

Полицейский указал своим коротеньким указательным пальцем на лужу возле стены:

-	Вы мочились!
-	Мы не мочились, - говорю. – А разговаривали с цыганами. Вернее, я дал им денег и отвернулся к стене читать молитву, чтобы они меня не прокляли. А нассал не я.

Я достал паспорт и показал менту страницу с пропиской:

-	Мы из Шадринска, - на всякий случай я указал своим пальцем на говно, лежащее чуть поодаль, и добавил. – Насрал тоже не я. Я не такой. Я не имею в виду, что я вообще не сру. Конечно, я сру. Но редко когда на улице, так как я достаточно стеснительный и пугливый.
Мент, скорее всего, поверил, так как улыбнулся и сказал:
-	Глупости все это.
-	Вы про говно? – я попытался улыбнуться ему в ответ, но у меня не получилось, так как я не умею улыбаться, когда думаю или говорю о говне. У нас это семейное, ведь мы из Шадринска.
-	Нет. Я про цыганские проклятья, - мент начал посмеиваться  и зачем-то похлопал меня по плечу.
-	Не скажите! – я поучительно поднял вверх указательный палец. – Вот вас, например, всё в жизни устраивает?
Полицейский как-то смутился, зачем-то одел солнечные очки и стал похож на стрекозу:
-	Ну, как все устраивает, - он мечтательно посмотрел вверх. – Конечно же не все устраивает. Зарплата маленькая…
-	Хуй маленький, - продолжил я. – Жена ушла, со старой работы поперли, на этой начальство мозги ебет. Заставляет в ментовской общак деньги скидывать, обирая своих же граждан. Так?
-	Откуда вы знаете? – мент неподдельно удивился и почти заплакал.
-	 От верблюда! – я опять поучительно поднял палец вверх. – Говорю же, я из Шадринска. Вы докапываетесь до цыган, и они натравливают на вас специальных цыганских демонов, которые заставляют вас бухать, а так же портят ваши семейные отношения.
-	И чё мне делать? – мент с надеждой смотрел в мои глаза сквозь свои пластмассовые очки, пропускающие еще больше ультрафиолета, чем пропускали бы очки без линз.
Я сел на корточки и стал делать вид, будто я кумекаю. Так я сидел около пяти минут, а мент все это время терпеливо ждал моего ответа. Наконец, он не выдержал и сказал:
- Ну, так чё мне делать?
- Садитесь тоже. Давайте вместе покумекаем, - задумчиво промолвил я.
Мент сел и мы начали кумекать вместе:
-	Сколько денег вы забрали у цыганки? – я изобразил озадаченное лицо.
-	Две тысячи, кажется… - полицейский неуверенно изобразил практически такое же лицо.
Я протянул руку и понимающе сказал:
-	Давайте мне три, и всё у вас наладится.
-	А почему три, - мент, казалось, терял веру, а значит, его нужно было срочно спасать.
-	Вы крещеный? – я доверительно снял с него очки и посмотрел ему прямо в глаза.
-	Да, - он робко улыбнулся.
-	Поэтому три! – отрезал я. – Давайте, не сомневайтесь – я передам и попрошу цыганку начитать на вас отворот-поворот. Жена вернется, но хуй, скорее всего, не вырастит. Хотя, конечно, иногда эти цыгане творят настоящие чудеса. Некоторые ученые считают, что Иисус мог бы быть на четверть цыганином.
Мент, кивая и надеясь на лучшее, отдал мне три тысячи рублей, и я зашагал прочь в сторону бульвара. Там я встретил цыганку со своими детьми и, стараясь не смотреть им в глаза, протянул две тысячи рублей.
- Спасибо тебе, белый человек, - цыганка взяла меня за руку и старалась заглянуть прямо мне в душу. – Как тебя зовут?
- Нашла дурака, - я отдёрнул руку и кивнул головой в сторону прохожих. – Этих вон лохов гипнотизируй.
 И убежал прочь, периодически оглядываясь назад и читая по губам её старшего ребенка, что я долбоёб. Зато незагипнотезированный!