Прогулки по ночному кладбищу

	Сергей уже несколько минут не мог успокоиться и взять себя в руки. С того момента как последний автобус проехал мимо, даже не притормозив на остановке, он угрюмо шел домой пешком, бубня себе под нос. Он проклинал работу, задержавшую его допоздна, мудака-начальника, водителя автобуса и лужу в которую так неудачно наступил.
	Хлюпая промоченным ботинком он брел по ночной аллее. Взгляд жадно впивался в редкие окна квартир, где еще горел свет. Там их обитатели в тепле и уюте проводили очередной вечер. Ему же приходилось тащиться по мрачному сырому городу. И путь предстоял неблизкий. Эта черная несправедливость душила Сергея, но поделать было нечего, и бессилие распаляло еще больше.
	Темная аллея резко обрывалась развилкой: одна дорога вела на ярко освещенную неестественно бледным светом улицу, другая — к высокой ограде с маленькой проржавевшей калиткой городского кладбища. Кладбище располагалось неподалеку от центра города — когда-то давно, еще в досоветскую эпоху, это была только окраина, но сейчас спальные районы разрослись далеко вокруг. Здесь уже давно не хоронили. Могилы были очень старые, казалось уже не осталось никого, кто бы мог оставлять на них печенье или пластиковые букеты, и, наверное, поэтому кладбище выглядело очень опрятным и ухоженным.
	Подойдя к калитке Сергей осторожно заглянул внутрь. Мрачно проглядывали из-за старой ограды мраморные надгробия, в стороне белели обелиски советским войнам со звездами наверху. При свете дня он с большой охотой срезал тут дорогу, ему даже нравилось прогуливаться среди могил, но ночью он никогда не переступал порога кладбищенской калитки. Не то чтобы он верил в потустороннее... это было бы абсурдно... но все же ночь превращала нелепые фантазии в навязчивые страхи. Сергей обернулся в сторону освещенной улицы: из за угла дома торчала бесполезная витрина Красного&Белого (в это время уже ничего не купишь). Обходная дорога была длиннее и после пары кварталов шла через пустырь, полный грязи — тропинка, как и всегда после дождя, должна быть размыта.
	В душе Сергея боролись робкое желание срезать дорогу, чтобы побыстрее добраться домой и низменный страх перед ночным кладбищем. Почти переступив порог калитки, он замер на месте с мыслью: «Зачем рисковать?» И тут же его сердце захлестнули отчаянье и злоба за собственную трусость и малодушие. Не верить в призраков, но все же бояться их! Что за бред! Не будь он таким лохом, не стоял бы здесь как баран. «Не позволил бы начальнику собой помыкать! Сраный водитель последнего автобуса проехал мимо даже не притормозив! И как-будто этого мало, еще и в лужу вляпался как последний дегенерат!» Волна гнева понесла Сергея в сторону калитки. В его глазах горело яростное пламя и ничто не могло его остановить. Проржавевшая калитка медленно, с мерзким скрипом распахнулась перед носом ночного гостя. Погода была абсолютно безветренной, но Сергей не заметил этой странности и пронесся за ограду. Дверь калитки закрылась за его спиной в абсолютной тишине.
	Ночь превратила центральное кладбище в поистине жуткое место. Ветвистые тополя превратились в каких-то уродливых чудищ. Раньше он не замечал, как неестественно выглядят эти деревья — множество раз подпиленные и отросшие вновь, они утратили естественную форму превратившись в каких-то извилистых химер. С холодных каменных надгробий за каждым его шагом наблюдали тысячи бледных лиц, впившись в Сергея своими мертвыми глазами. Казалось они негодовали, что кто-то потревожил их в неурочный час. Сергей старался не смотреть им в глаза и не отрывать взгляда от дороги. Скоро от былой решимости не осталось и следа. На границе поля зрения мерещились тени, шныряя за каждым кустом и могилой. Сергей вздрагивал от каждого шороха. Все чувства превратились в слух.
	Тишину разорвал отвратительный скрежет прямо у него за спиной.  Тело окаменело. Сергей перестал дышать. Чтобы успокоить себя  он постарался придумать хоть какое-то объяснение происходящему — оборачиваться было невыносимо страшно. «Может быть ветер. Ветви цепляются за обелиск.» Мысли прервал скрежет когтей о могильный камень. Звук нельзя было объяснить ничем другим. Оставалось только одно — развернуться и посмотреть. Тело практически не  слушалось — он медленно, как во сне, обернулся весь бледный от ужаса. На сером могильном камне сидел ворон, с интересом наблюдая за незваным гостем.
	Как камень с плеч, страх ушел, оставив место чувству облегчения. Сергей неожиданно для себя разразился хохотом. Сначала просто потому, что опасность миновала: будто-бы, минуту назад ему грозила смертельная угроза. Абсурдность ситуации стала комичной — он добрых пять минут стоял на месте, пытаясь взять себя в руки и обернуться. Или, как бывает в подобных ситуациях, время тянулось мучительно долго, а в реальности прошло лишь пара мгновений?
	—Да уж, напугал ты меня — Сергей улыбнулся ворону. Тот в ответ лишь молча пялился на чужака. Бездушный взгляд стеклянных глаз птицы пробирал насквозь. Он вспомнил где находится. Смех комом застрял у Сергея в горле, а улыбка сползла с губ.  Но почему-то он решил не отводить взгляд. С минуту он молча стоял напротив птицы. Ворон продолжал коситься. За все время он даже не шелохнулся, как-будто над Сергеем кто-то зло пошутил, поставив напротив чучело птицы. В конце-концов Сергей сдался первым.
 	—Пошёл отсюда! — взмахнул он руками, пытаясь прогнать ворона. Но тот даже не шелохнулся. Страх стал снова возвращаться капля за каплей. Сергей, более не в силах выдерживать взгляда странной птицы, резко развернулся и торопливо пошел прочь. Пройдя с десяток метров он обернулся посмотреть на месте ли ворон. Тот все так же сидел, но, заметив взгляд человека, громко крикнул и взмыл вверх. Сергей вздрогнул от неожиданности и не отрывал глаз от птицы, пока та не скрылась в темноте.
	—К черту! — выдавил Сергей, но сразу же опомнился — не стоит упоминать черта в подобных обстоятельствах, и, немного подумав, сплюнул через плечо. Теперь ему ничего не хотелось кроме как поскорее убраться с проклятого кладбища.
	Уже не замечая ничего вокруг, он рванул со всех ног. Страх придавал сил, и Сергей все ускорял бег, не ощущая усталости. Кровь стучала в висках. Бесконечные могильные плиты проносились вокруг. Они появлялись из темноты и снова растворялись в ней уже далеко за спиной. Все мысли испарились оставив лишь желание убежать как можно дальше — паника сделала разум кристально чистым. Сергей бы не смог сказать сколько он бежал, но первая же мысль, зародившаяся в сознании, вывела его из небытия — запнувшись и потеряв равновесие, он падал прямо на асфальт. Рефлекторно выбросив вперед руки, удалось смягчить падение. Мигом придя в себя, он взглянул на ладони: их внутренняя сторона была разодрана: кровь вперемешку с грязью и мелкими камнями заставили поморщиться. Только сейчас Сергей заметил как колотится сердце — казалось, оно вот-вот выскочит из груди. Он обернулся, чтобы увидеть причину падения — позади никого не было, кладбищенская дорога была пустынна — была видна лишь глубокая трещина в асфальте, заросшая травой. Не желая терять ни мгновения, он попытался вскочить на ноги, но уперся во что-то впереди и снова осел на землю. Сергей поднял голову — перед ним стоял вампир.
	Как бы странно это не звучало, ТО, что это именно вампир, не было никаких сомнений. Тот будто-бы сошел с экрана немого кино: сухое вытянутое лицо с мелким носом и выпирающими скулами. Мертвенно-бледная кожа была натянута на череп как на барабан — на лице не было ни единой морщинки, а голова была абсолютно лысой. Маленькие черные глазки светились радостью, а ехидную ухмылку обрамляли два длинных клыка.
	Чудовище схватило Сергея за куртку своей когтистой рукой и с легкостью приподняло его над землей. Длинные ногти мертвеца отвратительно скребнули по шее. Шов куртки больно врезался в тело. Сергей попытался вырваться и что есть мочи бил по держащей его руке, извиваясь самым неестественным образом. Но хватка не ослабла ни на йоту. Он завыл от отчаянья — слезы градом катились по щекам. Умирать не хотелось, но из окружающей его темноты нельзя было надеяться на помощь. Ситуация казалась безнадёжной, пока взгляд не зацепился за что-то светлое во мгле ночи — кладбищенскую часовню, невероятно сиявшую среди мрака. Губы сами начали шептать:
	—Отче наш, … Иже еси на небесах — Глаза упыря расширились, лицо скривила гримаса боли.
	—Да святится имя Твоё, да прибудет Царствие Твоё — вампир отшатнулся — Да будет воля Твоя и на земле как на небе.
	Тут уже завыл упырь! Повалившись на землю он с ужасом взирал на давешнюю жертву.
	—Хлеб наш насущный дай нам на сей день — Сергей с удивлением обнаружил, что стоит над вампиром не отрывая взгляда от его испуганных глаз. Страх улетучился — в душе царило удивительное умиротворение и уверенность.
	—И прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим — упырь изогнулся колесом. Уже не в силах что-либо сделать, он натужно хрипел. Казалось еще слово и он переломится надвое.
	—И … и … — ЗАБЫЛ! Он и знал то молитву лишь по «Экзорцисту» — когда-то фильм показался ему занятным. Вспомнился старый календарь с изображенной на нем иконой, висевший над холодильником в углу бабушкиного дома в далеком детстве. Там тоже была эта молитва, но в православном варианте. Он специально вставил старославянское «иже еси», так как «сущий на небесах» всегда казалось ему неуместным, а в данной ситуации рисковать не стоило. «Ведь помнил же!» — Сергей схватился за голову, кинув взгляд нашкодившего ученика на распластавшегося упыря. Тот уже приходил в себя. В лице его читалось непонимание. Вампир прищурился и принялся пристально рассматривать человека, вглядываясь ему в глаза. Внезапно, его молчаливая фигура начала содрогаться, издавая не то кашляющие, не то шипящие звуки. Сергей замер, пытаясь понять что происходит.
	Горечь обиды поступила к горлу — он с сожалением осознал, что упырь смеётся.
	***
	Альбина Рудольфовна методично терла щеткой кровавый асфальт, периодически поливая его хлорной водой из ведра. Тело Сергея упырь притащил к себе на могилу, там и бросил. Пиалка с семечками, которую она оставила с неделю назад, куда-то пропала. «Может бомжи утащили?» — то что это не могли быть птицы, она знала точно — те и близко не подлетали к проклятой могиле.
	—Поэтому-то он и вылез бродить. Надо поговорить с Семёнычем. Раскопать и прямо в гроб опилок засыпать. Так будет надёжней. Чтоб вообще не вылазил — вздохнула она — И давно уже пора на входе замок повесить!
	Голову несчастного пришлось поискать — та валялась в кустах шиповника у дороги. Альбина Рудольфовна бережно уложила её в свою тележку поверх сухой листвы, прикрыв от посторонних глаз тряпкой. Закончив уборку и осмотрев всё напоследок, она покатила тележку к будке охранника. На минуту остановившись, она откинула  тряпку и посмотрела в мертвые глаза.
	—Молоденький совсем. Что-же ты здесь ночью то забыл? — жалобно запричитала она — по кладбищам ходить боитесь, а ни крестика не оденете, ни одной молитвы не знаете!
	Еще раз вздохнув она накинула тряпку и покатила тележку дальше — сегодня ей предстояло еще очень много работы.