Клавиша без номера. Скерцо.

Странный сегодня день. Я хожу на классы фортепиано всего вторую неделю, а Юлия Анатольевна мне говорит: "Играй
первый концерт "The Beatles" чайною ложкой" (1). И вот я достаю из чашки, в которой через кофейную гущу виднеется
плавающая глазница, эту проклятую ложку. Стучу ею по клавишам, что есть сил. У меня выходит недурно, и мелодия явно
слышна.
Все октавы на клавиатуре раскрашены радужными цветами. Красная клавиша - каждая "до", и седьмая,
последняя "си" всегда фиолетовая. И так каждое семизвучие.
Бамс! Это проваливается сквозь пол моя музыкальная ложка. А ведь я уже на сцене мюзик-холла, занавес
ползет вверх и мне аплодирует публика.
Я принимаюсь играть. Волны электротока от моих прикосновений передаются и мне. Вот я сижу, глядя в ноты,
и начинаю медленно сгорать заживо, воспламенившись.
- Ты никогда не остановишься, - говорит мне Леди Ю. Она стоит за кулисами и её могу видеть лишь я.
- Но, Юлия Анатольевна, мы же договорились: я разучу, а Вы мне заплатите. 14 благодарностей 50 омерзения.
Пятнадцать мне совестно взять.
- Ты никогда не остановишься, - зловеще повторяет она и скрывается в темноте.
Я действительно не способен прервать своё исполнение. Мои руки мне не подчиняются, и, к тому же, я начал
обугливаться.
Огромная молния из моего живота яркой стрелой прорезает пространство. Она бьет в потолок, в то время как
я от макушки до пяток беспрестанно трясусь.
Свод начинает осыпаться, и от ощущения охватившего ужаса я просыпаюсь.
Надо мной стоит Оксана, протягивая салфетку. Я моргаю и узнаю место, в котором очнулся.
Та самая аудитория, где я познакомился с девушками.
- Тебе приснился кошмар? - я невольно вздрагиваю при звуке голоса Ю.
И тут я понимаю, что всё это - и салфетка, и комната, и сама Леди Ю, сидящая на том же самом месте, - всё
уже со мной было.
Тревога и страх, вызванные этой мыслью, сковывали меня своими цепями. А теперь, ровно в эту минуту, сюда должен
войти...
- Внизу в фойе сейчас драка, - призрак сэра Эндрю парит в сантиметрах над полом, и я вижу сквозь силуэт дверную
резьбу. - Коган снова с кем-то сцепился, - в его голосе слышится всеобъемлющая тоска.
Оксана, как и в день тех событий, покидает нас, следуя за Андреем.
- Как же ты очаровательна, - повторяю я свою фразу, обращённую к Леди Ю.
- Тебе стоит взглянуть на это, - как ни в чём не бывало и будто бы не услышав, она указывает на стену.
Белой краской поверх обоев там нанесены малопонятные письмена.
"Мотнедутс юом ьтсонтыб в", - читаю я вслух первую строчку. - Но Юль, это же тарабарщина!
Она кивает на осколок от зеркала, что на полу у моих ног. Говорит: "Воспользуйся, это поможет".
В отраженном стекле все слова становятся мне ясны.
- "В мою бытность студентом, когда для подросткового"... Что это? - вопрощающе я смотрю на неё.
- Это длинный рассказ. Или же миниатюрная повесть, - Ю пожимает плечами. - Не сильна в жанрах, прости. Это
напишешь ты.
- Но я ничего...
- Роман, ты должен пообещать, что расскажешь о нашей истории, - во взгляде девушки сталь. - Иначе ты не проснешься.
Я ощутил стоявшую за этим угрозу.
Киваю медленно головой, давая понять, что согласился.
- Вот и отлично, - лицо Леди Ю озаряет радостная улыбка.
Она щелкает пальцами и я с изумлением наблюдаю все события дня нашего с ней знакомства в обратном порядке.
Спиною шагает к нам вернувшаяся Оксана. Снова в аудитории появляется призрак Эндрю. Юлия, пятясь, садится за
фортепиано и я слышу ужасную какофонию "You Don`t Know Me", сыгранную задом наперёд. Затем мы короткое время
беспорядочно носимся по комнате, и кончается это тем, что я выскакиваю в коридор вместе с Андреем.
Мы крадемся назад в полутьме между дверей, и расстаемся на лестнице, откуда я продолжаю свой путь в одиночестве.
Я захожу в помещение класса, присаживаясь рядом с Сашей. "Ядра Мюнхгаузена" отскакивают от доски, стремительно
влетая нам в руки.
Тут я просыпаюсь уже наяву.
За занавесками спальни сереет загорающийся рассвет. Первые лучи солнца рассеивают ужасы ночи, обращая все страхи
кошмаров в прах.
Стрелки часов на стене указывают на шестёрку, только секундная продолжает торопливый свой бег. Вскоре она
совершит ещё один круг, и заставит минутную лениво скользнуть по циферблату вперёд.
Я потягиваюсь, зевая, и отправляюсь на кухню.


                                             ****

Сначала Оксане казалось, что найти подходящий торт для именинника - самая сложная часть; что за покупкой последует
закономерный финал предпоздравительных приготовлений. Весь этот долгий четверг ненавязчиво ей демонстрировал, насколько
она заблуждалась.
С самого утра малое чудо кондитерского искусства, изготовленное на заказ в форме скрипки, всё время грозилось растаять.
Каждый час коробка с подарком становилась всё тяжелее, и к тому моменту, как девушки поднимались к назначенному месту
встречи, минуя пролёт за пролётом, Оксана едва удерживала узелок. Верёвки впивались в руку нещадно, оставляя на
запястье отметины.
- Давай теперь понесу я, - предложила подруге Ю.
Они поменялись.
- А что ты думаешь о Романе? - без всякого деликатного предисловия спросила Оксана.
- По-моему, он немного зануда. Да и не сказала бы, что мой типаж. А почему ты спросила? - Леди Ю оглянулась, так как шла
на ступеньку-две выше.
- Да так.
- Нет, ты давай по порядку.
Щёки Оксаны покрылись румянцем.
- Милый он. Заметно, что умный.
Юлия остановилась, до наигранного неприличия долго всматривалась в лицо девушки, а затем приложила свободную руку ко лбу
Оксаны.
- Любовная горячка. Будешь теперь у нас мадам О, так как прочие вакансии заняты, - показав язык, она направилась дальше.
- А ведь я без намёка на юмор, - в голосе Оксаны обиженный тон. - Он... ну, не такой как все... выделяется.
- Что Рома, что Саша, оба стоят друг друга. - Юлия сморщилась. - Эндрю - другой разговор, - и вздохнула.
Они свернули направо - в секцию, где основные занятия не проводились. Тут располагалась студенческая фонотека,
несколько вечно пустующих классов для репетиций, и старый крохотный зальчик, в котором каждый июль слушали поступавших.
Коган умел правильно выбрать место, - на случай, если не хочешь, чтобы тебя в нём кто-то нашёл.
- То есть, ты имеешь в виду, что Андрей - само совершенство? - Оксана выделила интонацией заключительные два слова, дабы
наполнить особым сарказмом именно эту часть.
- Я такого не говорила, - Леди Ю с укоризной посмотрела через плечо. - Он и приятное слово знает, и способен на флирт, от
Эндрю кружится голова, - девушка мечтательно зажмурилась на мгновение. - С Романом здорово только меняться полунамёками.
По той гримасе, которую изобразила Оксана, было видно, как глубоко не согласна с нею подруга. Впрочем, вслух она ничего
возразить не нашлась.
Между тем, их путь завершился. Массивная, с начавшим осыпаться покрытием лака, дверь, - та, которая девушкам и нужна.
Цифра "405" белыми завитушками виднелась посреди ромба.
Леди Ю постучалась.
- Пароль? - глухо из-за двери.
- Афродита (2), - сказала она.
Внутри нетерпеливо защёлкали замками.

                                                                     ****

Последние дни, проведённые с Сашей, я только и чувствовал, как моя неприязнь к нему возрастала. Мне стал очевиден контраст
своего старого друга, - неряшливого, глуповатого, - с моим новым приятелем, - подчёркнуто интеллектуального, "я-способен-на-то-и-
способен-на-это", женского сердцееда скрипача Когана.
Вот и сейчас, когда я уже перелез через подоконник и осторожно прогуливался по гравию маленькой крыши, Саша по-прежнему
медлил, опасливо озираясь по сторонам.
- Да не видит никто. Давай быстрее ко мне.
Ещё минуту он сомневался и, перекинув правую ногу, долго-предолго возился, прежде чем спрыгнул вниз.
- Сказал же ведь, что получится, - я довольно сложил на груди руки. - И пусть Екатерина закрывает нас сколько угодно, мы всё
равно проявим упорство и найдём способ не репетировать.
Саша старался держаться от карниза на расстоянии.
- А что будет, когда она откроет класс, а нас не окажется?
- Ну, я предпочитаю об этом не думать вообще. Ах да, на заметку, настройся на День Рождения. Мы сбежали из Шоушенка(3), и придти
с таким кислым видом - всё равно что явиться, как минимум на поминки.
Саша натянуто улыбнулся и побрёл вслед за мной. Помимо звука его шагов, я слышал у себя за спиной, как позвякивали бутылки
в пакете, который он нёс.
- На нас возложена ответственная миссия. Крепость этого праздника целиком зависит от нашего участия. - я, повиснув на краешке
выступа, подтянулся и оказался на участке крыши, что был сперва над нашими головами. - Не позволь ему стать безалкогольным!
Мне потребовалось немало аккуратности и терпения, чтобы затащить Сашу. Он, зацепившись, отчаянно болтал в воздухе ногами и
пару раз был близок к падению.
"Какие только вершины не преодолел человек!"
Я прислонился к горячей на солнце металлической стенке близстоящего конденсатора.
- Предлагаю перевести дух.
Отсюда до нас доносились отдельные голоса: окна внизу распахнуты, и гул слышался постоянно.
- По-моему, мы прямо над столовой, - заметил Саша, навострив слух. Его сосредоточенность испарилась сразу же, как только он
понял, что за шумом отодвигаемых стульев не разберёт ни единого слова.
Мы некоторое время молчали. Я прикурил сигарету и, беспрестанно щурясь, посетовал в мыслях на то, как на крыше
до невыносимости жарко.
- Не терпится их всех увидеть, - Саша боязненно посмотрел вниз. Прежде он избегал всякого туда взгляда и, видимо, начал
смелеть.
- Эндрю отмечать не придёт, - я выпустил струйку дыма, выдохнув через нос.
- Это ещё почему?
- Саш, ну ты же прекрасно должен всё понимать. Юля делает выбор, и я всего лишь подталкиваю её к правильному варианту.
- Не сообразил, - мой приятель нахмурился. Напряжённая работа мысли отразилась на его лице, но судя по выражению
блуждающих Сашиных глаз, ответ всё не находился.
- Я подпускаю к ней Эндрю ближе линии горизонта, и я теряю Леди Ю навсегда, - проговорил я негромко, словно стесняясь
своих обдуманных тысячу раз размышлений.
- Хорошо. Ты считаешь, что при всех равных условиях, она выберет Эндрю. Эндрю, никак не тебя. Будто бы ты способен навязать
свои чувства кому-то.
Волна гнева, охватив моё тело, оказалась только прибоем, отправившим весь мой разум в плаванье по морям ярости.
У меня подкосились колени, и я побледнел, не поверив ушам.
- Ты на чьей сейчас стороне!? Я создаю такие условия, где будем я и она, и никакого третьего лишнего. Собираюсь признаться ей
в самом конце Дня Рождения.
Саша молчал, остолбенев от порыва, в котором я находился.
- Ты знаешь, каким оно будет, если Андрюша появится? - продолжал я, точно не замечая обескураженности товарища. - Плакала
вся романтика и весь мой замысел, в таком случае! - в раздражении я кинул окурок.
- Хорошо, я тебя понял, - выдержав паузу, осторожно заговорил Саша. - Что же ты сделал... ну, с Эндрю... чтобы он не пришёл?
Не в песок же Сахары ты его закопал.
Успокоив волнение, я изложил другу замысел.
- Помнишь, как всё училище выбирало студентов, которые будут ходить практикантами к младшим?
- Как же не помнить. Сам увильнул от нагрузки только благодаря болевшему тогда пальцу.
- Так вот, если тесно общаться с профоргом, и попросить посмотреть списки, то там, кто его знает, вполне окажется, что Нехлюдов
сегодня занят с подготовительным курсом, - тут я ехидно скривился.
Саша осмысливал сказанное, и наконец изумлённо присвистнул.
- Даёшь! Ты вписал его имя?
Я усиленно закивал.
- Главное здесь - это найти правильную графу.
- Не боишься, что Эндрю узнаёт?
- Так он думает, что это кто-то из преподавателей, я уверен.
Саша, приговаривая, долго качал головой:
- Ну хитрец, ну пройдоха!
Мне стало вконец неудобно от такой его впечатлительности. Я многозначительно кашлянул.
- Ладно, полезли через окно. Второе слева, где пожарная лестница. Запомнил то, которое открыл изнутри утром.
Найти нужную нам лазейку по таким ориентирам оказалось несложно.
Медленно-медленно отворив раму, я убедился, что в коридоре нет ни единой души. Сердце в груди застучало с тревогой, и я,
подавляя волнение, отрывистым жестом пригласил Сашу вскарабкаться туда первым.
Сперва перекинутая рука Саши осторожно поставила пакет, а затем и он сам влез наверх, преодолев подоконник.
Я окинул глазами крышу в последний раз. Голуби, облепившие трубы, с умиротворением ворковали.
Вспоминая события того дня, я всегда удивлялся, какими неприметными тенями мы тогда проскользнули.
Со вздохом я потянулся повыше и, стоя на носках, приготовился прыгнуть.


                                                                        ****

Первокурсник в училище - маленькая персона. И руки у него меньше, чем у более старших студентов, и звук инструмента не столь
громогласен, а так, стрёкот кузнечика посреди танковых выстрелов. Выделенное в этом году помещение для репетиций
соответствовало масштабу начинающих музыкантов и было таким же крохотным, как и их чуть заметный талант.
Росли юные дарования под грозными взглядами с портретов великих композиторов прошлого, а сегодня ещё и под чутким надзором
"учителя поневоле" пианиста Андрея Нехлюдова. Сейчас в душе сэра Эндрю кипели страсти невиданного накала, шекспировского
размаха.
Сперва он узнал, что внесён в список практикантов без своего ведома. Хотел бы он знать, какой педагог его отделения так
распорядился! Сколько не спрашивал у профорга, всё без толку - тот не желал говорить.
С бессилием Эндрю взглянул на часы, закатив свой рукав на мгновение. Судя по времени, Коган и все остальные начали без него.
Рюкзак, в котором лежала закуска, занимал собою единственный не занятый сидящими стул. На всех прочих - ученики.
- Хорошо. Теперь же, кто хочет сыграть? - обратился к классу Андрей.
Вызвался Полишинель(4). Этот юркий, подвижный мальчишка являлся среди своих сверстников самым что ни на есть балагуром, за
что и приобрёл такое броское прозвище. Эндрю ему поручил исполнить песню "Oasis".
- Хочу, чтобы вы научились безупречно работать с музыкой современной. После, классические сочинения покорятся вам с меньшим
усилием.
Вприпрыжку энтузиаст одолел тот десяток шагов до фортепиано, что отделял ряды стульев от места преподавателя.
Лирическая "Don`t Look Back in Anger"(5) в интерпретации Полишинеля прозвучала как череда паясничаний. Нехлюдова это вывело из
себя, и он, перенёсший так много потрясений для одного дня, немедленно выразил недовольство.
- Игорь, когда я узнал, что ты постоянно бегаешь в коридоре и стучишь в оконные стекла, в моём понимании - это попытка
обратить на себя хоть ещё один внимательный взгляд, - Эндрю давил на чувство стыда. - Девушки-вокалистки тебя и впрямь
успели запомнить среди лиц первого курса. Меня впечатлять клоунадой излишне.
Угрюмый Полишинель вернулся на своё место.
Один за другим, неспешною вереницей выходили прочие первокурсники. Мелодия братьев Галлахеров прозвучала в стенах
помещения добрый десяток раз, и каждый - с огрехами в разном месте.
Основная работа, возложенная на Андрея, была по совести им исполнена, и если придумать, каким путём избавиться от студентов...
Изобретательность сэра Эндрю подсказала ему наипростейший при данных условиях выход из ситуации.
- Хорошо, теперь когда я нащупал границы ваших возможностей, вы способны работать над их расширением самостоятельно.
Главным на время собственного отсутствия Нехлюдов назначил старосту - щуплую, с невыразительными чертами лица, отличницу Лизу.
Та, смущённо прижимая тетрадь к ворсу тёплого свитера, бывшего на хозяйке, казалось, во все времена года, неизменявшего ей и
поныне, в эти жаркие дни кончающегося мая, покрылась румянцем от оказанного её скромной персоне великодушия.
Андрей, освободившись от бремени обязательств, взвалил на спину рюкзак, который был ношей куда как приятней. Только что выйдя
за дверь, он почувствовал ликование, продлившееся, надо сказать, всего несколько сладких мгновений.
Достаточно ему было ошибочно утвердиться в мысли, что всё позади и что трудности завершились, как из дверей класса за Эндрю выскочил
Полишинель.
- Стравинский(6), я полагаю, что ваше место вовсе не здесь, и что вы сию же минуту на него возвратитесь.
Первокурсник замялся. По всему его напряжённому виду, по рукам, лихорадочно задрожавшим, было заметно, что он силится что-то сказать,
не находя должной смелости.
Эндрю замер, ожидая ответа.
- Если есть, что сказать, говори - Нехлюдов намеренно произнёс это такой мягкою интонацией, на какую был только способен.
- Хотите узнать, почему вы сегодня в таком положении? - выдавил наконец Игорь. - Почему не попали сразу к Когану на День Рождения?
Сказать, что Андрей испытал изумление  - сообщить малость.
Если и есть библейский сюжет, способный наиболее точно проиллюстрировать происходящее, то таким станет легенда об обращении
всей семьи Лота в соляные столбы при их неудачном побеге в ночь гибели порочного города(7). Таким образом, читатель поймёт состояние
сэра Эндрю, а автор оставит отсылку к ветхозаветному мифу в наиболее подходящем для того отрезке истории.
- Так, теперь выйди ко мне и расскажи всё, что знаешь об этом.
Полишинель, скрывая довольство, притворил дверь и приблизился к Эндрю.
- Скажем, я оказался чересчур близко к профоргу и услышал такой разговор, какой не должен был слышать.
- Постарайся вспомнить подробнее!
- Речь шла о том, чтобы вы пропустили сегодняшние именины. Для этого вас и назначили вести пару у первого курса.
- Кто из преподавателей распорядился о внесении в списки!? - Эндрю, как ни старался, не смог сдержать нетерпения.
Когда обман уже вскрылся, вылезши на поверхность, фамилия виновника виделась последней завесой, отдалявшей от правды.
- Но позвольте, это был вовсе не преподаватель.
- А кто?
Полишинель ощутил себя хозяином положения.
- Согласен назвать, если только я пойду гостем с вами, - манящая перспектива побывать на закрытом празднике старших студентов, -
удачный старт для новичка, а также повод похвастаться перед иными сокурсниками. Полишинель мог тогда пускать пыль в глаза целыми
тоннами.
- Совершенно исключено.
- Ну, и не назову, если так, - Стравинский гордо приподнял голову.
Эндрю, пораскинув мозгами, решился применить хитрость. Назвать наглецу ложный пароль и аудиторию, а самому получить нужное
имя.
- Хорошо, всё торжество происходит в 401-й, каждому именинник выдал по имени древнего бога в качестве личного шифра. Из
древнеегипетской мифологии, - Андрей удивился, как просто далась ему эта ложь.
- Так бы и сразу, - обрадовался простодушный Полишинель, мигом утратив серьёзность. - В списки вписал вас студент, не знаю этого
парня лично, помню определённо, что его звали Роман.
Нехлюдов почувствовал, что на сегодняшний день ошеломительных событий уже предостаточно. "Значит, Долматов, проныра!"
Условился он вместе с Игорем, что отправится наверх первым, а после Стравинский зайдёт, постучавшись якобы невзначай.
Эндрю посмеивался над тем, как кстати ему удалось узнать секрет Полишинеля, и как ловко его одурачить.
Молнией он пронёсся по коридорам и лестницам. На ступеньках, что были рядом с нужною ему секцией, как раз стояли Коган и
Рома, вышедшие покурить, так что в произнесении имени Зевса теперь отпала всякая необходимость.


Примечания:
1 - "The Beatles" - британская поп-, рок-группа эпохи 1960-х; концерта для фортепиано в их репертуаре, разумеется, нет;
2 - Афродита - древнегреческая богиня любви, символизирует в эллинской мифологии женскую красоту;
3 - здесь имеется в виду знаменитый кино-хит 90-х, "Побег из Шоушенка", вышедший в Голливуде под названием "Shawshank
     Redemption";
4 - Полишинель - персонаж французского фольклора, родственный русскому Петрушке. Выражение "Секрет Полишинеля" в силу
     болтливости народного героя и его склонности рассказывать тайны стало крылатым.
5 - "Don`t Look Back in Anger" - одна из наиболее известных записей британской группы "Oasis" (1995); творческий костяк колектива
     составляют два брата - Ноэл и Лиам Галлахеры.
6 - Игорь Стравинский - классический композитор XX века, известен своим балетом "Петрушка", особенно популярным во Франции.