ПРЕДПОСЛЕДНЯЯ ВСТРЕЧА

	В последние десять лет мне часто снилось все одно и то же: старый заросший парк, чьи деревья кроной загораживают и без того тусклый лунный свет, ядовито желтый фонарь и обшарпанная скамейка с парой вырванных реек. Казалось бы, такой жуткий вид должен был вызывать у меня лишь первобытный ужас или, по крайней мере, небольшой дискомфорт, но я, сидя на той скамеечке, полностью проникался атмосферой этого темного, но почему-то уютного места.
	...Я сидел под ярким искусственным светом и смотрел сквозь ветви дремучих деревьев на небо. А потом приходила она. Я никогда не видел ее лица, ни разу не мог запомнить содержания нашего разговора, который непременно легко завязывался, но я чувствовал и понимал каждым своим нейроном, каждым синапсом и аксоном, что этого человека я знаю давно и что он желает мне лишь добра и счастья.
	Стоило мне повернутся к ней — я сразу просыпался у себя в кровати; стоило мне осознать нереальность происходящего, как иллюзии сновиденного мира ловко перестраивались и не давали разглядеть мне сути, то и дело подсовывая разных кукол вместо моего собеседника.

***

	В мое восемнадцатилетие я переехал учиться в другой город. Этот крупный мегаполис все никак не хотел принимать к себе нового жителя: постоянно выявлялись какие-то проблемы то с документами, то с деньгами, да еще и люди отказывались признавать меня себе равным. Я был тем, кого все называют унтерменшом. Нет, никто не говорил об этом открыто, и я ни разу не слышал ни одного упрека со стороны своих новых знакомых, однако я прекрасно чувствовал их наглое лицемерие по отношению ко мне.
	Так продолжалось более пяти лет. Я терпел, трудился, верил в счастливый исход всех этих глупых сложностей, и уважение людей ко мне начало постепенно приходить вкупе с маленькими победами сначала в учебе, а потом и на рабочем месте. Я обзавелся друзьями, создал свой круг общения из более-менее адекватных и, не буду этого скрывать, полезных личностей. Не сказал бы, что я был ярким экстравертом, однако любая посиделка с товарищами всегда доставляла мне небольшую толику удовольствия.
	Появилась девушка. Вполне себе милая, скромная и с интересной внешностью. Я прекрасно осознавал ее достоинства, но все равно не испытывал к ней ярких чувств, ради нее вряд ли пошел бы на безумства или подвиги.

***

	Как-то раз темным осенним вечером после очередной встречи с товарищами, где мы чуть-чуть выпили, я пошел провожать свою пассию домой. Сразу оговорюсь: я — человек логики, да еще и с сильно развитым инстинктом самосохранения, поэтому всегда бываю рассудителен и стараюсь избежать любой опасный поворот, сведя все риски к минимуму. Но что-то в тот вечер вскружило мне голову, может быть, это был алкоголь или слишком яркие впечатления от интересно проведенного времени, и в итоге мы пошли домой сквозь старый темный городской парк, славящийся разбоями и в светлое время суток.
	Мы шли, о чем-то болтали, вели себя как типичная влюбленная парочка. Ветер колыхал деревья и устраивал маленькие хороводики из опавших желтых листьев, весело кружащих под светом тусклых фонарей. Где-то вдалеке слышался слабый пульс ночного города: изредка сигналили машины, ревели моторы пролетающих тарахтелок. Несмотря на кипение жизни снаружи парка, внутренний мир его был сонным царством, выпавшим из привычного городского ритма до самого утра.
	Ежившись от холода, моя возлюбленная прижималась ко мне и так нежно смотрела мне в глаза, что я всем своим естеством чувствовал счастье: пусть я и не был в нее влюблен, но мне удалось подарить этому маленькому человечку такие моменты благополучия и спокойствия. Быть с ней лишь ради этого — уже подарок судьбы.

	Так бы я и пробыл в этом полусонном состоянии умиротворения, если бы был невнимательным человеком. Но к моему великому огорчению... Нет, вру, к моему великому счастью мой мозг даже в пьяном состоянии трудоспособен, и любая, даже незначительная деталь не могла уйти от него незамеченной.
	Неожиданно меня охватил страх, введший меня в оцепенение: наша дорога проходила мимо того самого места из моих снов! Оскаленной пастью смотрела на меня пустота тех двух вырванных реек; яркий, болезненно желтый свет фонаря просвечивал меня насквозь; и ни одного лучика света Луны или звезд: весь небосвод закрывали деревья, несмотря на то, что листва уже изрядно опала.
	Меня ударило в пот. Я постарался скрыть свое потрясение и просто прошел мимо, не обращая внимания на эту скамейку, на этот фонарь и на эти деревья, но моя девушка сразу заметила перемену во мне. Сославшись на нездоровье и отнекиваясь от ее просьб переночевать у нее или вызвать скорую, я кое-как довел ее до дома, и, с трудом от нее отвязавшись, покинул двор ее новенькой многоэтажки.

	Я собрался с мыслями, постарался игнорировать все свои эмоции, оставив место лишь своему рациональному мышлению, и успокоил ритм своего сердца. Теперь я был готов ко всему: или столкнуться с неизведанным, или доказать, что все это — игра воображения, легкий ветерок на поверхности океана моего разума. И я с уверенным шагом подошел ко входу в парк и, чуточку промедлив, вошел внутрь навстречу своему страху.
	Это место было найдено мною очень быстро: я нисколько не плутал в парке, так как его лабиринты вдруг стали для меня несущественной преградой. И вот я будто снова сплю: вон тот фонарь ядовитого цвета, вон те жуткие деревья, а вот и скамейка... Медленно сев на нее, я стал ждать своего собеседника.
	Все ощущение уюта, которое постоянно сопровождало мои сны, исчезло, оставив лишь ту форму страха, что испытывает маленький ребенок, вглядываясь во тьму, - страх неизвестности. Деревья, какими бы корявыми и черными они не были, не вызывали у меня никаких негативных эмоций; даже крик откуда-то внезапно свалившейся вороны не вызвал у меня шока. Я боялся лишь неизвестности, я не знал, что будет дальше и чего ожидать.

	Уже когда вся моя выдержка находилась на пределе и я собирался уходить, дабы спасти свои нервы от самосожжения в перегреве, из темноты раздалось равномерное постукивание женских каблуков. Оно становилось все ближе и ближе, пока полностью не охватило пространство вокруг.
	Я неуверенно повернулся и направил свой взор к источнику звука. Я ожидал увидеть многое, но то, что я увидел, было таким простым, что поражало своею простотой воображение. Передо мной стояла обычная девушка лет двадцати пяти, не больше. Если не обращать внимание на ее глубокие синие глаза и волосы самого темного оттенка, который только можно представить, то передо мной стояла обычная жительница моего города, невзначай заблудшая по пути домой с очередного увеселительного мероприятия. Хотя ее одежда была самой что ни наесть повседневной, а во взгляде угадывалось неописуемое сочувствие, я сразу понял, кто она. Девушка подошла, села на скамейку и пододвинулась ко мне почти вплотную.

 - Здравствуй, - произнесла она полным грудным голосом, - Не думала, что ты осмелишься сюда прийти.
- Привет, - ответил я в полной нерешительности и, невольно выдержав паузу, добавил: - Что-то рано ты пришла. Неужели пришла пора прощаться?

	Смерть грустно вздохнула, похлопала меня по плечам и сказала, заглядывая своими   синими глазами куда-то вовнутрь меня:

- Рано или поздно это происходит со всеми. Но это не последняя наша встреча: сегодня я не заберу тебя с собой. Сегодня я просто предупрежу тебя, что остался лишь один год.

	В один миг все внутри меня перевернулось.
	Как бы это ни было удивительно, я радостно воспринял тот факт, что спустя год меня не станет, и дело не в том, что мне не хотелось жить. Наоборот, в голове прокручивались все самые приятные воспоминания и самые смелые надежды. Несмотря на свою тяжесть звучания, это страшное знание о близкой кончине успокоило мои внутренние страхи. Тяжелая ноша неизвестности упала со спины, и я задышал полной грудью, чувствуя с каждым  глотком воздуха истинный вкус жизни.
	Я, хоть и противился этому, улыбнулся от радости и, опустив свой взгляд на землю, наслаждался мгновением катарсиса. Эта странная картина была мигом замечена зорким взглядом моей необычной собеседницы. Она ухмыльнулась и спросила:

- Ты что, не боишься? Обычно люди начинают плакать или заливаться сардоническим смехом, когда я их удостаиваю преждевременным визитом. А ты какой-то ненормальный, - говорила Смерть, заразительно смеясь.
- А по-моему, это ты ненормальная. Во-первых, всегда думал, что ты старуха с косой или скелет в темных одеяниях, - не рискнул я в открытую хвалить ее внешний вид, - Во-вторых, зачем ты предупреждаешь меня? И часто ли такое вы делаете на практике?
	Смерть засмеялась еще сильней.
- Старуха!.. С косой!.. Скелет в темных одеяниях!.. Придумаете вы, смертные, ерунду какую-то и потом боитесь своих же фантазий, - сказала она, после чего в момент успокоилась и продолжила с игривою ухмылкой на лице: - Ладно, я пошла, у меня еще уйма дел. До скорой встречи!
 - Да стой же ты! Ты так и не ответила на мой вопрос!

	Но когда я повернулся к ней лицом, ее уже не было. Она исчезла. Я вновь сидел один на скамейке в заросшем парке. В голове все еще звучал ее звонкий смех. «Может быть, так она и звучит — ирония судьбы», - подумалось мне.

***
	Пронизывающий ветер уже не казался таким холодным, а парк стал таким же уютным и прекрасным, как в моих снах.
	Раздались колокола рядом стоявшей церквушки. Я встал, потянулся и пошел домой, чтобы с завтрашнего дня начать то, что давно следовало: жить.