"Боже мой, как же мне паршиво.. Ой бл.... И ведь каждый раз одно и то же - совсем немного сомнительного веселья, а потом целый день болеть и маяться.. Хотя нет, с каждым разом всë хуже и хуже, ну какого чëрта
надо было снова бухать, ну неужели нельзя было просто взять и уйти!"
"Ох, всë нутро выворачивает, ещë и руку отлежал, ну как же так-то, а?"
Я разлепил глаза и хотел было привычным движением приподняться с кровати, но блин, лучше бы я не просыпался, или, вернее не спал бы тут вовсе, а ещë лучше - послал бы это всë к чëрту ещë на стадии трудоустройства. Ведь знал, ведь чуял, что ничего хорошего из этого не выйдет, что многих проблем можно избежать, просто обходя стороной опасные места, но нет же, нет!
Кровать была вовсе не моя, на моей руке мило посапывала молодая жена Валеры, а вокруг был старый зашторенный автобус, а вокруг автобуса был стояночный бокс.
"И наверняка уже утро, и наверняка водители следующей смены уже припëрлись на работу. Приехали."
"Не дай бог кто-то из них видел.. Хотя нет - шторы плотные - но мало ли кто-то заходил.. С другой стороны, кому какое дело.. Если только Валера, но он бы наверняка обозначил своë присутствие дружеским пожатием моего горла."
С аккуратностью сапëра я вытащил руку из-под головы Елены, нащупал на полу свою одежду, и с трудом унимая дрожь во всем теле, пополз к выходу.
Действительно, уже начиналось утро - в окнах автопарка зажигался свет, на предрейсовый медосмотр у медпункта собирались очереди из водителей, у окошка диспетчерской кондукторши отсчитывали разменные деньги, но сюда, к стояночным боксам пока что никто не шëл.
"Надо как-то уехать отсюда, причëм так, чтобы меня никто не видел. Не через проходную, где сидит охранник, и не через ворота, где постоянно курят водители и механики, а тайно, чтобы потом можно было врать, что я уехал вчера на такси, всë равно все были пьяные и было темно. Вон, Валера даже исчезновение жены не заметил... Или заметил? Или ему всë равно? Ох блин, он же про ребëнка мне рассказывал, я ещë удивился, что ему впору бы внуков..."
Мне и до этого хотелось уехать, а после этого воспоминания я захотел провалиться под землю.
"А Елена эта? Ей самой-то как, норм всë это? Тьфу.."
Из дверей медпункта вышла первая компания самых ранних водителей, и направилась к стояночным боксам. Я уже было всерьез начинал рассматривать вариант пересечения проходной на крыше какого-нибудь из автобусов, но один из приближающихся силуэтов показался мне знакомым. Это был Виктор, мой напарник.
"Это сильно меняет дело, причëм в лучшую сторону. Конечно, я сейчас предстану не в самом лучшем свете, но надо же как-то отсюда убираться!."
Я нырнул обратно в полутьму стояночного бокса, просочился между автобусами и стал ждать Виктора с ключами.
- Здоров, Горелый! Мда, ну и рож..лицо у вас, батенька..
- Вик!.. Вик!!. Ик!! Тор! Пожал-луйста, нич-чего не сп-прашивай!
Я с удивлением обнаружил, что говорю как пьяный, хотя кто бы мог подумать, с чего бы это вдруг.
- Ну хорошо, никаких вопросов.. Ты только за руль не просись, ладно?
- Ок-кей.. Я полежу там на задних сидухах?
- Полежи, конечно..
В его голосе слышалось разочарование. Ну что ж, оно вполне заслуженное, более того, я ожидал и худшего, но на тот момент для меня главное было свалить из автопарка, так что я смиренно покивал головой.
- Т-ты не п-подумай, ч-что у меня это в п-порядке вещей.. И эт-то, п-пожалуйста, не рассказывай ник-кому, л-ладно?
- Ну хорошо, а что не рассказывать-то?
- Ну что пь-пьяным меня увез.
- М-мм.. Ну я-то не расскажу, но..
- Вс-сë, от-тлично, это я и хот-тел усслышать.
Я прошел в конец салона и завалился на задние сидения - отчасти от того, что меня по-прежнему штормило, а отчасти для того, чтоб меня не было видно. Вокруг зажигались фары, заводились двигатели, хлопали открывающиеся туда-сюда железные двери, и всë это наверняка разбудило прекрасную Елену, спящую на кровати в старом автобусе в дальнем углу бокса. В глубине души я надеялся, что вчера она напилась не меньше меня, и может быть, вообще ничего не помнит (и это было б замечательно!), но на всякий случай прикинулся частью интерьера.
Тихо урча двигателем, автобус выехал из стояночного бокса и остановился на смотровой яме перед выездом из автопарка.
"Предрейсовый осмотр... Сейчас зайдет механик.. Впрочем, может быть и не зайдëт, ограничившись внешним осмотром - автобус-то новый, чего тут смотреть..."
Я на всякий случай поплотнее вжался в сиденья.
Под полом автобуса в смотровой яме гулко промаршировали сапоги дежурного механика, который, по идее, отвечал за исправность выезжающего на линию подвижного состава, и должен был перед выездом проконтролировать исправность всех механизмов каждого автобуса. Но по сути, он только проверял, не отвалилось ли что-то совсем уж критичное типа рулевой тяги или тормозной камеры. Текущие неисправности каждого автобуса типа разбитой подвески или капающего из агрегатов масла были прекрасно известны как водителям, так и механикам, и обычно оставлялись "как есть" до тех пор, пока.. Пока не настанет время очередного техосмотра или всë совсем не сломается к чертовой матери. И вот тогда поломашку притащат на буксире, загонят в ремонтный бокс, и взмыленный механик по ремонту Петрович начнëт орать из-под автобуса "Довели, б.дь, технику, наездники! Идите, делайте - я чтоли за вас должен чинить ваше корыто?"
И вот тогда у экипажа начинаются то ли каникулы, то ли факультатив - на ремонте можно уже не вставать так рано, можно никуда не торопиться, можно вообще не ходить ни на какие ремонты. Если сломалось что-то серьëзное, можно сослаться на незнание агрегатов конкретно этого автобуса ("Вай-вай, нащяльника, я на Мерсах ездил, а это Ман, тут ваще всë нитак!), ну или на свою врождëнную криворукость ("Нащальника, это ж иномарка! Хайтек текнолоджи! Сам туда полезу - сломаю ещë сильнее, чем было!"). В конце концов, у каждого Петровича в подчинении была пара автослесарей, чьими силами, по идее, и должен был выполняться ремонт, но только эти слесаря почему-то всегда в панике разбегались, завидя сломанный автобус на буксире, и норовили вместо устанения неисправностей просто вытащить из автобуса все мало-мальски ценное. Я не знаю, зачем их там вообще держали. У меня складывалось ощущение, что им там не платили вовсе, я даже не уверен, что они были именно слесарями, или им просто позволяли там находиться. Поэтому на все ремонты всë же выходили, и ремонтировались по большей части, своими силами, пусть за это и платили только обедом из пельменей с пряником. И даже если ломалось то, на что у Димы сразу не находилось денег, выходили тупо охранять автобус, дабы его не растащили. Случаев, когда поставленный на пустяковый ремонт автобус спустя пару недель просто растекался, как вода сквозь пальцы, было не один и не два, ну и мой подгоревший Ман на тот момент уже занял место в очереди на металлолом, лишившись всего, что могло бы пригодиться всего за несколько дней.

- Че, первый день сегодня?
Механик, видимо, поднялся по ступенькам смотровой ямы и теперь разговаривал с Виктором через открытое водительское окошко.
- Да, первый. Посмотрим, что за техника такая новая..
- Ну-ну.. Твой сменщик, похоже, еë уже обновил.
- В смысле?
- А вон смотри, бочина вмята.
"Ах ты ж хрен глазастый, тебе-то какое до этого дело?"
"И вообще, у тебя сменщик априори виноват? А может быть, ты мне это в глаза скажешь, механикус?"
Я чуть было не вскочил с сиденья в порыве праведного гнева, но быстро вспомнил, как на самом деле обстояло дело, как я здесь очутился, ну и как-то получше вспомнил все эти насыщенные событиями предыдущие сутки, после чего пообещал себе в будущем душить свои прекрасные порывы, особенно в нетрезвом состоянии.
"А перед Виктором-то я выгляжу просто офигенно."
"Сдаю ему новый автобус помятым в первую же пересменку, а сам валяюсь сзади пьяный."
"Во как!"
Мне захотелось залезть под сиденья и тихо сидеть там, пока меня оттуда не достанут шваброй.

Тем временем, автобус хлопнул дверями, выехал за ворота автопарка и начал разгоняться, выходя на главную дорогу. По идее, моя миссия "Покинуть здание" была наконец-то пройдена, и теперь можно было не таясь, выйти из сумрака.
Впрочем, поздняя осень давно уже сделала сумрак ежедневным спутником каждого начала дня. На улице стоял тяжелый осенний туман, при котором свет фар упирается в белую стену в пятнадцати метрах перед автобусом, превращая простое движение вперед в напряженную работу.
Я поднялся с сидений и потихоньку побрëл к передним дверям, хватаясь за пластиковые петли с рекламой на поручнях. Кататься по маршруту пассажиром совсем не входило в мои планы, да и вообще мне жутко хотелось домой - завалиться на кровать, укрыться своим одеялом и хоть на время забыть про всë произошедшее.
"Выйду, вызову такси, денег должно хватить. А Жигули пусть один денëк постоят около автопарка, ничего с ними не сделается. Сейчас самое главное - поспать, я же толком и не спал сегодня.."
Виктор вëл автобус весьма неспешно, я бы даже сказал - медленно, но тем не менее, что-то на дороге заставило его довольно резко и неожиданно для меня затормозить, вследствие чего мое ослабевшее тело полетело вперед по салону, прямиком на столик с магнитолой и лобовое стекло, об которое я довольно чувствительно приложился головой, длинно и матерно выругавшись.
- Вить, ты чего это?
- Да блин, кошка.. А ты не спишь чтоли? С нами поедешь? Эй! Горелый?
Я обернулся, потирая ушибленный лоб. На месте кондуктора сидела девушка, нет, скорее девчонка, и она совершенно.. Не знаю как описывать внешность, у каждого свои критерии и идеалы, ну в общем, в тот момент мои идеалы обрели вполне реально существующий облик.
Она смотрела на меня с удивлением, которое, впрочем, довольно быстро сменилось брезгливостью.
- Ты кто такой? Ты что тут забыл?
Виктор рассмеялся и широким жестом показал на меня.
- А это Горелый! Он наш с тобой сменщик, водитель. Наташа - это Горелый. Горелый - это Наташа, мой кондуктор, ну и по совместительству - доча.
Я понял, что это финальный хедшот сегодняшних суток, и попросился срочно выйти, да-да, прямо здесь, да, именно на обочине, спасибо, до свидания, хорошего дня.
Автобус с мерным клокотанием плавно скрылся в тумане, я постоял в раздумьях, подивился, какие же интересные вещи происходят со мной, замëрз, и вскоре пришел к выводу, что домой хочется всë-таки больше, чем догонять автобус и объяснять Наташе, что я на самом деле не тот, на кого сейчас похож, а внутри так и вовсе прекрасен.
Но блин, пошарив в карманах, я понял, что где-то просрал уже второй за эту осень телефон, и на такси я домой не поеду.