Я помню падение и глухой шлепок. Помню странного парня рядом. Он ткнул меня в бок носом ботинка и говорит:
—Вставай, отец, не время разлёживаться.
Перевернулся на мокрой траве, посмотрел вверх. Крыша дома, с которой упал, была довольно высокой, удивительно, как вообще остался цел. Даже царапин не было. Я помню падение, но забыл, зачем вообще туда залез. В моём-то возрасте сложно справиться даже со ступеньками магазина, не говоря уже о том, чтобы забраться на самый верх многоэтажки. Одна странность за другой.
—Не хочу.
—Нам пора.

Кондуктор тормошил спящего старика за плечо.
—Вставай, отец, конечная.
Открыл глаза, вопросительно уставился на усатого мужичка в кондукторской форме.
—Ну и чего ты глядишь, вылезай давай, мы в депо едем.

Я помню вкус конфет из детства. Мне тогда впервые подарили внушительный кулёк конфет на новый год, которыми я объелся до боли в животе. Помню и родителей — отец всегда возвращался домой поздним вечером, а я ждал его на крыльце. Помню мать. Она хлопотала возле плиты, напевая что-то смутно знакомое. Помню деревню, в которой я вырос, и наш дом на главной улице. Свою комнату. Помню речку недалеко от этой деревни, где мы купались каждое лето и катались на льду зимой. Помню майских жуков в баночке и ночные посиделки у костра, первый снег и снежки, летящие прямо в меня. Помню первый класс в школе и первый, неловкий поцелуй в один из морозных февральских дней. Помню лицо той девочки и как приятно пахли её волосы. Помню, как простудился под одним из весенних ливней. Помню, как мать с утра кричала с порога, что зонт забыл. Да и чёрт с ним, с зонтом. Помню, как лежал дома с температурой. Помню, как радовался, что выздоровел и побежал на крыльцо, встречать отца с работы.
Помню похороны отца, как мать плакала над могилой. Помню, как и сам плакал уже дома, понимая, что отец уже не пойдёт с работы, как обычно. Помню, как ждал его на крыльце. Вот-вот он появится, выйдет из-за угла и скажет мне привет. Потреплет меня по волосам, и мы зайдём с ним домой. Вместе. Мать обрадуется, и они тут же полезут обниматься, а я уйду в свою комнату странно счастливый. Помню, как злился на самого себя за глупые надежды. Плакал в подушку по ночам. Лет через десять умерла мать, но на похоронах меня не было. Тогда я уже работал в городе – стремился к лучшей жизни. Мне дали квартиру на производстве, и я мечтал завести семью, как когда-то мой отец. Узнал о смерти матери только через неделю, письмом от деревенских. Примчался, как только мог. Помню зашёл в пустой дом после долгого отсутствия. Уже потом я заведу семью, у меня появятся свои дети. Стану ответственным или попытаюсь, по крайней мере. А тогда я растерялся. Понимал, что остался совсем один — ни братьев, ни сестёр у меня не было. Близких родственников тоже. Стою посреди дома и плачу. Сам не знаю почему. Взрослый мужик, а рыдает, как ребёнок.
Помню свою свадьбу. Как был счастлив в тот момент. Потом рождение своего сына. Помню, как позвали к телефону на работе. Бежал быстро, как только мог. Родился, значит. Вот и стал отцом. Стою и плачу, в руке телефонная трубка. Взрослый мужик, а рыдает, как ребёнок. Помню, как он вырос. Ждал меня в прихожей, когда я возвращался с работы. Треплю его по голове и говорю привет. И он бежит в комнату, к матери. А я иду следом. Помню, как он уходил. Собрал вещи и стоит смотрит. Жена в слезах, причитает. А он стоит. И видно по нему, что хочет заплакать. Но не может. Ушёл. Да только зонт забыл, а ведь дождь тогда на улице был. Да и чёрт с ним, с зонтом.
Я помню всё это, вплоть до мельчайших деталей. Но память начала меня подводить. Я помню всю свою жизнь. Но я совершенно не помню, как постарел. Иногда кажется, что просто проснулся полностью седым. Перестал узнавать себя в зеркале и удивлялся, как это всё могло случится всего за одну ночь.
И я не помню, как попал на крышу того злосчастного здания. Более того, я не знал, что вообще там забыл. Почему я упал и почему остался целым и невредимым?

И теперь я оказался в троллейбусе.
Кондуктор тормошил меня за плечо. Конечная, пора вылезать. Проспал свою остановку. Пойду пешком, разомну кости.

—И долго ты собираешься тут лежать? Нам пора, мы и так уже опаздываем.
Парень нетерпеливо смотрел на меня и протянул руку, чтобы помочь мне подняться.
—Осторожно, а то умрёшь раньше времени, - издав глупый смешок, парень повёл меня прямо в здание, с которого я тогда сорвался.
Хотел спросить, куда он меня ведёт. Почему я упал и что мы тут делаем. Но он уже отвечал на ещё не прозвучавшие вопросы.
—Захотелось тебе полетать перед смертью. Чёрт его знает зачем. Не моё это дело, разбираться в ваших человеческих желаниях – правила есть правила. В прошлый раз, как ты понял, у тебя не получилось. Надеюсь, получится в последний раз, потому что нам уже пора.
Последнюю фразу он произнёс как-то грустно, будто ему не хотелось уходить. Мне тоже не хотелось. Поэтому я пошёл с ним.

Поздняя осень на улице. Вышел из троллейбуса и понял, что забыл зонт дома. Да и чёрт с ним, с зонтом. Гулял же раньше без зонта в дождь. И без шапки зимой. Молодой был, а сейчас холодно. Чёрт с ним, с зонтом. Всё равно помирать скоро.

—И как же мне полететь, если я совсем не умею?
—Не знаю, попробуй помахать руками, как птицы делают.
Наверное, я выглядел тогда глупо. Хотя кому какая разница. Кому есть дело до старика, которой машет руками на крыше дома?
Парень снова издал глупый смешок. Наверное, его забавляло всё это. Я же чувствовал себя как в тот день, когда приехал в пустой дом после смерти матери. Растерялся и совершенно не знал, что делать дальше.
—Ладно, пошутил я. Просто прыгай и представь, что летишь. Можешь закрыть глаза, если страшно.
—А если расшибусь?
—Не расшибёшься. По крайней мере до срока.

И без зонта мне нормально. Мешал бы только. Иду себе по улице, никому не нужный старик. Голова седая, без шляпы. Дети смотрят, им интересно. Почему у дяди голова седая? Потому что дядя без шапки зимой ходил. И в дождь без зонта. Кому какое дело?

Глухой шлепок. Не получилось. Встал, отряхнулся. Полез обратно. Парень смотрит с интересом. Получится ли? Хрена лысого. Не получится. Старый уже.
Пошли, говорю.
—Чего зонт не взял? Дождь же.
—Чёрт с ним, с зонтом. Мешает только.

Я помню, как проспал свою остановку. Помню странного парня, который говорил что-то про последнее желание. Пустая улица, а тут парень из ниоткуда. Загадывай, говорит. Последняя просьба. Отмахнулся. Не отстаёт, идёт и бубнит про своё желание. Сказал, что хочу полетать в небе, как птица. У старика дел немного, хожу и на птиц смотрю. А они летают себе. Завидую им, ноги болят даже от недолгой прогулки, в магазин по ступенькам подняться – уже тяжело. Вот и вспомнил про птиц почему-то.
Помню падение и глухой стук. Помню мокрую траву и парня, стоящего рядом со мной. Помню, как попытался взлететь ещё раз, но у меня ничего не вышло. Да и выйдет ли вообще?
Помню, как парень повёл меня куда-то вперёд. Помню, что забыл зонт.
Да и чёрт с ним, с зонтом.