Абсолютный ярус

Глава первая: "Надежда на лучшее"

- Ну что, теперь ты понял?
Склонившийся к полу юноша, высморкался кровью и кивнул. Только что он пережил сеанс внушения Глеба Сидорова.
Глеб Сидоров решил, что поступил правильно, избив этого мерзавца. На таких как он, слова обычно не действуют, как не подействовали и в этот раз. А уж на тех кто оскорбляет таких красивых девушек, с такими-то роскошными формами... Нет, с ними по хорошему нельзя.
- Ну, в общем, я думаю что вразумил его - сказал Сидоров почесывая затылок.
- Да, спасибо Глебушка, дальше мы сами разберемся, - пропела девушка, поставив ногу на спину юноши и сложив руки под пышной грудью - Верно, Пешкин?
Избитый Глебом юноша оживленно закивал, продолжая стоять в коленопреклонной позе.
- Ну, я тогда пошел, наверное.
Глеб развернулся и направился обратно в свой класс. С утра его настроение было испорчено кошкой, которая нагадила ему на спортивную куртку Abishkwared, ту что с тремя полосками. Это была редкая куртка, Глеб её очень ценил. А на животных, его внушение к сожалению не действовало. Потому в школу он пришел сильно подавленный, можно сказать в депрессии. Так он и сказал одноклассникам: "Я в дерпеснике", решив прогулять математику. Однако сейчас Глеб снова был в тонусе, потому что свершил правосудие. Злобных дрыщей, которые самоутверждаются за счет прекрасного пола — нужно наказывать, что он и сделал. Лишь одна подозрительная мысль вылезла на поверхность его узкого лба, заставив тот поморщиться.
- Эй, слушай, - пробасил он оборачиваясь назад - а откуда ты знаешь как меня зовут?
Но в коридоре никого не было.

***

- Как впечатления? - осведомилась девушка, обращаясь к пострадавшему от правосудия "мерзавцу".
- Это было... убедительно. И да, убери ногу.
Петр Пешкин отряхивал пыль с брюк и смотрел на стоящего в конце коридора Сидорова. Тот уставился на них разинув рот, и судя по его коровьему взгляду - никого не видел.
Петя был тощим подростком, с волосами невзрачного, мышиного окраса и болотным цветом глаз. "Мистер невзрачность" - думал он, глядя на себя в зеркало по утрам. Зеркало, глядя на него, мечтало разбиться. Петр был настолько серым и незаметным, что люди оборачивались когда он проходил мимо и запоминали его навсегда. "Как можно быть таким серым и незаметным?" - думали они.  "А вот так вот" - думал в ответ Петя.
- Ты не вылечишь меня? - прогундосил Пешкин, ощупывая свой разбитый нос. Тот сильно болел, хоть и перестал кровоточить.
- Зачем? Это будет твоим боевым шрамом. Потом в старости будешь вспоминать, как начинал свой путь наверх. Детям своим будешь рассказывать, хахаха.
Девушке было смешно, поскольку она сомневалась, что на Пешкине вообще кто-либо женится. Петя догадывался о её мыслях и морщился. "Почему у неё нет способности хорошо шутить?"
- И все таки, я не думал что эта его способность проявится так аггресивно.
- А что ты хотел? - спросила девушка, слегка левитируя над полом - Способность [Because I said] использует те ресурсы, что имеются у пользователя. Если человек плохой оратор, но хороший боксер, то он будет мастерски убеждать с помощью кулаков.
Пролетая над головой Петра, девушка хихикнула в ладошку.
- Я даже боюсь представить, как бы эта способность работала у тебя.
Петр, который не был ни хорошим оратором, ни тем-более хорошим боксером, тоже попытался это представить и результат ему не понравился.
- Нет, думаю такая способность мне не нужна.
- А я тебе сразу это сказала. Упрямец ты, Пешкин.
- Ты не говорила как именно она работает. Признайся, Свободина, ты просто хотела посмотреть как меня бьют.
Девушка с фамилией Свободина простодушно расхохоталась, придерживая живот и кувыркаясь в воздухе. С самого первого дня их знакомства, она беспрерывно подкалывала Петра, хихикала над ним и покатывалась со смеху. "Похоже многолетнее заточение плохо сказалось на её рассудке" - ядовито думал последний. Мысли о том, что он возможно и правда смешно выглядит, Петр предпочитал давить в зародыше.
"Нельзя допускать самокритики." - Рассуждал он. "Вот моя старшая сестра никогда себя не критикует и другим не позволяет. Поэтому она такая успешная. Один раз признал себя неудачником и все, считай кирдык".
-  Ой, Петруша, ну не расстраивайся.- засюсюкала девушка глядя на обиженную мину Петра - Хочешь я тебе дам {Because of reasons}? Это "гарантия убеждать". В ней нет никаких побочных эффектов, ты говоришь, а тебе сразу верят. Правда классно?
- Да ну тебя. И твои "гарантии". Я сказал уже, что не буду ими пользоваться.
Свободина хмыкнула и пожала плечами, отворачиваясь к окну. Хозяин - Барин. За окнами густо росли тополя, дорастая аж до второго яруса академии и загораживая вид на город. Они словно говорили: "хочешь увидеть больше - поднимись выше нас. Мы специально здесь стоим, чтобы мешать тебе видеть мир". Свободина глянула на угрюмо подпирающего стенку, парня и улыбнулась краем рта. "Он всю жизнь проведенную в академии, был вынужден смотреть на эти деревья" - сочувствующе думала она - "как же он наверное их ненавидит. Гораздо больше чем кто-либо".
Девушка резко развернулась и подбоченясь, обратилась к Петру с вызовом:
- Ха-ха! Ну посмотрим на сколько тебя хватит. Завтра ты точно сорвешься, я "гарантирую"!
Это был третий день, с тех пор как Петр освободил надежду всех людей и вдобавок, свое личное спасение.
А сейчас, вернемся к тому самому первому дню.

***

"Меня зовут Петр Пешкин", - мысленно произнес Петр, отворяя ключом тяжелую деревянную дверь - "и это мой любимый класс в архи-академии". Дверь скрипуче открылась; мрак за ней, сразу же обдал его сырым воздухом. Петр тяжко вздохнул, поправил сумку на худом плече и начал спускаться по узким каменным ступеням. Здесь, в подвале, будут проходит его, и только его занятия. Без учителей и одноклассников. "А ведь три месяца назад все было не так плохо" - думал он. Даже занимая последнюю, двухтысячную позицию в рейтинге учеников и довольствуясь позорным пространством первого яруса, он все еще мог надеяться на перемены к лучшему, ведь хуже быть попросту не могло. Бери себе да учись не торопясь, авось там и рейтинги у одноклассников посыпятся, пропустив его вперед. Вот только учеба плохо давалась Петру. По непонятной причине, знания отказывались задерживаться в его голове, предательски ускользая на следующий день после усвоения. В конце-концов, терпение студсовета лопнуло и Пете обрубили последнюю ниточку, за которую цеплялись его надежды. Это поистине уникальный случай, когда ученик был настолько плох, что его вынесли в отдельный список, дабы не смешивать с нормальными людьми. Теперь Петр гордо носил номер -1 в рейтинге. Настоящее первое место среди наихудших, не какое-то там 2001, которое незнающий человек мог бы посчитать ошеломляюще высокой позицией. Но на этом все не закончилось. Поскольку для Петра не осталось больше мест ни в одном из классов, было решено отвести ему для учебы подвал академии. "Целый подвал" - скорбно иронизировал Пешкин - "Вот это счастье. Ни у кого такого нет". Иронизировал Петя напрасно. Так уж получилось, что ныне архи-академия определяет всю дальнейшую жизнь человека. Тот кто закончил её с низким рейтингом, практически не имел шансов найти нормальную работу. А значит после выпуска, Петр со своим минус первым рангом может отправиться разве что на свалку истории, как самое бездарное существо на планете. Такого как он и уборщиком не возьмут.
Однако, низкая успеваемость была не единственной причиной, по которой Петр оказался в подвале. Даже так - не самой существенной.
Ведь в архи-академии, поднять свой рейтинг можно и другим способом.
Петр спустился вниз и привычно дернул рычаг питания. Под потолком подвала зажглись тусклые, желто-оранжевые лампочки, уходя вереницей куда-то вглубь темноты. Подвал у архи-академии был знатных размеров и по мнению Петра, тоже требовал к себе приставки архи-. Бойлерная и насосная располагались близко к выходу, но они не интересовали Пешкина. А вот огромное количество складских помещений, заваленных всяким хламом, неудержимо влекли его, принуждая часами ходить по лабиринтам бесконечного подвала и копаться в содержимом. Все равно учиться смысла не имело. Первый месяц к нему еще приходили учителя, чтобы дать несколько самостоятельных заданий и проверить домашние работы. В подвале они старались не задерживаться и с Петей не разговаривать, брезгливо кривясь при его попытках что-то узнать о своей судьбе. Тогда еще ссылка под землю казалась ему временным наказанием. Но потом учителя перестали являться лично и попросту выкидывали кипу листочков с тестами за дверью подвала. А вскоре и они перестали появляться. "Про меня, наверное, все уже забыли" - шмыгал носом Петр - "Ну и ничего страшного. Я соберу гигантского робота из этого мусора и снесу к чертям всю академию. А членов студсовета запихаю сюда, вместе с небесной четверкой и директором. Пускай почувствуют мои страдания". На самом деле Петя не особо и страдал, а гигантского робота уже давно собрали на пятом ярусе, но это все было не суть важно. Петр Пешкин четко следовал своим жизненным принципам и продолжал вести тихую, бесплодную, а откровенно говоря - несуществующую борьбу. Маялся дурью в ожидании чуда.
«Сегодня суббота» - вяло размышлял Петя, ковыряя палкой груде барахла. "Короткий день. Мне нужно просидеть в этой дыре еще 3 часа и я свободен. Главное чтобы снаружи дверь не закрыли, как в прошлый раз". На прошлой неделе Петра действительно закрыли в подвале, когда он потеряв счет времени задержался в своих скитаниях по лабиринту и в итоге просидел там всю ночь.
Палка утонула в мусоре и погрузившись до конца, стукнулась об металл.
- О, еще один прибор.
Петр нашел много приборов непонятного назначения. Большинство из них являлось оборудованием академии, некоторые были изготовлены учениками на средних и высоких ярусах. Все они были изувечены сыростью и поломаны. Собранные приборы Петр сортировал возле выхода, чтобы потом методично разбирать до последнего винтика. Пете нравилось разбирать приборы, ему казалось что от этого растут его технические навыки. "Быть может, я так обрету какую-то способность" – мечтал он.
Моментально раскидав гору из тряпья, картона, обломков старых стульев и пластика, Петр узрел источник металлического звука.
"Это..."
Это был не прибор. Перед ним лежал квадратный люк, ведущий куда-то вглубь. На люке не было замков, только ручка. Пешкин одновременно хотел и не хотел туда лезть.
"Блин" – уныло думал Петя – "Если я туда полезу, а там много комнат, то обязательно задержусь и меня снова закроют".
Прошлый раз, без ужина и завтрака, дался ему слишком тяжело.
Петр стоял, задумчиво подперев подбородок.
Петр раздраженно мычал и топал ногой.
Петр решился.
"А была не была. Если что, я смогу себя пересилить и вовремя уйти. В самом деле, уж подвал то от меня не убежит".
- Главное верить в себя и в лучшее будущее – пыхтел он снимая тяжелую крышку люка.
К его удивлению, спуск был неглубокий. Тусклый свет лампочек доставал до дна. При желании Петр мог бы спокойно прыгнуть вниз, ничего себе не повредив. Но все таки решил спуститься по лестнице.
Там внизу был узкий проход , который заканчивался выпуклой металлической дверью с вентилем посередине, как на подводных лодках.  На миг у Петра мелькнуло опасение, что если сейчас кто-то закроет крышку люка, то у него, Пешкина, будут все шансы остаться в подвале навсегда. «Ничего страшного не случится» - успокоил его внутренний голос. "Ладно" - согласился с ним Петя. И пошел к двери. Вентиль поворачивался с трудом, его уже давно никто не крутил. Массивная дверь открылась с протяжным, низким гулом. За дверью была непроглядная темень. Петр, уже знакомый с внутренними правилами этого лабиринта, уверенно пошарил рукой по левой стене. Нащупав рычаг – опустил его вниз.
Зажглась одинокая лампочка и темнота разбежалась по углам. Петру открылся поистине гигантский зал. Первое что бросалось в глаза – это огромное количество раскиданных по всему залу обломков парт и стульев, покрытых белыми письменами. Петр подобрал обломок – буквы напоминали ему греческие. Петр узнал Альфу, Омегу и Гамму. Других греческих букв он не знал, потому не мог сказать наверняка. Такими же письменами были покрыты и черные стены зала, до самого потолка. На потолке была начерчена геометрическая фигура – многоконечная звезда. Внутренняя часть её сворачивалась в спираль. Петр насчитал у звезды 12 концов. Под ней, посреди зала, располагалась целая гора из покалеченой школьной мебели, на вершине который стоял слегка погруженный в эту гору шкаф. Петр внезапно осознал, что зал имеет идеальную кубическую форму и шкаф находится прямо в его центре.
Петр прерывисто вздохнул. Улыбнулся. Вытер рукавом проступившие слезы.
Прямо сейчас происходило то, чего он так долго ждал. Вся эта комната, весь этот божественный момент принадлежали лишь ему. Впервые за все свое жалкое существование, он оказался в настоящей ИСТОРИИ. И был не на вторых ролях, а самым что ни есть главным героем. Эта комната в глубине академии ждала его, долгие годы. Его ждал этот шкаф, возвышающийся по центру. Его ждало то, что находилось в нем. В этом Пешкин был абсолютно уверен. Сегодня пришел тот долгожданный день, когда он перестанет быть игрушкой в руках Судьбы и станет её верным инструментом.
Всхлипывая, Петр подбежал к горе и стал лихорадочно по ней взбираться, то и дело спотыкаясь да сползая вниз. Подъем длился мучительно долго, пару раз Петр едва не сломал себе ногу, проваливаясь между торчащими ножками стульев. Поднявшись на гору, он с рычанием вцепился в дверцы шкафа. Шкаф был обклеен бумажными талисманами, жуткого вида. Замотан цепями, невероятно прочными. Беспорядочно забит здоровенными гвоздями. Как-будто кто-то стремился всеми известными способами запечатать его содержимое. Петр подергал цепи и понял что не снимет их. Тогда он стал срывать бумажные талисманы. Иероглифы на них угрожающе вспыхивали и гасли. Сорвав наклейки, Петр принялся вытаскивать гвозди. Они поддавались с трудом и ему приходилось опираться ногой о шкаф. Шкаф мелко трясся и с каждым вытянутым гвоздем все сильнее разгорался изнутри багровым сиянием.
- Давай, - скрипел зубами Пешкин. - Давай. Ну же. Еще один. И еще.
Он понятия не имел что случится, но знал что что-то должно произойти. Что-то, что изменит всю его жизнь. Осталось только вытянуть этот последний гвоздь...
И тут шкаф взорвался, разрывая цепи и откидывая Петра вглубь зала.
Петр больно приземлился на спину и застонал. В ушах противно звенело.
Взрыв поднял в воздух гору обломков, которые застыли в пространстве и медленно тлели в лучах мягкого света. Свет расплылся по всей комнате, уничтожая забившиеся в углы тени, стирая письмена, перекрашивая стены в белый цвет.
Источник этого света мягко приземлился на пол и развел руки в стороны, словно собираясь обнять своего вызволителя. Это была стройная, красивая девушка старше Петра, с большой грудью и волнистым каштановым волосом. Она была одета в ту же форму архи-академии что и одноклассницы Петра, но немного другого покроя. Её слегка пухлые щеки растянулись в добродушной улыбке. Ярко золотые глаза смотрели с некоторым превосходством, но без гордыни.
- Девушка  - выдохнул Петр.
Она не просто испускала свет, она как-будто лучилась РАДОСТЬЮ. Петр почти физически ощущал, как его касаются эти лучи, сплетенные из чистого счастья.
- Девушка... - снова повторил он, но уже с некоторым разочарованием.
"Блин, так там была всего лишь баба..."
Вот так незадача.
Любой другой парень на его месте завыл бы от счастья. Ведь это воплощенный наяву сюжет о спасении прекрасной принцессы, томящейся в темнице злого колдуна. А стало быть, Петр не менее прекрасный принц и его ждет не менее прекрасное будущее, в котором он будет жить долго и счастливо.
Но Петя не был в восторге. Ему не нужна была принцесса. Он мечтал совсем о другом.
- О прекрасный принц, пробудивший меня ото сна, назови мне свое имя – пропела девушка положив руку на грудь и закрыв глаза. У неё был гулкий, жизнерадостный голос, что заполнял собой помещение.
Петр не реагировал. Его сердце покрылось черствой коркой безнадеги.
- Принц? – переспросила девушка вопросительно подняв брови. Пешкин смотрел на неё печально и равнодушно.
- Кхм, ладно, ты видимо слишком впечатлен моим появлением. Я представлюсь первой.
Девушка картинно откашлялась и сказала четко выговаривая слова:
- Меня зовут Надежда Свободина. Я совершенная ученица архи-академии, экс-глава студсовета, экс-член небесной четверки, житель космического яруса и "почти что" житель абсолютного яруса. Мой ранг – ноль.  Мои способности настолько сильны, что их классифицировали как "гарантии". У меня их ровно двести сорок восемь тысяч. Я воистину эталон сверхчеловека, которого так долго пыталась создать архи-академия. Теперь – твоя очередь.
- Приятно познакомиться – мрачно ответил Петр – Меня зовут Петр Пешкин, мне 16 лет и мой ранг – минус один. То есть я даже круче тебя. Я худший ученик архи-академии, экс-глава никого, экс-член ничего и житель этого подвала. Мои родители и сестра ненавидят меня. У меня нет и никогда не было никаких способностей. Я думал что обрету хоть одну, разбирая здесь всякий хлам, но ничего не получилось. Потом я нашел этот шкаф и подумал что в нем лежит ключ к моим скрытым силам, но в нем оказалась ты. Сейчас ты просто выйдешь отсюда и заживешь новой жизнью, а я просижу в этом подвале до самого выпуска, а потом пойду работать ассенизатором. Если повезет.
Девушка растерянно захлопала пушистыми ресницами.
- Подожди...
Она наморщила лоб, усиленно переваривая тоскливый рассказ Петра.
- То есть, ты хочешь сказать, что сидишь в подвале не потому что провинился в чем-то? То бишь ты не наказан?
- Ну, я наказан в некотором роде. Жизнью.
- Но это, получается...
До неё наконец дошел глубинный смысл сказанного. Полученная информация выстроилась в единую систему, из которой девушка извлекла простой, но ошеломивший её вывод.
- Так значит ты просто... просто настолько... неудачник?
Её удивленное лицо дернулось в улыбке. Брови скривились и поползли вверх. Надежда Свободина оглушительно засмеялась, раскатистым, зычным смехом. От хохота её согнуло вдвое, она упала на колени, одной рукой держась за живот, а другой махая в сторону Петра, будто умоляя его прекратить быть таким смешным.
- "Так что я даже круче тебя..." Вот умора.
"Она что, смеется сейчас над той шуткой?" - неверяще думал Пешкин - "Господи да она же слабоумная".
- Но это же невозможно, – прохрипела она сквозь смех и слезы – Как ты дошел до такого, объясни хоть? Как можно было вылететь из общего рейтинга?
- Мне просто никогда не давалась учеба.
- При чем здесь учеба, мы же в архи-академии. Или правила изменились пока я была в шкафу?
Пешкин болезненно скривился. Нет, правила архи-академии не изменялись с момента её основания. На самом деле, успеваемость не сильно и влияла на тот рейтинг, не пуская на верхние ярусы совсем уж полных тупиц. Главным образом, место в рейтинге зависело от одного, поистине людоедского правила.
Тот, кто победит в бою ученика выше рангом, – займет его место в рейтинге. Проиграв – опустится на ранг ниже.
С момента поступления в архи-академию, за целых 2 года Петр ни разу не победил.

***

ТАК КТО ЖЕ ЭТА ДЕВУШКА? ПОЧЕМУ ОНА ТАКАЯ СИЛЬНАЯ? КАК ОНА ОКАЗАЛАСЬ В ШКАФУ?
- ТАКОГО НЕУДАЧНИКАК КАК ТЫ НЕ СПАСУТ НИКАКИЕ СПОСОБНОСТИ
- Я МОГУ ДАТЬ ТЕБЕ "ГАРАНТИЮ"
- ТЫ БУДЕШЬ ВСЕГДА ПОБЕЖДАТЬ
- ДАВАЙ ЗАКЛЮЧИМ ПАРИ?
- О ГОСПОДИ, КОТОРЫЙ ЧАС, МЕНЯ ЖЕ СНОВА МОГУТ ЗАКРЫТЬ!
У ПЕТРА ПЕШКИНА ПРОБЛЕМНАЯ СЕМЬЯ. ИЛИ ЖЕ ОН - ПРОБЛЕМА СВОЕЙ СЕМЬИ?
- НЕМЕДЛЕННО ВАЛИ В ДУШ ДАРМОЕД, НЕ СМЕЙ ВОНЯТЬ ЗДЕСЬ ПРИ СЕСТРЕ
- Я ПРИЕХАЛА СЮДА НА НЕДЕЛЮ. ЛУЧШЕ НЕ ПОПАДАЙСЯ МНЕ НА ГЛАЗА, МЕЛКИЙ ВЫРОДОК
- АХОУ, ЗАХОДИ, НЕ СТЕСНЯЙСЯ
- У ТВОЕЙ СЕСТРЫ ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫЙ ШАМПУНЬ

В СЛЕДУЮЩЕЙ ГЛАВЕ: "Сильнейшая и слабейший".