А ведь это то, чего мне следует избегать. Она накрутила на себя. Слишком много страха, переживаний. Один толчок, и это практически выплеснулось в истерику. Надеюсь, она все же выплакалась. Мне необходимо чтобы было как можно больше модификантов которые успешно социализировались. Мне необходима массовость, и это первостепенная, ближайшая задача. Остальное слишком отдаленно и туманно. Единственное что меня волнует, это что же именно со мной хотят сделать. Нейронная модификация. Звучит жутковато.
Я чуток размялся, и занялся установленными программами. Методом полуслепого тыка я выяснил что их все-таки только две. Переводчик с лингвистической базой, и чат для прямой связи через вай-фай. Сигнала ее ноутбука уже не было, только та недоступная из-за пароля сеть. Тем не менее, теперь со мной могут выходить на связь при помощи этого приложения, если захотят.
Зачем они прислали ее? Или она пришла сама? Это более вероятно. Она хотела спросить меня о том, как мне живется, потому что ее внучке это предстоит. И скорее всего именно она стала инициатором этого общения. Мне не следует теперь пересекаться с ней, больше чем мимолетным взмахом руки из окна. Сейчас мне удалось достигнуть мощнейшего психологического эффекта благодаря ее эмоциональной напряженности. Лучше оставить его в закреплении таким какой он есть. Кроме того запах модификантки может вновь пробудить во мне ненужное сейчас половое влечение. Надеюсь психологи фирмы обсудили с ними этот аспект.
Я запустил игру. Просто убить время.
Она действительно уехала на следующий день. Я смотрел из окна вслед им, пожилой, волевой женщине взявшей на себя непосильное бремя сверх того что и так было на ней, и ее внучке, столь же менее человечной внешне, сколь более подобной человеку она стала рассудком. Распахнув окно, я поднял руку и помахал им вслед. Модификантка ответила мне, да и ее бабушка увидела меня. Надеюсь, она сумеет социализировать девушку эффективно. Мне очень пригодиться их успех в деле пропаганды генетической модификации. Если они справятся, если они покажут миру такой, пусть в чем то и извращенный путь лечения синдрома Дауна, возникнет множество клиентов, которые создадут сильное лобби.
Что касается меня, для меня и этот, и последующие дни стали на редкость однообразными. Я не знал языков, общаясь с персоналом в основном жестами. По утрам, в самую рань, когда было попрохладнее, я проезжался по территории, изучая ее. Тут было не менее полусотни зданий, если конечно за них считать и самые натуральные сарайчики. Электропровод оказался вполне привычным наземным, проделанным в лесной просеке, и стоящий в стороне от основного комплекса, где высоковольтные столбы обрывались в генератор, провода от которого уже уходили под землю. Персонала было не так уж и много, но в целом никто мне особо не препятствовал, разве что у забора иногда попадались люди охраны, лениво скорее ремонтировавшие неисправности, чем дежурившие. Впрочем, они были вооружены охотничьими дробовиками, а пару раз мелькали и винтовки, так же походившие на охотничье оружие. Они не обращали на меня внимания, пока я не пробовал приблизиться к забору, да и при такой попытке отгоняли меня весьма небрежно, жестами более характерными для общения с заблудившемся туристом чем с заключенным. Впрочем, пользуясь их отсутствием к забору я подъезжал почти в плотную, и хотя тихое гудение и вздыбливающая подобно лепесткам электроскопа шерсть показали мне что он под током, однако это были только провода сверху, и я вполне убедился что будь у меня здоровые ноги и инструмент для прорезания забора, и сбежать труда не составит.
Еще меня отгоняли от некоторых из зданий, выглядящих наиболее полно отремонтированными. Вернее просто не пускали внутрь дежурившие там люди. По их одежде и обстановке я предположил что это область непосредственно проведения модификаций, или создания штамма вируса, или склады тонких препаратов, или еще что то требующее стерильности. Люди тут были самые разные, казалось тут собралось как минимум по представителю каждой нации, хотя местные негры лидировали по численности, будучи однако подсобными работниками. Негры же в форме обслуживающего персонала или медиков имели гораздо более упитанный вид по сравнению с местными, которых казалось месяц назад вытащили из концлагеря и стали кормить нормально, и я решил что передо мной выходцы из Америки. Я замечал и камеры у входов, но в целом ничего слишком опасного.
Такие меры безопасности, вернее их отсутствие, давали мне много пищи для размышлений. С одной стороны это могла быть нехватка денег на полноценную охрану с дежурными на вышках и турелями, с другой – маскировка под не слишком привлекающий внимание объект. Я не замечал других модификантов, но возможно они или имели более подходящую для местной жары шкурку, позволяющую им не быть ранними пташками, или находились на самой модификации. Конечно я помнил и о том автоматчике, смахивавшего на шахида из фильма, если бы только вместо новой винтовки ему дать старый калаш, но его я тоже не приметил.
Возможно еще одной причиной, по которой я гулял только ранним утром, было стремление избежать возможной встречи с тем японцем, Тошико. Мне почему то казалось что он оскорблен моей манерой держать себя, и может попытаться найти способ прилюдно унизить меня, или еще как-то поставить на место. И хотя рассудок подсказывал что это маловероятно, странная тревога иногда наплывала, подогреваемая моим уязвимым положением.
Собственно говоря мои дни состояли из утреннего и вечернего медосмотров и перевязок, трехдневного питания, которое я то съедал полностью, то растягивал, мягко препятствуя попыткам унести еду, регулярных физических упражнений, сна и компьютерных игр. Любопытно, но при помощи той программы со мной никто на связь не выходил. Хотя я бы не удивился, если бы тот парень установивший ее попробовал бы со мной пообщаться просто из любопытства. Да и сам бы я был не прочь дополнить компьютерные игры кооперативом. У меня возникло стойкое чувство, что на меня пытаются давить изоляцией и неведением, чтобы я стал посговорчивее. Если это так, то боюсь, они весьма ошиблись. Тот простой факт, что меня не выперли отсюда ясно сказал мне что я им нужен.
Мои ноги так же заживали достаточно быстро. Возможно из-за мази, или моей способности к заживлению ран, но темная корка запекшейся крови засыхала, и под ней проглядывала новая кожа, вызывавшая удовлетворенные кивки индуса при осмотрах. Однако это стало началом новых проблем, мои ноги, немного руки и спина стали нестерпимо зудеть. К счастью это было только ближе к осмотру, новая порция мази создавала чувство прохлады, и на большую часть дня снимала зуд. Но когда этот эффект проходил, я с трудом сдерживался чтобы не начать драть раны когтями, которые так и продолжал подтачивать найденной в багаже пилочкой, держа это свое оружие в безупречном состоянии.
Конечно, многое происходящее днем было от меня скрыто, но все больше и больше у меня возникало чувство, что это отделение имеет проблемы с бюджетом. Да, при всей перспективности, при всех возможных грандиозных вариантах, возникало чувство что фирма если и пользуется поддержкой сильных мира сего, то не слишком явной. Это и могло быть объяснением, внушающим мне надежду. Если заговорщики не всесильны, то сейчас они легализуют фирму, создают ее словно саму собой, не делают ошибки внезапно возникшей могучей корпорации, которая вызовет подозрения конкурентов. Несомненно, это большая и долгая игра, значит я пешка в дебюте, и у меня есть шансы дойти до ферзя.
***
Я просчитывал все возможные варианты, один за другим. Все это было только в моей голове, никаких записей или компьютерных файлов, которые можно найти. Вновь и вновь я отыгрывал в голове все варианты, и ни один не был полностью бескровным. Вновь и вновь мне снились сны о горячих моментах заговора. Паника при вспышке вируса, глобальная эпидемия, война. Меня продолжала волновать вероятность того, что на мне хотят испытать именно модификацию раба, но чем больше я размышлял, тем больше выходило что согласиться придется, если я не найду прямых доказательств обратного. И я понимал, что мне нужен скандал, популярность. Я должен как-то ворваться в поле зрения людей, чтобы мое исчезновение не осталось незамеченным. Или все же получить другие сведения.
Однако, в конце концов игра в потрепли нервы не знающему иностранных языков пациенту ожиданием, была закончена, и после обычного утреннего осмотра, меня в моей палате встретил Мартин. Время было выбрано неспроста, я чувствовал, что кожа моих ног уже восстановилась, хоть корки болячек и покрывали ее. Уверен, что вскоре я смогу ходить, и они выбрали именно это время как последние дни до того момента как психологическое давление невозможности самостоятельно двигаться исчезнет.
- Здравствуйте мистер Чинк. – Сказал я въезжая в комнату с самым равнодушным видом.
- Здравствуйте Матвей. – Он напряжен, я понял это сразу по тону голоса. Хочет сказать мне что-то неприятное?
- Да вы садитесь, садитесь. Хорошую новость я уже знаю, скоро я смогу ходить. А плохая?
Он сел, запнувшись и обескураженно посмотрев на меня, но взяв себя в руки сказал:
- Ну что вы, все хорошо. Просто, вам не следовало столь поспешно отказываться. Понимаете, это может быть выгодно всем нам…
- Мартин, Мартин. Мой дорогой Мартин. – Улыбнулся я в ответ. – Вам срочно необходимо написать заявление о том, чтобы мистера Стоуна уволили, а вас взяли на его место, потому что уже второй фразой вы произнесли именно те слова, что я ожидал от него весь тот разговор.
- Простите?
- Взаимовыгодное сотрудничество, мистер Чинк. И так, что по поводу плохой новости?
Он смотрел на меня с таким видом, будто я предложил ему съесть лимон. Нервно перебирал сложенными пальцами. Любопытно, что из того что он не хочет говорить, ему придется сказать и он уже смирился с этим?
- Вы должны понимать, я исполнитель, не я принимаю решения. Как мое мнение, так я против, но сейчас у нас значительные финансовые трудности.
- Неужели? А по комплексу и не скажешь.
- Это мелочи, не те масштабы. Поймите, исследования невероятно дороги, огромная трудоемкость расчетов и вычислений, затраты на оборудование, бесконечные решения юридических проблем, тоже порой затратные. От нас если быть полностью откровенным отвернулись многие из спонсоров, когда выяснилось что наши технологии не получается так просто продвинуть на рынок.
- Причины?
- Что?
- Причины, почему люди не хотят иметь такое же тело как у меня?
- Многие бы хотели, но пока слишком дорого, а те кто могут позволить – относятся с большой настороженностью.
- Вас разоряют, чтобы перекупить технологии?
- Да. Возможно, именно поэтому все пытаются умалчивать.
Угадывает мои мысли и подстраивается под них? Или я вот так вот угадал, соотнеся слова о финансовых проблемах, и причинах из вне что навязали их? Да, я рассматривал и такой вариант, но считал его маловероятным. Тем более что он с вилкой. Или они уже планируют проведение геноцида, ведут разработки и их так пытаются остановить, или их будут покупать именно с этой целью. Или все мои домыслы полная чушь, и тут только борьба экономик.
- Следовательно вы нашли третий путь, который не нравится лично вам мистер Чинк. – Я чуть наклонился к нему, и спросил. – И каков же он, и в чем моя роль?
- Третий путь. Как иронично звучит. Хотя вы наверное опять уже поняли что мы вынуждены вернутся к уже казалось бы заброшенному варианту военного применения модификаций. Некоторые правители стран третьего мира проявили заинтересованность, к, скажем так, похождениям одного из подопытных, и выразили заинтересованность в более подробном изучении вопроса, и возможно крупнейших заказах и финансированиях.
- Хм, мои похождения проявились в изображении кошки на ковре в лазание, и кошачьей живучести в падении. А что же интересного сделал тот модификант?
- Много плохого на самом деле. Мы не знали, понимаете, он обманул нас выдав себя за другого человека, и утаив что он состоял в наркокартели.
Оп-па. Так, думать быстро. Военный путь, наркокартель, полиция. Он устроил такую бойню, что это стало интересным?
- И скольких же полицейских он убил при том штурме?
- Тридцать двух, это даже нельзя назвать скрылся, это скорее уничтожил сопротивление и спокойно ушел. Проклятье, Матвей, послушайте, мы не хотели всего этого. Для нас шоком стало, когда он вернулся к старому. Когда мы узнали, кто он есть, мы понадеялись, что он хотя бы станет новой личностью, но видимо что точно наши модификации не делают, так это не снимают жажды к легким деньгам. Я сам узнал обо всем этом неделю назад. Прошу вас, поверьте, не мы сделали его чудовищем, он уже был таким, а мы просто не распознали этого.
Хм. Один тридцать двух? Или все-таки была вооруженная банда, а он выжил в перестрелке? Я чуть наклонил голову набок, спрашивая:
- Такая новость бы всколыхнула мир. Вы замяли ее?
- Нет. Там было все сложно на самом деле. Боюсь, все сложным остается и теперь…
- Мартин. – Резко оборвал я его, чувствуя как внутри колыхнулось странное подозрение. – Его генетическая модификация, такая же, как и моя?
- Ну…
- Отвечайте на вопрос.
- Не совсем, понимаете, хотя в основе были одинаковые наборы, мы дорабатывали их индивидуально, по-разному. А почему это взволновало вас?
Почему? Потому что. Проклятье, спокойно, спокойно. Я контролирую свой рассудок. В конце концов, что если у него просто не было другого выбора? Никаких эмоций на лице, кроме намеренно ядовитой ухмылки, и переходящего в шипение голоса:
- Потому что мой дорогой Мартин, вы только что сказали что особо опасный, несомненно разыскиваемый преступник похож на меня.
- Нет, нет, нет. В этом плане не волнуйтесь. В его случае была ставка на рост и огромную физическую силу. На момент выписки он был два метра тридцать сантиметров.
Ни хрена себе. Если я мог тащить на себе килограмм девяносто, то он, пусть даже и с поправкой на непрямолинейность зависимости силы от размера. Хм, да он просто мог обвешаться нарезанным на подходящие куски бронетранспортером. Неудивительно, что с ним ничего не смогли сделать. Если у полиции и были гранатометы, то выстрелы к ним, скорее всего, имелись только со слезоточивым газом. А снайпера? Они ведь могли бить по уязвимым местам, не справились, были подавлены, или модификант где то умудрился заказать столь совершенную защиту, что она имела 6й класс везде?
- На момент выписки?
- Да, продолжение роста вполне возможно, как и у вас в принципе. В любом случае вам нечего опасаться, официально полиция хоть и с потерями, но полностью разгромила банду. Информация об обстоятельствах почти не получила распространения, так что его за рубежом вряд ли будут искать.
- Зато теперь он работает на вас.
- Надеюсь, что нет. Нам нужнее такие как вы. Матвей послушайте, я знаю, что это конечно риск, но риск минимален. Да мы бы и не пошли на это, будь риск высок, поймите, очень тяжело найти согласных и подходящих для нашей цели.
- И какова она? – Я выжидательно посмотрел на Мартина.
- Демонстрация. Нам нужно несколько модификантов с выдающимися физическими способностями, которые понравятся заказчикам.
***
- И что мне придется делать? Я не собираюсь быть наемником. Тем более я даже в армии не служил.
- Нет, нет, нет. Никакого участия в военных действиях. Подготовка будет, вы справитесь. Времени пока еще достаточно, в запасе пара лет есть, но действовать начинать надо сейчас.
- Подготовка?
- Декоративная. Все что нам от вас нужно, чтобы вы побыли несколько месяцев потешным солдатом, как у этого, Петра Первого. Мы заплатим, в любом случае, а если все удастся, то и очень хорошо. Кроме того, возможно дальнейшее сотрудничество, рекламы, они понадобятся нам. Вы вполне можете стать лицом фирмы на территории России.
- Мистер Стоун говорил о десятилетнем контракте.
- Прекрасно, если хотите, я подтвержу это.
- Нет Мартин. Понимаете, для меня все что вы говорите, полная неожиданность.
- Послушайте, не спешите отказываться…
- А я и не отказываюсь. – Ухмыльнулся я. – Но контракты на столь долгие сроки, простите, но не сейчас. Сперва мне нужно понять, что сотрудничество будет выгодным. Вы хотите, чтобы я побыл демонстрационной моделью сверхсолдата? Прекрасно, но я хочу, чтобы это было пока границей, выше которой сотрудничество будет, если все будет хорошо. Мартин, у меня нет желания лезть под пули, сколь бы живучим я не являлся.
- Не придется, ваша работа будет скорее участием в параде.
- Прекрасно. Естественно я ожидаю что мои, сложности с законом будут решаться и впредь. Поймите меня, быть таким как я среди людей, это всегда конфликты. Да, я избегаю их почти всегда мирно, но рано или поздно что-то случается не так.
- Считайте ту помощь, что вам уже оказана, своего рода авансом.
- Отлично, отлично. Доведенной до конца разумеется?
- Естественно. В том, что произошло вы будете максимум пару раз допрошены как свидетель. В конце концов, нам самим это выгодно.
Естественно они просчитали меня. Они прислали Мартина, потому что у меня к нему уже есть в некоторой степени доверие. Они просчитали, что я проявлю негативную реакцию к манипуляции шантажом, буду сопротивляться ей. И отказались от этого. Они просчитали, что я готов к сделке, просто набиваю себе цену, и решили за лучшее кинуть мне подачку. Теперь нужны точки не соответствующие истине, то что внесет ошибки в их расчеты.
- Отлично. – Я выдохнул с видимым облегчением. Мои проблемы с законом это не то на чем меня можно взять намертво, но пусть они думают, что это сильнейший из рычагов давления на меня. – Вы меня успокоили. Так. Хорошо. – Я вздохнул. – А теперь скажите мне, что это за нейронная модификация, о которой говорил Стоун, почему она необходима? Вы опасаетесь что я стану столь же агрессивен, как и тот ваш гигант, и хотите скорректировать мой рассудок?
- Что? Нет. – Его удивление кажется искренним, но может только кажется?
- Тогда что это вообще за модификация? Что она должна сделать?
- Ускорить реакцию, позволить вам двигаться быстрее. Сами понимаете, какое это произведет впечатление.
- За счет чего?
- Изменение нервной ткани.
- А если подробнее?
- Если подробнее… - Мартин задумался. – Если подробнее, то нужно вспомнить, что нервная ткань наиболее сложна, наиболее уязвима. Она в процессе эволюции жизни возникла на той же основе что и любая другая ткань, то же клетки, пусть неузнаваемо измененные, но все с той же структурой и общими принципами построения. Их специализация, то, что вся их жизнедеятельность свелась к проводимости сигнала, поставила их в крайнюю зависимость от снабжения питательными веществами и кислородом. И уязвимость к некоторым веществам. Собственно говоря, это и послужило основой тех работ. Во времена холодной войны задача защиты от химического оружия нервно-паралитического действия являлась важнейшей. Считалось что такое оружие станет вторым по разрушительности после атомного. На эту цель выделялись огромные средства, но успехи были весьма малы. Да, антидоты были созданы, но почти все они сами являлись ядами, грубо компенсирующими механизм отравления. Если целевой токсин вызывал возбуждение нервной ткани и спазмы, антидот вызывал ее расслабление. Не тот антидот, и действие токсина усилиться. А после отравления время идет на минуты. США совместно с Японией разработали прототип импланта, своего рода запас антидотов в специальных ампулах, вживлявшийся в основание аорты. Микрочип реагировал на изменения в нервах при помощи нескольких датчиков, и сообразно отклонению выбирал антидот. Как вы понимаете, все это осталось на уровне прототипа и в серию не пошло. Сложности были как с самой установкой устройства, так и с постоянной опасностью, что ошибка в работе вызовет впрыск антидота без повода. А это если не смерть, то тяжелейшее, пусть и скоротечное, психическое расстройство. Ну и естественно атомный взрыв надежно уничтожал устройство электромагнитным импульсом, хотя блокировки и удерживали антидоты в таком случае в запечатанном состоянии. Только никому не говорите. – Мартин усмехнулся. – Это все еще засекреченная информация, хотя разработанные тогда технологии вживления имплантированных материалов в ткань без отторжения уже стали достаточно широко распространятся. Как вы понимаете, Советский Союз тоже не вышел за пределы прототипов. Но их работы пошли в принципиально ином направлении. Если нервная ткань уязвима подобно оголенным проводам, на которые выливают воду, то почему бы их не изолировать? Первые попытки, направленные на замену миелиновой оболочки нерва более плотными веществами естественно провалились. Тогда было решено попробовать создать нейрон заново. Сделать его химерой двух элементов. Сама нервная клетка, и еще одна, которая будет защищать ее, и следить за ее вещественным балансом. Требование сохранения размера привело к тому, что пришлось по новой спроектировать вещества, что проводят сигнал своими реакциями, их балансы, их взаимодействия и внедрение в обмен веществ. И вот тут и обнаружился тот эффект что так заинтересовал нас. Из-за того что молекулы этих веществ были меньше и проще в своей структуре чем существующие нейромедиаторы, время проводимости сигнала резко уменьшилось. Уменьшилась уязвимость нейрона к нагреванию, да и сама цель оказалась выполненной. Вот только прототип этого нейрона выполнялся чуть ли не вручную. Это было скорее встраивание своего рода ионного компьютера в живую клетку. О том чтобы внедрить его даже в простой организм, и мысли быть не могло. Профессор Лиров, практически руководитель этой группы, оказался просто одержим этой идеей. Когда мы нашли его, он передал нам все имевшиеся у него разработки, и долгое время неоценимо помогал нам.
- Помогал?
- И сейчас помогает, не волнуйтесь. Именно поэтому мы и уверены в успехе.
- Вы сказали помогал. Что случилось?
Мартин вздохнул:
- Понимаете, едва мы закрепили успех, едва все вышло, он настоял на том чтобы испытать модификацию на себе. Хотя к этому времени мы уже добились того что структура новой ткани полностью копировала структуру старой в процессе изменения, выявилась недоработка. Ошибка. Мы проработали механизм взаимодействия новой нервной ткани с мускулатурой, и как нам казалось и с сенсорными клетками. Тут и всплыла эта ошибка. Лиров после модификации оказался полностью лишен органов чувств. Сенсорные ткани просто не передавали сигнал, вещества взаимодействовали не так, как должно было быть по расчетам. Мы не могли потерять столь ценный ум, и решились на беспрецедентное. Понимаете, современные технологии имплантации электродов в нейроны далеки от совершенства, а эта нервная ткань, она способна выдержать весьма грубое вмешательство. Благодаря мистеру Тошико пять лет назад ему провели ряд операций по имплантации различного рода искусственных органов восприятия. Они успешно прижились, и почти год после окончания реабилитации Лиров работал над исправлением ошибок. Неустанно работал. Понимаете, это было его идеей—фикс, одержимостью. Он считал что данная нервная ткань это шаг вперед для всего человечества, более могучий ум, мозг, лишенный ряда физиологических проблем. Когда я смотрю на то, что он сделал за это время, я верю в это.
***
- Так он вернул свои естественные органы чувств?
- Да. Вторичная модификация исправила ошибку, но импланты, он продолжил использовать их, перенаправив действие. Теперь он предпочитает работать с компьютером через них, через переходник своего рода. Удивительно, глазной имплант вживлен в зрительный нерв, но он приспособился воспринимать и картинку своего глаза, и картинку импланта одновременно. Представляете? Он, он один из самых ценных наших ученых.
Угу, и вряд ли вы мне назвали его настоящую фамилию.
- Подождите, вы мне запутали. Так зачем это для меня?
- Ускорение реакции. Ваше тело, оно значительно прочнее человеческого. Это позволяет реализовать потенциал мускулатуры, который проявлялся в ваших, скажем так, адреналиновых бегствах. – Чуть запнувшись в подборе слова, сказал Мартин.
- Подождите, я потерял нить. Какая связь между мускулатурой и нервами? Почему модификация нервов влияет на мускулатуру?
- Не влияет, позволяет полнее реализовать ее текущие возможности. На самом деле мышечная система человека почти никогда не работает на полную мощь, это просто приведет к травмам, подобным тем что получают люди в припадках и судорогах. Мускулатура во многом это резерв, запас на травму. Именно нервная ткань служит тем барьером, который ставит своего рода предохранитель. Он снимается только в случаях, когда организм мобилизуется полностью, именно это объясняет различного рода чудеса акробатики что вытворяют люди встретившие медведя. Когда мышца сокращается сразу вся, залпом, каждая клетка, она развивает чудовищную мощь. Мы делаем ставку на то, как это будет выглядеть.
- Стоп, но если это экстренный резерв, то выдержу ли я его постоянное применение?
- Да. Именно эта способность лежала в основе вашей модификации. Мы давно работаем над организмами высочайшей прочности. Ваша костная система, ваши сухожилия…
- Стоп, - вновь оборвал его я, - что еще с моими сухожилиями? Хотя погодите, как и кости. Структура образована более прочными белками? Именно поэтому при таком падении я не просто не сломал ноги, но и не разорвал суставы и связки?
- Да. Печень, почки, сердце, все имеет огромные резервы прочности. Пришлось повозиться, добиваясь всего этого. Слишком сильны отклонения в биохимии. Но успеха мы достигли, природа, она уже не властна ставить нам границы. Теперь их ставят деньги, и с вашей помощью мы достигнем прорыва, рывка. Хватит таить эти технологии от мира, они должны стать доступны каждому, потому что, потому что это движение вперед. Это движение за границы физиологии, это новое человечество.
Он говорил уже фанатично. Жарко, взяв меня за руку. Он делился тем, во что и правда верил, или он актер такого уровня, что способен обмануть меня в совершенстве, несмотря на всю мою способность к восприятию чувств и психологического состояния людей. Или он мог быть обманут, или все мои подозрения ложны, химеричны. И все варианты равновероятны.
- Сколько времени занимает модификация?
- Относительно немного, месяц-полтора после первых признаков. Тут конечно будет небольшая проблема…
- Я буду в коме?
- Нет, немного сложнее. Во сне. Понимаете, искусственное подавление мозговой деятельности отвергнуто нами из-за побочных эффектов. А перестройка нервной ткани неравномерна. Некоторое время вы будете полностью парализованы и лишены чувств. Это пройдет как волна, но я уверен, это не создаст вам сложностей. Мозг, лишившись чувств, просто уснет, погрузится в видения, а зная причину этого, вы не станете воспринимать это переживание как некоторое религиозное откровение.
- И из за него ваш последний подопытный ушел в монастырь?
- Вероятно да.
- Анне вы не ставили это?
- Нет, мы не хотели риска. Достаточно только восстановления функции мозга, это будет отличным достижением. В вашем случае, и в случае других, нам крайне важно именно демонстрация пределов наших достижений, так сказать вершины достигнутого.
- Но разве в использовании модификации в военной цели есть рациональность? Хорошо, пусть я силен, вынослив, стану обладать молниеносной реакцией. Это оправдает затраты на меня как на бойца? Вряд ли. Мне кажется, на такие деньги можно купить целый танк, или вооружить отряд солдат. Война всегда стремиться к дешевизне. Я бы понял если бы вашим заказчиком стали США, где высокие затраты на военные проекты оправдываются политической необходимостью нести как можно меньшие потери, но вы сказали о странах третьего мира. Кто ваши заказчики? Или скажем так, где вы хотите, чтобы я побывал?
- Африка, Ближний Восток, Южная Америка. Понимаете, вы мыслите рационально, - снова льстит зараза. Интересно, какую игру на самом деле ведет? – а тут вступает в дело то, что в России называют понтами. Местные правители, президенты, царьки и тому подобное почему то восприняли дошедший до них слух как повод вкинуть деньги в статусную игрушку, чем в реально важное дело.
Да, да, да. Продолжай плести вокруг меня успокаивающие дифирамбы что мне не придется ни с кем воевать и драться. Вот только первый же вождь какой-нибудь Зимбабве наверняка кинет против меня бойца с ножом, чтобы поглядеть на способности зверька. Проклятье, если все правда, то это выгодно. Нельзя просто так и отказаться, другого шанса получить шанс стать лицом фирмы, с сопутствующими дивидендами, может и не быть. Статус? Ага, как же. Иметь личную гвардию которую слишком ненавидят и которой слишком тяжело затеряться в случае предательства это очень заманчиво. Тем более что модификанты будут внушать страх и ужас, станут мощнейшим оружием террора, и одна мысль о том, что за тобой придут самые настоящие полу-звери заставит оппозиционеров молчать в тряпочку. А что еще надо властителю страны, весь экспорт которой это природные ресурсы? Небольшая крайне лояльная армия, и можно сидеть на троне сколько угодно, главное вовремя подмазывать больших дядь, чтобы они не проспонсировали оппозиционеров как следует.
- Мартин, вы понимаете какие это риски?
- Мы компенсируем ваши риски.
- Не мои, ваши. Представьте первую мировую новость о модификантах не как о новейшем методе излечения наследственного заболевания, а о военном преступлении по зачистке оппозиционеров самыми настоящими чудовищами, купленными каким-то там Пол-Потом у жуткой корпорации?
Повисло молчание. Мартин сгорбился, оперев голову на руки, и словно постарев. Наконец он тяжело сказал:
- Я понимаю. Все понимают. Мы бились всюду. Армейские заказы не нужны никому из нормальных стран. Гражданские не получают необходимого нам резонанса. Против нас словно заговор, Матвей. Все делают вид что нас нет. Хотя некоторые корпорации вполне сотрудничают с нами, поставляя нужные нам материалы, оборудование.
- И оружие.
- А, вы про тот автомат? Он был куплен относительно дешево. Но вы правы. Снаряжение нам тоже готовы поставлять, пока мы платим за него. Тошико может и хороший клиент, и даже даст нам пару месяцев своим заказом, но это слишком мало. Я вам скажу, что будет, когда мы разоримся. К нам придут наши знакомые, из Америки, России, еще откуда-нибудь, и предложат полностью продать им все наши наработки, в эксклюзивном режиме.
- Почему не сейчас?
- Наше руководство, там есть и идеалисты. Они не только считают наши достижения необходимыми всему миру, как и я, они убедили остальных, что в условиях принятия одной стороны, возникнет режим секретности, из которого будут очень нехорошие последствия лично для руководства, мягкое отстранение, или необходимости принять присягу, или еще что. Пусть с нами сейчас и делают вид, что мы никому не нужны, но придет время, и если мы ничего не сделаем, нас просто купят с потрохами.
Я чувствовал, я почти был уверен, что он не врет. Но всегда оставались еще два варианта, что он сам не знает правды, или что врет слишком искусно. Я с трудом подавил желание поделиться моими догадками. Слишком опасно.
- Сколько займет подготовка к модификации?
***
- Месяца три-четыре на просчет всех вариантов и заточку индивидуально под вас. Еще два месяца отведено на саму модификацию, и до года на подготовку и реабилитацию. Да, погонять вас придется знатно, но зная вас, я осмелюсь предположить, что вы и сами будете не прочь увидеть свой предел.
- Вы еще не начали подготовку?
- Нет. Очень ресурсоемко, и нам необходимо ваше согласие чтобы приступить к работе. Мы слишком разбрасывались бесплатными модификациями в надежде что вы, и другие привлекут внимание. Привлекли, но слишком мало.
Я задумался, рассеянно глядя в пространство. Что я могу потерять? Волю? Да. Это риск, риск, что меня обманут. Но если я не соглашусь, я упущу нить событий из своих рук. У них появятся так сказать любимчики, с которыми они предпочтут иметь дело.
- Кроме того человека, сколько еще есть тех, кому эта модификация будет поставлена?
- Послезавтра прибывает одна. Еще один на модификации, и пятеро в планах. И конечно сам Лиров.
- А теперь мистер Чинк, скажите мне, насколько вы меня обманули. Сколько из дел заведенных на меня будут средством шантажа в случае моего отказа, или согласия и невыполнения условий? – Я иронично смотрел на него, но в моем голосе звенел холод. Они не могли не подстраховаться.
- Последнее. Частично. Оказание сопротивления сотрудникам полиции. У нас, у нас есть кое-какие связи, благодаря которым это можно отложить в долгий ящик, или забыть.
Сколько там за оказание сопротивления? Лет пять? Все же я никого не ранил… Не ранил? Я… Я был в панике. Почти безумен. Бежал, сметая все на своем пути. Спокойно. Не выдавать эмоций, говорить спокойно и чуть задумчиво:
- Вы так говорите, будто из-за меня кто-то пострадал.
- Да. Сотрудник полиции, который первым схватил вас, на самом деле ему повезло, шлем защитил голову, а бронежилет спас ребра, но сила удара была такова, что ему выбило плечо, и сейчас он на лечении.
Вот дерьмо. Это средней тяжести или тяжелая травма? Вроде если не калека, то средней. Проклятье. Это уже на условку не тянет. И все же они в таком положении что не могут только шантажировать меня. Альберт? Он куплен полностью, или ведет свою игру? А сумеет он добиться для меня хотя-бы колонии-поселения и пары лет срока, если я поднапрягу свои сбережения? Так, что там было? Он навалился на меня, когда я держал плащ. Плащ в основном меня и прикрыл от его взгляда. Он прижал меня, велел лежать и приставил автомат к шее. Вот только забыл, не успел, а может просто не заметил необходимость выбить мои ноги из упора, чтобы они распластались по полу. Я упирался в пол и стену ногами, почувствовав оружие у шеи, я испугался выстрела, и прыгнул с такой силой, что буквально впечатал его в потолок.
- Эх, а я этой оплошности и не заметил. – Усмехнулся я. – Что-ж, это аргумент, но аргумент неполный, мистер Чинк. Жизнь научила меня важной вещи, никогда не поддаваться шантажу. А вот сделка, сделка это хороший вариант. Мои условия таковы, время контракта ограничено максимум парой лет, с учетом времени от начала модификации. Я продлю его, если будет выгодно, но сами понимаете, что если вас постигнет неудача, мне придется как-то жить самому. И в этом случае я не смогу себе позволить быть связанным обязательствами. Далее, вы сказали, что никаких войн, драк, кровопролития и прочего дерьма. Я послушно буду маршировать, стрелять по мишеням, демонстрировать чудеса акробатики и все такое, но убивать я не собираюсь. И если это условие будет нарушено тем или иным образом, скажем, кто то из ваших потенциальных клиентов решит проверить меня в ножевом бою на самых высоких ставках, и не примет мой отказ, пригрозив в ответ оружием. Простите, но в таком случае мои обязательства перед вами будут сняты. Ваши – нет. Считайте это неустойкой, или можете обговорить неустойку отдельно. Со своей стороны я обязуюсь пройти оговоренную вами модификацию, и со всем усердием учиться этот год тому чему вы сочтете нужным меня обучать. В течение последующего времени я полностью в вашем распоряжении, пока, как я уже сказал, мне не придется в рамках исполнений контракта кого-либо убивать или калечить. Дополнительно я не хочу, чтобы на этот случай мои личные данные фигурировали где-либо. Обеспечьте мне возвращение в Россию, дайте легенду, что я пару лет был испытателем ваших модификаций, и пока.
Сомневаюсь что это условие выполнимо, но всегда лучше требовать больше, тогда после обрезаний аппетитов остаток тоже будет больше.
- Далее я хочу юридическую защиту в любых возможных ситуациях во время действия контракта. Не волнуйтесь, я не собираюсь злоупотреблять этим, но ситуации возможны различные. В перспективе максимум что может появиться, браконьерство. – Я усмехнулся.
- Эм, что?
- Видите ли, я как это уже обсуждалось, хотел бы провести время подготовки в деревне. Так что возможно я там зайца поймаю, или еще что-нибудь в этом роде.
- Было бы лучше, если бы это время вы провели в подготовках. – Осторожно сказал Мартин. Хм, а вот тут он уже начинает торг. И тщательно взвешивает цены и условия. Но сразу не отрицает, любопытно.
- Мартин, понимаете, откровенно говоря, меня уже просто психологически достало постоянное давление внимания.
- Если вы хотите социальной изоляции, мы ее обеспечим.
- Не совсем. – Я задумчиво посмотрел в сторону. – Понимаете, мне нужно немного времени, разобраться в себе. Я понимаю, что возьму на себя обязательства, и понимаю, что вы жаждите их выполнения. После оформления договора я не собираюсь отказываться, просто я хотел бы некоторое время провести в… У вас есть место которое с детства осталось в вашей памяти как нечто куда бы вы порой хотели бы вернуться? – На этой фразе я перевел взгляд на Мартина.
- Я, я понимаю. Но поймите и нас, мы не можем просто вас потерять, когда пойдут затраты.
- Потерять? По-моему эта проблема вполне решаема.
- Но в этом случае вы обяжетесь регулярно выходить на связь.
- На предоставленном мне оборудовании. С удовольствием. Кстати, в том месте могут быть проблемы с электроэнергией.
- Керосиновый генератор устроит?
- Дровяной разве что.
- Так, ладно. Думаю, найдется что-нибудь на мускульной тяге. Но если вы настаиваете на таком проведении своего времени, придется взять на себя еще обязательства. – Сказал Мартин.
- Внимательно слушаю.
- Вашу квартиру вроде бы как уже сдали в аренду.
А, ну да. Точно. Блин. Ладно, это не помеха. Блин. Забыл, вот дерьмо. Надеюсь ничего важного там не тронут.
- Ах да. Но мне там кое-какие вещи надо будет прихватить в любом случае, те же ключи.
- Прихватите, но в городе мы пробудем не больше дня. Затем отправимся в испытательный полигон под Москвой.
Я удивленно приподнял бровь, ярко проявив этот жест взмахом надбровных вибрисс.
- Да, да. Не удивляйтесь. Мы заказали комплексную броню у русских. Тут на самом деле нам повезло. Относительно недавно появились поправки в российских стандартах личной бронезащиты, и между исследовательскими институтами завязалась борьба на успех в выполнении мало-реалистичных требований. Конечно, по весу уложиться невозможно, но сейчас любой прототип, любой сколь угодно призрачный успех может стать козырем в этой борьбе. Можно сказать, мы нашли друг друга. Более того, в долгосрочной перспективе это даст нам возможность получить заказы на модификации спецподразделений принявших на вооружение такую амуницию. Если конечно эта пелена молчания спадет.
- Мне кажется, что такой вариант маловероятен, если только вы не достигнете успеха в модификации, не меняя внешность.
***
- Я и говорю о долгосрочности перспектив. Послезавтрашним рейсом прибудет специалист который снимет мерки и проведет консультации. Затем неделю, может чуть больше, вы проведете тут, пока ваши ранения не заживут полностью. После испытаний и доводок готового изделия, я попытаюсь настоять на том, чтобы вам его выдали.
- Проектную секретную разработку? Вы серьезно?
- Нет, всего лишь ваш индивидуальный заказ. Как вы понимаете, это собственность фирмы.
- Которая, в случае несоблюдения условий с моей стороны, дополнительно позволит завести уголовное дело по факту хищения, и скорее всего в приличном размере. – Спокойно заметил я.
- Хватит. Нам не нужно чтобы вас подстрелил случайный охотник, приняв за зверя. Так что вы обяжетесь носить его так долго как сможете физически, а остальное время проводить дома. У вас кстати найдется место для двоих?
- Хотите составить мне компанию? – Ухмыльнулся я.
- Почему бы и нет? Матвей, мы идем вам на встречу, - угу, какая милость. Скорее пытаетесь отвлечь от постановки какого-либо требования неприемлемого для вас, но какого? – но в вас будет вложено многое, что мы не позволим себе потерять.
- Никаких имплантированных устройств, хорошо? Я не желаю, чтобы какая-то дрянь была в моем теле. Если вам так необходимо, можете снарядить меня маяком, но внешним устройством.
Он задумался глядя на меня, и наконец, сказал:
- Хорошо. Так вот, если вам вздумается бродить по лесу, я хочу быть уверенным что с вами там ничего не случиться. Заодно это поможет вам привыкнуть к тяжести, что конечно было бы намного лучше проводить у нас, под присмотром.
Он уступил легко, слишком легко. Проклятье, он в чем-то переигрывает меня, но в чем? Это нервировало. Что-то, какая то причина вынуждает их, вернее позволяет им так просто отпустить меня, хотя это им невыгодно на мой взгляд. В чем я ошибаюсь? Что за новые стандарты? Показуха? В рамках действия контракта они смогут попросить меня провести показательное выступление с этим их проектным прототипом брони. Интересно, а у приемщиков повышенная хвостатость и длинномордость испытателя подозрений не вызовут? Или тут что то другое? Проклятье, что он прячет под уступками. Хотят соблюсти секретность? А что если у них какие-то заказы от российских военных? Хотя вроде бы на границах все спокойно, никаких конфликтов в последнее время нет. Или готовится что-то? Хм. А что если, ведь военнообязанность с меня еще никто не снимал. Конечно, мое дело затерялось после некоторой суммы затраченной моей матерью еще когда я оканчивал институт, но этот рычаг давления еще есть. Хотя тут будет конфликт с фирмой, которая выразила свои условия. Но если у них сотрудничество, то это еще один способ придержать меня от бегства. А я хорошо так обложен.
Неужели мной заинтересовалась и моя страна? Скрытно, тихо, мягко. Почти незаметно. Это объясняет причины столь легкой уступки, за которую я думал буквально выгрызаться. Хотят тоже посмотреть, что из меня получится в полном комплекте, раньше чем будет вторичная модификация. Вот оно что, большие дяди зашевелились, когда почти взятая в руки фирма стала соскальзывать с крючка. Меня могут попытаться завербовать, скажем, для шпионажа или даже диверсии. Вот поэтому и кинута приманка с халявной броней для их игрушек. Видимо идет большая игра вокруг генетических модификаций человека, большая и очень тихая. Ну да, область спорная. И сложно предсказать что будет, если кто-то создаст пусть даже небольшой отряд модификантов, применит его в бою, и это обнародуется. Или нет? Все слишком сложно, пока.
- Как знаете. Теперь по поводу денежного довольствия. В конце концов, мне надо чем-то оплачивать квартиру, покупать еду.
- Двадцать тысяч рублей в месяц вас устроит?
- Устройство официальное?
- Вас оформят как испытателя, думаю проблем с законом не будет.
- Двадцать пять, чистыми. То есть за вычетом всех налогов и тому подобного я хочу в месяц иметь двадцать пять тысяч рублей на руках. – А не дешевлю ли я? Мелькнула холодная мысль. Хотя на заводе меньше получал. И, в конце концов, это же пока только затравка. – Кроме того все связанное с работой, перелеты, еда, аренда жилья и тому подобное, за ваш счет.
- Когда было иначе? Хорошо, вы будете получать оклад в двадцать пять в течение времени контракта. Это все?
- Предварительно да. Мне нужно немного обдумать кое-какие моменты, но думаю значительных изменений не будет, разве что с вашей стороны.
- Хорошо, завтра будут готовы документы.
- Перед подписанием я хотел бы консультации с адвокатом.
- Матвей, мы не собираемся вас обманывать, черт возьми, когда мы вас обманывали?
- Никогда, если не включать во множество обмана недомолвок. – Усмехнулся я.
- Ну и что мы скрываем, по-вашему?
- Например, причину по которой вербуете для работы за рубежом незнающего иностранных языков.
- Она проста, от вас нужно будет быстро бегать, высоко прыгать, метко стрелять и резво перекатываться со всем снаряжением. Просто произведите впечатление на потенциальных клиентов, а уж договоры не ваша забота.
- А если клиенты попросят еще и глубоко резать?
- Для грязной работы будет кто-то другой.
Хм, много или мало они собирают для своих, демонстраций? Работают индивидуально, чуть ли не пляшут вокруг, почему?
- Идете в ва-банк, да? Неужели вас и вправду так прижали, что вы ставите все что осталось на эти военные проекты? – Изобразив искреннее сочувствие спросил я.
- Матвей, да мы бы в жизни не вернулись к ним, если бы не близость банкротства. Мы перепробовали все что можно, но нужных масштабов прибыли не достигли. Сейчас мы или впечатляем разного рода правителей настолько, что они покупают хотя бы по десятку модификаций за наши цены, или покорно ждем, пока кто-то предложит пару центов за все наши долгие годы разработок. Я понимаю, у вас своя жизнь, но сейчас я прошу помочь вам, хотя бы ради того как мы помогли вам изменить вашу жизнь. Вспомните, кем вы были, и посмотрите кем вы стали.
- Мартин. Знаете, что меня больше всего пугает в этой афере? Что заставляет вилять, пытаясь найти страховки? – Тяжело вздохнул я, раз уж он пошел на попытки откровений.
- И что же?
- То, что вы посеете ненависть к модификантам. То, что нас станут воспринимать как чудовищ. Я верю, что вы перепробовали иные пути, и я понимаю, что просто необходимо распространять, пропагандировать эти технологии, пусть даже в самом вызывающем и скандальном виде. Мне, как и вам нужны миллионы клиентов вашей услуги. Вам ради прибыли, мне ради того чтобы я был на их фоне не один против всех. Первое время все было спокойно только потому, что я был слишком шокирующий. Стоило людям немного привыкнуть, не замирать в изумлении при виде меня, и начались эксцессы. Но в любом случае у вас сейчас есть возможность, по крайней мере дать мне страховку прожить спокойно, пусть и отшельником, при любых раскладах. Именно это я и пытаюсь у вас выторговать Мартин. Именно это. – Я посмотрел ему в глаза, с таким видом, словно у меня на плечах как минимум тонн пять груза. Он зажмурился, и тихо сказал:
- На вас будет открыт счет в надежном банке. Если мы разоримся, я постараюсь хотя бы перевести туда приличную сумму из того что удастся спасти. Я обещаю.
- Спасибо.
Он встал, подошел к двери, и обернувшись сказал:
- Да, и доктор просил передать, кожа на ваших ногах в целом восстановилась, но сразу сильно их не нагружайте. При любом кровотечении или боли сразу к нему.
- Хорошо. – Сказал я вслед вышедшему Чинку. Насколько же глубоко он меня обманул, и выиграл ли я хоть что-нибудь?