102***
Забавно, он где-то раздобыл теплую куртку, которую натянул войдя в холодильник.
- Что это было? – Пораженно спросил Мартин меня.
- Ответная реакция на агрессию. Если он настолько дикарь что по любой чепухе своей жены готов лезть в драку, пусть поучится той простой истине, что в драке иногда можно получить и самому. Я надеюсь ему перевели то что я сказал?
- Да, конечно. Но кажется он повредил ноги.
- Ну, если это вас утешит, я тоже, кажется, потянул руку. Кости хоть целы?
- Да, вроде да. Но как? Как вы его отшвырнули с такой силой?
- Вы же сами говорили, у меня огромный потенциал. Хотя надо признать что я немного переборщил, с другой стороны это все же был именно толчок а не удар. – Сказал я. Хм, надо бы избежать того, чтобы у Мартина возникли мысли о моей излишней агрессивности. А лучший повод снять обвинения; кинуть их самому.
- Не удар? Вы уверены?
- Абсолютно. Удар не перешел бы в кинетическую энергию движения тела, скорее в деформирующее воздействие на его ткани. Проклятье, Мартин. Я весь день на взводе. Какого хрена?
- Успокойтесь.
- Да я спокоен настолько, насколько это возможно. Вы, или ваше руководство, вы отдаете себе отчет в том что делаете? Вы хотите чтобы модификации в обществе связывались с наркоторговлей? Прекрасный план, живой производитель кокаина, или что там выделяет Сара. Осталось только доработать количество, да? Чтобы она начала мочится чистейшим раствором крека, который только выпарить и можно продавать. Мартин, это откроется, рано или поздно, но это откроется. Последствия будут катастрофические, вы понимаете это?
- Нет, она не фабрика наркотика, если вы это имеете в виду. Она своего рода элитная проститутка. Ее препараты весьма мягки, и практически не вызывают физической зависимости. Понимаете, есть люди, готовые платить большие деньги за нечто необычное.
- Добровольно?
- Что?
- Мартин, - устало сказал я, сидя на кровати с понурым видом, - она добровольно пошла на модификацию такого рода?
- Да.
- Вы уверены?
- Да. Эффект автовоздействия стал неожиданным, ее организм должен был быть защищен от действия гормонов, нивелируя их действие антигенами. Но их выработка стала снижаться, и теперь мы планируем провести кардинальную модификацию нервной системы, аналогичной той что предлагаем вам. Она обеспечит защиту от действия гормонов по причине иной биохимии нейронных связей. Считайте что она еще раз проработает эту схему перед вами.
- Суете новую игрушку во всех подряд?
- Матвей, прошу вас.
- Не надо Мартин, - я поморщился, - я и так все понимаю. Мне слишком тяжело играть роль отмороженного бандита, чтобы впечатлить ваших клиентов. Я справлюсь. Пусть вы и втягиваете меня в полное дерьмо, но я справлюсь.
- Матвей, послушайте, я думаю что могу настоять на увеличении вашего гонорара, с учетом всего случившегося.
Хех, неплохо, но мы поиграем в идеализм. Я поднял на него взгляд, тяжело вздохнул, и заговорил, медленно набирая силу голоса и убежденность тона:
- Деньги? Деньги это неплохо Мартин. И все же это не высшая цель. Что мне дадут деньги, если каждый модификант станет синонимом наркоторговца, или убийцы, наемника? Когда я понял на что вы способны, когда я осознал какое открытие вы реализуете, когда я ощутил себя, я поверил. Я поверил что вы нашли новый, прекрасный путь. Мир гниет Мартин. Мир гниет, медленно умирает и погружается в невежество. Посмотрите на человечество, разобщенное предрассудками. Выйдите за забор, и посмотрите как живут местные люди. Сравните это с другими странами, да кому я говорю это, поймите пока не исчезнет грань делящая людей на своих и чужих, колониальная эпоха не кончится. Она оцивилизовалась, приобрела налет лоска, но не более. И самое страшное, медленный путь такой перемены невозможен. Европейская цивилизация находится под угрозой гибели от пущенных из соображений толерантности эмигрантов, которые не хотя ассимилироваться, предпочитая строить в новом доме тот ад из которого бежали. Рано или поздно это выплеснется или в аннексию стран более агрессивными народами, создавшими основу экспансии за счет эмиграции, или в неофашизм, с планомерной зачисткой всех инородных масс. Этот конфликт неизбежен, вопрос только во времени. А вы, вы нашли новый, революционный путь. Неожиданный для всех шаг, который позволит создать уникальную интернациональную группу людей объединенных тем что они стали модификантами. Будет острый кризис, когда возникнет сопротивление этому явлению, и его необходимо будет преодолеть численностью, или подвергнутся зачисткам по генетическому признаку, или дать отпор вплоть до геноцида немодифицированного человечества. Именно этот вариант, прямого военного столкновения станет более вероятным при развитии текущих тенденций. Это не выход, более важным становится постепенное продвижение технологии модификации, с созданием ей положительного имиджа элитной, и статусной. А затем резкое снижение цен со ставкой на массовость. Это позволит найти выход, добиться создания огромной прослойке людей, которые, при должной пропаганде, поставят себя над национальными и религиозными распрями.
- Матвей, вы слышите себя? – прошептал Мартин, шокированно глядя на меня. Хм, кажется перестарался.
- Прекрасно слышу Мартин, очень прекрасно. Что-ж, как я уже говорил, если вы хотите чтобы я играл перед этими мафиози роль отмороженного на всю голову психопата, я это сделаю. Но прошу вас, помните! Деньги что вы получите таким путем это лишь средство, и если вы сделаете их целью, то не просто потерпите крах, вы окажетесь в лучшем случае на скамье подсудимых под выдуманными обвинениями. В худшем же, всех связанных с модификациями просто поубивают.
- Черт возьми, Матвей. У меня было чувство что вас просто подменили, а сейчас я не знаю что и думать.
Ух ты какой догадливый, определенно переигрываю, я печально качнул головой:
- Идти вперед Мартин, идти вперед, и не останавливаться. Но самое главное; помнить что методы которыми вы пытаетесь заработать лишь временная мера. Не стоит брать то что вызовет слишком много проблем, вам нужна массовость, а не элитарность, восторженность, а не страх. Модификациями должны восхититься, я даже скажу, что цена этого не слишком важна. Агрессивная реклама, влияние на общественное мнение, вплоть до затрагивания коллективного бессознательного или архетипического. Не важно насколько сложным это будет, это необходимо будет сделать. Ищите подход к каждому народу, в России говорите что сокрытие информации о генетических модификациях это происки западных стран пытающихся не допустить. В других странах, понятия не имею. Играйте на вросших в культуры фобиях и предрассудках, реализуйте весь потенциал что получите за эти ваши заказы, и помните, будет жесткая информационная война. Вспомните про генетически модифицированные продукты, против которых она уже ведется, потому что их производители получают большие выгоды чем те кто выращивают классические. Надеюсь у вас есть хорошие маркетологи?
- Матвей, естественно мы пытаемся заниматься рекламой. Но то что вы говорите, я не знаю, может в этом и есть доля правды…
103***
Пока Мартин пытался как то осознать что я ему наплел, я понимал что запутался сам, вывалив на него слишком много всего. Определенно умение втираться в доверие не самый лучший мой конек, а с учетом того что я и так могу находиться под подозрением параноидального бреда, я усугубляю ситуацию. Отвлек, называется от своей вспышки агрессии. Надо сбавлять обороты, вызвать немного вины, а заодно убедиться не станет ли Мартин помехой мне этой ночью. Я оборвал его разглагольствования:
- Ладно, хватит. Вы правы. На самом деле я просто совершенно запутался. Эта ситуация что тут творится, эти ваши, клиенты. Я перенервничал по полной программе. И знаете, на самом деле порой это тяжело.
- Что? – Спросил он, оправившись от моего неожиданного монолога, начатого тихим шепотом с уткнутым к полу лицом. Я повернул к нему голову:
- Быть не человеком. Это постоянное психологическое давление, и возможность увидеть всю ущербность человечества, скрываемого обычно среди своих. Как правило я способен справится со своими эмоциями, но сегодняшний блеф вывел меня из равновесия. Я конечно понимаю что вы ничем не могли мне помочь, все случилось слишком внезапно. Модификантка проявила ко мне интерес который ее телохранители сочли излишним. Я испугался когда они ворвались ко мне с оружием, и настучал им. В общем так, сегодня мне нужен отдых, затем я продолжаю играть роль отмороженного психопата, стараясь в принципе особо на глаза не попадаться. Причина у меня есть, для меня в здешнем климате комфортно только раннее утро, или ночь. Эту штуку, - я указал на револьвер, - мне придется потаскать с собой, заодно пострелять поучусь в том тире. И Мартин, я хочу знать пару вещей. Первое, кому реально принадлежит власть тут, и каковы ее границы. У меня есть гарантии что меня не пристрелят эти отморозки просто так?
Он замялся под моим взглядом, затем сказал:
- Тут пока руководит мистер Стоун, и гарантии безопасности, на самом деле тут достаточно безопасно, и те люди действовали вне рамок своих полномочий. Их начальству будет выражено наше недовольство, инцидент будет иметь для него последствия.
- Прекрасно, второе. Моя легенда. Сейчас им известно что по сути я никто, кроме как испытатель ваших технологий?
- Мы не станем особо распространяться, скажем что вы очень важны для нашей деятельности в России. И подобные конфликты могут повредить нашему бизнесу со всеми вытекающими требованиями неустоек.
- Прекрасно, большего я и не ждал. Кстати, какие планы на сегодня?
- Планы? В принципе вечером меня займут дела в аэропорте по встрече новой группы, вам придется обойтись пока без переводчика. Да, к утру жилет должен быть готов.
- Его возможно принести ко мне тайно?
- Тайно? – Удивленно посмотрел на меня Мартин.
- Да, тайно. Я не хочу чтобы в комплекте к нему пришло полдесятка человек которые захотят посмотреть что я смогу делать под такой нагрузкой. Мне сперва необходимо освоится с ним.
- Да, вы правы. Только прошу вас, постарайтесь ни во что не вляпаться.
- Как будто что-то зависело от меня. Проклятье, Мартин, тот же парень в порядке?
- Да что ему будет? Хотя должен признать выглядело это очень впечатляюще.
Мартин вышел, оставив меня одного. Я откинулся на кровати. Заподозрил он что-нибудь во мне? Или я своими речами отвлек его внимание от несвойственного для меня поведения? Нужно быть осторожнее, и вообще остаток дня провести тихо. Ведь самое интересное будет ночью. Я плотоядно ухмыльнулся, думая о своем нечестном выигрыше. Как удачно сложилось, что этот мафиози подумал о мухлеже с подсмотром каморры, и не догадался о фальшивом патроне. Кстати да, надо бы его припрятать.
Я вновь вынул револьвер, разрядил, стал крутить в руках, целясь в стены и щелкая спуском. Потом стал упражняться в быстром выхватывании. Стрельба это одно, оружие нужно чувствовать в своих руках, свыкнутся с ним сперва. А уж потом и стрелковая подготовка. А еще мне следовало бы раздобыть инструменты для чистки оружия, потому что порохом от него пахло, а продукты его сгорания как правило стимулируют коррозию металла ствола. Хотя револьвер у меня все равно пробудет недолго, в Россию мне его не провезти. Нет, попытаться конечно можно, но проблем от нелегального ствола будет намного больше чем мне бы хотелось. Так что не стоит упускать возможность поиграть с ним в свое удовольствие, думаю завтра с утра, если конечно не слишком устану, я постреляю в том тире.
Постепенно голод давал о себе знать, я спрятал оружие, перевел термостат на десять градусов, и поднялся в столовую. Опять мое расписание расходилось с расписаниями сотрудников, благодаря чему тут было почти пусто. Несколько человек поглядывали на меня, но я не обращал на них внимания, всецело занявшись едой. Так же спокойно я и вернулся в холодильник.
Я мог бы убить время сном, но сон был опасен для меня. Поэтому я немного размялся, и просто уселся за ноутбук. Некоторое время я просто смотрел на экран. Нить поведения не должна обрываться, а то что я буду помнить завтра события этого дня – маловероятно. Кратковременный всплеск стресса вызвавший мое пробуждение не будет достаточно долгим чтобы это психическое состояние оставалось устойчивым, а следовательно необходимо предпринять меры. Я создал в центре экрана текстовый документ.
«Прочти»
«Вероятнее всего ты не помнишь вчерашний день. Проблема с боссом Сары, Винсенти, решена, побочным эффектом является то – что он считает тебя поехавшим на всю голову психопатом, ворвавшимся к нему с взрывчаткой на груди, и револьвером в кобуре. Не стоит разубеждать его в этом. Не волнуйся, никто серьезно не пострадал. Взрывчатку выдавал Мартин, он убежден что все это был отыгрыш роли, который дался тебе достаточно тяжело в эмоциональном плане. Продолжай эту линию поведения. Вероятно я несколько перегнул в общении с ним, излишне убежденно говоря о вероятностной оценке глобального влияния генетической модификации на человечество, прими это к сведению. И спасибо что разрешил проснуться, это было весьма познавательно. Не волнуйся, я – это ты, отличающийся лишь иным набором особенностей психики».
Я перечитал запись. Хм, это может негативно сказаться на моем психическом состоянии, но забытый день будет терзать еще сильнее. А сон слишком неконтролируемый процесс, чтобы полагаться на него как способ контакта. В этой ситуации я знаю больше, следует ли делиться этим знанием? Длительный, очень длительный постоянный стресс приводит к активации защитных механизмов мозга. Кто-то погружается в себя, в мир своих фантазий и грез. Я переломил себя. Я не оторвался от реальности, но перековал свою волю под нее. Хотя это только начало, и пусть прошла первая закалка еще большим напряжением последних месяцев, работы предстоит много. Совершенство тела требует и совершенства рассудка, отточки инстинктов и рефлексов. Волевое ударное усилие реализующее мощь тела необходимо прописать в мозжечок, а не вызывать длительным процессом из коры. Все это потребует трудозатрат, главное избежать паники.
Я закрыл ноутбук, прошелся по комнате, еще раз разминаясь. Конечно рука немного побаливала, но в остальном я чувствовал себя отлично. Контроль над телом, медленный, обдуманный, но от которого можно добиться большего. Я протер ладони об шерсть, подпрыгнул, схватился левой рукой за перекладину, и замер. Жесткая фиксация руки, максимальное напряжение мускулатуры. Нужно быть осторожным, чтобы не поранить ладонь когтями. Думаю именно по этой причине обезьяны их и лишились, но они и лишились возможности впиваться в деревья ими. Тем не менее в скорости хватательного перемещения они выиграли. Сосредоточится на задаче, максимально сильно сжать руку. Ладонь и пальцы не скользят, прекрасно. Усложнить, поднять ноги. Напряжение скопилось в узкой полоске на ладони, и кончиках пальцев, почти до боли. Тем не менее я замер, вытянувшись параллельно полу, с вытянутой перпендикулярно рукой. Сильное смещение центра тяжести относительно точки опоры. Усложнить.
104***
Я поднял ноги выше, коснулся подошвами следующей перекладины, и зацепившись за нее пальцами ног, ослабил нагрузку на руку. Небольшой отдых, и самое сложное. Рука под углом примерно двадцать градусов от параллели потолка. Максимально плотно сжата вокруг перекладины. Тело выпрямлено. Осторожно распрямить пальцы ног, опуская перекладину. Боль обожгла ладонь. Я замер, вытянувшись в струну, под острым углом к потолку. Великолепно. Несколько секунд, и несмотря на гораздо более грубую чем у человека кожу, я был вынужден ослабить хватку, скользнув вниз. Я спрыгнул на пол, чувствуя как заныла и вторая рука. Надо быть осторожнее со столь экстремальными нагрузками, но тем не менее демонстрация впечатляла. Моя мускулатура под великолепным контролем разума. Вот только боюсь что природные ограничения, не позволяющие ее перенапрягать, несколько приглушены.
Сев на кровать, я стал массажировать ноющие мышцы. Давно пора переходить на более сложные упражнения с собственным весом, а не задрачивать одно и то же, пусть и в невероятном числе повторений. Особенно с учетом той экстремальной нагрузки что предстоит. Главное чтобы выдерживали сердце и печень. Но это все придется узнавать на практике, а пока же я решил убить время попытками подсчитать число посетителей столовой. Хотя мне мешал шум оборудования, тем не менее шаги мимо холодильника были вполне различимы, и я занялся этой работой.
Спустя несколько часов, я насчитал примерно сотни полторы прошедших мимо, считая естественно только тех кто шел в одну сторону. Люди шли довольно вразнобой, хотя порой я и отмечал группы в пару десятков человек. Кроме того я обращал внимание на то, что некоторые люди шли с грузом, вероятно уносили посуду с готовой едой чтобы обедать у рабочего места. К этому занятию я быстро терял интерес, не находя в нем ничего полезного для себя. Температура в помещении была низкой уже настолько, что я заметил налет изморози. Хотя с учетом того что тут уже минус 10, неудивительно. И все же мне не было холодно, несмотря на то что я щеголял лишь в штанах и футболке. Шерсть отрастала, и ее белый цвет был уже совершенно очевидным, хотя старая продолжала лезть. Пожалуй после ужина стоит принять хороший душ.
Но до ужина еще надо дотерпеть, и весьма заметный промежуток времени. Я вновь погрузился в размышления, о причинах происходящего, и возможных следствиях. Исходные предпосылки лежат в том, что мир не един. Пусть Америка доминирующая страна, но она не едина внутри, и множество иных стран так же считаются с ее мнением лишь под угрозой силы. Мир напряжен, разобщен. Там где атомное оружие не дает гарантий безопасности, его рвут войны. До сих пор. И фирма хочет урвать кровавый кусок от этого лакомства. Забавно что она в этом почти не перейдет дорогу оружейным концернам, она продает не оружие, не снаряжение, не бронетехнику. Она продает нечто действительно не имеющее аналогов, и опыта использования. А может в этом и заключается причина? Никто не хочет брать на себя риск первого испытателя. Допустим, допустим американцы закупят модификации для небольшого отряда своих солдат. С чем они столкнутся? Первое, психологическая устойчивость бойцов. Не каждый сможет смириться со своим обликом, и тем более найти в нем удовольствие. Особенно если сделать поправку на то, что хороший солдат должен быть в высокой мере социализирован, зависим от мнения товарищей и мнения общества. Иначе возникнут вопросы его лояльности. В этом вопросе я вижу возможность использовать в качестве подопытных тех кто был искалечен, возвращение физического здоровья неплохая цена для компенсации отчужденности от человечества.
Второе, последствия рассекречивания. Очевидно что если вспомнить некий становящийся уже архетипичным страх перед генетически модифицированными солдатами, не раз воспетый как в фильмах ужасов так и в дешевой литературе, то подобное открытие поставит руководство, рискнувшее на такое испытание, в очень уязвимое положение, не только для внешних стран, по отношению к которым принято делать морду кирпичом, но и для своих конкурентов. А Россия или Китай? Им-то вряд ли есть мнение до малозначимых внутренних конкурентов. Риск перед иными странами?
Я погружался в размышления все сильнее. И чем больше я думал, тем сильнее останавливался на выводе, что серьезные люди опасаются связываться с генными модификациями из-за опасения за свою репутацию. Слишком спорно, слишком опасно. Конечно проводится тайная работа, но общество скорее всего просто не готово, его реакция будет непредсказуема вплоть до паники о том что модификанты прямо здесь и сейчас начнут истреблять их. Наверное не стоит переусложнять вопрос, и сделать вывод. За мной следят, тщательно и осторожно. Следят чтобы понять как на меня будет реагировать общество, и сделать выводы о применимости генных модификаций, выигрывать время инвестируя в них с риском непринятия обществом столь измененных внешне людей, или осторожно ожидать создания незаметных внешне модификаций. Пока что выборка слишком маленькая, всего один город. К моему путешествию будет проявлен интерес, незаметный для меня, и с этим следует смириться, вместе с тем ведя себя крайне осторожно. В лесу за мной сложно будет уследить, в городе – запросто. Кроме того меня скорее всего отслеживают по сигналу мобильного телефона. Все это надо учитывать, и вместе с тем проверять. В чем это проявится? Вот это и надо будет выяснять. Вполне возможно что Альберт успешно отмазывает меня благодаря незримому содействию сверху.
Кое-как, частично втыкая в ноутбук, частично думая, а время от времени немного разминаясь, я наконец дотянул до ужина. На этот раз в столовой было весьма многолюдно, не меньше полусотни человек, среди которых я быстро оказался в центре скрытого внимания. Нельзя сказать чтобы они таращились на меня как бывает в местах где люди не готовы, но они бросали на меня любопытствующие взгляды, а разговоры несколько притихли. Пускай смотрят, насмотрятся еще, когда клиентов больше будет. Мне пришлось сесть за занятый стол, люди за которым с интересом стали меня рассматривать. Один попытался заговорить, но я криво ответил что не знаю английский. Больше они мне не мешали, и спокойно поев, я отправился в душ.
Негритянка опять смотрела на меня со смесью страха и отвращения, потому наградив ее очаровательной улыбкой, я сам взял пару полотенец, фен, а заодно и пульт кондиционера. Настроить его было несложно, и включив его попрохладнее, я отправился в душевую, с облегчением приняв на тело прохладную воду. После дождя на улице было невероятно душно. Вода стекала с меня с самыми натуральными клочьями серой шерсти, забиваясь в сливное отверстие. После душа я собрал целый ком, отправил его в мусорку, и посмотрев в зеркало обнаружил что я стал еще более светлым, все же пока не дотягивая до снежной белизны. Хотя пятна так и остались, пусть и более светлые. Высушившись полотенцем и феном, я припрятал одно полотенце под подушками, а остальное отнес негритянки, подарив ей еще одну улыбку. Долго на меня дуется, пора бы и подзабыть уже.
Дальнейшее ожидание в холодильнике было несколько томительным. Я лежал с ноутбуком, вяло проходя игру, а мысли блуждали в сфере секса. Мне хотелось перепробовать все, выпавший шанс упускать я не собирался, более того, я могу предположить что отказ был бы и невозможным, испортил бы мне весь образ. Предвкушение немного волновало, но страха не было. Я гораздо лучше был способен контролировать свои эмоции, а способность контролировать тело могла бы и весьма мне помочь. Наконец в дверь постучали.
105***
- Да, да? – Отозвался я, кидая на нее взгляд. Она распахнулась. Там стоял тот же огромный негр, с лицом беспристрастным, словно и не было той секундной слабости когда он увидел бомбу. Он практически втолкнул переводчицу, одетую в легкое платье. Она мигом задрожала от холода, и увиденное откровенно шокировало ее. Взгляд девушки застыл на острых мясницких крюках, небрежно придвинутых к стене по трубкам под потолком. Я захлопнул ноутбук, отставил его, и улыбнулся. Девушка со страхом уставилась на меня. Ее глаза раскраснелись от слез, а щека несла следы недавней крепкой пощечины. Платье подчеркивало стройную фигуру, кожа приобрела фарфоровую бледность, а взгляд… Я откровенно наслаждался обреченностью загнанного зверька в нем.
- Как я посмотрю, мистер Винсенти выполняет свои обещания. Но я думаю тебе тут будет немного прохладно, так что давай перейдем в место потеплее. Переводи.
Она посмотрела на меня, в ее взгляде промелькнуло секундное облегчение от того что неизбежное хоть немного откладывается, и она сбивчиво заговорила. Негр вопросительно посмотрел на меня, но я уже встал с кровати, и совершенно очевидно для него пошел на выход. Он посторонился, и протянул мне увесистую коробку со сложенной запиской приклеенной к ней. Коробка с патронами, характерный запах предохранительной смазки и вощеной бумаги. А записка, интересно. Распечатана на принтере, характерный запах краски. Я развернул ее:
«Можете делать с ней что хотите. Я не ценю строптивых женщин. Признаю, фокус с бомбой, и то как вы отвлекли от него сунув револьвер в руки охраны мне понравился. Полезный урок. Приятной ночи».
Думаю электронный переводчик. Я спрятал записку в карман, и пошел к номерам. Револьвер оставил в холодильнике, глупо давать такой шанс девушке. Она шла сама, но за ее спиной зловещей тенью следовал негр, недвусмысленно намекая на бесполезность попытки сбежать. Уже стемнело. Было тихо, нам никто не встречался, и мы зашли в комнату с работающим кондиционером. Негр затолкнул следом за мной девушку, и обернувшись, я улыбнулся ему:
- Май тфенкс то мистер Винсенти.
Он кивнул, и захлопнул дверь. Девушка осталась у порога. Под ее взглядом я вошел внутрь, взял пульт и подбавил мощность кондиционера. Стянул футболку, небрежно кинул ее на стул, и обернулся. Она так и стояла, глядя на меня. Я улыбнулся:
- Ну что же ты, проходи, раздевайся.
- Я, я не собираюсь быть с тобой, животное.
- Да? – Она отшатнулась, когда я бесшумно подошел, и схватил ее левой рукой за плечо. Когти правой застыли перед ее лицом в небрежном жесте.
- Детка, мои пощечины имеют очень тяжкие последствия для здоровья. Не заставляй меня применять их.
Она боялась, ее страх, он возбуждал, он восхитителен. Я толкнул ее внутрь комнаты, и она подлетела к кровати. Под моим насмешливым взглядом она принялась раздеваться, обнажая весьма неплохую фигуру. Весьма, и весьма неплохую. Достаточно стройная, хотя и с заметным животиком, среднего размера груди, полные бедра. Я поедал ее глазами, а она все не решалась снять трусы и лифчик.
- Ну и чего ты ждешь? Что бы я помог тебе? Раздевайся, и иди, прими душ. Да помойся как следует, во всех местах.
Небольшая уловка, возможность еще ненадолго оттянуть половой акт со мной побудила ее к действию. Она быстро стянула остатки одежды, и прикрываясь от меня прошмыгнула в душ. Хех, могла бы и помедленнее раздеться, поиграть со мной. Это дало бы ей некоторые шансы влиять на меня. Дура, интересно, я у нее первый?
Пока в ванной шумела вода, я снял с себя остатки одежды, оставшись в одной шерсти. Убрав тряпки с кровати, я сложил все на стуле, чтобы они не мешали. В кармане ее платья нашлась пачка презервативов. Стащив покрывало с кровати, я сложил его на все тот же стул, и уселся ждать. Она намывалась долго, пыталась тянуть время. В конце концов это меня разозлило, и я подошел к ванной, и постучал:
- Я жду еще пять минут, так что давай скорее.
Затем отошел, взял полотенце, вновь подошел к двери. Подождав оговоренное время, я постучал еще раз и сказал:
- Детка, шпингалет вылетит от одного сильного рывка, кроме того это вызовет последствия о которых ты не хочешь знать.
- У меня нет полотенца, - донесся в ответ дрожащий голос.
- Зато у меня есть, так что давай, открывай дверь.
Я услышал как она закрыла воду, немного постояла, затем все же прошлепала к двери и открыла ее. Я выхватив у меня полотенце, она попыталась закрыть дверь, но моя рука помешала этому. Она закрылась тканью, растеряно глядя на меня. Я стоял, и улыбался.
- Вытирайся, давай.
Нехотя она подчинилась, продолжая пытаться скрыть за тканью свою наготу. Ее взгляд замер на моем паху, и она сказала:
- У тебя даже член не человеческий.
- Скажи спасибо что не кошачий.
- И что? Ты вот так просто, возьмешь и изнасилуешь меня? Самому-то тошно не будет? Или ты такой же уголовник как и они?
Да неужели, пытается заговорить зубы. Какой прогресс.
- Ты только что поняла на кого работала?
- Я не думала что они такие, - она уставилась в сторону.
- Не думала. А как его звали?
- Кого?
- Того парня, который давным-давно, еще в школе, а может в институте так смотрел на тебя щенячьим взглядом. Слава? Петя? Коля?
- Откуда ты знаешь? – Она удивленно уставилась на меня.
- Такой глупый, влюбленный мальчик. Ну зачем он тебе? Ведь ты у мамы такая умная, уникальная. Да еще и языки хорошо даются. Зачем тебе русские парни? Ведь встретился такой мачо, такой красавец. А уж сколько он тебе обещал, и виллу у моря, и любовь до гроба, - она замерла, слушая меня, а я продолжал, - и миллионы долларов. Счастье длилось недолго, пару месяцев, и галантный ухажер вдруг стал форменной скотиной, а затем и вышвырнул тебя. Пришлось искать работу у любого кто мог ее дать. Тебе даже повезло, тебя взяли переводчицей. До поры.
- Откуда ты знаешь?
- Этот так сложно? Тупые бабы вроде тебя думают что они принцессы, достойные иностранного принца. А у самих кроме п…зды ничего нет. Но вас берут, знаешь почему? Потому что если взять какую-нибудь Хуанью из соседнего города, то ее родители будут рядом, и все вокруг будут знать о ней. С ней нельзя будет поступить так как со шлюхой из другой страны, которую можно хоть убить, никто и не почешется. И вот вы летите, искать принца, а на самом деле продавать себя. Знаешь, у нас есть кое-что общее. Я тоже продаю свое тело, продаю как материал для исследований. Но в отличии от тебя я не строю иллюзий, и знаю себе цену.
- Да ты просто ущерб, - зашипела она, - ты ничтожное дерьмо, ни на что не годное, и потому решился на эту дрянь в надежде что она хоть немного исправит твою ущербность. Вот только теперь наверное тебе точно бабы не дают, чмо.
Я расхохотался в ответ, и шагнул обратно в комнату. Достав из кармана штанов записку, я вернулся назад. Она встретила меня в полотенце обернутым вокруг бедер, но отшатнулась, когда я ткнул ей в лицо бумагу.
- Читай, - требовательно сказал я. Она подчинилась, и по мере прочтения, ее лицо бледнело. Вновь я почувствовал этот восхитительный страх. Я шагнул к ней, схватил за горло и оторвал от земли. Второй рукой содрал полотенце, и швырнул в сторону.
- Это разрешение убить тебя, детка. Так что думай что говоришь.
106***
Швырнув ее в комнату, я стал смотреть как она кашляет, держась за горло. Дав ей прийти в себя, я подошел, и грубо подняв ее, прижал к себе. Чувство женского тела в руках потрясало. Я провел ладонями по чуть влажной спине, чувствовал ее груди, касающиеся моего тела, обернул хвостом ноги, и заглянул ей в глаза. Кончик моего носа касался ее щеки, вибриссы согнулись об лицо.
- Неужели ты думаешь что я не вижу твои уловки? Сперва разжалобить, потом разозлить. Глупая. Глупый мотылек летящий на свечу. Ведь ты могла спокойно жить на родине, но нет, это же не для тебя. А что для тебя, мотылек? И самое главное, что ты готова дать за это?
Я вдохнул ее запах, запах молодого, женского тела. Мой член уже стоял колом, упираясь в ее живот. Я чуть пригнулся, щекотнул кончиком ее промежность, и отпустил.
- Ложись, и доставь мне удовольствие, или я возьму его силой. – Бросил я ей, вскрывая презерватив, и натягивая его на свой орган. Она подчинилась. Рухнула на кровать, и замерла, глядя в потолок. Я коснулся ее ног, провел подушечками пальцев по голеням, по бедрам. Приблизил голову к паху. Она действительно неплохо помылась, запаха мочи почти не было, но тот запах который был, он возбуждал, невероятно сильно возбуждал. Я надвинулся на нее, накрывая своим мехом, стирая им остатки воды. Заостренная, конусовидная головка члена легко нащупала вход.
- Не туда, ниже, - выдохнула женщина. Я усмехнулся, и действительно заерзал, ища более правильный вход. Не думаю что она была слишком возбуждена, но презерватив и форма члена помогли легко скользнуть внутрь, и я замер, обнимая ее руками. Плавное движение, первая фрикция. Жар разливался по телу, от паха и выше. Нельзя сказать чтобы чувство от члена было намного более приятным чем онанизм, но ощущение живого тела под собой, запаха, тепла, мягкости, возбуждали гораздо сильнее чем когда-либо раньше. Я двигался, пока еще медленно, наслаждаясь новыми, непривычными ощущениями. Женщина молчала, лежала неподвижно, все так же пялясь в потолок, и это раздражало. Я сжал ее сильнее в объятиях, стиснул руками. Ее ноги были раздвинуты ровно настолько чтобы я мог входить в нее, она изо-всех сил старалась не отвечать, даже когда я стал вбиваться в нее со всей мощью своего тела, так что ее волны в ее плоти проходили через все тело.
Она вскрикнула, когда мои когти впились в ее спину. Ее взгляд замер на моем лице. Я лизнул ей нос, и сказал:
- Пытаешься уйти от реальности? Я не позволю, отдайся мне.
Отстранившись, я схватился руками за ее плечи, скользнул пальцами по ее кожи, коснулся подмышек, щекоча их кончиками когтей. Я двигался сильно, восхитительный жар внутри нарастал все сильнее, и я добивался того чтобы она реагировала, щекотал, покалывал, гладил чувствительные зоны. Не давал уйти в себя, закрыться от реальности. Она вспотела, и вскоре не смогла сдержать стон. Подначенный им, я уже не сдерживался, всецело отдаваясь страсти. Великолепное чувство. Я водил по ней руками, сжимал, вновь прижимал к себе, погружая в шерсть, пропитывая ее ее запахом. Она стонала все сильнее, и уже не смогла удержаться от того чтобы обхватить меня ногами, и возбужденный этим, я кончил что было сил, опустошив себя в судорожных рывках внутрь нее.
Я замер, плотно прижимая женщину к себе, сдавливая ее, и чувствуя как пульсирует член внутри обжигающей плоти. Но это не все, я чувствовал в себе силы продолжать, и я собирался продолжать.
- Одну минуту, - сказал я ей, и выскользнул, быстро отстранившись. Она смотрела на меня с ненавистью, и все же была возбуждена. Забавно как ее разум противился зову ее тела. Презерватив легко скользнул с влажного от спермы члена, пока я быстро шел в ванную. Кинув использованный гондон в мусорное ведро, я открыл воду, бегло подрегулировал температуру, и быстро смыл слизь с члена, парой движений руки не давая ему опасть.
- Извини что так быстро, сейчас все будет помедленнее, - сказал я ей вернувшись, и надевая новый презерватив. Она пахла еще сильнее, еще ярче. Уже не сопротивлялась, когда я налег на нее, и раздвинул ноги. Теперь я не мазал, вошел сразу куда надо, и вновь задвигался. Член первое время протестовал, отзывался вяло, но эрекция все же не спала, а возбуждение от нее постепенно вновь пробуждало яйца вырабатывать новую порцию. Я давал им время для этого, входил в нее амплитудно и размеренно. Больше сосредоточился на ласках, гладил ее, обнимал, терся об нее шерстью. Уверен что прикосновение мягкого, еще молодого меха возбуждали ее тело, хоть разум и пытался протестовать. Но в этой борьбе у редкой женщины рассудок имеет шансы. Я перевернулся на спину, перенес ее на себя, продолжая движение и поглаживания. Она уже стонала не сдерживаясь, а жар в паху нарастал медленно, продлевая пытку для нее.
Думаю я доводил ее до исступления не менее получаса, пока в моих органах не стал вновь копиться жар, показывая что они снова готовы для работы. За это время она даже успела судорожно выгнуться, возможно кончив, или сойдясь разумом на каком-нибудь противоречивом чувстве. Я опять подмял ее, наращивая темп, и силу. Вновь волна оргазма охватила меня, вновь чувство женщины отданной мне заполнило рассудок, и вновь я разрядился в нее, распластавшись на ней, и наслаждаясь пульсацией. Она некоторое время лежала, тяжело дыша, пока я опять уходил в ванную, чтобы выкинуть еще один презерватив, и сполоснуть член. Когда я вернулся, она так и лежала на кровати, тяжело дыша.
- Все еще не насытился? – Сказала она когда я лег рядом, и стал водить пальцем по ее груди. Думаю осторожное прикосновение когтя ее несколько нервировало.
- Ночь длинная. Говорят лев способен выдержать до сорока половых актов в сутки. Хочу посмотреть, сколько получится у меня.
- Похотливая тварь. Ты омерзителен.
- Твое тело так не думает, детка. Оно ответило.
- Я ненавижу себя за это. Наверняка ни одна женщина по своей воле тебе не дает. Ты сволочь, мерзкая, вонючая сволочь. С тобой трахаться хуже чем с собакой. Ублюдочный кобель.
Интересно, чего она добивается? Я погасил нарастающий гнев усилием воли. Она продолжала ругаться, скорее пытаясь оправдать себя в своих глазах, но все же это раздражало. Я встал, она продолжала ругаться. Я прошелся по комнате, она не умолкала. Заткнулась она только когда я схватил ее за ногу, и стащил с кровати, бросив на пол. Она ойкнула, слегка приложившись головой, и вцепилась мне в ногу, когда я наступил ей на живот. Чувствовать под ступней что то живое, мягкое и теплое было приятно. Я усилил давление, чувствуя как она проминается, изгибается и недоуменно вскрикивает. Вспомнились мои игры с тем небольшим зверьком. Я нагнулся над ней, придавив еще сильнее, и сказал:
- Самое плохое что есть в человеке, это глупость и неумение контролировать свои чувства. Ты злишься на себя, за то что понравилось, пытаешься проецировать злость на меня, и осыпаешь оскорблениями. Что дальше? Вот я отреагировал на них, сделал тебе больно, - я провел ногой, чувствуя как ее внутренности двигаются следом за ней, - что теперь? Тебе стало легче? Или может ты хочешь чтобы я выпустил тебе кишки?
107***
Ее наполненный ужасом взгляд застыл на выпущенных из-под укрытия шерсти когтях на ноге, прижавшихся к ее животу. Ее страх возбуждал, вновь наполнял желанием, и посмаковав его, я отпустил девушку.
- Иди помойся, и сделай клизму. Душ с крепления снять, и распылитель отвинтить осилишь?
- Ты, - она села, держась за живот. Посмотрела на меня, и промолчала. Затем встала, и продолжая держаться за него пошла в ванную.
- Не забудь как следует промыть попку, и рекомендую сполоснуться прохладной водой, если не хочешь спровоцировать меня на еще большую жестокость к тебе. – Сказал я, садясь с другой стороны кровати, спиной к ванной. Да, меня возбуждал ее страх. По сути я ее изнасиловал, но ей понравилось, хотя она пыталась не признаваться в этом даже себе. Она мылась долго, по-моему даже расплакалась. Когда же она вышла, и увидела меня, то стала подходить очень тихо. Дура, как будто она думала что одежда со стула упадет бесшумно. Я с интересом поглядывал за игрой теней, делая вид что целиком погружен стимуляцией своего органа к новым свершениям. Забавная дикая кошечка. Я резко кинулся вперед, когда стул просвистел за моей спиной.
- Детка, ты совершенно не умеешь подкрадываться даже к людям. А теперь поставь стул на место, и аккуратно сложи на него вещи, - спокойно сказал я, обернувшись на нее. Она замерла, выставив стул перед собой, спинкой вперед. Вот дура, его надо держать ножками вперед, их сложнее поймать. Спинку же я перехватил очень легко, и вырвав у девушки стул, поставил его рядом. Она попыталась меня ударить, итогом чего стало только то, что я заломал ей руку, развернул задом, и с силой нагнул.
На ее спине виднелись небольшие следы моих когтей, почти булавочные уколы. Она немного подергалась в моей хватке, возбуждая меня еще сильнее. Я нагнулся, убедившись по запаху что она таки предварительно помыла зад, а затем немного весьма грубо полапал ее. Мой член вновь поднялся, и весьма легко нащупал ее анус. Внутрь я вошел довольно бесцеремонно, так что она вскрикнула, и задергалась у меня в руках. Еще сильнее она забилась, когда я с удовольствием принялся активно двигаться, взбивая ее кишки, зажимая рот рукой, и наслаждаясь сопротивлением. Хотя надо признать что ощущения в члене были менее приятными, анал лишь сжимал его кольцом у основания, а вот внутри было далеко не так уютно как в более предназначенном для этого месте, особенно из-за отсутствия нормальной смазки, хотя отчасти это компенсировалось тем, что мой член весь покрыт слизистой оболочкой.
- Знаешь детка, если бы не этот фокус со стулом, я бы был осторожнее, и при твоем заявлении о том что тебе больно, прекратил бы подобные эксперименты. А теперь терпи, считай это маленьким наказанием.
Она дергалась, вырывалась, но я слишком силен для нее, и ей пришлось подчиниться. Это была новая грань удовольствия, не столько физиологическое, сколько психологическое, вызванное чувством доминирования, чувством того что я силой подчиняю ее своей воле, и принуждаю к тому чего она не хочет. Ощущение власти, грубое, жестокое, и оттого – приятное. На этот раз я затягивал не так долго, и хоть мой член едва разрядился, разрядился я внутрь нее. Эта мысль так же была приятной, усиливая ощущение власти, и выдернув из нее, я ушел в ванную, подмываться, оставив девушку рыдать на кровати.
Член я мыл тщательно, с мылом. Это плотный контакт, он ярче чем в презервативе, и думаю если бы был нормальным, то стал бы еще более приятным. Но все же рисковать беременностью я не хотел, да и подцепить что-нибудь мог. Хотя если она больна, то я уже рискнул тесным контактом. Мысль заставила подмыться еще раз, ладно хоть я не вынес из нее непереваренных кусочков пищи. Я немного подумал над тем чтобы заставить ее сделать минет, но решил что это плохая идея. Она может попытаться укусить, даже если я пригрожу порвать ей глотку за это. Я вышел, и сказал ей:
- Иди, подмывайся.
Она не ответила, скользнула мимо, держась за зад. Мылась долго, наверное вымывала из себя мою сперму. Думаю она вообще много чего пыталась с себя смыть, но какое мне дело до ее чувств? Я разлегся на кровати, вальяжно помахивая хвостом, и чувствуя себя на редкость выжатым. Определенно до льва в сексуальных способностях я не дотягиваю, хотя если передохну, то может осилю и еще разик.
Она вышла даже не до конца высохнув, а может влажное полотенце уже просто не впитывало воду. Я насмешливо посмотрел на нее, и под моим взглядом она прошла к стулу, и рухнула на гору одежды.
- И что смотришь? Смотри. Молодец. Мужик. На таких вся страна держится. Сволочи. От таких уезжала, на таких и наткнулась.
- Я отражаю людей, детка. Если бы ты была со мной нежна и ласкова, я ответил бы тем же. Но ты получила такой ответ, на который нарывалась. Думаешь я жесток? Ты не представляешь что будет дальше, с другими.
Из нее словно выпустили воздух. Она поникла, уставилась в пол.
- Иди ко мне, иди, и ляг рядом, - сказал я. Она подчинилась. Шаркая, тяжело переставляя ноги, она подошла, рухнула рядом. Я приобнял ее одной рукой.
- Знаешь в чем твоя беда? Ты не знаешь свою цену. Продаешь себя не правильно, а ведь кроме твоего тела и знания языка, у тебя ничего нет. И тем и другим ты никого не удивишь. Знаешь, окажись там, на той игре с револьвером ты на моем месте, ты приставила бы себе ствол к виску, потому что не умеешь оценивать стоимости сделок. Знаешь, с того самого дня как эти люди наняли тебя, они присматривались к тебе, оценивали насколько ты полезна. А ты упустила этот шанс, и получилась вот такая вот оценка. Тебя оценили в пять раз дешевле кончика моего хвоста.
- Не все меряется деньгами, - прошептала она.
- Деньги это удобный эквивалент, не более. Но и не менее. Ты сделала запросы выше того что у тебя было, но что у тебя было чтобы оплатить их? И вот ты оказалась в больших долгах, оплатить которые тебе нечем. Потому что то что у тебя есть – слишком дешево. Смирись с этим, потому что эта твоя ошибка, и думай над тем как это исправить. Потому что иначе ты будешь платить всю жизнь.
- А ты? Чем платишь ты?
- Риском. Ставка при каждой модификации – моя жизнь. Чем еще? Я не человек, я совершенно иной, и живу в обществе которому сложно принять меня. Мне пришлось научиться выпускать свою валюту, чтобы расплачиваться. Научится быть хорошим.
- Хорошим, как же, - она горько усмехнулась, а потом вдруг повернулась ко мне, и посмотрев мне в глаза, жарко зашептала:
- Увези меня, увези меня обратно в Россию. Этот старый ублюдок в конце концов отдал же тебе право на мою жизнь, так забери меня отсюда.
Ух-ты, какой прогресс. Вот с этого бы и стоило начинать, может я даже дал бы себе труд подумать над ее предложением.
- Он дал мне право на твою смерть, а это очень разные вещи.
- Так попроси его.
- И что я получу взамен?
- Я, я покажу.
Мой член снова налился кровью, когда она навалилась на меня, осторожно натягивая очередной презерватив. Какое милое коварство, я и так взял от нее что хотел, пока она позволяла инфляции поедать единственный ее товар. Но почему бы не взять обесцененную валюту, если ее так наивно предлагают в надежде возбудить к ней интерес? На этот раз она отдавалась мне практически добровольно.