Татуировщик

Сегодня мне приснился в некотором смысле интересный сон. Дело в том, что я давно хочу набить себе татуировку. Какую-нибудь черную, абстрактную; в ней обязательно должны присутствовать закрашенные треугольники, прихоть такая у меня. Татуировка нужна, чтобы показать всем, в первую очередь, наверное, себе, что я стильный и крутой и чем-то отличаюсь от остальных. Хочу, чтобы её набили мне прямо на запястье таким образом, чтобы она слегка выглядывала из-под рукава рубашки, когда я её начну носить. Представляете, костюм, строгий стиль, классная причёска и еле заметная под дорогими часами татушка.
Теперь о том, что мне приснилось. Неведомым образом очутился я в тату-салоне. Это помещение, правда, походило больше на бар. Большая и слабоосвещенная комната, по углам которой одиноко сидели люди, рассмотреть которых я, к сожалению, не мог. На стенах обои кирпично-красного цвета. Напротив меня сидит на барном стуле красивый молодой человек, лицо которого тускло освещала стоящая неподалеку лампа. Черты его лица гармонично сочетаются со стильно зачесанными вбок волосами и аккуратной бородой: чуть длинноватый нос с небольшой горбинкой, широкий лоб, большие скулы и слегка узкие глаза, выдававшие наличие азиатской крови. В целом, повторюсь, выглядел он очень хорошо, только сутулился слегка из-за высокого роста.
У нас завязался разговор, сонный, почти нечленораздельный, в ходе которого он сказал мне, что он мастер этого салона. Я же в свою очередь дал ему понять какими-то укающими и юкающими звуками, что хочу набить татуировку. Небольшую, стильную. Может быть, какую-нибудь композицию из черных треугольников? Он смотрит на меня и молчит. В его глазах, неверноятно черных, пустота, а на лице безразличие. Не знаю, сколько просидели мы так в этой темной, по ночному усталой комнате, когда он мягко, но совершенно четко сказал, что готов сделать мне только одну татуировку. Дальше он стал её описывать: два синих, равносторонних и полых треугольника соприкасаются в одной вершине, как знак бесконечности, будь он острым. Левый треугольник потоньше, правый потолще. И при том нанести он её сможет только на середину предплечья, в то место, где лучевая кость наиболее широкая.
Мне стало плохо от его слов и, особенно, от воображения этой безвкусной картинки у меня на руке. Я воскликнул:
— Почему? Почему только это и только в таком месте? Ты что, меня за идиота держишь? Мастер еще называется!
Ответа на мои слова не было. Он смотрел мне прямо в глаза своим пустым взглядом и медленно растворился, словно его тут, в этой комнате никогда и не было. Я оглядел себя и с ужасом заметил на своей правой руке именно тот рисунок, о котором он говорил. Какое проклятье! И это уродство мне теперь придётся носить всю жизнь?