Я вошел в бар, пропахший промышленным табаком, дешевым пойлом и духами доступных женщин. Этот удушающий амбре… успокаивал. Находясь здесь и вдыхая все эти приземленные миазмы, я понимал, что еще не сошел с ума, что еще  есть вещи, связывающие меня с реальностью. Все ужасы, виданные мной за последние недели, месяцы, годы, теряли очертания в этом храме греховных удовольствий.
Бармен кисло взглянул на меня из-за стойки и вернулся к своей важной работе, требующей пристального внимания. Видимо, мой текущий облик был для него не в новинку. Стаканы, которые он протирал с излишним усердием, казалось, становились только грязнее. Возраста сорока пяти – пятидесяти лет, он был неряшливо одет и имел запущенную  небритость. Кольцо на безымянном пальце отсутствовало, хоть и имелся едва заметный его след. Несомненно, это был развод, и причиной, скорее всего, явилась его зарплата. Зрелые пары обычно не расстаются, ибо годы, проведенные вместе, являются лучшим доказательством подлинной любви.
Потеряв интерес к бармену, я осмотрел бар на предмет посетителей: в такое предутреннее время тут уже никого не было, за что я был благодарен. Шум толпы действует мне на нервы. Но в дальнем конце все-таки сидел человек, ради которого я сюда и пришел — Герман Цвейт по прозвищу «Делец», владелец ломбарда, пройдоха, непревзойденный предприниматель. И, возможно, мой друг. И если он здесь, значит, я пришел не зря. Если нужно достать что-то редкое, ценное, нелегальное и быстро, необходимо идти к нему, вопрос только в цене. Познакомился я с ним не так давно, но благодаря его талантам мы быстро сработались, и деловые отношения дополнились дружескими. Это не давало мне скидок или рассрочек, но в некотором фаворе я был, хоть Герман и не любил это признавать.
Я направился в его сторону, огибая деревянные столики и колченогие стулья. Герман как будто меня не замечал, спрятавшись за газетой «Курсовой вестник». Подойдя к нему, я сел напротив и громко кашлянул, привлекая его внимание:
— Ты знаешь, что газета перевернута? — осведомился я.
Он тут же отнял газету от лица и отбросил в сторону. Лицо его было бледным, глаза округлились, губы слегка дрожали. И без того круглая его голова стала идеально сферической.
— А ты знаешь, сколько я прождал тебя?! — прошипел он. — Три часа! Три!!! Даже самым проверенным клиентам я такого нахальства не позволяю. Еще пятнадцать минут, и духу моего бы тут не было! Ты… Что это с тобой?
Герман неожиданно сменил гневный тон на удивленный, осмотрев меня с ног до головы. Да, выглядел я не лучшим образом. Большую часть моего коричневого плаща покрывали грязь и слизь, а подол был весь изорван. То же касалось и брюк, а шляпу я потерял в спешке, спасаясь от чудищ.
— Меня… задержали обстоятельства. Обстоятельства же испачкали мою одежду. Давай к делу, Герм, мне нужно еще кое-что успеть уладить.
— Куда ты спешишь? Ты объяснишь мне, что тут происходит? Знаю, я никогда не спрашивал, зачем клиенту нужны те или иные вещи. Пускай это частный воротила, желающий устранить конкурента или манерный живчик, ищущий новые ощущения — мне плевать. Если ко мне приходит женщина с заплаканными глазами и просит дамский калибр, я молча предоставляю его. Если ко мне прибегает затравленный отступник, просит сделать иностранный паспорт и кидает на стол пачку мятых купюр, я делаю без вопросов. Но нынешний заказ уже чересчур! Ты знаешь, каких трудов мне стоило достать эту мерзость? Джеки, это подсудное дело!
Я тяжело вздохнул, давно ожидая этой минуты. Объяснения, всем нужны объяснения.
— Чего ты вздыхаешь? Думаешь отделаться от меня жалким видом? Не выйдет! Зачем тебе нужен свежий труп женщины среднего возраста? Зачем пули с ртутным наполнителем? А бак с керосином? А динамитная шашка? А малиновая водка?!
— Труп нужен для приманки. Ртуть заставит его хорошенько помучиться. Бензин я разолью для розжига, а динамит для верности. Ну а водка — для меня.
— П-приманки? — осел Герман. — Так ты хочешь поймать Ночного Расхитителя? Ты знаешь, кто он? Ты вышел на его след?
— Да, — только и сказал я.
— Но подожди, зачем такие сложности с керосином и динамитом? Если ты его выследил, давай просто вызовем полицию, они с ним разберутся! Ему голову отрубят, точно тебе говорю. Этому ублюдку, этому недочеловеку…
Я усмехнулся.
— Ну, тут ты прав, дружище. Ты оказался правее, чем мог вообразить. Это отродье имеет мало общего с человеком.
— Чего? Ты можешь сказать конкретнее?
Я задумался и через некоторое время утвердительно кивнул:
— Думаю, да. Знаешь, периодически мне снится один и тот же сон. В нем я нахожусь на крошечном тропическом острове, окруженном со всех сторон океаном. Чистейшая вода переливается в свете лучей полуденного солнца, играет лазурью, манит своей беззаботностью. Но я не захожу в воду, потому что не вижу дна даже у берега. Знаю, что дна нет. Знаю, что если окунусь, меня утянет вниз, и там, на неизмеримой глубине будет что-то настолько ужасное, настолько огромное и невообразимо мерзкое, что сознание покинет меня в тот же миг, как я увижу это. Поэтому не заходи в воду, дружище. — я встал из-за стола и бросил на него толстый конверт:
— Деньги здесь. Труп, я надеюсь, охлажденный? Не люблю запах мертвечины.
Герман начал открывать рот, чтобы прибить меня к месту еще одним потоком вопросов, но я решительно поднял руку, оканчивая разговор:
— Хватит слов — время работает не на меня. Либо бери деньги, либо уходи ни с чем. Я пошел заводить твой фургон… И да, денег более чем достаточно, поэтому  ыт не будешь против, если я реквизирую твою шляпу.
Тяга к деньгам победила в Германе любопытство — он не погнался за мной. За это я его и уважал.
Полиция уже давно искала Расхитителя. Неделями тянулись расследования: редких свидетелей допрашивали до изнеможения, улики собирали сутками, осматривая каждый клочок земли. Патрульных снимали с дежурств  в благоприятных районов и стягивали к кладбищам, усиливая наблюдение. Губернатор Вайз объявил награду в сто тысяч кредитов за любую информацию о преступнике.  Что же им удалось найти?
Два оставшихся в живых смотрителя кладбища описали злоумышленника как монстра ростом под три метра с объемным бочкообразным туловищем, восемью щупальцами и четырьмя паучьими лапами. Хоть их описание и было весьма схожим и имело общие детали, оба старика попали в психиатрическую клинику имени Густаво Мартинеза для лечения душевных расстройств, где вскоре и скончались, не отказавшись от своих убеждений. Старики вообще умирают чаще других, что логично, но тут они знали, что видели, и это видение не отпускало их до самой смерти, истощив и без того шаткие нервы.
Все остальные невольные свидетели были убиты на месте преступления. У кого-то были переломаны кости от мощного удара об землю, кто-то был задушен канатной веревкой такой толщины, что могла удержать у пирса небольшой корабль. Другие имели фатальное смещение позвонков в области шеи, которое можно было получить от прямого удара кулаком в челюсть.
Сбор и исследования улик не показали практически ничего. Кроме обглоданных до белизны костей жертв, на месте преступления всегда были едва различимые следы золотой пыли. Это удивляло сыщиков, но никакой прочной связи с преступлениями они не нашли.
Итак, расследование затянулось. Были затронуты шесть городов, выкопаны и съедены три сотни свежих человеческих тел женского пола средних лет. Подозреваемый описывался как амбал ростом около двух метров, ювелир, боксер, матрос или как-то связанный с этими профессиями. Газетчики откровенно потешались над этим «фотороботом» и предлагали искать  такого универсала среди сказочных книг. Полиция находила схожих хоть в чем-то с описанием людей, но быстро отпускала,  ибо алиби у них были лучше, чем у грудных детей.
Наконец, они обратились ко мне. Полиция не любит обращаться за помощью к частному сыску, потому что это ставит под вопрос эффективность их работы. Но выхода не было. Согласно статистике, я закрывал восемь из десяти дел, за которые брался. Оставшиеся дела не были закрыты по простым причинам: либо кто-то влиятельный  «просил» остановить расследование, либо зачинщик расследования отказывался от моих услуг. Либо я сам прятал концы в воду.
Мои услуги стоят недешево, но спрос на них стабильный. Частным лицам приходится собирать все свои сбережения, занимая недостающее у знакомых, а полиция скрепя зубами выделяет часть госбюджета на мое содержание. В этот раз я от платы отказался, ссылаясь на загруженность. Я уже знал, кто стоит за преступлениями. Редко эти твари выбираются за рамки своего пространства. Чаще всего они не в состоянии, а этому точно кто-то помог. Существа, у которых в нашей вселенной нет названия, потому что они не принадлежат этому миру. Я знаю это точно, потому что так уж вышло, что я с детства могу открывать двери в иные миры. Их великое множество, и каждый ужасней предыдущего. Не имею понятия, как я дожил до своих лет, пройдя через кошмары других реальностей, но сейчас мой остро заточенный ум и многолетний опыт помогают бороться с теми существами, что желают зла моему миру.
Я навел детективов на ложный след. Сказал им, что парень наверняка имеет актерское прошлое, даже возможно, цирковое. Перед каждым преступлением он устраивает целое представление с переодеванием и нехитрыми механизмами, часть которых он и использовал в убийствах. Откуда пришло золото, не ясно, но раз оно было в порошковой форме, то след должен вести к приискам. Но это не так важно, ведь суть этих золотых следов в сообщении. Это подпись. Маньяк хочет попасть в историю, оставляя оригинальный след. Вот что я им сказал. Тварь, очевидно, могла просачиваться под землю, оттого и успевала удрать до приезда полиции. «У него наверняка есть радио, настроенное на вашу частоту», — наплел я детективам. Совершенно идиотские предположения, но они купились.
Конечно, я думал о том, чтобы рассказать или даже показать правду. Но они не были готовы. Узнать, что ты не центр вселенной, узнать о миллиардах враждебных тварей по ту сторону границы пространства, узнать о своей бессильности, ограниченности… Нет, они не готовы. Если бы меня после этого не отправили прямиком в психушку, если бы они поверили, могло начаться все что угодно. Судорожная мобилизация, увеличение активности религиозных фанатиков, подготовка к судному дню… Черт, не хочется даже думать об этом. Ну а я бы добровольно  под дулом пистолета пошел на опыты. Ну уж нет, пусть живут в неведении. Пусть думают, что они в безопасности на этом куске камня. А я постараюсь отгородить их от правды.
Дома редели, перемежаясь густым кустарником. Наконец, они и вовсе исчезли из виду, открывая вид на обширное кладбище. Я заглушил мотор и вышел. Все тело колотила дрожь, ноги еле держались под моим весом. Уж сколько раз я встречался со злом лицом к лицу, но страшно было как в первый раз. К такому нельзя привыкнуть, как к уколу врача или выступлению перед публикой. Но в очередной раз, сделав над собой усилие, я решил довести дело до конца. Вздохнув поглубже, я занялся приготовлениями. Ворота, к счастью, были закрыты, что значило, что я не опоздал.
Полиции не было, и это понятно. Ведь поступил вызов с другого кладбища на противоположном конце города. Конечно же, ложный вызов, но это ради безопасности полиции. Сторожей больше не нанимали, поэтому я не боялся шума, когда вскрывал ворота ломом. Затем, произведя ряд довольно мерзких манипуляций со свежей могилой некоего Джозефа Н. Ральфа, за которые любой нормальный ортодоксальный человек давно пообещал мне испытать все муки ада, я вытер пот со лба, доковылял до ворот и направился в машину. Но не успел до нее дойти, как увидел человека. Моя рука резко скользнула к пистолету и отстегнула кобуру. Я набрался мужества, сколько мог и направился в сторону фигуры в плаще.
— Эй, вы! Куда направляетесь в столь поздний час? — окликнул его я.
Фигура остановилась и плавно повернулась в мою сторону:
— Добрый вечер, дорогой господин. Теплая ночка, а? Отлично подходит для прогулок. А у вас неважный вид.
Это был совершенно обычный мужчина. Около сорока лет, среднего роста, гладко выбрит. Большая часть кудрявых волос скрывалась под цилиндром. Лицо абсолютно симметричное. Даже слишком симметричное, ни родинок, ни искривлений, ни шрамов. Обычное серое пальто, черные глаженые брюки. На такого никогда не обратишь внимания в толпе. Если только не обращать внимания на одну деталь.
Я направил на него пистолет:
— Ты знаешь, какой сейчас год? Котелки перестали носить лет двести назад.
— Господин, что вы делаете? Можете забрать все что угодно, только денег у меня нет! — все его тело вид хоть и изображал испуг, но лицо оставалось спокойным, а глаза внимательно оглядывали местность.
— Хватит ломать комедию. Мы оба знаем, зачем ты пришел сегодня на кладбище, Фин-Лек’х.
Существо опустило руки и взглянуло прямо мне в глаза. На его лице показалась легкая улыбка, сменившая секундное удивление:
— Поздравляю. Ты знаешь мое имя. Не догадываюсь, правда, откуда.  Но для друзей я просто «Фин» — так легче запомнить. Говоришь, такие шляпы давно не носили? Печальное упущение, да. Но ничего, мне нравится твоя. Знаешь, зачем я здесь? Значит, должен знать, что твоя дудка тебе не поможет.
— Ты прав, сам по себе пистолет бесполезен. Однако, пули в нем наполнены «живым серебром», как его называли в древности, или попросту ртутью.
Тотчас улыбка у Фина погасла, а руки вновь поползли вверх.
— Откуда ты узнал? — недобро спросил он.
— Я бывал у вас. Теперь моя очередь задавать вопросы, мой потусторонний друг. Как ты сюда попал? Мне важно это знать, чтобы предотвратить ваше появление в будущем.
— Ваш мир интересен и огромен. У вас есть все эти планеты, звезды, космос. Кроме того, он такой красочный. Сколько цветов, сколько форм. У нас ничего такого нет. После такого я бы назвал свой мир «биологоческая антиутопия». Непроницаемое желтое небо, пурпурные земли и зеленые мы. И бесконечные равнины трехцветного уныния.
— Я знаю. Ты не ответил на главный вопрос — как?
— Хасша меня дери, если б я сам знал! За пару дней до казни меня сокамерник так и спросил: хочешь, говорит, смыться отсюда? Еще бы, что за вопрос! Только я согласился, как потерял сознание и очнулся здесь. Понятия не имею, как я сюда попал и как попасть обратно, да мне и плевать, — он сделал едва уловимый шаг по направлению ко мне.
— Не двигайся, Фин, иначе я размозжу тебе голову! — прикрикнул я, — Так значит ты у нас преступник-рецидивист? Отягощающее обстоятельство. Как звали твоего сокамерника и как он выглядел?
— Он не представился, — Фин на секунду призадумался, — Да и не был он сокамерником. Этот чудило просто появился в моей камере, пока я пялился в стену, ожидая прогулки. Я подумал, что схожу с ума, когда его увидел. Выглядел так же, как и все мы. Древообразный склизкий зеленый гриб с щупальцами и ротовыми хватательными хелицерами, немного старше меня, — он сделал еще шаг, — хочешь убить меня? Тогда ищи! — при этих словах Фин внезапно снял  пальто неизвестно откуда скользнувшим щупальцем и кинул им в меня.
Мгновенно ослепнув и потеряв чувство ориентации, я стал наугад стрелять в то место, где только что был Фин. Третий выстрел отозвался оглушительным ревом, сигнализируя о попадании.
— Какой ужасный голос, Фин! Не быть тебе оперным певцом, — нервно крикнул я, проверяя, на месте ли динамит. Хлебнув водки, вынутой из внутреннего кармана, я поморщился и ощутил разливающееся по телу тепло. Пришлось направляться в сторону раненого уродца. Ненавижу кладбища.
Тишина заволокла все вокруг. Луна сияла ярко, но я не мог ничего разглядеть дальше десяти метров из-за тумана. Руки тряслись от нервного напряжения, испарина покрывала каждый кусочек кожи. Шаги давались с трудом, мятые сухие листья создавали слишком много шороха. Внезапно я почуял запах бензина, и понял, что иду по правильному следу. Создавая как можно меньше шума, я подошел к могиле недавно закопанной мною женщины и увидел размеренно чавкающее  существо. Не успел я достать зажигалку, как одно из его щупалец ринулось ко мне. Я получил сокрушительный удар в живот и кубарем покатился назад.
Вставая, я обнаружил, что зажигалка, как и фонарик, пропали. Локти и колени саднили, но, судя по ощущениям, я ничего не сломал. Голова начинала болеть, но боль эта не была связана с ударом Фина.
«Ты же знаешь — время пришло», — промелькнула едва уловимая мысль. Я подавил ее, и мигрень утихла.
— Выходи, Фин! Сражайся со мной лицом к лицу, не будь трусливой крысой!— прокричал я, судорожно проверяя, на месте ли пистолет. Выхватив оружие, я почувствовал подсечку и тут же снова оказался на земле. Пистолет был выбит из моей руки секундой позже. Затем почти все тело оказалось вжато в землю — Фин своей тушей придавил меня, не давая двигаться и дышать. Головная боль снова дала о себе знать. Теперь я не мог ее подавить.
«Не сопротивляйся. Выпусти меня»
— Это обидно! — услышал я слова неестественно низкого утробного голоса трехметрового монстра, — Сравнивать меня, Ночного Расхитителя, с жалким грызуном вашего мира, в одиночку способного разве что испортить мешок с мукой. И кто это говорит? Человек, пришедший на битву со стреляющей дудкой!
— Ты и есть крыса, — просипел я, — нападаешь только ночью, жрешь  разглашающиеся объедки со свалки и удираешь в свою вонючую канализацию еще до того, как наступит рассвет.
Легкие вжались в ребра, не в силах расправиться, мысли потеряли ясность от оттока крови, чувство реальности покинуло меня. Голова раскалывалась, и я был готов застонать от боли, но не мог выпускать последние крохи кислорода.
— Знаешь, что? — спокойно сказал Фин, — Я не буду делать тебе одолжения. Я не убью тебя быстро. Лучше начну с твоих ног, чтобы у тебя было больше времени на познание настоящей боли.
Ловко перераспределив бесхребетное тело так, чтобы его рот оказался напротив моих ног, Фин принялся медленно сближаться с моими конечностями, специально создавая все более громкие и невыносимые чавкающие звуки. Я уже чувствовал теплое гнилостное  дыхание влажного рта ужасной твари и знал, что секундой позже последует адская боль. И тут я дал слабину, за которую сожалею до сих пор. Я выпустил на волю то, что поклялся держать в заточении глубоко внутри своей головы, но я потерпел неудачу. Ментальная тюрьма раскололась, и ее осколки разнеслись по моему сознанию, плавя нервные окончания.
Я завопил.
Оглушительная мощь крика оторвался от земли Фина и подбросила на добрую сотню метров от меня, затем его тело обрушилось на чей-то фамильный склеп. Я медленно встал, отряхнулся, поправил шляпу и уверенным шагом направился к месту крушения Фина. Дыхание было ровным, голова больше не болела. Подойдя ближе, я увидел, что тварь еще жива. Она выбиралась из обломков, завывая от боли при каждом движении. Когда Фин наконец оказался передо мной, его носило из стороны в сторону. Из многочисленных ран сочилась желтая густая жидкость.
— Кто… ты… такой? — каждое слово давалось ему с трудом. Он больше не жеманничал. Теперь его голос был наполнен ужасом, — Ты не человек! Человек не может… Не способен!
Я на секунду закрыл глаза и послушал свои мысли, горько удостоверившись, что мое наваждение действительно снова на свободе.
— К сожалению для тебя, я обычный человек с несколько необычными способностями. Твоя жизнь сейчас висит на волоске, Фин-Лек’х, и исход ее зависит от меня. Поэтому отвечай коротко и четко: что отличало твоего сокамерника  от остальных особей вашего вида?
— Пожалуйста… я не хочу... его запах был… был…, — взгляд Фина потерял концентрацию. Я был уверен, что это следствие потери той желтой золотоносной субстанции, что заменяла ему кровь. Но мгновением позже он очнулся, затрепетал и заговорил искривленным инфернальным, но удивительно спокойным голосом:
—Хочешь знать, каким образом я употребляю в пищу трупы?
Все было кончено. Он него больше ничего не добиться. Я мысленно отыскал в траве зажигалку и динамитную шашку.
— Сначала я осторожно снимаю с них всю кожу.  Она плохо жуется и не обладает вкусом.
Поднес их друг к другу и поджег фитиль.
— Потом я отламываю им пальцы один за другим и обгладываю с наслаждением. Отличная закуска, разжигающая аппетит.
Фитиль заискрил. Пять секунд. Четыре.
— Плоть с конечностей, спинки и шейки самая питательная. Язык и щечки я оставляю напоследок — это деликатес.
Две. Одна.
Динамит просвистел у меня над ухом и с громким  хлюпаньем воткнулся в туловище Фина. Я отскочил в ближайший  овраг, надеясь укрыться от взрыва. Взрыв оказался быстрее — меня отшвырнуло звуковой волной как тряпичную  куклу и забросало землей. Несколько минут я лежал молча, ожидая, когда утихнет звон в ушах и осторожно прощупывая части тела, чтобы убедиться, что все части тела на месте.
Боли не было, звон ушел. Я аккуратно встал на ватных ногах и хотел было выбраться из ямы, которая оказалась могилой, но внезапно все смолкло. Звуки природы, на которые обычно не обращаешь внимания, превратились в ничто. Вокруг меня поднялся вихрь, который размазывал картину природы. Посреди вихря в шаге от меня появился человек среднего роста в красной рубашке, синих джинсах. Он приветливо улыбался.
— Ты еще кто такой? — бросил я, мысленно ощупывая окрестности в поиске оружия. В маленькой круге, очерчиваемом вихрем,  оружия не оказалось, а за пределы вихря мой разум выбраться не мог.
Человек осклабился:
— Гораздо более важный вопрос: кто ты? Не существует ни одного человека, способного открывать двери во внешние миры. Я это точно знаю.
— Твои знания скудны, тварь. Постой-ка я чувствую, что мы не на Земле. Ты переместил нас! Это ведь за тобой я гонялся все это время? Это ведь ты нагнал духов мироточения в то болото? И ты отправил этого проклятого людоеда в наш мир?
Улыбка существа стала еще шире, хотя, казалось, что шире уже невозможно:
— О, да. Весело получилось, не правда ли? Ты бегаешь от района к району, изгоняя монстров и ища зачинщика этого безумства. А я все это время нахожусь у тебя под носом и наблюдаю! Ох, ты бы знал, каких трудов мне стоило держать серьезную или невозмутимую мину, когда твой взгляд падал на меня!
От неожиданности я потерял самообладание и широко открыл рот:
— У меня под носом?
— Ах да, забыл!
Человек, мгновение назад бывший  неизвестным, обернулся официантом из бара, где я встречался с Робом. С мерзейшей ухмылкой он продолжил:
— А вот твой подарочек! — к моим ногам упала голова Германа. Голова единственного человека, которому я доверял. Убитого из-за моей невнимательности.
— Разомнись перед следующим раундом, детективчик. Тебе предстоит сложная работа! — официант-оборотень исчез так же быстро, как появился. Вместе с ним пропал и необычный вихрь, вытеснивший нас из реального мира.
А я сидел на коленях и смотрел на выражения лица Герма. Оно было безмятежным, значит, перед смертью он хотя бы не страдал. К счастью. Горе притупило мои чувства, и я услышал хруст травы только когда шаги раздались в метре от меня, но у меня не было сил обернуться.
Из оцепенения меня вывел высокий женский голос:
— Ну и заварушку ты тут устроил, парень! Полиция прибудет через пару минут. Давай, поднимайся и забирай свое барахло, а я пока соберу заметные останки и подкину труп для опознания.
Очевидно, она не видела, куда я пялюсь, поэтому не высказала ничего по этому поводу. Но смысл ее слов постепенно дошел до меня, и я поднялся на ноги, выбрался из ямы и наконец осмотрелся.
Кладбище в нескольких десятках метров от эпицентра взрыва было усеяно белой крошкой гранита будто снегом. Склеп, сохранявший свои очертания, когда Фин в него приземлялся, окончательно превратился в труху. Женщина в черном плаще возилась с трупом какого-то мужчины, а около нее стоял черный мешок, из которого валил еле заметный дымок. Я просто стоял и следил за действиями этой странной леди, зная, что у меня должно быть к ней множество вопросов, но мне не хотелось задавать эти вопросы. Мне не хотелось ничего.
Она закончила, нашла меня взглядом и направилась в мою сторону с ворчанием:
— Эй, ты чего встал столбом? Контузия должна была уже пройти… — но тут она осеклась, загляну мне прямо в глаза. Потом молча посмотрела в могилу, — О, черт. Твой друг?
Я молча кивнул.
— Ладно, э-э-э, в общем, я нашла пистолет и канистру. Канистру я заберу, а пистолет, видимо, твой. Еще  нашла фонарик, но он прилично оплавился — твоих отпечатков там не найдут. Слушай, надо валить, полиция близко. У нас есть немного времени, пока они доберутся до сюда с другой стороны кладбища.
И правда, я только сейчас услышал вой серен. Женщина сунула пистолет мне в карман и потащила в меня за рукав в сторону выхода, продолжая говорить:
— Твой друг… Тебя кто-нибудь видел с ним?
— Официант, — тут же выдал я, потом осекся, — а, черт. Нет, никто не видел. А официант был той тварью, кем бы она ни была. Или она была официантом… никто нас не видел.
— Доппельгангер. Я сразу поняла, когда увидела то торнадо в могиле. Жаль, не застала его. Ужасная заноза для агентства. Обычно они совершенно безобидны, а если даже кто-то из них и едет с катушек, то тут они не вредят. Но бывают прецеденты. А все эти чертовы зеркала. Будь моя воля, запретила бы их все. Если они научились переходить через зеркала, то, считай, могут попасть куда угодно. Но ничего, мы еще изловим этого гада, вот увидишь! С твоей помощью, конечно. Ой, извини, забыла.
Мы остановились у моего фургона. Рассвет уже наступал вовсю, и я только сейчас вгляделся в лицо этой женщины или того, кто пытался ею казаться. На глазах она носила странного вида очки, больше  похожие  на очки для плавания. Они  плотно прилегали к коже вокруг глаз, а фиолетовая тонировка полностью скрывала сами глаза. Нос был тоньше  человеческого, а челюсть немного выдавалась вперед.
— Я хочу пригласить тебя работать в агентство. Твои навыки очень нам пригодятся для весьма деликатного спектра работ, которые мы проводим. Если кратко, мы делаем то же, что и ты — защищаем этот мир от внешних угроз.
— Кто ты такая, мать твою?! — вырвалось у меня.
Секундное выражение непонимания на лице у этой пародии на человека сменилось снисходительностью:
— Зови меня Лилит. Я последний представитель существ, о которых не знаю совершенно ничего. И на первый раз я прощу оскорбление, а имея в виду твое положение, думаю, что с предложением вакансии стоит повременить. Так что садись в свою машину, поезжай домой и хорошенько выспись. Мне жаль твоего друга, но ты нам нужен. Можешь везти машину?
Я коротко кивнул и, не попрощавшись, залез в фургон. Хватит с меня на сегодня чудовищ. Поискав в карманах, я нашел начатую бутылку любимого сильноалкогольного напитка и сразу выпил треть. Удивительно было, как она еще осталась цела. От наступившей горечи из глаз брызнули слезы, но я даже не поморщился. Потом завел мотор и легко тронулся с места.
— Тяжелый денек выдался, —  радостно сказала тень на соседнем сидении.
— Ну тебя еще не хватало, — тяжело выдохнул я.
— Слушай, я пытался прищучить гада, но этот барьер создавал слишком сильное поле, которое подавляло  мою телепатическую энергию.
— Ясно. И долго ты будешь меня доставать?
— Доставать? О чем ты? Как ты будешь сражаться с монстрами без меня? А кто подсказал тебе про золотую пыль? Да без меня ты не выживешь!
— Как и ты без меня. А теперь заткнись, иначе я случайно надавлю на газ, неумышленно поверну руль и ненарочно въеду в ближайший столб.
С этого дня я больше не заводил друзей.