Печенье

 Как всегда, в воскресенье бабушка испекла целую гору печенья.
 Золотистого, с хрустящей корочкой. Такого и в магазине не сыщешь при нынешнем дефиците.
 Мама, папа, бабушка и дед сели за стол пить чай. Позвали и маленького Мишу.
 Миша увидел печенье и от жадности взял сразу три. Запил сладким чаем. Взял еще.
 Потом еще. Печенье было такое вкусное, что Мишка не мог остановиться. Мел и мел.
 Аж скулы сводило. Остановился только тогда, когда увидел, что на тарелке осталась одна маленькая печенюшка.
 Осмотрелся. В кухне повисла тишина. Отец взял сигареты и вышел. Дед отвернулся к окну. Мама только качала головой. Бабушка жевала корочку черного хлеба.
 Миша втянул голову в плечи. На какое-то время ему стало не по себе.
 Дед встал, взял Мишу за руку и повел в комнату. Там он долго рассказывал про войну, про то, как делили последний черствый хлеб с товарищами. Про то как трудно было, но все равно поколение честным выросло.
 Потом Мишу долго грузили отец и мать. Миша уже не слышал. Только сидел и смотрел в стену невидящими глазами.
 Потом зашла бабушка. Назвала Мишу жадным негодяем, который не умеет делиться с другими и вырастет черствым эгоистом. Кто такие эгоисты, Миша не знал. Но слова этого испугался и весь как-то сразу сжался в комок.
 Всю неделю с Мишкой родители не разговаривали. А в следующее воскресенье даже не позвали за стол с печеньем. Отправили учить математику.
 «Жадные… жадные злые люди, – подумал Мишка. – Чо им, печенья жалко? Зажали, да?»
 Мишка рывком открыл дверь на кухню, подбежал к столу, влез на табуретку и спустил штаны. Повернулся к сидящим задом, чуть пригнулся и ловко насрал на край блюда с печеньем, как раз между мамой и бабушкой.
 – Ну чо, довольны? Ешьте теперь сами ваше говняное печенье! Жадины сраные! – прокричал Мишка и гадко, как большие пацаны во дворе, заржал.
 Потом Мишку долго секли ремнем. Дед и отец. Попеременно. Мать пила корвалол.
 А бабушка стояла и поучала:
 – Вот. Вот так. Правильно. И еще раза для ума. Давай дед, вреж ему! Козлу этому сидорову. Для ума. Чтоб знал, гад, как на людев срать!
 Потом Мишка потерял сознание.

 * * *

 Прошло двадцать семь лет. Времена изменились. Печенья любого в магазинах стало как грязи.
 Но каждое воскресенье из окон одной маленькой квартирки в Бирюлево слышно, как бандит Мишка Валет, сидя на кухне перед горой печенья, произносит следующий монолог:
 – Ну чо, сука, жрать хош? Сматри, блядь, вкусное печенье, с начинкой, не то шта ты, пизда, по выходным шкварила.
 – Мишенька, ну прекрати, ну пожалуйста, – шамкает бабка, – и так плохо мне!
 – Не, бабка, я тебе это печенье даже на кладбище принесу. Попомнишь меня.
 Через два часа экзекуция заканчивается. Мишка выбрасывает недоеденное печенье в окно и вразвалку идет к двери. Затем останавливается и проникновенно говорит:
 – Во вторник пацаны хлеб привезут. Не сцы. Я не то, што вы в детстве, жмоты ебаные. Я человек! А не эгоист какой-нибудь!
 Потом Мишка закрывает дверь. Запирает ее снаружи и уже из-за двери кричит:
 – До воскресенья, бабанька! Поеду родаков навещу! Чайку попьем!