Глава 1. Пробуждение.
Яркое февральское солнце пускало свои лучи в окошечко небольшого размера комнаты. Возле окна стоял сундук, а рядом длинная скамейка, на которой лежало тело в старой, потертой шерстяной рубахе с длинными рукавами. Февральские лучи достали лица спавшего на скамье. Тело предприняло несколько попыток спрятаться от солнца, ворочаясь на боку, однако, не удержавшись, свалилось со скамьи.
— Ну дела, — прошипел упавший со скамьи.
Он, не вставая с пола, с удивлением стал рассматривать комнату. В комнате стояли четыре сундука, на стенах весели картины, изображавшие людей в белых одеяниях, которые то поклонялись идолу, то плясали у костра, то потчевали за большим столом. В центре комнаты стоял стол с деревянной посудой, накрытый расписной скатертью. Заметив в углу большое зеркало, на котором висел рушник с разной символикой, мужчина в лохмотьях неохотно встал на ноги, потянулся, пробормотал какое-то ругательство и отправился к зеркалу.
Он подошел к зеркалу и в нем появилось отражение. Это был высокого роста мужчина с растрепанными, длинными, черными, как ночь, волосами, в порванном кафтане и шароварах. На лицо он был уже не юного возраста, однако и не стар. Черты лица его были очень приятны, увидь его даже самая привередливая девушка, и она бы в тот же миг захотела быть рядом с ним. На свое отражение он смотрел своими красными, словно два рубина, глазами.
— Да-а-а… Где ж я так растрепаться-то успел? Боже, весь кафтан и шаровары в дырках. — вздыхая сказал мужчина и скинул с себя все имевшуюся на нем одежду, представ перед зеркалом нагим.
 На его груди дугой были нарисованные руны и виднелись разных размеров шрамы.
— Твою ж… А исхудал-то как! Ну страх глянуть! Прям вылитый анчутка, ей-богу анчутка, оторвавшись от своего отражения в зеркале, он снова стал осматривать свою «почивальню».
— Где же я очнулся-то? А Доброслав где?! — хорошенько зевнув он принялся орать, — ДОБРОСЛАВ! ДОБРОСЛАВ! ДО-БРО-СЛА-АВ! Ежели снова за юбками бегает… Ох, и дам я ему трепки!
Мужчина ударил ногой дверь и вышел в коридор. В коридоре также висели картины с подписью, что на них изображено. Мужчина медленно шел по коридору и осматривал висевшие на стенах картины, при этом бормоча: «Ой и дают же рукописцы! Красота!».
Дойдя до конца коридора, мужчина оказался во входном зале, где остановился перед макетом храма языческого бога. Возле него стояла табличка, оповещающая:
«Храм языческого бога войны- Яростьбога.
Построен в 916 году»
— Неужели это мой храм? И правда, вот же вход, и идол есть, и руны, — он смотрел и тыкал пальцами, то в маленький идол, то в само здание. — Как же он так изнутри-то изменился, сколько же я спал? Ну дела так дела!
— Эй! Ты кто такой? — раздался за спиной грозный мужской голос.
Развернув голову, боковым зрением черноволосый попытался осмотреть окликавшего его человека. Было видно, как сильно он был напряжен и испуган.
— Я тебе повторяю: ты кто такой и почему в таком непристойном виде? — снова крикнул незнакомец, однако, красные глаза уже смогли понять, что незнакомец не представляет серьезной опасности.
Незнакомцем оказался среднего роста мужчина, лет шестидесяти, полноват, коротко стриженный и с густой бородой. Одет он был в черный шерстяной свитер и черные брюки.
Развернувшись лицом к незнакомцу, длинноволосый голый мужчина спросил:
— Ты, что меня видишь?
— Ну дает! — сказал незнакомец и на его лице появилась широкая улыбка. — Интересно спросить, как бы я тебя звал, если бы не видел, — незнакомец рассмеялся.
Голый мужчина стоял и молча осматривал своими красными глазами появившегося неизвестно откуда незнакомца.
— Слушай, тебя звать-то как? — сказал полноватый мужчина, и тоже поняв, что голый гость не представляет ему никакой опасности, сел на стул, стоявший возле стола у выхода.
— Яро… Кхм-кхм. Ярос!
— Ну и имечко у тебя! Хорошо, Ярос, и как же ты сюда попал?
Ярос стоял и думал, что же ответить, но в голову, после долгого сна, ничего не приходило.
— Ладно уж, вижу, стыдно. Чего уж там, известная же болезнь нашего народа — водка! Напился небось с дружками, они-то и раздели, а сюда влез, чтоб погреться. Ну?! Вспоминай, так все было?
— Да не знаю я… Может, и так… Не помню! — отвечал растрепанный Ярос, пытаясь не смотреть в сканирующие карие глаза бородатого мужчины.
— Ну оно и видно. Ты давай-ка свои срамные места прикрой и пошли, я тебе одежды нормальной дам, а то в музей в десять часов должны детишки прийти на экскурсию.
— Музей?
— Ну да, музей. Это же храм самого Яростьбога, очень почитаемого бога войны. Со всей Руси сюда съезжались, чтобы принести дары Ему! Во как!
— И что они тоже едут сюда меня… Ой, то есть Его почитать?
— Ну ты и чудак, Ярос. Сказал же: в музей на экскурсию. Языческих же богов никто больше не почитает.
— Как?!
— Да вот так! Ладно пойдем, нечего время попусту терять, а то вдруг детишки сейчас приедут, а ты в таком срамном виде. Пойдем-пойдем!
Ярос подошел к незнакомцу и они вошли в дверь, которая находилась сзади бородатого мужчины в свитере. (и, судя по всему, отсюда он и вышел).
Зайдя в комнату в нос Яроса ударился неприятный запах спертого воздуха, перегара и чеснока. Само же помещение оказалось весьма просторным, но из-за всякого хлама, который тут валялся, казалось, что комната намного меньше, чем есть на самом деле.
— Ну же, проходи, не стесняйся. Ты на бардак не обращай внимания, у меня дом сгорел недавно. Ну и тут, так сказать, все, что нажил непосильным трудом и все, что успел вытащить из горящего дома. Ой, кстати, меня Сергеем зовут, — быстро проговорил бородатый мужчина и протянул руку Яросу, — я тут живу и работаю — сторожем и экскурсоводом. Просто по молодости любил пить, ну, а в перерывах всякие книжечки по истории родного края читал. Так сказать, для саморазвития! Ну и значит я тут один живу, люди редко сюда захаживают. Так что ты прости, если балаболю много, я не со злости. Ладно, ты короче надевай любое тряпьё, я все равно практически в одном и том же хожу, ну и кушай.
Сергей открыл холодильник и вытащил от туда хлеб, кусочек сыра, пол палки варенной колбасы, баночку пива, и, протянув ее Яросу, сказал:
— А это, тебе, лекарственное зелье.
— Это что? — с недоумением смотря на синего цвета жестяную банку спросил Ярос.
— Ой, чудак! Банку пива уже не узнает. Ты бы заканчивал пить, а то гляди какие у тебя уже глаза — краснючии все! Это все от водки, печень твоя не справляется вот и дает сигналы. Это мне один мой знакомы доктор по пьяни рассказывал, земля ему пухом, спился, гад…
— Послушай, Сергей, — перебил Ярос.
— Да?
— Я очень благодарен и благословляю тебя, — сказав, голый мужчина взмахнул правой рукой и как будто что-то начертил по воздуху.
— Ай, да ладно тебе. Всего лишь помощь брату по несчастью. Как говорится: «Алкаш алкаша видит издалека», — и Сергей снова расплылся в широкой улыбке.
— Сергей, а ты часом не видал такого хлопца с кудрявыми светлыми волосами? Доброславом звать.
— Что, собутыльник? Он, что ли, тебя и раздел?
— Ну… Не совсем.
— Нет, не видел и не слышал. Хоть я и чутко сплю, но я даже не услышал, как ты сюда попал. Возраст, что ли, — почесывая лысую макушку и вздыхая проговорил охранник. — Ладно, я пойду обход сделаю. Вдруг, он также, как и ты тут голый, фиг вас знает, волосатых, — и Сергей очень громко рассмеялся. — А вообще смех смехом, но знаешь ли ты, друг мой черноволосый, какой самый опасный враг для алкаша?
— Ну же, удиви, — с малой заинтересованностью ответил Ярос.
— Мороз, — вскрикнул Сергей и задрал кверху указательный палец правой руки. — Он, гад, наших братьев по несчастью забирает. Сколько же у меня так друзей померло? Ох, уже и со счету сбился. А я, слава Богу, сколько пил на морозе, ни разу в сугробе не засыпал! Падал в них, но снова вставал и… Так, все-все, иду на поиски твоего дружка, а то нельзя нам время попусту терять, — договорив, Сергей вышел, громко захлопнув дверь за собой. За дверью было слышно, как он шоркает своими тяжелыми ботинками и как он с перерывами смеется и что-то бормочет.
Ярос недолго думая взял синего оттенка банку и принялся рассматривать ее.
«Что за леший придумывал такой сосуд для пива», — рассуждал он про себя. -«Ну и как, черт, ее открывать?».
Заметив с одной стороны банки колечко, он потянул за него. Холодное пиво зашипело и из банки стала извергаться белая пенка.
«Вот так чертовское приспособление, ай да неладной!» — высказал комментарий к происходящему Ярос.
Выпив с одного захода содержимое банки, он понял, что и пиво-то тоже было какое-то «неладное». Вроде запах и хмельной, но на вкус не то славное пойло, что Ярос привык пить. После баночки холодного пива, он примостился перекусить, ведь, как выразился Ярос: «в животе уже с утра волки воют».
Жуя свой завтрак, Ярос отчётливо услышал шуршание за спиной.
— Я так и знал, что ты где-то прячешься! Ну же выходи, поганое отродье! — прокричал Ярос и швырнул кухонный нож в дальний левый угол комнаты.
Нож вошел на половину лезвием в стену. В углу стала появляться тень, которая постепенно приобретала форму. Через пару секунд в углу уже стоял мужчина, внешне напоминающего Сергея, но очень худого, с бледной кожей и пустыми глазницами. Это существо уставилось на Яроса, и раскрыв беззубую пасть, прохрипело:
— Как же вкусно пахнет! Вот так энергия, сам бы владыка всего темного позавидовал.
— Закрой свою пасть, нежить! — грозно прокричал Ярос.
— Ой, а кто тут у нас такой грубый? — продолжало хрипеть чудовище.
Ярос ничего не ответил. Он встал из-за стола, его глаза горели, а руны на груди стали светиться. Он взмахнул правой рукой в сторону незваного гостя и прокричал: «Святой круг». Вокруг безглазого появилось очертание, которое стало ярко светиться. Нечисть нечеловечески заорала.
Ярос наблюдал за муками гостя, а затем вытянул правую руку и сильно сжал пальцы, тем самым сузив круг, в котором мучилось существо.
— Как ты посмел осквернять мой храм своим присутствием, грязный дух! Кто дал право появиться здесь?
— Это давно не почитаемый храм, — пропищал нечистый дух своим беззубым ртом.
Мучения духа продолжались недолго, вскоре он надулся словно шар и лопнул, испачкав стены своей темно-бордовой кровью. На лице Яроса возникло удивление, он начал осторожно подходить к святому кольцу, как вдруг из-под земли снова стал появляться силуэт.
— Вот же сучья падаль, просто так хрен даст себя убить! — яростно вскрикнул Ярос.
Вылезшая тень стала превращаться в нечто похожее на огромного волка. У него была черная грязная шерсть, с лысыми боками и вылезшим хребтом наружу. Из пасти стекала пенящаяся слюна и были видны большие желтые клыки.
Волк, недолго раздумывая, с рычанием рванул в сторону Яроса. Он не сориентировался. Волосатое существо прыжком повалило его на пол и изо всех сил пыталось перегрызть горло, но Ярос смог обхватить предплечьями шею волка. Ударом ног в живот недруга откинул его в сторону. Не теряя возможности Ярос прошептал какое-то заклинание и сильным ударом кулака проломал череп чудовища. В комнате раздался ужасный хруст ломающегося черепа и визг волка.
Поверженная нечисть упала на пол. Ярос рывком вытащил свой кулак и стал снова что-то нашептывать. Волк же разинул пасть, сделав что-то похожее на улыбку, а затем исчез.
Ярос стал осматривать комнату, ждав очередного нападения от врага. Долго ждать не пришлось. Из-под пола снова стала появляться тень, однако теперь она переросла в шесть огромных волков, которые свирепо смотрели своими мертвыми глазами на Яроса.
— Ну и вредная же ты тварь. Но я убью тебя, вот увидишь, убью! Я лишу Сергея страданий, посылаемых тобой!
Все шесть волков противно засмеялись.
— Ты действительно думаешь убить меня? — прорычали все волки одновременно, — Я настолько прирос к нему, что убив меня ты убьешь и его самого!
— Уткнись, нечисть! Не смей открывать свою пасть в моем священном храме!
— Послушай, Бог, это давно не храм! Люди больше не чтят таких, как ты, они считают тебя происками моего хозяина, отдавая все славу ему.
— О ком ты треплешься, нечистый?
— Известно о Ком! О повелители тьмы и моем хозяине!
— Имя скажи!
— Имя его Сатана!
— Что за выродок бесславный, ибо я о нем в первый раз слышу?
— Больше уважение, Божок! О тебе знают только как о древней сказке, мой же владыка повелитель земли.
— Ха-ха-ха, не неси чушь, нечистый!
Волки, не ответив ничего, кинулись на Яроса. Бог ловко уворачивался от них, пока один не вцепился своими клыками ему в руку. Ярос вскрикнул: «Навь!». Волк замертво упал на пол и исчез, оставив за собой внушительную рану на левом предплечье бога.
Черноволосый бог, державшись за левое предплечье, отступил в угол комнаты, где торчал из стены нож. Волки начинали снова наступать. Ярос быстро провел правой рукой, словно отчертив границу, и крикнул: «Святая стена». Волосатые чудовища прыгнули на Яроса, но, не успев долететь до него, ударились об невидимую стену и их откинуло на метр.
Они скалились, смотря в сторону Яроса, бог же нашептывал какое-то заклинание и держал руку на левом предплечье. Его правая кисть светилась и было заметно как кровь перестает идти, а рана быстро зарастает.
Волки, поняв, что через стену им не пройти, стали срастаться в одно целое. Из их тел стало появляться нечто страшное. Это существо было похоже на огромного толстяка, по всему телу были глаза, рты, носы и даже фрагменты чьих-то лиц. Все эти рты дико стонали и просили помощи. Своего лица же у существа не было.
Медленно переставляя ноги и издавая ужасные крики, существо стало двигаться в сторону Яроса.
Пока чудовище пыталось добраться до своей цели, бог сидел уже с ножом в правой руке, а левой придерживал кончик лезвия и нашептывал заговор. Дойдя до барьера толстяк остановился и стал тянуть свою лапу к сидящему на коленях и что-то нашептавшему богу. Оно протянуло руку и рты с ужасным воплем стали орать.
Схватив за шею Яроса, чудовище потянуло его к себе. В комнате был слышен хруст шейных позвонков бога, однако из последних сил Ярос смог выдавить ехидную ухмылку. У толстяка на лице стало появляться отверстие, из которого вылезали четыре длинных языка, пытающих обвить голову бога. Но, как только они это сделали, с не пропадающей ухмылкой на лице, тело Яроса исчезло.
На пару секунд в комнате стало тихо, все рты имевшиеся на теле чудовища замолчали. Тишина была гробовая…
Нарушил эту тишину резкий взмах руки с ножом и упавшая отрубленная голова чудовища. Появившийся со спины Ярос быстро схватил голову за имеющийся чуб на отрубленной голове чудовища и поднял ее. На лице стали появляться глаза, брови, нос и рот. Вскоре оно приняло облик лица Сергея. Бог вонзил нож в глаз голове и та заорала от боли.
— Ну что, сучье отродье, увидело, на что способен великий Яростьбог?!
Голова ничего не отвечала, а лишь гримасничала и пыталось укусить за руку бога. Ярос не стал тянуть долго время, он приставил два пальца ко лбу нечисти и стал говорить:
— Именем Яростьбога, именем святым богом Прави, я заклинаю на смерть этого нечестивого духа. Пусть же он вернётся в Нави, откуда и прибыл в мир Яви. Заклинаю!
Голова задёргалась и запищала:
— Будет, будет, что Господину передать!
После этих слов голова и тело исчезли.

Ярос потянулся и зевнул. Вдруг открылась дверь и вошел Сергей.
— Ты что это, до сих пор своим причиндалам светишь? Я же сказал: не стесняйся бери, что хочешь. Ща, — и Сергей стал что-то искать под кроватью, которая стояла у окна.
Он вытащил какую-то спортивную сумку и протянул ее богу.
— Вот, держи, это видно кто-то из спортсменов забыл. Они прошлой осенью приезжали, там как раз твой размерчик должен быть. Одевайся, нечего шастать без штанов тут! Кстати, обошел я вокруг музея и в самом музее искал, но твоего собутыльника нигде нет. Сбежал, наверное.
— Плохо дело, — вздыхая сказал Ярос.

—  Ну, ты не унывай может еще и найдется. Доброслав твой может в деревню побежал, чтобы опохмелиться.

—  Деревня, случайно, не Яровкой зовется?

—  Во-во, она самая. Я после экскурсии туда  как раз собирался за продуктами сходить, вот ты мне и составишь компанию. Да не боись ты, Ярос, отыщем мы твоего дружка.- охранник похлопал своей тяжелой рукой  по плечу Яростьбог.—  А если и не отыщем, то хоть чего нибудь точно разузнаем. Там народец все о друг дружке знает, а за незнакомцами, так вообще пристально следят и с радостью его обсуждают.

— Надеюсь.- опустив глаза проговорил Ярос. Он уже хотел начать одеваться, как вдруг вспомнил очень важный для него вопрос.— Слушай, Сергей, еще один вопрос у меня к тебе.

— Ну? — с серьезностью на лице Сергей взглянул на бога.
— Ежели это храм Яростьбога, то здесь и сабля его должна быть?
— Ого, какие познания! А с какой целью интересуешься?
— Ну как же? Люди слухи распускают, что сабля Яростьбога самая красивая работа на Руси, говорят вся из серебра и заточена, как бритва.
— А ты, я смотрю, старинными орудиями интересуешься. Наверное, историк! Все историки алкаши, — махнув рукой, сказал Сергей. — Напился, небось, и полез в окно саблю смотреть. Был у меня друг историк, страшный алка…
Ярос перебил увлекшегося охранника и сказал:
— Ну так, можно ли взглянуть на нее?
— Нет.
— Почему же?
— Нету теперь ее.
— Куда же она смогла подеваться?
— Ай, да приехали какие-то с города. Говорят, мол, у вас небезопасно хранить такую ценную вещь, ну и забрали куда-то к себе в музей.
— А город далеко от сюда?
— Да не особо, километров 200. Ладно, все, я побежал, кажись детишки пришли. Все, одевайся и не шуми тут. Ну, с Богом!
Сергей вышел за дверь и было слышно, как он поздоровался с кем-то, а в ответ ему хором ответили звонкие голоса детей.
Ярос же стал изучать преподнесенный Сергеем подарок. Сначала в синей спортивной сумке с рисунком двуглавого орла и надписью: «Russia», бог отыскал аккуратно сложенную серую кофту с капюшоном. На ней спереди, у самого сердца, были выведенные две небольшие белые цифры: 1 и 4, а на спине красовалась надпись: «Филатова» и две огромные восьмерки. Следующее, что отыскал бог в сумке, были сильно узкие тканевые штаны с манжетами, сбоку которых была широкая белая полоса, и вдоль нее, много раз написано красным цветом «Russia». Натянув обновки, Ярос вытащил последнюю вещь — белые кроссовки с тремя черными полосами.
«Та-а-ак, вот это я, при всем желании, вряд ли натяну на себя», — рассматривая беленькие женские кроссовки, подумал Ярос. — «Нужно отыскать, получше лапти».
Возле входной двери, где стояла разная обувь Сергея, богу выпало счастье отыскать «лапти получше», а именно, старые черные кеды с резиновым белым мысом, который был весь исцарапан и давно потерял свой белоснежный цвет.
Намучившись со шнурками, которые, как белые длинные змеи, обвивали руки бога и никак не хотели завязываться, наконец бог кое-как зашнуровал кеды и отправился к зеркальцу, стоявшее на пыльной деревянной тумбочке.
Ярос долго крутился у небольшого зеркала, рассматривая, казавшийся ему очень странным, новый наряд.
— Вот так срамной костюмчик, словно в петуха переодели. И чего только люди не придумают, — проговорил черноволосый бог, вертясь у зеркала.
Глава 2.Бедная Лиза.
Ожидание Сергея Яростьбогу далось сложно. Сначала он съел все, что ему дал охранник, затем ходил по комнате, любовался собой в зеркале или просто смотрел в окно. Экскурсия, казалось Яросу, длилась целую вечность. Не удержавшись от соблазна, Ярос слегка приоткрыл дверцу и выглянул. Во входном зале никого не было и лишь шум проходящих детей раздавался где-то в конце коридора. Бог осторожно выполз из комнаты и потихоньку стал пробираться к выходу. К счастью, ему это удалось сделать.
Выйдя во двор,  бога ослепил яркий свет солнца и переливающиеся белые сугробы. На улице властвовала зима. Гуляющий мороз, как окрестил его охранник Сергей, "главный враг алкашей", вряд ли пощадил бы прохожего, если бы тот был бы одет не по погоде. Однако, Яростьбога это никак не касалось, ведь понятие холода и тепла в мири людей для бога было чуждо и непонятно, и потому он прекрасно себя чувствовал в легкой кофте с капюшоном и тканевых штанишках.
Отойдя на пару шагов от храма, чтобы увидеть свое здание во всей своей красе, Ярос принялся его нахваливать:
- Стоит, красавец! Ай да могуч, прям как его владелец!
Недалеко от храма стоял припорошенный декоративный деревянный столб, на котором был вырезаны  коловраты и прибита табличка. На ней было написано: “Деревня  Яровка 5 км.”
- Стало быть, мне туда стоит идти. Ну хоть ноженьки разомну, - сказал Ярос и отправился в путь.
Храм Яростьбога стоял на большой заснеженной опушке и табличка указывала на протоптанную тропину в сторону леса. Подходя к нему, Ярос отметил, что лес поредел с тех пор как он его видел в последний раз, а когда в последний раз он его видел, даже самому богу было неясно.
Он зашел в лес и продолжал идти все по той же протоптанной тропинке прямо. Иногда на деревьях встречались таблички, оповещавшие, что путник держит верный путь. Дойдя до разветвления тропинки направо и налево, табличка, прибитая ржавым гвоздём в березку, указывала, что стоит идти направо. Ярос так и сделал.  Но отойдя на пару метров от указателя, вдруг услышал женский голос. Сначала бог не придал никакого внимания и подумал: “Мало кто в лесу кричать может, поди зверюшка какая верещит”. Однако, сделав еще пару шагов, он снова услышал писклявый голос девушки. В этот раз оправданий этому найти было трудно, ведь вряд ли волк или медведь мог бы таким тоненьким голоском стонать. Ярос остановился и стал прислушиваться, откуда доноситься звук. Голос доносился из-за деревьев стоящих рядом с березкой-указателем.
Яростьбог вернулся к ней и стал идти по сугробам вглубь леса. Сугробы были огромные и с каждым разом, когда Ярос проваливался в глубокий сугроб, он кричал что-то неприличное.
Бог заходил все глубже и глубже в лес, но никакой девушки он никак не мог обнаружить, и теперь даже голоса он не слышал. Зацепившись за что-то под снегом и упав снова в сугроб, Яростьбог не выдержал и закричал:
- Ну, собака, если это ты, леший, надо мной так шутишь, я таких люлей тебе дам! - размахивал кулаком во все стороны бог, - Мало не покажется!
Постояв в надежде услышать ответ лешего, Яростьбог отряхнул с себя снег и отправился назад к табличке. Подходя ближе к нужной березке Ярос снова услышал голос девочки, который исходил из-за дерева за спиной бога. Он быстро метнулся к дереву.
Зайдя за него он обнаружил девочку лет семнадцати прижавшуюся к дереву и плачущую. Увидев Яроса она испугалась, и попытавшись отойти назад, споткнулась и упала в сугроб.
- Не бойся меня, - Сказал бог, и протянув руку девушке помог ей подняться.
Девушка встала. Ее намокшие светлые волосы прилипали к ее милому личику, и она пыталась их убрать.
- Ты как тут оказалась? И почему в одной рубахе? - спросил бог осматривая ее наряд, который вряд ли подходил для гуляния по зимнему лесу.
- Я... я не знаю, - девушка проговорила дрожащим тонким голоском и по ее лицу стали скатываться слезы.
- Не стоит плакать, прошу, - попытался успокоить бог девушку, но она развернулась и стала еще сильнее плакать.
Ярос подошел к ней и обнял. Девушка почувствовав, что ее обняли, вздрогнула, но не оттолкнула обнимающего.
- Ты вкусно пахнешь, - более спокойным голосом прошептала девушка, но слезы ее не переставали течь.
- Все будет хорошо, давай, переставай слезы лить и расскажи все, что случилось и как ты оказалась здесь в таком виде.
Девушка вытерла слезы длинным рукавом рубахи, которая была слишком длинная для нее, и больше походила на коротенькое белое платье, стала тихо говорить дрожащим голоском:
- Я... Очнулась возле озера... Осенью... Было страшно и холодно... Я бродила по лесу... Иногда встречала людей... Но... Но они... Они не видели меня и не слышали, - девчушка уткнулась лицом в плечо бога и громко заплакала. - Господи, почему они меня не видят?! Почему?! Почему так холодно? Почему так страшно? Где я? Что со мной?!
- Успокойся, красавица, прошу, не плачь, я тебе помогу, обещаю. Только успокойся.
Лиза попыталась удержать свои слезы, но они лились сами по себе, оставляя большое мокрое пятно на серой кофте Яроса. Бог подождал когда девушка стихнет и спросил:
- Как тебя зовут?
- Лиза, - тихо ответила девушка. - Мне холодно, мне очень холодно.
- Сейчас, Лиза, подожди.
Ярос приложил два пальца к лобику Лизы и проговорил: “Заклинаю, чтоб не мерзла, заклинаю, чтоб грела, заклинаю, чтобы солнце согрело.” Девчушка пискнула и ее ноги подкосились, но бог успел ее подхватить.
- Тепло... Я так давно не чувствовала это. Мне так хорошо... - закрыв глаза, девушка крепко заснула.
- Эх, чтоб тебя! - прошептал Яростьбог, но не стал будить Лизу.
Он закинул ее к себе на спину и, прикоснувшись рукой к земле, стал что-то нашептывать. Просидев с закрытыми глазами минуту, перед черноволосым богом появилась тропа, видимая только им. Ярос отправился по ней.
Бог вместе с девушкой на спине вышел из заснеженных деревьев и перед ним появилось небольших размеров заледенелое озеро.
- Поглядите-ка, бог войны спасает девушку. Как же это благородно! - похвалил самого себя Ярос, смотря в свое отражение на льду озера.
Он махнул рукой и снег, находившийся рядом с ним, моментально растаял. Яростьбог положил девушку на теплую землю, а сам снова подошел ко льду озера. Приложил два пальца ко льду и прошептал заклинания. На дне заледенелого озера, вспыхнул яркий свет и вокруг все стихло. Ярос услышал как зевнула проснувшаяся Лиза. Он повернулся к ней и в этот момент что-то с громким свистом и треском льда вылетело из озера.
- Твою ж! - успел вскрикнуть Яростьбог  и, схватив девушку, отпрыгнул подальше от озера.
На землю приземлилось какое-то существо, забрызгав своим появление все вокруг. Ярос быстро осмотрел и оценил насколько оно может быть опасно. Выглядело существо как толстоватый мужик с длинными растрёпанными волосами и густой бородой зеленого цвета. Глаза его были желтые и выпученные как у рыбы, а зеленые брови были сердито нахмурены. Одет он был в длинный черный плащ, на спине и спереди был знак, в виде двух одинаковых волн. Из-под длинного плаща виднелись только босые ноги с длинными ногтями. Его толстые губы стали шевелиться и существо прокричало грозным голосом:
- Кто? Кто посмел меня пробудить?
- Я! - воскликнул с ухмылкой на лице Ярос.
- Кто дал тебе право пробуждать владыку озера сего? Ты будешь наказан, дурак!
Вдруг бородач вскликнул: “Ко мне, мой верный!” и в его руке появился небольшой топор, рукоятка которого выглядела как рыба с выпученными глазами и открытым ртом. Недруг сильно сжал в руке оружие и понесся на стоявшего бога рядом с девушкой.
- Лиза, спрячься за деревьями. Ну же, быстрее! - Вскрикнул Ярос и побежал на противника.
Подбежав ближе, недруг замахнулся топором, попытавшись нанести удар, но Ярос успел обхватить ладошками лезвие топора. Он резко дернул в сторону лезвие вместе с держащимся за рукоятку оружие врагом. Зеленобородого старика потянуло в сторону и Яростьбог ударил его кулаком в висок. Бородача откинуло к озеру.
- Ой, хорошо, - смеясь проговорил он, - хороший удар для такого как мальчугана, как ты! Но сейчас ты почувствуешь всю силу водяного владыки! - прокричав это, старик хлопнул в ладоши, а затем вытянул руки в сторону бога.
Из озера поднялась вода и струей полетела с огромной силой в сторону Яростьбога.
- Так, черт, плохи дела, - прошептал Ярос.
Вода летела в сторону бога и Ярос понимал, что если он отпрыгнет, то вода снесет деревья и Лизу, которая за ними прячется. Он прочертил двумя руками невидимую стену и прокричал:  “Божественная стена второго уровня”. Вода, долетев, ударилась об невидимую стен, и разлетелась в разные стороны, забрызгав даже зеленую бороду владыки озера.
- Кончай играть, водяной! Давай все мирно обсудим.
- Ах-ха-ха. Что, уже сдаться решил?
- Кончай, я тебе говорю, дурак ты старый!
- А вот и не посмею!
Старик что-то прошептал и два пузыря с водой появились вокруг его кулаков и он снова побежал на черноволосого бога. Невидимая стена пропала и Ярос стоял в ожидании, когда начнётся атака безумного старика.
Подбежавший водяной стал поочередно с немыслимой скоростью наносить удары. Горевшие красным пламенем глаза Яроса следили с большой концентрацией за каждым движение нападающего, пытаясь уворачиваться от каждого кулака водяного.
- Очень, очень хорошо, но что, если мы увеличим скорость, - прокричал Бородач и усилил темп нанесения ударов.
С каждым уклонением от удара Ярос чувствовал, как его покидают силы. Старик же наоборот словно с каждым новым нанесенным ударом получал дополнительные.
В попытки увернуться от очередного удара слева, бог проглядел прямой удар в голову справа и его отбросило прямо в озеро.
Водяной стоял и громко смеялся. Его смех был слышен на все озеро, и Лиза, стоявшая за деревом, стала ощущать панический страх. Ее тело покрылось мурашками, а руки и ноги предательски задрожали.
Наконец Ярос выпрыгнул на берег, создав всплеск воды не хуже, чем когда вылетел из озера водяной. На берегу бог обнаружил самого владыку водоема и Лизу, которая была помещена в огромный водяной шар, парящий над головой Водяного.
- Отпусти ее! - крикнул Ярос.
- О, как же это благородно.
Разозлившийся Яростьбог стал нашептывать заговор. Его кулаки наполнились божественной силой и он двинул в сторону зеленоголового в длинном плаще. Водяной же сжал кулак и вода в шаре с Лизой забурлила, принося ей сильные мучения.
- Еще один шаг и она навсегда будет так мучиться! - выпучив еще сильнее свои желтые рыбьи глазки, прорычал водяной.
- Что тебе нужно от нее? - проговорил бог, из последних сил сдерживая внутреннюю ярость.
- Она будет моей женой.
- Не неси чушь, старик, отпусти девчонку.
- Видишь ли... Кстати, кто ты?
- Моё имя Яростьбог.
- Яростьбог? - с удивлением проговорил водяной.
- Именно. Самый великий бог войны!
- Давненько я не встречал настоящих богов,- поглаживая свою зеленую бороду, задумчиво проговорил водяной. - Ну, в таком случае, слушай сюда, Яростьбог, это красавица-утопленница, да к тому же по собственному желанию.
 - Что?! - воскликнул от неожиданности Ярос и его глаза стали еще сильнее гореть красным пламенем, а светящиеся руны на груди бога стали просвечиваться, через намокшую кофту.
- Да-да, она сама себя утопила. Влюбилась девочка в хлопца, он окружил ей голову. Вот прям тут на озере и любовью летом занимались. А я следил за ней, уж больно красивая девочка. Но, увы, парень обманул ее и уехал обратно в город, а несчастная, бедная Лиза пришла к моим владениям и долго слезы лила, а потом как вскрикнет:  “Мне нельзя жить” и в воду. А в тот день я с лешим должен был бороться, и думаю:  “Ай, пускай полежит пока на дне, а завтра с ней уже и поговорю”. Вернулся с боя я, а души-то ее и нет, убежала кудысь. Я хватаюсь за голову, стал все округи осматривать, а ее нигде и нет, так и не отыскав ее, погрузился в зимний сон. А вы-то, боги, не любите таких, как она, - непонятным тоном сказал старик в черном плаще.
- За что же их любить?
- Ну, это вы, боги, привередливые, а я же в них помощниц и жен вижу. Так что, давай-ка, уходи от сюда, и будем считать, что победила дружба.
Ярос стоял и думал, что ответить, но так и не найдя ответа, молча пошел в сторону леса.
- Мудрое решение, Яростьбог! - крикнул старик.
Водяной щёлкнул пальцами, пузырь лопнул, а из него выпала Лиза, которая сразу же побежала за богом.
- Куда, шальная? - вскрикнул Водолей
- Ярос! Ярос, прошу не бросай меня. Я прошу тебя, - задыхаясь от бега кричала Лиза.
Она добежала к богу и попыталась его обнять, но бог войны оттолкнул ее, и она упала на искрящийся на солнце снег.
- Отойди! - грозно вскрикнул бог, даже не повернувшись к девушке.
- Ярос, пожалуйста.
- Уходи, я сказал. Быстро!
По щекам Лизы стали стекать слезы. Она смотрела своими голубыми стеклянными глазками на Яростьбога и плакала. Бедная Лиза не понимала, что происходит, почему ей снова так холодно и почему ее защитник, рисковавший ради нее своей жизнью, теперь бросает ее тут, с этим зеленоголовым стариком от которого ужасно пахло водорослями и рыбой
- Ярос... - прошептала она.
- Проваливай!
- Ярос, я... Я не хочу. Ярос, молю!
Она попыталась снова обнять бога. Но как только она стала приближаться к нему, Яростьбог развернулся к ней лицом и свирепо посмотрел на нее своими красными глазами. От этого взгляда по всему телу Лизы прошлись мурашки и ее ноги задрожали. Страх, одолевший ее сейчас был на много ужаснее того страха в лесу. Страх был словно длинным одеялом, которое накинули Лизе на голову и оно накрыло все тело.
- Послушай сюда, грязная душа. Ты осквернила свою душу и нет тебе никакого прощения. Если ты сейчас не уйдешь, я убью тебя, и ты отправишь в, то место, где ты будешь вечно страдать.
Лиза испуганно смотрела на Яростьбога и чувствовала, что слова застряли у нее в горле. Он плюхнулась на снег, обхватив руками свои голые ножки, уткнулась лицом в коленки.
- Господи, за что мне все это? - прошептала девушка. - Почему все так..?
Ярос развернулся и скрылся за деревьями в лесу. Лиза наблюдала за уходящим богом, она пыталась в последний раз насладиться его вкусным запахом. Она слышала, как хрустит под его ногами снег и как бог ломает мешающие ему ветки деревьев. Лиза еще раз попыталась вспомнить внешность своего героя и тихим голоском прошептала:  “Спасибо”.
Подошедший к ней водяной положил на ее плечо руку и Лиза вздрогнула.
- Ну что, пойдем? - спросил зеленобородый старик, от которого ужасно воняло тиной и рыбой.
Дрожащая Лиза, покрытая мурашками, ничего не ответила и лишь махнула головой.

Глава 3. Мир не стоит на месте.

За лесом показалась небольших размеров деревушка. Здесь было около шестидесяти домов, казавшимися одинаковыми из-за припорошенных белым снегом крыш. Вид маленькой деревни, где остались жить одни старики, оставлял желать лучшего. Все эти однотипные домики с треугольными крышами и покосившими заборами так и создавали атмосферу уныния. Всю эту удручающую картину пыталась скрыть зима, под белой, искрящей на солнце, простыней, однако, белый снег лишь добавлял какой-то пустоты и большей грусти. Но было и то, что весьма выделялось на фоне одинаковых строений, то что так привлекло интерес Яроса.

Церковь!

Огромный белый храм с величественными золотыми куполами возвышался над унылыми людскими жилищами, показывая все могущество и власть божества, обитавшего в нем.

— Ах, — воскликнул Ярос, подходя к деревне, — вот так энергия, что же за божество отобрало мою власть здесь?

Бог шел по узеньким улицам деревни и с большой заинтересованностью осматривал дома и быт людей, а вернее то, как все изменилось. Проходя очередной дом, в открытых воротах он заметил нечто с четырьмя колесами, что приковало его интерес. Это была машина. Ярос подошёл и стал осматривать белого цвета, практически сливавшегося со снегом, внедорожник.

— Нравится? — спросил бодрый незнакомый голос со спины Яростьбога.

Повернувшись лицом к говорящему, он обнаружил мужчину лет пятидесяти, в черной вязаной шапке и куртке с неестественным мехом на капюшоне. Черты лица его были похожи на французского бульдога, особенно из-за его свисающих пухлых щёк. Его карие глаза светились необыкновенной радостью и смотрели то на бога, то на белый внедорожник.

— Моя Машка! — вдруг вскрикнул мужчина, заставив вздрогнуть Яроса. — Правда ведь красавица? Четыре на четыре, газ дает аж свыше стоки. А как по горкам ездит. Нет! Плывет! Как птица порхает!

— У этого есть имя? — поинтересовался бог, на лице которого вырисовалось полное непонимание происходящего.

— Ну конечно же есть, бездушный ты человек. Она мне как дочь! Красавица, а? А диски гляди какие, новенькие, только вчера поставил, — с гордостью произнес мужчина, и погладил четырехколесного «монстра» по, серебристого цвета, диску.

— Как вообще зовётся это существо?

— Ты что, дружище, спятил?! — снова закричал мужчина в черной шапке, заставив снова вздрогнуть бога. — Это же Нива четыре на четыре, самая лучшая машина в мире!

— А что из себя представляет это самая… Как ты там ее кликнул? Ма-ши-на… Вот, да, машина.

Мужчина не замечая странных вопросов бога, пытаясь как можно больше рассказать про свою любимую машину, которая, как выяснилось, заменяла ему семью, друзей и это было единственное, ради чего он жил. Яросу, кончено же, быстро наскучили рассказы машинного маньяка о прелестях его Машки и он стал уходить со двора безумца. Идя дальше по улице, Яросу повстречались еще несколько машин, стоявших у ворот домов, однако снова подойти бог побоялся.

Жители деревни оборачивались на Яроса и смотрели, как на дурака, который в мороз минус двадцать щеголял по улице в серой дамской кофточке и тканевых штанишках на манжетах.

— Батюшки, вы поглядите-ка на него, — громко проговорила пожилая женщина, стоявшая возле зеленого здания, надпись которого гласила «Супермаркет». При этом она сложила губы в виде буквы «О» и демонстративно хлопнула ладошами. — Поглядите-ка, какой альфонс выискался! Бабски штанцы напялил, да в двадцать мороза без куртки прогуливается. Ты откедава такой щегол выпал, аль подослал кто?

Яростьбог предпочел нечего не отвечать, а лишь стал быстрее перебирать ногами в сторону огромного храма.

Подойдя к церкви, Ярос увидел бабульку в пуховике, черной юбке и платочке, обмотанный вокруг головы. Она вышла из церкви, трижды покрестилась и поклонилась перед нею.

— Отчего это ты, бабуля, руками махаешь, да кланишься храму? — спросил бог, подойдя к ней.

— Как же, сыночек? Ведь это же церковь Бога нашего великого!

— А-а-а, — протянул Ярос. — И как же зовется твой бог?

Старушка тараща глаза на Яроса сказала:

— Иисус Христос — наш бог.

— И как, помогает? —  Яростьбог попытался сделать удивленное выражения лица, чтобы спрятать свою неприязнь и злобу к богу, который отнял у него славу в деревне.

— Что ты, что ты, конечно всевышний наш владыка помогает мне. На путь истинный ставит и хворать не дает.

— А все на деревни его почитают? — грозно спросил Ярос.

— Ну конечно же все! Васька алкаш если только не верит и все по пьянке песни горланит про коммунистических вождей. Но он тот еще дурак, прости Господи, — перекрестилась бабуля. — А так все и деток крестят, и свечи ставят, и батюшку Георгия все уважают.

— Ну ясно, — прошипел Ярос, — спасибо, тебе бабуля.

— Да не за что. Благослови господь тебя, — сказала бабка и ушла.

Ярос же презрительно окинул взглядом белый храм с золотыми куполами и сказал:

— Вот так божок у меня в соседях завёлся. Стало быть нужно его навестить, да узнать на каких основаниях он мою деревушку к рукам прибрал.

Потянувшись и хорошенько зевнув, черноволосый бог подошел к входу церкви, где перед дверьми было изображено лицо Христа. Он отчертил ногой, вокруг себя, ровный круг. Внутри круга нарисовал руну мира, выглядящий как трезубец. Затем Ярос  закрыл глаза, сложил перед собой ладоши, и стал нашёптывать заклинание. Идеально начерченный круг, в котором стоял бог, стал светиться, и Ярос воскликнул: «Так открой же мне двери в мир Прави и пусти во владения святого бога Прави — Яростьбога». Теперь и дверь церкви засветилась необычайно ярким светом. Если человеческие глаза смогли бы увидеть этот ярчайший свет, то в тот же миг они бы навсегда ослепли и это было бы последнее, что увидел бы человек перед, окутавшей его глаза, тьмой.

Ярос вышел из начертанного им круга и направился к светящийся двери.

— Ну ж, посмотрим, так ли велик этот бог, — прошептал он и скрылся в ярком свете дверей.

На несколько секунд Яроса ослепило и перед его глазами стали появляться разные руны. Затем свет стал потихоньку спадать и перед богом в дамской кофточке оказался огромный дворец. Здесь не было ни неба, ни солнца, однако же было светло, как днем. Огромный, светящийся золотом, дворец находился на большом куске земли, который парил в голубоватого цвета пространства.  Возле ворот дворца росли зеленая трава и много необычайно красивых цветов, которые вряд ли можно было повстречать в человеческом мире.

Яростьбог подошел к большим решёточным воротам замка и стал стучать по ним кулаком, при этом очень громко крича:

— Эй, уважаемые, есть кто тут?!

— Вы кто такой? — спросил спокойным голосом молодой белокурый парень, не понятно от куда появившийся за золотыми воротами.

— Ох, чтоб тебя! — воскликнул Ярос, и напугавшись неожиданным появлением парня, отпрыгнул от ворот.

— Так по какому делу вы нарушили покой Иисуса Христа? — спросил белокурый парень в белом пиджаке.

— А по такому, что этот хмырь забрал у меня мою славу и деревню! — не выдержав адского бурления ненависти внутри себя, прокричал Ярос.

— Я попрошу уважительней относиться к моему господину!

— Плевать мне на твоё уважение, веди меня к нему!

— Простите, но сегодня всевышний владыка не принимает. Но я могу вас записать на понедельник. Сейчас, — спокойным голосом проговорил парень и по щелчку пальцев в его руке появилась белого цвета книжка, которую он стал с большой заинтересованностью листать. — Так, угу, ага. Ну, вот есть! Вам удобнее к десяти часам утра или к полдвенадцатого? Хотя, подождите… Где-то… сейча… Вот! Можно еще к полдесятому, если вам конечно срочно надо.

Ярос стоял молча за закрытыми воротами и наблюдал за действии белокурого паренька в пиджачке. Его глаза становились все краснее и краснее, было видно, как Яростьбогу противен этот парень, его дурацкая книжка, замок и особенно имя бога, укравшего у него славу.

Очередной вопрос паренька окончательно разозлил Яростьбога и тот из режима молчания и бездействия перешел к действию. Он подошел вплотную к воротам, протянул свои руки через решетки и, схватив заинтересованного книгой парня за пиджак, прижал его к решёткам ворот.

— Послушай сюда, сопляк, если ты сейчас меня не отведешь к Христу, то я вернусь в Явь и сожгу к чертовому богу ваш храм. Ты меня понял?! — прокричал с явной злостью Ярос.

— Понял, — все с такой же спокойностью отвечал парень в пиджаке, — Что вы сразу злиться начинаете?

Белокурый парень вырвался из сжимающих рук бога войны и поспешил поднять книгу, которая вылетела у него из рук. Он поднял ее, открыл, и спокойным голосом произнес:

— Если вы, господин, по вопросам разногласий, ненависти и оскорблений, то по подобным вопросам Христос принимает в среду и пятницу. Так, на какое вас время записать?

— Ну, падаль, убью! — вскрикнул разъяренный бог и попытался двинуться в сторону парня с книжкой, но его остановила большая рука, положенная кем-то со спины на плечо Яростьбога.

— Что за шум, а драки нет? Славушка, докладывай! — сказал низким голосом мужчина, сжимающий плечо Яроса.

— В общем-то, всевышний государь, данный тип в спортивном костюме требует немедленной встречи с вами. Кричит, ругается, угрожает спалить вашу церковь за то, что вы украли у него деревню.

— Вот как, — сказал незнакомец и громко рассмеялся.

Яроса трясло от ненависти ко всему происходящему и, откинув сжимающую его плечо руку, развернулся лицом, чтобы посмотреть на ненавистного ему Христа. Горевшие от гнева глаза Яростьбога увидели перед собой высокого, массивного мужчину с рыжими, средней длины и зачёсанными назад, волосами и такой же рыжей бородой. Одет был рыжебородый бог в зеленый пиджак с белой рубашкой и темные черные штаны. Он стоял и улыбался очень добродушной улыбкой, чары которой повлияли даже на Яростьбога и тот немного успокоился.

— Как звать тебя, разъярённый незнакомец? — спросил все с той же магически доброй улыбкой рыжебородый Христос.

— Яростьбог!

— Яростьбог? — переспросил Христос и на его лице появилось удивление, после снова сменившееся улыбкой.

— Он самый. И я хочу знать: на каком основании была отобрана моя слава в деревне?

— Что ж, Яростьбог, этот вопрос весьма интересен, и, думаю, нам стоит его детально обсудить.

С каждым новым произнесенным словом, Яросу казалось, что голос Христа он где-то уже слышал и даже больше, казалось, что он знает стоявшего перед ним бога. Он принялся детально рассматривать Христа и пытаться вспомнить, откуда он мог его знать. Заметив это, рыжебородый бог сказал:

— Что, Ярос, не узнаешь меня?

— Даждьбог, ты ли это?! —  воскликнул, с большим удивлением на лице, Ярос.

— Ах-ха-ха, гляди-ка, узнал старика. Ай да молодец, Ярос! — приговорил с улыбкой на лице рыжебородый бог.

Ярос, услышав подтверждение его догадки, кинулся обнимать Даждьбога.

— Ну тихо, тихо ты, а то задушишь от радости!

— Да не боись ты, не задушу! — сильнее сжимая свои объятия, с радость на лице кричал Ярос.

Закончив обниматься Ярос спросил:

— Я чуть ли не принял тебя за Христа! Объясни же мне, что за ягодка эдакий этот Христос.

Даждьбог нечего не ответил, а лишь стал смеяться.

— Ну чего ты, говори, не тяни черта за хвост!

— Ой не могу! Смешной ты бог, Ярос.

— Господин, а от чего этот невежа кличет вас языческим именем? — сказал белокурый парень в белом пиджачке, который стоял и наблюдал за двумя богами из-за решёток золотых ворот.

— Чего? — ответил бог в спортивном костюме и грозно посмотрел на паренька.

— Не злись, Ярос. Ты же знаешь, я этого не люблю.

— Знаю, но чего он? — и показал указательным пальцем на белокурого паренька.

— Я и есть Христос. Так сказать псевдоним, понимаешь?

— Чего?!

— Понятно, вижу нам предстоит длинный разговор.

— Вот так дела… — неожиданно для Яроса вылетела фраза.

— Ладушки, давай, Славушка, отворяй ворота, к нам великий гость прибыл! — сказал Даждьбог и белокурый парень по щелчку пальцев открыл огромные золотые ворота.

За золотыми воротами оказался большой сад с новыми, неизвестными для людей, видами цветов, которые были на много красивее тех, что Ярос видел за забором. Проходя дальше по территории Дворца, бог в дамской кофточке заметил не больших размеров пруд, где плавали необычной раскраски лебеди.

— Как вижу, интерес к этим птицам у тебя так и не пропал, — не удержавшись сказал черноволосый бог.

— Ха-ха, и не говори, Ярос. Ну вот люблю я эту птицу, очень люблю. Гляди-ка сюда, — и он подвел Яростьбога к пруду, — вот, полюбуйся, краснопёрый с золотым клювом, женушка моя Жива мне подарила.

— Кстати как она поживает?

— Да лучше всех! — и рыжий бог засмеялся.

— Она в замке?

— Эх, если бы…

— Что-то случилось? — заволновался Ярос.

— Ага, сдвиг бабских мозгов, ха-ха-ха.

— Не понял.

— Ай, ну сидела себе во дворце, да сидела, и тут в один день говорит: «Все! Не могу больше так. Скукотень тут, не могу так больше жить», а я ей говорю: «Ну хочешь мы к кому-нибудь в гости сходим, или платье тебе новое сошьем», а она ни в какую. Вот уперлась и стала твердить: «Хочу в человеческий мир, людям помогать», ну, а я же не буду ее насильно тут держать. Ты же меня знаешь, красноглазый, я не люблю все это… Как его?

— Насилие, — подсказал Ярос.

— Это точно — насилие. Ну короче отпустил помогать людям всякую траву сажать.

— Мда… Весело ей.

— И не говори, Ярос… — вздыхая, ответил рыжебородый Христос.

Подходя ко входу в здание, у двери их встретила молоденькая девушка, лет двадцати, с длинными светлыми волосами и голубыми, как чистое небо глазами. Увидев Даждьбога она низко поклонилась и ее светлые волосы достали до земли.

— Приветствую вас, небесный отец.

— А, здраствуй-здравствуй, Светочка. Оповести всех, что к нам важный гость приехал и нужно как следуют его встретить.

— Будет сделано, великий государь, — проговорила девчушка, как заученный стишок.

— Спасибо, — ответил Даждьбог и широко улыбнулся, смотря девушке в голубые глазки.

Девушка открыла дверь и пропустила богов, а после зашла сама и сразу же убежала по коридору налево. Боги же направились по длинному коридору прямо. Здесь стояли золотые колонны, по обе стороны весели картины с изображением икон Христа, а на полу лежала красная дорожка. Ярос шел и осматривал богатые владения рыжебородого бога попутно задавая разные вопросы: «А это, что за цветок? А на картине кто нарисован? А это кто пробежал? А вот в этой комнате, что у тебя, а в этой? Это же на картине Жива, о! И это тоже она?». Даждьбог, как и любой другой владелец подобного жилища, шел и с удовольствием отвечал на все вопросы бога в женской кофточке. Наконец они дошли до двери, где стояла другая девушка в белом платьице, с темными до плеч волосами и карими глазами.

— Здравствуйте, небесный владыка и его почтенный Гость, — пропела красивая брюнетка.

— Привет, Олечка. Что там готово уже все? — отвечал ей с улыбкой на лице Даждьбог.

— Да, конечно, проходите потчевать, стол накрыт, — улыбнувшись сказала Оля и открыла дверь перед богом и его гостем.

Два бога вошли в большой зал, где стоял огромный длинный стол, накрытый белейшего цвета скатертью, а на столе стояли разного рода кушанья. Глаза Яроса стали разбегаться, увидев столько вкусных угощений. Даждьбог снова все подметил и сказал:

— Ну, прошу к столу, мой важный гость.

— С превеликим удовольствием, — сказал Ярос и они уселись за стол.

Черноволосый бог долго и усердно объедался всем, что стояло на столе. Как будто ему сказали, что он умрет, если не съест все. Он хватал ножку барана, заедал куриной, запивая все вином из золотого бокала и закидывал в рот зеленые ягоды винограда. Даждьбог ел аккуратно и не особо охотно, постоянно посматривая на бога в женской кофточке и громко смеялся.

— Да, Ярос, — вдруг прервал молчание рыжебородый бог, — сколько тебя знаю, а поесть ты всегда любил.

— Ну, что есть, то есть, — жуя куриную ножку, отвечал Ярос.

— И куда же в тебя все лезет, Господи! Хорошо, что боги не какают, а то наложил бы мне кучу больше замка моего, — и бог снова громко засмеялся. — Вот смотрю я на тебя, Ярос, и вспоминаю, каким ты был маленьким сорванцом и как я тебя воспитывал.

— Ой, ну ладно уж тебе, что ты как дед-то старый?

— А что я тебе, молодой что ли?

— Ну так, самый сок, в расцвете сил.

— Ох куда уж там, — вздыхая, сказал Даждьбог и, развалившись в большом кресле, продолжил, — вот вспоминаю все твои делишки, ой, ну и проказником был. Ха-ха-ха. Помнишь как ты пса к нам притащил, а он оказался превращенным злыднем?

— Черт ты рыжий, вот опять ты про этого пса начинаешь, — закатывая глаза сказал Ярос. — Ты так много про это балаболил, что люди уже и сказки стали придумывать.

— Так проблем-то сколько он принес нам, если бы не Перун, то остались бы мы тогда без крыши над головой.

Ярос не стал отвечать, а лишь продолжал усердно запихивать в себя пищу со стола. Даждьбог облокотился на ручку кресла и принял вид бога, думающего о чем-то серьезном. Через минут тридцать на столе практически нечего не осталось, а остались лишь жареная рыба и те блюда, в которые входила рыба.

— А ты, я погляжу, тоже не особо меняешься? — сказал ухмыляющийся рыжебородый бог, указывая на блюда с рыбой.

— Терпеть не могу запах рыбы!

— Ха-ха-ха, знаю-знаю. Помню, как за твои проказы заставлял есть только одну рыбу. Сколько у тебя рекорд?

— Ну фу! Вспомнил тоже. Полгода одной рыбой питался, провонялся тогда ей как водяной.

Услышав ответ черноволосого бог, Даждьбог очень сильно рассмеялся и стал стучать свои огромным кулаком по столу, заставляя при этом подпрыгивать посуду. В этот момент дверь в комнату открылась и в нее вошла красивая брюнетка Оля. Она подошла к Даждьбогу и сказала:

— Что вы, что вы, великий государь небесный. Не бейте сильно, а то ручку расшибете.

— Да по такому поводу и руку не жалко! — весело воскликнул Даждьбог.

— Как вам наши кушанья? — повернувшись к Яростьбогу спросила Оля.

— Рыбы-то зачем так много? От нее же разит за километр.

Не ожидая такого ответа, брюнетка засмущалась и пытался найти оправдание, чтобы не обидеть гостя. Но ее старания прервал Даждьбог, сказав:

— Не обращай внимания, Олечка, наш гость просто очень сильно рыбу не любит, вот и ругается. Все было очень вкусно, спасибо большое за такой шикарный обед.

Оля улыбнулась в ответ на хвалебный отзыв Даждьбога, а затем спросила:

— Вы изволите еще сидеть за столом или мы можем убирать все?

— Ой, да, конечно, сейчас мы уйдем. Ну что, Ярос, наелся?

— Мой ответ будет зависеть от того, что нам предстоит делать после обеда.

— Ай да хитер, Яростьбог. Пойдем-пойдем, впереди нас ждет долгий разговор.

Даждьбог встал с кресла, зевнул, почесал рыжую бороду и направился к двери, Ярос последовал за ним. Они снова вышли в тот же коридор откуда и пришли. По нему бегали очень много разных слуг, начиная от красивых и молоденьких девушек и заканчивая длинноносым стариком с тремя волосинками, зачёсанными набок. Даждьбог шел и со всеми вежливо здоровался, некоторым отвечал на какие-то бытовые вопросы, кому-то подмигивал или улыбался в ответ. Боги вернулись к входной двери, где их ранее встречала светловолосая и голубоглазая красотка, и направились налево по коридору.

Атмосфера в этом коридоре намного отличалась от той, где в первый раз шли боги. Здесь уже не было никаких колонн, расписных стен, картин и ваз с цветами, а были лишь двери по обе стороны. Над каждой дверью в воздухе висела надпись. По надписям можно было понять, что это рабочий коридор, где бегающие с бумагами в руках мужчины и женщины в строгих костюмах выполняют какую-то работу бога. Проходя мимо работников этого коридора, многие из них были так заинтересованы своими бумагами, что даже не замечали проходящего Даждьбога и его гостя. Но рыжебородого это нисколько не задевало и не обижало, даже наоборот, проходя по коридору, он приговаривал: «Вот какие у меня молодцы, работают как пчелки, за это их и ценю».

Дойдя до конца коридора Даждьбог и Ярос остановились перед дверью с надписью: Иисус Христос.

— Вот мой кабинет, входи, Ярос. Да-да, все вопросы потом, — сказал рыжебородый бог и, открыв дверь, впустил гостя.

Кабинет был просторный, посреди комнаты, у окна, стоял большой дубовый стол. Здесь также стояли три огромных шкафа, один из них был со стеклянной дверцей, через которую просвечивались белые папки с бумагами. За столом стояло большое кожаное кресло, куда и уселся Даждьбог, Яростьбога же усадил на менее величественное кресло, также стоявшее возле стола. Скрестив пальцы на руках Даждьбог принялся говорить:

— Слушай, Ярос, прежде, чем я начну все тебе рассказывать, ответь мне на один вопрос.

— Какой же? — с удивлением спросил черноволосый бог.

— Кто на тебя напер этот смешной костюм? Обманул кто или сам додумался?

— Можно сказать помогли, чем смогли.

— Ну все с тобой понятно. Сейчас, я тебе кое-что дам, подожди, — и Даждьбог принялся что-то искать в ящиках стола. — Да где же оно?! Подожди минуточку, Ярос.

Даждьбог не смог найти в столе то, что искал и, встав из-за стола, подошел к ближайшему шкафу. Он пару раз взмахнул рукой и дверца шкафа открылась. Рыжебородый бог что-то оттуда достал и, протянув это Яростьбогу, сказал:

— Вот, держи-ка.

— Что это за штуковина? — с удивлением смотря на полученный предмет от Даждьбога, спросил Ярос.

— Заговоренное зеркальце, очень полезная штука. Оно упростило нам жизнь в разы, теперь не нужно передавать всякими животными сообщение богам и духам, а нужно просто прочертить на нем руну того с кем нужно связаться и оно в тот же час вас свяжет. Если, конечно, тому позволяет рунная связь и желание бога, которого вызываешь.

— Рунная связь? Это что за диковинка?

— Ай, да я сам в ней мало что смыслю. Если вкратце говорить, то по мирам Яви и Прави протянули святые нити рун. Их там огого как много, разные виды, так сказать. Ну вот по ним и осуществляется связь.

— Да-а-а, — протянул Ярос, — долго я проспал.

— Долго, дружище, очень долго. Но это не единственное, что в новом мире тебя может удивить.

— Да я уж понял. По деревне шел и видел как мужик с железной телегой общался и обжимался.

— С белой-то?

— Ну.

— А, ну это машиной у людей зовётся.

— Ага, нивой четыре на четыре.

— Ах-ха-ха, и тебе этот черт успел о своей Машке рассказать. Его Николаем зовут, трудный кадр, вот сейчас со всем отделом решаем куда его определить в Ад или в Рай. Уж больно скучный тип.

— Ага, и с ума-то тю-тю.

— Это точно. Ладно, Ярос, отвлеклись, вот руна Лады. Наберешь ее и она подберет тебе хорошенький костюмчик, а то негоже такому великому богу, как ты, да и в таком срамном виде.

— А она теперь шитьем занимается?

— Ой, да вот у нее-то точно крыша тю-тю. На моде своей поехала вот и диктует нам, богам, правила, в чем и как ходить, а мы ее, как покорные овечки, слушаем. Заказал я у нее как-то костюм модный, она сшила его. Говорит, мол, такой красивый, так идет мне, и самое главное — очень модный. Да и мне он, по правде сказать, очень понравился. Ну значит прошел месяц, стал я с Живой на Перунов день собираться, надел я этот костюм. Месяц! Представляешь, всего месяц костюму! Прихожу на пир, а меня она подзывает и говорит, мол, что это я такой безвкусный костюм надел. А я как за голову схвачусь, да говорю: «Ну как же безвкусный, ты же его мне сама сшила», а она знаешь, что отвечает? «Ну да, сама, ну так, голубчик, это когда было? Уже как месяц прошел и такие костюмы отжили свое!». Не, ну ты представляешь какая бестия? Так и ходил весь пир с мыслью, кто как на мой костюм смотрит. Горе одно…

Даждьбог вернулся на свое место, прохрустел вытянутыми пальцами и продолжил говорить:

— В общем, Ярос, давай договариваться так: ты меня не перебиваешь и если будут у меня какие вопросы к тебе — отвечаешь, ну, а если у тебя назреют, вопросы ты в конце задашь. Договорились? Ну и отлично. Обещаю быть максимально краток и говорить только основное. Что ж преступим. Для начала я спрошу у тебя: застал ли ты крещение Руси и христианство?

— Этих единобожников, что ли? — поморщился Яростьбог.

— Да.

— Ну да, я их всех рубил, кто лишь осмелился рот раскрыть о своем новом боге, и то, насколько он чудесен.

— Хорошо, наверно до крещения мы-то и виделись в последний раз. Зазнался ты со своей славой, не заходил ко мне.

— Неправда, просто было очень много дел, — запротестовал Ярос.

— Ладно уж, что было, то прошло. Значит, я так начну: Решил князь Владимир веру изменить, мы все подозревали, но не знали, что и делать. И пошли по Руси всякие люди, что стали рассказывать о чудесах нового бога, а кто не соглашался того рубили, душили и в воду кидали. Стало очень тревожно на Руси, стали мы слабнуть. Собрались все боги решать, как со всем этим быть. А так было не только у нас, а по всему земному шару. Решили мы, чтобы Род собрал всемирное собрание и на нем послушал советы богов с других земель. В общем-то сходил он на собрание, как сейчас, помню, собрал нас снова и говорит, что, мол, будем подстраиваться под новую веру людей. И приказал всем богам книгу прочитать, библией зовущеюся. Такая скверная книженция оказалась, я ее еле осилил. Прочитали все боги к следующему собранию библию и решили переписывать законы наши под нее. Род приказал всем писать бумаги, кто какого персонажа брать будет. Нет, ну ты только представь, Ярос, что мы тогда чувствовали. Сказать, что мы были злы на людей — ничего не сказать, — Даждьбог вздохнул, выпрямился и встал из-за кресла.

Он подошел к окну и повернувшись к нему лицом продолжил:

— Ну вот тогда и стали на Руси появляться всякие святые. Боги впопыхах пытались описать себя и втулить в историю, написанную в этой книге. Мне же удалось урвать лакомый кусочек и назвался Христом, сыном божьим, очень популярного у наших людей. Популярней имя только Макошь себе взяла. Богородицей теперь зовётся. Да, я понимаю, что ты скажешь. Твой гнев мне понятен. Но мир не стоит на месте и все в нем меняется: животные, люди, их быт, их традиции и даже боги, оказывается, тоже меняются. Ничто не стоит на месте, — повторив фразу, Даждьбог сел обратно в свое кресло и стал смотреть в яростно красные глаза Яроса.

— Что станет с теми, кто воспротивится этому движению мира? — твердо спросил Яростьбог после затянувшийся паузы.

— Не знаю, Яростьбог. Кто-то говорит, что они умирают, а кто-то говорит, что они впадают в сон и ждут, когда их снова будут славить и почитать. Ты, кстати, не помнишь от чего заснул и когда?

— Да в том-то и дело, что нет. Я четко вижу прошлое. Тебя, Даждьбог, Живу, Макошь, всех помню. Но как только я пытаюсь вспомнить как я уснул, мысли расплываются и ничего ясного я не вижу. В общем… Пустота…

— Это странно, очень странно. Я лишь могу предполагать, что это как-то связанно с христианством. Хотя… Ты сам говоришь, что само крещение, то есть, и все последующие собрания богов, ты проспал и ничего не слышал про них.

— Послушай, а что с отцом моим? Он теперь тоже, как и ты, христианского бога корчит? — не вытерпев спросил Ярос.

— Как ты знаешь, Чернобог, то есть, отец твой, нарушил божий закон. Он зачал ребенка, то есть тебя, с богиней войны Мориган, которая не из нашего Рода богов вышла. Тебя отдали мне на воспитание, потому как Перун был против обучать тебя, а отца твоего заставили переродиться. И так совпало, что переродился он как раз, когда на нашу землю пришла эта болезнь — христианство. Ну и он, говорят, вроде как поменял свой облик на рогатого козла и стал зваться Сатаной. Не знаю, правда ли все это или слухи, но вот то, что он теперь Сатаной зовётся, это чистейшей воды правда.

Ярос молча глядел на стол и пытался переварить в голове все то, что рассказал ему Даждьбог, попутно удерживая в себе пламя гнева. Раздавшийся стук в дверь выбил черноволосого бога из своих дум и он повернулся к ней. «Да?» — громко сказал Даждьбог и дверь открылась. В нее вошел молодой парень в очках. Он был одет в строгий черный костюм с галстуком и белой рубашкой. В руках он держал какие-то бумаги.

— Можно? — спросил брюнет.

— Да, конечно, что там у тебя?

Парень подошёл к столу и положил на него бумаги, сказав:

— Вот, принес на подпись, чтобы души отправить в Ад. Здесь вот характеристика одного парня, который изнасиловал подругу, убил ее и сам покончил жизнь самоубийством. Угу, хорошо. А вот этот сумасшедший держал целую деревню в ужасе, залазил голым в окна, издевался и насиловал людей. Угу, отлично.Так, ну тут тяжелое дело. Всю жизнь был вором, пил, вступал в контакты с женщинами до замужества, но перед смертью покаялся и даже целую неделю отбыл в монастыре. Что с ним делать?

— Монастырь какой? — поглаживая рыжую бороду, переспросил Даждьбог.

— Святой богородицы, господин.

— Ну вот к ней и перенаправьте это дело.

— Хорошо, тогда я к вам позже забегу, подпись поставлю на постановление о переводе к другому богу.

— Да, конечно.

Парень в пиджаке собрал все бумаги в стопку и быстро вышел за дверь.

— Это что сейчас было? — спросил недопонимающий Яростьбог.

— Это, друг мой, рабочие будни моего божественного отдела. Здесь мои берегини, которых теперь называют ангелами, просматривают рунную сеть, куда на мою руну приходят просьбы людей, их хвальба, официальные приглашения от богов и духов, ну и также дела на души умерших, чтобы постановить, куда им отправляться: в Ад или Рай. Вижу, что смутно понимаешь. Сейчас все объясню. Ад и Рай — это те миры, в которые сейчас верят люди. Рай — это такое место, куда попадают души умерших, которые при жизни правильно жили, а правильно ли они жили или нет — решаем мы, Боги. В раю огромный сад, где все эти души живут, то есть отдыхают от земной жизни. А если кому-то надоедает, то он может подать заявку на перерождение и его переродят либо на нашей планете, либо отправят на перерождение в другую галактику. Ад же место ужасное, это, по сути, тот же мир Нави, только теперь там не Чернобог, а Сатана панствует и не ангелы ему помогают, а бесы — черные духи. Ну и как ты уже смог догадаться, туда отправляют тех, кто плохо по жизни себя вел. Там они мучаются шестьсот шестнадцать лет, а затем снова имеют право переродится на этой планете.

— Мда… Ну и система же у вас… А что по поводу самой это рунной сети? Она работает как это зеркальце? Я правильно понимаю?

— Ну не совсем. Рунная сеть или, как мы ее сокращенно называем, рунсеть — огромная сеть с информацией обо всем мире. Она также проведённая специальными рунными нитями, только другого вида, более мощными. И тянутся она по всем мирам, связывая нас даже с богами других галактик. Пока, конечно, с ними связь не особо хорошо работает, но многие сейчас трудятся над созданием более мощных рунных нитей, чтобы улучшить контакт с неземными богами. Действие рунной сети распространятся и вне самой сети, грубо говоря, ее информация по всюду, это сделано для того, чтобы новые родившиеся боги быстрее оптимизировались к реалиям. Все это называют рунным облаком. Ты, конечно, не замечал за собой этого, но действие этого облако уже отразилось и на тебе.

— И как же?

— Да очень просто. К примеру, появившись в этом мире, ты сразу получил базовые знания всех языков человеческого мира. Так ведь? Ты же вряд ли после своего пробуждения взял в руки азбуку. Также ты сможешь понимать смысл  многих новых слов, это, конечно, не все сразу, но пожив в этом мире месяцок рунное облако сделает свое дело, — договорив Даждьбог громко зевнул. — Так-с, отвлеклись, давай-ка вернемся к самой рунной сети. В общем-то, каждый бог в рунсети подписан под своей руной, на которую, как я ранее говорил, и приходит вся важная информация. Доступ к своей рунсети ты можешь получить только в своем храме, начертив по воздуху руну рунсети. Сейчас покажу как это делается, — Даждьбог быстро прочертил по воздуху руну и перед ним появилось маленький голубой шарик, издающий тихий писк. — Все, мы подключились к рунсети, сейчас, секунду, — рыжебородый прочертил свою руну на голубом шарике и он превратился в большой парящий в воздухе экран, на котором были разные иконки. Даждьбог принялся в них тыкать и рассказывать. — Вот здесь можно посмотреть последние новости мира богов, здесь вот людской мир, здесь можно связаться с другими богами, тут почта, на которую мне приходят разные официальные письма и документы. Короче говоря очень удобная вещь. Кстати, что с храмом твоим?

— Из него сделали какой-то, — опустив глаза, словно пристыженный школьник, ответил Ярос, — музей.

— Ого, вот как значит? Ну это тоже неплохо.

— Чем же? Это не храм, а черти что! Там даже нечисть обитала и весьма сильная.

— А тем, что это память людей о тебе, что и дает тебе силу. Забыл? Бога, которого не славят, быстро забывают, а это значит, что если он умрет…

— Да-да, знаю, если умрет, то исчезнет навсегда и не будет у него шанса переродится.

— Вот именно! — громко крикнул Даждьбог.

— Но я не потерплю, чтобы из моего храма делали посмешище. Если так получилось, что я снова оказался в этом мире, то сделаю все, чтобы Яростьбога вспомнили!

— Господи, этого я и боялся. Послушай, Ярос, тебе стоит также взять имя какого-нибудь святого и пытаться прославится…

— Нет, — перебил Яростьбог, — я не хочу натягивать на себя чужую шкуру и уж тем более делать свои деяния от чужого имени!

— Яростьбог, ты ослаб после долгого сна, наверняка, тебя видят люди. И поэтому тебе необходима эта слава, чтобы снова обрести божий вид.

— Да почему я не могу действовать под своим именем?

— Потому что, Ярос, языческих богов больше никто не чтит. Слышишь? Это уже прошлое. Пытайся приспособиться к нынешним обстоятельствам, чтобы выжить в будущем! — кричал на весь кабинет рыжебородый бог.

— Ладно, посмотрим… — неохотно проговорил Яростьбог.

— Вот и хорошо, мои парни к завтрашнему дню постараются написать тебе резюме и мы его отправим к Роду на рассмотрение. А пока можешь у меня пожить, как в старые добрые времена. Да и работенка у меня для тебя найдется, деньжат подзаработаешь. Ну, что скажешь?

— Да, деньжат бы стоило подзаработать, — вздыхая, сказал Ярос и посмотрел в глаза Даждьбогу.

На лице рыжебородого бога заиграла улыбка и он ответил:

— Ну и славно, Яростьбог. Пойдем отсюда, а то меня сейчас замучают со своими бумагами, а у меня, как-никак, сегодня один единственный выходной. Как раз по пути зайдем в один кабинет и попросим тебе написать резюме.

Даждьбог дружески похлопал по плечу Яростьбог, и они вмести вышли из кабинета.

Глава 4. Город.
Шлеп-шлеп… Шлеп-шлеп-шлеп… Шлеп-шлеп… Шлеп-шлеп-шлеп-шлеп-шлеп-шлеп.

— Какого черта? — прохрипел проснувшийся Яростьбог.

Бог, обнимая подушку, валялся в большой кровати с золотой решеточной спинкой. Постель была очень мягкая и теплая, что позволяло повторно уснуть богу, закутавшись в одеяле. Однако шлепанье в коридоре не давало спокойно сделать это Яросу. Ворочаясь в постели, бог понял, что сегодня он уснуть уже не сможет и с бормотанием ругательств заставил себя вылезти из-под теплого одеяльца. Он шустро натянул свою серую кофту с капюшоном, которая встречала его с распростертыми рукавами на полу возле кровати, и поспешил в коридор.

В коридоре уже давно кипела жизнь. По нему бегали молодые красотки в белых платьицах, нося с собой в руках постельное белье, подушки, одеяла, иногда пробегали мальчишки, неся в руках серебристые ведра с водой или другой тяжестью, которую было непозволительно таскать девушкам. За всем рабочим порядком следил старик с длинным носом, седыми усами и тремя седыми волосинками зачесанными на бок, в попытках скрыть лысую черепушку. Старикашка ходил по коридору и всех подгонял своим свистящим голоском. Ярос сразу узнал в командире старика Тараса, который активно участвовал в его воспитании, но активнее всего он давал богу хорошей порки за его проказы. Детски обиды сразу же вспомнились и хоть Яростьбог уже был не юного возраста, но он все же предпочел дождаться когда старик зайдет в одну из комнат, чтобы  задать нагоняй мальчишкам, которые баловались с ведром воды, обливая друг друга. Как только Ярос, подглядывая из узенькой щели в двери, удостоверился, что старик покинул коридор, он быстренько выполз из своей спальни и поспешил остановить одну из девушек.

— Извините… Ээ… Как вас там? Простите.

— Да, господин Яростьбог, вам что-то нужно? — откликнулась на просьбу бога девушка с длинной золотистой косой.

— Собственно, да. Эээ…

— Я вся к вашим услугам, — сказала светловолосая девушка, смотря своими юными голубыми глазками на бога в серой кофточке.

— Вчера мы мы с вашим господином чуточку перебрали вина, — стал мямлить Ярос, почесывая свои растрепанные черные волосы, — Ну и собственно… Эээ… Там, так сказать…

— Бардак? — закончила предложение бога девушка.

— Вот да… Эээ… Вы не могли бы там убраться?

— Конечно, господин Яростьбог, но только после того, как вы выполните мою просьбу.

— Это какую? — быстро промямлил Ярос, смотря красными глазами на девушку.

— Наденьте, пожалуйста, штаны.

— Ой, извините… Я… Эээ… Сейчас, быстро, будет сделано, — Ярос быстро забежал в свою комнату, громко захлопнув дверь.

В комнате был самый настоящий бардак. Маленький столик был перевернут, возле кровати, в луже вина, валялись осколки графина, на подоконнике была перевернутая ваза с белыми розами, а по полу валялись разные баночки и склянки от духов и кремов, которые до прибытия бога в эту комнату лежали на столике с зеркалом. Штаны же бог обнаружил свисающими на зеркале в золотой оправе. Яростьбог быстро натянул их и принялся искать свои рваные кеды. Первый кед Яросу удалось сыскать довольно быстро. Он провел с ним всю ночь в одной постели. Чтобы найти второй, черноволосому богу  потребовалось намного больше времени. Ночлежка для второго кеда выдалась менее удачной, чем для первого. Все ночь он пробыл у бога под кроватью на жестком и холодном полу, тогда как первый нежился с ним в теплой и мягкой постельке.

Собрав весь комплект своей одежды, Ярос вышел обратно к девушке в коридор.

— Ну вот, — покозав руками на себя, сказал Ярос.

— Хорошо, уважаемый Яростьбог, я сейчас же приступлю к уборке вашей спальни.

— Да, спасибо, — сказал бог и девушка, открыв дверь комнаты, попыталась войти, но Ярос схватил ее за руку. — Послушай… те, а где тут у вас… Эта… Как ее? Святая вода.

Девушка мило улыбнулась своими маленькими губками и указала на предпоследнюю комнату в конце коридора.

— Ага, спасибо, -пробормотал Ярос и поплелся в конец коридора.

Предпоследняя комната оказалась очень роскошной ванной. Здесь приятно пахло ароматом яблочного цвета. На полу была уложена белая, с золотым цветком, плитка, потолок был зеркальным. Возле окна стояла огромных размеров чистая белая ванна, с золотыми краном и душем. На против нее, у зеркала, на всю стену, стояла такая же чистейше белая раковина с золотым краном.

Ярос зашел в ванную комнату, и, быстро скинув с себя всю одежду, залез в ванну. Взяв в руки душ он принялся поливать себя святой водой, которая была ужасно ледяной, однако же хорошо справлялась со своей функцией: смывала вчерашние алкогольные грехи бога. Отмывшись от вчерашней пьянки, лицо Яроса порозовело и снова заиграло красками жизни. Он схватил белое полотенце, висевшее рядом с ванной, и принялся себя оттирать. Закончив свои банные дела, бог вышел из комнаты чист и бодр.

Подходя к своей комнате, Яростьбог заметил, что к нему бежала знакомая ему ранее брюнетка Оля. Она добежала до бога, запыхавшись и, поправляя свое голубоватого цвета платье, сказала:

— Уважаемый Яростьбог, меня направил к вам Иисус Христос, чтобы я привела вас к нему.

— Что ж отлично, пойдем, — сказал бодро Ярос и отправился вместе с девушкой к рыжебородому богу.

Они подошли к кабинету Христа и девушка постучала в дверь. Услышав разрешение, она открыла ее и сказала:

— Всевышний господин, Яростьбог прибыл. Можно ли ему войти?

— А, что, уже, так быстро? Ладно, скажи ему пусть подождет пару минут, — низким голосом прогремел на всю комнату Даждьбог.

— Хорошо.

Девушка вышла из кабинета и попыталась передать сказанное Даждьбогом, но Ярос ее остановил, сказав: «Да-да, я слышал, спасибо». Оля мило улыбнулась своими пухленькими губками и, попрощавшись, ушла.

Бог уселся на полу возле двери, поднял голову и принялся  рассматривал былого цвета потолок. В коридоре, как и вчера кипела работа. Было слышно звук падающей ручки, стук клавиш, шуршание бумаг и чьих-то голосов. Иногда кто-то выбегал с бумагами в руках и с грохотом хлопал дверью. Вся это атмосфера навела на бога сонливость и Яростьбог попытался уснуть, закрыв глаза. На пару минут ему даже удалось это сделать, однако его разбудил звук открывающей двери. Из кабинета Даждьбога вышел вчерашний брюнет в строгом костюме и очках, держа в руках белую папку с важными бумагами. Он поправил очки и сказал:

— Мы закончили, можете входить.

— Спасибо, — не вставая с пола ответил Ярос.

Бог сидя на полу, проводил паренька взглядом, затем встал, отряхнулся, высоко потянулся и вошел в кабинет Христа.

— А, Ярос, с добрым утром тебя, соня, — улыбаясь, сказал Даждьбог.

— Как это ты после вчерашней гулянки сегодня так рано встал, а, Даждьбог?

— Ну так, я вчера сразу помылся святой водицей, а к утру как свежий огурчик!

— Ну ты и черт рыжий! Почему же, когда ты меня учил, не рассказал про этот очень полезный совет? А то только и заставлял меня эти дурацкие руны выводить.

— До этого совета нужно дойти самому, — смеясь, сказал Даждьбог, — Ну, а руны нужно точно и ровно выводить, так их сила намного мощнее становится.

— Не неси чушь, старичок, это всего лишь миф!

— А вот и нет.

— А вот и да, я сам проверял и выяснил, что это всего лишь байка!

— Ой ну и ладно, делай как хочешь, я тебе давно не указ. Давай-ка лучше садись и читай свое резюме, — сказал рыжебородый бог, указывая на лежавший на столе лист бумаги с прикрепленной к нему фотографией Яростьбога.

Бог сел на то же кресло, где сидел вчера и стал читать свою резюме. Он быстро пробежал своими красными глазами по листу и сказал:

— Стало быть, по документам я бездомный?

— Ну, это формальность, потому что твой храм нельзя официально принимать за церковь.

— Ну вот и я о том же. Из храма сделали какой-то цирк! Стыд, да и только.

— Все будет хорошо, Ярос. Не переживай, в отделе Рода быстро все прочтут и найдут тебе подходящего святого. И заживешь еще лучше меня, только не забывай старика своего, — с добродушной улыбкой на лице проговорил Даждьбог.

— Будь уверен, я тебе еще успею надоесть, что ты и сам будешь от меня прятаться.

Даждьбог засмеялся.

— На, вот тебе ручка, пиши там внизу два раза свою руну.

— Здесь? — Ярос ткнул пальцем в пустую строку.

— Да, и вон там, чуть левее. Угу, хорошо, — сказал Даждьбог и стал перечитывать резюме.

— Даждьбог, — окликнул Ярос зачитавшегося рыжебородого бога.

-А? — отозвался, не отрываясь от листа бумаги, бог.

— Слушай, как бы это мне до города добраться?

— А чего ты там забыл?

— Одну важную вещицу для меня.

— И что это, если не секрет? — отложив в сторону лист с фотографией Яростьбога, сказал Даждьбог.

— Саблю свою — мое божественное оружие. Украли ее из моего храма, черти городские! Охранник храма сказал, что в свой, будь он неладный, музей утащили.

— Это тот, что Сварог тебе сделал из чистейшего святого серебра?

— Он самый.

— Вот так дела, и как же ты его собираешься искать?

— Ну так по чувству оружия своего. Забыл, что ли? У бога и его оружия прямая связь, сам же меня учил.

— Да помню, но не о том я. Ты же потерял божий вид, люди теперь видят тебя, как же ты собрался из музея саблю стащить?

— Ай, да как-нибудь стащу, главное найти. Мне бы еще до полного счастья отыскать своего ученика-помощника, но это, наверное, вообще нереально.

— Да-а-а, — протянул Даждьбог, — дружище, вот так заботы у тебя. Слушай, если ты на весь день в город собираешься, не мог бы ты одну работенку мою выполнить, заодно и деньжат заработаешь?

— А что за работенка такая? — поинтересовался Ярос.

— Простая очень, я бы ангела послал, но коль ты идешь в город… Короче говоря, в городе завелся дух, притворяющийся человеком, скверные песни поет да дебоширит. Твоя задача его устранить.

— И где же мне его найти? Аль прикажешь по всему городу бегать?

— Не прикажу. Ангелы мои, из поискового отдела, отследили его и сегодня в девять вечера он будет выступать в клубе «Blue moon». Зайдешь к ним, они поисковую руну начертят. Их кабинет недалеко от моего. Пойдешь прямо по коридору, пока не дойдешь до двери с парящей над ней надписью «Поисковый отдел», найдешь, в общем. Кстати, можешь и про саблю у них спросить. Глядишь, чего и подскажут.

— Лады, только ты мне так и не ответил, как до самого города добраться.

— А, ну это все к тем же парням из поискового отдела. Они тебе портал отчертят. Это, если что, так нынче принято переходные двери называть.

— Понятно. Ну тогда, Даждьбог, вели своих берегинь меня отпотчевать, да я отправлюсь в путь.

— Ой, Ярос, все ты не наешься, — смеясь проговорил Даждьбог.

— Ну так на голодный желудок к тебе прибыл, а в городе я весь день пробуду, стало быть и поем тоже только вечером. Что ты предлагаешь, голодом меня морить?

— Да ладно тебе, завелся, яростный ты бог. Иди сейчас к парням из поискового отдела, а я пока велю кушанье для тебя приготовить.

— Только ты смотри мне, чтоб все без рыбы!

— Не будет ее. Ты же вчера так Олечку запугал, что она теперь и слово это побоится при тебе вымолвить.

— И то верно, — улыбнувшись, сказал Ярос.

Яростьбог поблагодарил Даждьбога, встал из-за кресла и вышел в коридор. Он все сделал как и велел ему рыжебородый бог: шел прямо по коридору, пока не дошел до двери с парящей над ней надписью «Поисковый отдел». Ярос, не долго думая, постучал в дверь и открыл ее. Зайдя в кабинет, он обнаружил здесь четырех парней, одетых также в строгие черные костюмы с галстуком. У каждого на кармане пиджака виднелся небольшой красный значок с руной. Все парни сидели за столами, где перед ними в воздухе висели голубые экраны с которых они что-то списывали, а попутно перекрикивались, обсуждая свою работу. Ярос всех поприветствовал и все, не отрываясь от своих экранов, поприветствовали его в ответ.

— Меня Даждьбог отправил к вам, — стал говорить Ярос.

— Да-да, нас уже предупредили, господин Яростьбог, подойдите, пожалуйста, ко мне, я нанесу вам руну поиска и знак карты, — сказал, оторвавшись от экрана, блондин в очках с белой оправой.

Бог подошел к столу, за которым сидела очкастый блондин, подвинул к себе стул с железными ножками и уселся рядом с ангелом.

— Дайте мне, пожалуйста, свою ладонь, — вежливо попросил ангел в строгом костюме.

— Это зачем?

— На нее я вам нанесу руну поиска, чтобы усилить вашу связь с божественным оружием. Чем ближе вы будете к нему подходить, тем больше она будет печь.

— Хорошо, а что насчет моего задания по устранению городского духа? — спросил, протянувши свою руку к беловолосому ангелу, Ярос.

— Я нанесу вам знак карты на кисть. После нанесения вы сразу будете знать весь город и куда нужно идти.

— Отлично, — проговорил Яростьбог и принялся наблюдать за процессом нанесения руны.

Блондин приложил два пальца к ладони бога и стал нашептывать заговор: «Я — святой ангел Иисуса Христа, заклинаю тебя, руна, чтобы ты получила от мира богов энергию небесную и святую, и помогла найти святому богу его благословенное оружие. Аминь!». Яростьбог стал чувствовать, как с нарастанием его рука начинает печь. Как только ангел закончил заговаривать руку, Ярос оттянул ее. Рука ужасно пекла и на ней стала вырисовываться кровавого цвета руна.

— Сильно печет? — спросил ангел в пиджаке, смотрев на Яростьбога, который держал перед собой правую руку и дул на ладошку.

— Да уж, не из приятных чувств, скажу тебе.

— Это очень сильная руна, господин Яростьбог, потому так и печет.

— И долго она так? — с болью в глазах спросил Ярос.

— Нет, минут пять и руна полностью появится у вас на руке. Подождем или сразу знак карты будем выводить?

Ярос осмотрел свою ладошку, затем посмотрел на блондина. Чутка все обдумав, протянул снова руку и сказал:

— Ничего, потерпим. Давай, выжигай вторую!

— Хорошо, — ответил ангел и принялся за дело.

В этот раз блондин в очках представил два пальца правой руки ко лбу бога, а левую к кисти. Он снова принялся нашептывать заговор, однако в этот раз очень тихо и быстро, что даже Ярос не смог уловить, что он пробормотал.

Второй знак дался богу легче. Он обошелся только несколькими покалываниями в висках и сильным зудом кисти. Попытавшись ее почесать, ангел отбросил руку Яростьбога, сказав, что ни в коем случае нельзя этого делать.

Через минут десять боль в ладошке и зуд кисти прошли. На руке Яростьбог появились два новых, бордового цвета, знака. Ярос поднес руку к лицу и, крутя ей, принялся осматривать руны.

— Долго они будут держаться? — с любопытством в голосе спросил Яростьбог.

— Руна поиска божественного орудия пропадет, как только вы, господин Яростьбог, коснетесь его. Знак карты будет с вами, пока вы не решитесь ее снять. А снять знак вы сможете у нас.

— Ясно, спасибо, — ответил Ярос и в дверь, постучавшись, вошла брюнетка Оля.

— Господин Яростьбог, ваш обед готов. Вы соизволите пойти сейчас или мне вас подождать за дверью? — проговорила громким голосом девушка, заставив всех находящихся в комнате обратить на нее внимание.

— Ну, думаю, сейчас. Можно? — повернувшись к ангелу, спросил Ярос и тот одобрительно кивнул головой.

Молоденькая брюнетка в голубом платьице повела Яростьбога в зал, где вчера он с Даждьбогом обедал, а затем пил и дебоширил. Идя по коридору с золотыми колоннами, богу встречались пробегающие девушки в белых платьишках, которые при виде бога краснели и пытались не смотреть ему в лицо. Яростьбог, как всегда, не принял это во внимание. Однако, когда четвертая подряд девушка повторила подобную реакцию, бог решил спросить у Оли в чем же дело. На что с ухмылкой на лице брюнетка в голубом платьице ответила:

— Как же, господин Яростьбог, вы ничего не помните?

С непонимающим видом Ярос помахал головой, а затем уставился на улыбающуюся красотку.

— Вы, господин Яростбог, вчера так навеселились, что принялись бегать и обнимать всех ангелов, да засыпать их комплиментами.

— И вас тоже? — с ужасом в голосе спросил Ярос.

— Нет, господин Яростьбог, бежав ко мне вы подскользнулись и упали, после чего вас стали поднимать и успокаивать.

 Теперь уж Яростьбог покраснел и пытался не смотреть Оле в глаза. Брюнетка заметила это и предложила продолжить путь. Дальше они шли молча и Ярос пытался особо не смотреть по сторонам.

 Плотно поев, бог громко отрыгнул в руку и направился к выходу. У двери он встретил Олю, которую поблагодарил за обед и отправился обратно в Поисковый отдел. Идя по рабочему коридору Ярос удивился на сколько тихо в нем стало. Он больше не слышал звуки клавиш, шуршание бумаг, разговоров и даже ни одной падающей ручки. Подойдя к нужному ему кабинету, бог приложил ухо к двери и прислушался. Он смог расслышать лишь какое-то шуршание и больше нечего. Ярос вошел.

 В кабинете он обнаружил только одного блондина в очках, сидящего за своим столом и с большой концентрацией читая какие-то бумаги. Остальные три стола пустовали. Ярос подошел к блондину и тот от неожиданности дернулся и проговорил:

— А, это вы, господин Яростьбог, напугали.

— Прости, не хотел. Слушай, а что это у вас тут так тихо стало? Вчера, да и сегодня утром, здесь был рабочий шум.

— Обед, — коротко ответил блондин в очках.

— Ну хорошо, тогда давай быстро черти свой портал и иди обедай, — сказал Ярос, поняв, что задерживает ангела в строгом костюме.

Ангел достал рулетку из ящика стола и подошел к Яросу. Попросив бога встать ровно, он отмерил его длину и ширину. Затем подошел к стене и проведя пальцами по ней, оставил голубые отметки. Ангел в очках стал лицом к стенке и, сложив ладоши перед собой, приступил призывать портал. Через минуту в стене появилось нечто с излучающим ослепительным светом. Ангел подошел к Яросу и сказал:

— Господин Яростьбог, портал открыт, можете идти.

 Ярос молча зашагал в сторону открывшегося портала, но, подходя к нему, его снова окликнул блондин в очках. Бог повернулся в его сторону и спросил, что он хотел.

— Господин Яростьбог, постарайтесь не убивать духа.

— Что же мне с ним прикажешь делать?

— Постарайтесь привести его сюда. Этот дух проходит не по особо тяжким статьям, так что убив его, нам придется писать кучу объяснительных. Думаю вам, как и нам, ни к чему ненужная бумажная писанина.

 — Ах, эти новые законы… Спасибо, что предупредил, — улыбавшись, сказал бог и шагнул в сторону леденящего белого света.

 Яростьбога ослепило, пару секунд он не чувствовал свое тело. Ему казалось, что он как пушинка медленно и осторожно приземляется на земле. Однако, в один миг все кардинально изменилось. Ярос упал на что-то мягкое и резкий запах врезался в его нос. Еще через секунду появилось зрение и бог обнаружил, что лежит в жутко воняющем мусорном баке.

 Яростьбог выкарабкался из ржавого бака и стал осматривать местность, в которую его закинул портал. Это оказался  дворик с серыми девятиэтажками. Огромный муравейник смотрел своими грустными глазами на бога. Ярос ощущал очень скверную энергию, исходящую из многих окон. В них он видел как серые волосатые морды с длинными ушами и зубастыми ртами смотрел на него. Они чувствовали присутствие бога и корчили ему рожицы. Все это были расплодившиеся злыдни, которые всеми силами пытались ухудшить жизнь владельцам квартир.

— Тьфу ты, какое же скверное место. И как только домовые допускают такую нечисть в свои жилища?! Все в новом мире не по-людски, — сплюнув возле мусорного бака, выругался Ярос.

 Долго задерживаться в гнезде злых духов Яростьбог не пожелал и пошел прочь со двора, попутно продумывая, как бы ему добраться до музеев. К счастью, потенциальных музеев, где могло бы быть божественное оружие, было всего четыре, два из которых находились на одной улице.

Идти безоружному богу предстояло в центр города, около трех километров. Ярос шел неспеша и смотрел на проходящих людей, проезжающие машины, дома и особенно нечисть, обитающих в нем.

В городе было ужасно много разных мастей злых духов!

Маленькие чертята, похожие на уродливых младенцев с рожками и крылышками, как у летучих мышей, летали над головами людей, щипая их за носы и уши. Бесы сидели на плечах прохожих, что-то смеясь шептали им, а уродливые одноглазые старушки Лихорадки обвивали шеи, словно змеи, и вытягивали всю жизненную энергию. Жирдяи (духи, которые выглядят как высокие, худые, без лица люди, зачастую безобидные) слонялись без дела по улицам, изредка заглядывая в окна домов или залазили на крыши девятиэтажек. Вся нечисть смотрели на бога своими мертвыми глазищами, некоторые даже шипели и рычали на него. Ярос так же окидывал их презренными взглядами и старался сдерживать себя, чтобы не наброситься на злых духов. Долго вытерпеть эту удручающую картину бог не смог и потому ускорил шаг.

Яростьбог дошел до большого зеленого здания, где, как подсказывал знак карты, находился музей. Он вошел в темную деревянную дверь и оказался в помещении. Здесь пахло сыростью и хлоркой. Ярос подошел к окошечку кассы, которое находилось не далеко от входа, и постучал в него. В окошечки появилось лицо пожилой женщины в шерстяном свитере под горло, с бордовым цветом волос. Она поспешила надеть очки, чтобы разглядеть бога.

— Добрый день, — сказала учительским тоном женщина.

— И вам хорошего. Извините, у вас тут есть сабля Яростьбога?

— У нас в музее вы можете посмотреть, какой был быт у нашего народа. Здесь расположены сто одеяний разных времен, от древних славян до царей. Так же в нашем музее увидеть реконструк…

— Я спрашиваю: здесь есть сабля? — перебивши кассиршу, раздраженно спросил бог

— Извините, но такого у нас нет. Но у нас вы можете посмотреть оружие 1812 года, да-да, те самые которые принимали участие в вой…

— А где можно на нее посмотреть?

— В комнате посвящённой Войне 1812 года.

— Вы же сказали, что тут ее нет.

— А, вы про саблю эту? К сожалению, да, ее нет.

— А где бы я смог ей полюбоваться? — снова спросил Ярос.

— Не знаю даже, сходите спросить в музей оружия. Он тут, прямо по улице есть. Но знайте, там вы не найдете такой коллекции оружия и других атрибутов двенадцатого года, как у нас.

— Спасибо, — быстро ответил Ярос и направился к выходу.

 Выйдя на улицу он направился в сторону другого музея. Подходя ближе к нему, Яростьбог почувствовал как его ладонь стала печь, указывая, что бог на верном пути. Добежав до белого здания с колоннами, Яростьбог прочел висевшую на нем надпись «Музей русского оружия».

На входе в музее встречали два манекена: один был одет как запорожский казак, на другом же была военная форма солдата Великой Отечественной войны. Ярос не стал долго задерживаться у входа, побежав в сторону большой лестницы, не обращая внимание на стоящую рядом кассу.

 Подбегая к лестнице, бога кто-то схватил за руку. Это бы большой лысый охранник, похожий на живой шкаф.

— Мужчина, вы забыли купить билет, — сказал он низким и спокойным голосом.

Ярос окинул его презренным взглядом и пошел в сторону кассы, искоса поглядывая на «живой шкаф». Никакой билет бог не собирался покупать, ведь у него не было ни желания этого делать, ни денег. Поэтому Ярос решил продумывать план как бы ему пробраться до своего божественного оружия. Живой шкаф стал у входа на лестницу, облокотившись об дверной косяк и скрестив толстые руки, смотрел своими бычьими глазками на бога. Поняв, что мужчина никуда не собирается отходить, Ярос все-таки подошел к кассе. За кассой сидела средних лет женщина, в полосатой желтой кофте и очках в толстой оправе.

— Извините, я хотел бы узнать: есть ли в вашем музее сабля Яростьбога?

— О, — воскликнула кассирша, похожая на большую пчелу, -конечное есть! Это необычайной красоты работа.

— Отлично, как бы я мог на нее посмотреть?

— Очень просто. Купите билет и идите в комнату со славянскими богами, там и увидите эту величайшую работу.

— А можно ли на нее просто посмотреть, не платив ничего?

— Что за вздор? Конечно же нет.

— Черт бы вас побрал, — проскрипел Ярос и направился к выходу.

Он демонстративно пошел к двери, боковым зрением посматривая на стоявшего охранника у лестницы. Дойдя до выхода, Ярос быстро развернулся и понесся в стороны лестницы. Живой шкаф стоящий в дверном проеме не ожидал такого поворота событий. На его лице появилось удивление и он пытался понять, как действовать в такой ситуации.

Когда Ярос добежал до лысого громилы, тот стал расставлять свои огромные ручищи. Однако черноволосый бог не растерялся, и боковым ударом с кулака откинул охранника к перилам лестницы, где он хорошенько стукнулся лысой черепушкой. Бог не стал останавливаться ни на секунду, а лишь продолжил свой путь наверх.

Взбежав по лестнице наверх, Ярос обнаружил коридор с деревянным полом и множество комнат. Протянув жутко пекущую ладошку, бог принялся искать свою саблю. Долго бегать не пришлось. Бог остановился у комнаты, где его ладонь стала нестерпимо печь. Эта комната была посвящена языческим божествам, а точнее боевым богам, у которых в древности люди просили защиты и помощи в битвах. Больше всего места было отведено для Яростьбога. Здесь стояли разных размеров его идолы, на стенах висели картины с изображением языческих обрядов, тексты с заговорами оружий, которые славяне посвящали богу, церемониальная одежда и посуда, и даже большой макет храма. В этот раз Ярос не стал терять время на рассмотрение своего храма в миниатюре, а сразу направился в угол комнаты, где стоял ярко подсвеченный стеклянный стенд.

В нем и блестела серебром священная сабля Яростьбога!

Подбежавший к ней, бог попытался разбить толстое стекло и выхватить саблю. Однако, почувствовал сильный удар по голове сзади и его повалили на землю. Два огромных мужчины накинулись на бога и, прижав его к полу, пытались скрутить ему руки.

— Олежа, давай сюда эти сранные браслеты! — кричал один из нападающих, сильно заламывая руку бога.

 Ярос услышал звук металла, щелчок!

 Через пару секунд руки бога сжимали холодные и тугие металлические наручники. Яростьбог попытался вырваться из них, но поняв, что ничего не выйдет, смирился и принялся лежать на полу.

— Ну, что, гадёныш, так и будешь на полу валяться? — спросил с отдышкой один из громил, — давай его, Олежа, потащили к нам в коморку, там ментов ждать будем.

Яростьбог почувствовал как два громилы схватили его руки и принялись поднимать. Поднявшись, он понял что один из них был знакомый ему охранник, у которого теперь виднелся пурпурно-фиолетовый синяк под глазом. Второй громила был чуть ниже первого и постарше, на что указывала его морщинистый лоб и седеющая плешь на голове, но это никак не мешало ему сильно сжимать руки бога и тащить его. Охранники музея стали с видом победителей вести бога по коридору, в котором ходили посетители музея и, оторвавшись от музейных экспонатов, смотрели на них. Подходя к лестнице Ярос понял, что пока он бегал, левый кед успел развязаться и теперь сильно болтался на его ноге. Из-за чего он не успевал за двумя охранниками и они его постоянно неприятно дергали за руки. Вскоре самолюбие Яроса разыгралось и он воскликнул:

— Да постойте же вы, дайте хоть шнурок завязать, что вы как нелюди?!

— Можно подумать, ты очень по-людски поступил, — сказал лысый громила указывая на свой огромный синяк.

— Пойдем, я тебе сказал! Там где ты скоро окажешься тебе не пригодятся шнурки, -повернувшись, сказал второй охранник.

— Дайте мне завязать шнурки, черти болотные! — не выдержав, прокричал на весь музей разъярённый Яростьбог.

— Мать твою за ногу, у тебя 10 секунд, ну! Время пошло, — крикнул старший охранник, обдав лицо бога слюнями, вылетевших при крике из его морщинистого рта.

 Ярос принялся быстро завязывать шнурки. Завязав их, сидя, он поднял на охранников свои красные глаза и очень по-злому улыбнулся. Вдруг он выпрыгнул на стоявших рядом с ним громил и повалил их на ступеньки большой лестницы. Ярос снова, не задерживавшись, рванул по ступенькам вниз. Бежав, он слышал ругательства охранников и то, как вскрикивали люди поднимающиеся по лестнице.  Внизу, выход из музея преградила полосатая кассирша, однако ее маленьких размеров лапки не смогли остановить бога. Одной рукой он смел ее со своего пути и выбежал на улицу.

По центру города прогуливались люди, которые озирались на выпускавшего облака пара, бежавшего бога и двух догонявших громил. Ярос старался ни на секунду не замедлять бег, однако, он чувствовал, как его силы были на исходе. Пробежав метров триста, он понял, что старший охранник отстал и его теперь преследовал лишь «живой шкаф» с огромным синяком. Тогда бог свернул в переулок, затем в другой и оказался во дворе с шестнадцатиэтажками. Ярос бежал из последних сил, слыша как хруст снега под ногами громилы становился все ближе и ближе. Вдруг, уши Яростьбога словили неприятный звук и он повернул в его сторону голову. Это оказалась железная дверь подъезда, которая медленно закрывалась с ужасным писком. Бог прибавил скорость и устремился к ней.

 Ярос добежал в последнюю секунду закрывания двери и успел сунуть ногу в щель. Он быстро юркнул в нее и с грохотом закрыл. Усталый Яростьбог слышал, как массивное тело охранник на скорости врезалось в дверь и эхом по подъезду пронесся страшный громкий звук удара. Ярос же поспешил поднялся на пару этажей в верх, где присел на ступеньки и стал нашептывать заклинание. Прошептав заклинание, Яростьбог резко дернул наручники и они с хрустом слетели с рук бога.

Облокотившись головой к холодной стенке, Ярос закрыв глаза и, тяжело дыша, пытался перевести дух. Бог вдруг почудилось, что что-то приземлилось на его плече, но не приняв это во внимание бог продолжил с закрытыми глаза отдыхать от пробежки.

— Ты кто такой? — вдруг услышал голос ребенка Ярос .

— Твою ж! — дернувшись вскрикнул бог и ударился сильно головой об стенку.

Пред богом, на ступеньке, сидел мальчик лет восьми. Он был одет в желтую толстовку, джинсы с большими карманами и запачканные в грязи белые кроссовки.

— Что тебе надо, мальчуган? — потирая ударившуюся голову, спорил бог.

— Я видел с крыши, как ты убегал от дядьки, во-о-о-т с таким фингалом, — проговорил мальчик, показывая маленькими ручками что-то очень большое для него, — Я подумал, что и ты захочешь со мной поиграть.

— Постой, — вставая сказал Ярос, — ты сказал, что видел меня с крыши?

— Ну да, на такой выс-о-о-о-кой крыше, — и мальчик снова стал тянуть ручки, показывая насколько высока крыша.

— Ты можешь меня отвести туда?

— А ты мне что?

— Вот чертенок! Чего же ты хочешь?

— Поиграть, — перепрыгивая с одной ступеньки на другую, сказал мальчик.

— Хорошо-хорошо, я обещаю, что поиграю, если ты мне покажешь, где тут вход на крышу. Идет? — Ярос плюнул в свою ладошку и протянул ее мальчику.

Мальчик не пожал руку богу, а лишь улыбнулся и с детским озорным смехом побежал наверх. Ярос отправился за ним.

Он шел за бегущим мальчиком по ступенькам, поднимаясь все выше и выше. Здесь не было дверей квартир, встречались только железные двери, которые вели в основной подъезд, где и были жилища людей. Поднявшись на последний этаж, мальчик остановился перед белой дверью, которая вела на крышу.

— Вот, представляешь, я здесь живу и люблю гулять по крыше, но они постоянно приходят и закрывают на железный замок. А я его вот так, хрясь! И его нет, -озорным голоском пропищал мальчишка.

— Ты что это, живешь здесь, а родители где?

— Их нет, я сам здесь живу. Правда мне бывает так грустно, особенно, когда я смотрю с крыши, как дети играют во дворе. Я тоже хотел бы с ними, — мечтательно сказал мальчик, — но они меня не слышат и не видят.

Чувство Яростьбога не обмануло, перед ним стояла осквернённая кем-то душа, прикованная навеки к этому дому. Но, чтобы не расстраивать мальчика, Ярос решил сменить тему и, входя в белую дверь, спросил:

— Как твоё имя?

— Меня Женей зовут, а тебя как?

— Ярос.

— Приятно познакомиться, Ярос, — сказал серьезным детским голоском мальчик и протянул богу свою холодную ручку с маленькими тоненькими пальчиками, похожих на червячков.

Ярос с уважительным видом пожал ее.

Крыша шестнадцатиэтажки и правда была на очень большой высоте, с нее открывался вид на весь город. Он выглядел как огромный грязный монстр с большими трубами, из которых серое «существо» испускало густые облака белого дыма. Чистый снег, пытавшийся спрятать все уродство города, проигрывал в схватке с монстром и из белой накидки превращался в тёмно-серую кашицу, становясь похожим на грязную, облезлую кожу унылого существа.

 Ярстьбог поспешил подбежать к краю крыши, чтобы посмотреть, не ушел ли охранник. К несчастью бога, охранник стоял под подъездом, да к тому же к нему еще и добавились двое полицейских, приехавших на серо-синем внедорожнике. Двое мужчин в фуражках допрашивали лысого громилу с синяком, попутно записывая его слова. Вдруг полицейский, который записывал в блокнот показания охранника, резко поднял голову кверху. Ярос плюхнулся на живот и замер.

— Ты чего? — спросил мальчик, смотря детскими недопонимающими глазами на бога.

— Так, тссс, — прикрыв пальцем рот, тихо сказал лежавший на крыше бог. — А хотя, нет. Женя!

— Что?

— Быстро посмотри, что делают злые дядьки внизу.

Мальчик подбежал к краю крыши и, посмотрев вниз, сказал:

— А их там нет.

— Как?! — вскрикнул Ярос и быстро устремился к краю крыши, чтобы лично удостовериться в сказанном мальчиком.

И действительно, во дворе никого не было, но это совсем не предвещало удачи Яростьбогу. Полицейская машина осталась перед подъездом, а вот охранник и двое полицейских зашли в него и с каждой секундой приближались все ближе и ближе. Ярос быстро кинулся к белой двери, из которой вышел на крышу. Он схватил ее и принялся держать.

— А что ты делаешь? — с задором в голосе спросил мальчик.

— Так, Женек, ща мы с тобой поиграем в одну очень увлекательную игру!

— Какую?

— Называется «Помоги богу спрятаться от злых чертей».

— Ого, это как прятки?

— Почти, иди сюда.

Мальчик в желтой толстовке с серьезностью в глазах подбежал к белой двери, которую подпирал бог.

— И что мне надо делать? — скрестив руки спросил Женя.

— Держи вот так, как я, — показательно упершись в дверь, сказал Ярос, — и ни в коем случае не пускай тех дядек, усек?

— А ты?

— Что?

— Что ты будешь делать?

— Я побегу вон к той двери, — бог указал на такую же белую дверь, видневшуюся на другом конце здания.

— Нет! Не ходи туда, прошу. Там живет Она! — дрожащим голоском завопил мальчик.

— Кто такая «Она»?

— Страшная одноглазая женщина, которая приводит на крышу детей и что-то им шепчет, однажды она… — рассказывал Женя с большим страхом в глазах, — она заставила прыгнуть девочку с крыши, я тогда так испугался. Прошу не ход…

— Послушай сюда, Женя! — перебил бог, — Я есть Яростьбог — самый отважный и храбрый бог! Если же мне и попадётся какая нечистая тварь, то она триста раз проклянет тот день, когда встретила меня, — проговорил с пафосным видом Ярос, — А теперь держи крепко дверь, не впускай этих дурней, а когда я вернусь, клянусь святым именем бога Прави, мы еще поиграем!

Мальчик ничего не ответил, на него большое впечатление произвела речь черноволосого бога. Ярос же развернулся и принялся бежать к своей цели.

Добежав до двери, Ярос повернулся в сторону Жени. Было видно как он упорно упирался в белую дверь, чтобы не впустить нежеланных гостей. Бог решил подбодрить мальчугана и, вытянув правую руку с кулаком вверх, крикнул в сторону мальчика: «Жен…»

Вдруг!

Железная дверь с ужасным скрипом и немыслимой скоростью распахнулась и из нее на бога вылетело жуткое существо. Оно повалило бога на спину и принялось душить своими длинными и худыми лапами.

 — Ах ты, сучье отродье, — прохрипел Ярос и ударил в единственный глаз чудовище.

Одноглазое существо адски заезжало и схватилось за свой глаз. Яростьбог нанес еще два удара по голове с черными, как густая смола, волосами. Длинное и худощавое тело отлетело в сторону. Ярос резким движением, словно вылетевшая пружинка из механизма, встал на две ноги, держа руки в боевой готовности. Он попытался произнести заклинание и отчертить руну, но одноглазая старуха, быстро восстановив силы, и стала махать своими длинными и когтистыми лапищами. Со стороны могло показаться, что существо хаотично, как большими сухими ветками, размахивает своими руками, однако старуха выжидала моменты и метко целилась в слабые места бога. Одноглазая нечисть максимально загружала внимание Яростьбога, чтобы тот ни на секунду не мог отвлечься и прошептать заклинание.

Уродливая старуха легким и быстрым движением махнула левой костлявой лапой и бог увернулся, но, выпустив из внимания вторую когтистую лапу старухи, получил четыре серьезные пореза. Ярос, вскрикнув, упал на колени. Его тело было парализовано, а с плеча текли кровяные реки.

— Ярос! — прокричал тоненьким голоском Женя, стоявший на другом конце шестнадцатиэтажки.

Старуха устремила свой единственный глаз в сторону мальчика, скривив при этом свою огромную пасть в ужасной улыбке.

 — Женя, беги с крыши, — с особой сложностью Яростьбог повернулся в сторону мальчика и прокричал, — Мать твою, прячься за две…

Высокое, озлобленное существо вонзило свои желтые кривые когти в шею бога, подняв его на два метра от земли. Ярос хрипел, пытаясь проговорить хотя бы какое-нибудь заклинание, но когти впивались все глубже и глубже. Они окончательно обездвижили бога, отрезав ему даже возможность шевелить губами. Яростьбог чувствовал, как паразит высасывает из его тела всю божественную энергию до конца.

 «Нужно что-то сделать, нельзя так… Так просто… Отдаться… Гаду…»

 Силы предательски покидали тело бога. Его веки стали закрываться, он попытался напоследок посмотреть в глаз нежити, которая его сгубила, и они встретились взглядами. Большой желтоватый глаз с огромным черным зрачком смотрел на бога, а рот с маленькими, но до жути острыми зубками, растянулся в кривой улыбке и… Щелчок… Тьма…

Глава 5. Спасительница.

— Ярос… Ярос… Ярос, — шептал нежный голос девушки.

Вокруг была тьма…

Глаза бога ничего не видели, они были окутаны всепоглощающей тьмой. Ярос даже не чувствовал своего тела, но он ощущал, как лежит на чем-то очень мягком и теплом.

Вдруг что-то пощекотало лицо бога, так быстро, что он принял это за обманное ощущение.

«Где я?» — мысленное спросил сам у себя бог, но вдруг услышал громкий и отчетливый свой голос, словно напротив стоял другой Ярос и спрашивал его.

«Где я?» — снова пронеслось в темноте, ударилось об бесконечность тьмы и раздалось эхом.

В голове бога пронеслась мысль: «Неужели так выглядит смерть для бога?». Он снова услышал свой голос, а затем эхо во тьме…

Снова что-то пощекотало бога. В один миг, Ярос поймал себя на мысли, что… Что это были… Ярос снова затаился и стал ждать, и вот снова, снова длинные волосы девушки, щекотали лицо бога. «А ведь это и правда волосы девушки, точно! Я чувствую запах их, пышных длинных волос… Что это за запах? Он так знаком… Она сидит на мне, я начинаю чувствовать свое тело!»

По всему телу бога пробежал страх, такой могущественный, что заставил трястись все тело бога. «Черт, дрожишь как заяц, чувствующий запах волка. Какой стыд, бог войны!» — ругал сам себя Ярос.

— Не вини себя, Ярос, — пропел нежный голосок девушки, возле самого уха бога, — это нормально, по твоему телу разливается божественная энергия. Твоя энергия очень сильная и темная, он заставит любого дрожать, даже такого бесстрашного воина, как ты.

Ярос попытался ответить девушке, но у него ничего не вышло. Он никак не мог приказать своему рту вымолвить хотя бы звук. Поэтому богу пришлось довольствоваться лишь повторяющимся своим голосом во тьме.

— Ты и правду меня узнал, — звонко сказала девушка. — Воистину! Наши связи с тобой очень крепки. Они оказываются даже крепче, чем о них говорят.

Ярос снова попытался спросить девушку, но, увы, его рот по-прежнему не слушался.

— Ярос, я понимаю, что тебе не терпится узнать, кто я такая, но давай мы оставим это на потом, а сейчас лежи смирно и тихо, пока я вливаю в тебя божественную энергию.

Бог продолжил лежать в темноте и начинал чувствовать, как по его телу разливается обжигающее тепло, и то, как он по отдельности начинает чувствовать разные части своего тела. Яросу в один миг почудилось, что его рисуют частями на огромном холсте. Мысли о том, стоит ли верить девушке, почему-то даже не посетили голову бога, хотя даже если и посетили, он вряд ли бы смог сопротивляться ей.

Вдруг Ярос почувствовал, что ощущает свои губы, а затем и почувствовал полностью рот. Губы бога стали ощущать нечто мягкое и теплое. В его рот было помещено нечто нежное, что разливало по всему телу бога божественные силы. Яросу сразу пришла ассоциация с грудным ребенком, которого заботливая мамочка кормит своей грудью. «Присвятой мир Прави, где же я нахожусь?”- промелькнуло в мыслях бога и в ту же секунду эхом раздалось в темноте.

Через некоторое время к богу стало возвращаться зрение. Его глаза осторожно и медленно выводили появившуюся картинку. А картина эта показалась богу весьма странной. Перед лицом Яроса оказались две оголенные груди молодой девушки, одна из которых была во рту богу, вливая в него божественную энергию.

— Ммм-ггуу-мм-у, — промычал бог, держа во рту «кормящую» грудь.

Девушка засмеялась. Затем вынула свою грудь из-за рта Яроса и с улыбкой на лице принялась смотреть на бога, сидя у него на животе.

Перед богом, лежавшего на земле, предстала красивая молодая девушка с красными глазами, как у самого Яроса, и черными волосами. Богу казалось, что ее волосы были похожи на ту тьму, которая мгновение назад окутывала его. Девушка была полностью нагая, показывая свою красивую грудь с маленькими розовыми сосочками, которая с этого ракурса казалась Яросу еще привлекательней.

— Яростьбог, ты меня слышишь! — раздался еще один женский голос, который разлетелся по всей местности, где лежал бог.

Чернявая девушка, сидевшая на Яросе, встрепенулась, на ее беленьком личике появилась странное выражение. Вроде бы оно показывало огорченным, но в то же время не переставало быть очень радостным и веселым.

— Пойдем быстрее, — вставая сказала девушка.

— Куда? — спросил бог, который очень обрадовался, что может снова излагать свои мысли вслух.

Девушка ничего не ответила, а лишь направилась куда-то идти. Бог вскочил на ноги и направился за ней.

Он шел по густой зеленой траве, которая была здесь везде. Бог, пробираясь сквозь густой белый туман, который, как огромная белая стена, огораживал от бога загадочную местность с шелковистой травой. Ярос шел и боялся потерять таинственную незнакомку в густом дурмане. Бог понятия не имел, куда направляется девушка и зачем он идет за ней, однако ощущение, что он делает все правильно, не покидало бога.

Идя дальше, Яросу показалось, что через белую стену тумана он видит какое-то яркое сияние. Туман разделился на две густые стенки и перед Яросом открылся вид на водоем, над которым парил огромный яркий шар света. Яркость его была на много мощнее порталов, через которые богу доводилось проходить.

Девушка остановилась перед водоемом, и, развернувшись в сторону бога, стала смотреть своими красными глазками на Яроса.

— Где это мы? — спросил бог, у которого в голове с каждой секундой появлялись новые и новые вопросы.

— Яростьбог! — снова прогремел голос, который теперь Ярос отчетливо понимал, что он исходит из ярко светящийся сферы и разноситься эхом вокруг.

— Иди, Ярос, мне было очень приятно тебя видеть, — пропела нежным голоском голая красавица, — иди быстрее, не стой. Тебя уже ждут там!

Тело снова не слушался команд бога. Он лишь смог приказать сделать пару шагов в сторону красавицы с красными, как у него самого, глазами…

Ярчайший свет стал быстро освобождаться из сферы. Через пару секунд он забрал у глаз Яроса возможность видеть, окутав их белой пеленой. Силуэт девушки растворился в белом свете, и бог снова почувствовал себя легкой и беззащитной пушинкой, которая кружила в неизвестном для него пространстве…

— В следующий раз будь осторожен, Ярос! Пожалуйста, береги себя, — услышал бог голос незнакомой ему спасительницы, пробивающийся через бесконечно яркое нечто…

Глава 6. Макошь.
— Ярос! — вскрикнула девушка, обнимая очнувшегося бога.
Яростьбог привстал на кровати и громко откашлялся, оставляя кровавые пятна на белом одеяле. На подушке были видны подобные пятна, показывая, что сон бога вряд ли можно было назвать сладким.
Стоящая рядом с кроватью брюнетка с зеленными, как молодая весенняя травка, глазами смотрела с беспокойством на отхаркивающегося кровью бога, затем прервала затянувшееся молчание:
— Твою мать, Яростьбог, — вскрикнула грозным голосом зеленоглазая девушка и прописала хорошую пощечину богу. — Ты что, ошалел, так пугать меня?!
— И я тебя рад видеть, Макошь. — скривив болезненную улыбку и державшись за красную щеку, проговорил Ярос.
Девушка фыркнула и величественно отвела в сторону голову. Ярос, продолжавший сидеть в том же положении на кровати, окинул взглядом комнату, в которую ему довелось попасть. Это была большая, просторная комната с деревянным паркетным полом и расписным потолком, на котором было изображено голубое небо с белыми большими, как вата, облаками и огромным желтым кругом, солнцем. Здесь стояла огромная кровать с красными занавесками и свисающими золотистыми кисточками, однако, богу довелось лежать на более скромной, но не особо меньшего размера. Постель стояла у стены, на которой было нарисовано огромное поле с пшеном. В комнате пахло ароматом разных трав, которые наверняка распространяли баночки, стоявшие на небольшом стеклянном столике возле кровати Яростьбога.
Дверь в комнату отворилась и в нее вбежала светловолосая девушка с длинной косой, достающей до ягодиц. В руках ее была белая мисочка с каким-то горячим отваром, от которого исходил пар и нежный запах мяты. «Черт возьми, мята нужна только для того, чтобы отвлечь больного от, наверняка, ужаснейшего горчющего вкуса отвара. Ведь я знаю, как Макошь помешана на этих целебных травах, от вкуса которых так и хочется сразу слечь в гроб.» — молча оценил Яростьбог.
— Госпожа, вот новый отвар на корне…
— Так, цыц, — перебила девушку с косой зеленоглазая брюнетка в сильно облегающем золотистого цвета сарафане, показывающий привлекательные пышные формы красотки. — Ты можешь идти, Катрин.
— Хорошо, госпожа, — быстро отреагировала девчушка, которой на вид было не больше шестнадцати, и протянула мисочку со снадобьем своей госпоже.
Девочка хотела также быстро выбежать из комнаты, но Макошь, поставив чашечку на стеклянный столик, остановила ее. Она подошла к девушке с длинной косой и, нежно проведя по розоватого цвета щечке, поцеловала ее в пухлые молоденькие губки.
— Ты не забыла о сегодняшней моей просьбе, Катрин? — проговорила очень странным и приказывающим тонном зеленоглазая брюнетка.
— Нет, госпожа.
— Вот и отлично, а теперь иди и передай лекарке, что Яростьбогу уже лучше.
— Да, госпожа будет сделано, — все также быстро проговорила юная девушка в коротком белом платьице и выбежала из комнаты, закрыв за собой дверь.
Макошь подошла к столику, взяла в руки чашечку с отваром, вытянула свой тоненький мизинчик и макнула его в горячее снадобье, а затем сунула его в рот.
— Отлично, — проговорила она и протянула чашечку, от которой пахло мятой, богу. — На, пей!
— Уж простите, госпожа, но я должен буду отказаться, — все с такой же измученной и болезненной улыбкой проговорил бог.
— Не паясничай, идиот, — топнув ножкой прокричала зеленоглазая брюнетка с густыми распущенными волосами.
— Ты что, оглохла? Я отказываюсь пить эту дрянь!
— Вы только поглядите-ка на него! Некогда великий бог войны, пропавший на черт знает сколько веков, сейчас лежит весь избитый и покалеченный одноглазой Лихой, отказывается пить лечебный отвар, — она поднесла к сомкнутым бледным губам бога чашечку и продолжила, — Не выпендривайся, божок, пей, я сказала!
— Сама ты пей свою отраву, а ко мне с ней не подходи даже на метр, — отстраняя от себя белую чашечку проговорил Ярос, расплескивая содержимое на одеяло, которое ранее окрасил в красные пятна своей кровью.
— Ну конечно, это же не отвар из рук этой куртизанки Лады, — нахмурив свое бледное личико и ставя обратно на столик снадобье, проговорила брюнетка, — у нее ты наверное и с пола стал бы слизывать, лишь бы угодить этой шлюшке!
— Господи, — взвыл Ярос, — Макошь, перестань, и так башка раскалывается!
— Надо было тебя на той крыше и оставить, чтобы эта нечисть и впрямь тебе голову размозжила!
— Чего ж тогда спасла, раз я такой плохой? — смотря в грозные зеленые глаза богини, сказал Ярос, — оставила бы там меня с нечистью, никто же не просил тебя меня спасать, быть может, это была моя судьба так погибнуть.
— Ты дурак, красноглазый, — резко отреагировала на сказанное пышногрудая богиня.
— Чего сразу дурак? — промямлил Ярос.
— А того, что ты сам меня вызвал, чтобы я спасла твою дурную черноволосую головушку!
— Я? — удивленно вскрикнул Ярос и, не выдержав сильно громких нот, снова откашлялся кровью на уже испачканную постель.
— Не утруждай себя, бог войны, — спокойным голосом проговорила девушка в узком сарафане и, подойдя к постели, погладила бога по голове с растрепанными черными, как ночь, волосами.
— Нет, ты скажи, когда это я тебя вызывал?
— Ну понятно. Что, гордость не дает признаться, что позвал на помощь свою бывшую жену?— с каким-то задором проговорила Макошь.
— Как? Как я мог тебя вызвать, когда я был максимально обездвижен?
— Откуда мне знать? — раздраженно проговорила зеленоглазая богиня. — Ты набрал мою руну по рунному зеркальцу и буквально как мышь пропищал, что тебе нужна помощь. Я, конечно, очень приятно удивлена, что ты все-таки не забыл мою руну. А руну шлюшки своей помнишь, а? Ну скажи, Ярос, помнишь?
— Какого черта? Я ведь отчетливо помню все, что было на крыше, но чтобы я вызывал тебя, Макошь, я не помню… А что если это была та незнакомка?
— Ооо, что, уже Ладу бросил и нашел себе новую жертву? Ну и подлец же ты, Ярос. Если б знала какой ты, никогда бы… Эх, что уж теперь ныть? Раньше надо было думать.
Яростьбог не стал ничего отвечать, он был слишком погружен в свои раздумья. Он пытался вспомнить все, что было там, на той ужасной крыше. Он снова прокручивал у себя в голове музей оружия, охранника с большим синяком, оскверненную кем-то душу мальчика Жени и уродливую, нечистую одноглазую бабу, зовущуюся Лихом. Бог еще не раз откашливался кровью, вспоминая холодные длинные лапы чудовища, сдавливающие его шею. Он вспомнил ее большой здоровый глаз и по его телу пробежала небольшая дрожь, а всплывшие в памяти кривые когти Лиха заставили снова откашляться бога. Наконец, он вспомнил ту голую незнакомку, которая спасла ему жизнь, вливая из своей груди ему прямо в рот божественную энергию. «Кто она? Где я был? Неужели, это был просто сон? Бред из-за сильной травмы? Нет! Это точно не сон, уж больно все реалистично было, хотя, может быть, это был дурманящий эффект трав Макоши… Черт возьми, уже это неважно, главное, что я не исчез навсегда и сейчас мне уже лучше, да и я в заботливых ручках своей женушки. Что ж, главный вопрос, который меня сейчас должен мучить, так это как бы мне поесть, надеюсь же, Макошь из-за своих обид не решит меня морить голодом. Это, конечно, вряд ли, у нее слишком доброе сердце, чтобы пойти на такое.»
— Послушай, Ярос, — прервала затянувшуюся паузу богиня в золотом сарафане, — ты что-нибудь еще чувствуешь ко мне?
Яростьбог провел рукой по нежному, теплому запястью девушки. Она слегка дернулась, но не убрала руку. Бог чувствовал ее свежий запах весенних трав, который ему всегда так нравился. Он смотрел прямо в зеленные, загадочные, глаза девушки, пытаясь что-то вспомнить, что-то понять… «Как же я давно не чувствовал ее тепло» — вдруг пронеслась в голове бога мысль.
Лицо брюнетки застыло в каком-то девчачьем, невинном удивлении. Слегка приоткрытый ротик обнажал ровные белые зубки девчушки, а щечки на бледном личике девушки обрели розоватый оттенок, что делало ее очень привлекательной для Яростьбога.
— Молчишь, — прошептала богиня, не ожидая дальнейшего ответа.
— Макошь…
— Нет, Ярос, уж лучше молчи. Молчи, прошу!
— Но…
— Я сказала, ни слова больше! Слышишь?! Просто забудь этот вопрос и все, — она опустила свою голову вниз, закрыв своими пышными волосами лицо и прошептала, — прошло слишком много времени, чтобы возвращаться к чему-то подобному.
Макошь снова окинула взглядом сидевшего на постели искалеченного нечистью бога, затем посмотрел на расписной потолок с белыми облаками и ярким солнцем, и направилась к двери, погрузившись в свои девичьи раздумья и не говоря ни слова.
— Макошь, — вдруг окликнул ее Ярос.
— Что? — стоя лицом к закрытой двери, отозвалась зеленоглазая богиня.
— Я есть хочу, — проговорил Ярос почти детским, измученным голоском, — покорми меня, пожалуйста.
Длинноволосая богиня медленно повернулась в сторону кровати с богом. Ее выражение лица очень изменилось, куда-то делась та невинность и детское ожидание какого-то волшебства, сменившись на зловещую улыбку с адским зеленным огоньком в глазах.
— Повтори, — проговорила она, не переставая по злому улыбаться.
— Хочу кушать, — говорил все таким же детским голоском бог, зная, что раньше у него получалось влиять на богиню таким способом.
— Ах, кушать, — повторила Макошь, — ну что ж, малыш, как только ты выпьешь мой целебный отвар, я сразу же велю моим девочкам подать обед.
— Какого черта! — воскликнул Ярос и ударил кулаком по одеялу.
— Самого обыкновенного, Яростьбог. Такого с рожками, хвостиком и копытцами, — ехидно говорила богиня, с лица которой не слазило выражение победительницы. — А теперь пей отвар!
— Ладно-ладно, я его выпью, довольна?
— Нет.
— Что еще? — удивленно посмотрев на нее, проговорил бог.
— Я хочу, чтобы ты его выпил при мне и сейчас, — указательным тоном проговорила зеленоглазая красотка, — давай, Ярос, сделай хоть раз в жизни ради меня благородный поступок!
— Но он же горячий, — запротестовал бог.
— Никаких «но»! Пей или я ухожу, — открыв дверь, Макошь сделала вид, что действительно собралась уходить.
— Хорошо, все, сейчас.
 Откинув в сторону запачканное одеяло, бог свесил ноги с кровати и резким движением выпрыгнул из нее. Удержавшись едва на ногах от сильного головокружения, Ярос продолжил путь к маленькому стеклянному столику с золотыми ножками, стоящего возле кровати больного.
 Подходя к нему, ноги бога подкосились и Ярос упал на пол. Испугавшаяся богиня наблюдавшая за действиями голого бога, поспешила помочь подняться ему, однако бог ее остановил, сказав:
— Не надо, не надо, все хорошо. Сейчас, — поднимаясь снова на ноги, проговорил бог, — вот так. Видишь, Макошь? Я в полнейшем порядке, так сказать, чутка подустал, но в целом здоров. Так что, может, не стоит травить душу этой дрянью?
 Пышногрудая брюнетка ничего не ответила богу, продолжая с тревогой наблюдать за его действиями. Однако, ее зеленые глазки все горели тем адским пламенем, указываю Яросу, что она вряд ли поменяла свое решение.
 Наконец-то добравшись до столика, бог взял в руки маленькую чашечку с болотного цвета содержимым. Затем стал медленно и аккуратно подносить отвар, от которого приятно пахло мятой. «Быть может оно и не на столько противное» — вдруг подумал бог, а затем повернулся в сторону богини и посмотрел на нее глазами полных отчаяния.
— Нет, Ярос, эти штучки больше на меня не действуют. Пей или все, что ты получишь так это рыбную похлебку, — угрожающе сказала богиня.
 Яростьбог закрыл глаза и попытался как можно больше вдохнуть в себя приятный свежий аромат мяты, чтобы сильнее перебить горький вкус отвара.
«Ну, может, и правда не все так плохо?»
 Он влил содержимое белой чашечки себе в рот, чувствую как горячий и противно горький отвар разливается по его рту, напрочь уничтожая запах мяты и оставляя лишь противный привкус имбирного корня.                       ***

 За длинным прямоугольным столом, накрытым голубоватого цвета скатертью, сидели богиня Макошь, две ее помощницы и Яростьбог. Две девушки были сестрами, которые, сидя по обе стороны от Макоши, постоянно умудрялись найти то, из-за чего они смогли бы поспорить. Сестру, сидевшую справа от богини, звали Доля, у нее были золотые кудрявые волосы, маленький носик, глазки цвета васильков, которые были изображены на ее белом сарафанчике, и детские пухленькие губки. На ее лице постоянно держалась легка веселая улыбка, при виде которой любой начинал чувствовать счастье и радость, переполняющее его изнутри.
 Сестру, сидевшую слева от пышногрудой богини, звали Недоля. Она была одета в темно-синий сарафан и ее черты личика были схожи на первую сестру, однако в остальном она была противоположностью Доле. У Недоле были растрепанные седые волосы, белое, как снег, лицо и неживые, серые глаза, которыми она постоянно таращилась с явной неприязнью на Яростьбога. Бог же, постоянно замечая эти неприятные взгляды от нее, пытался разузнать в чем же проблема, но девушка с мертвыми глазами лишь отворачивала от него голову и что-то непонятное бормотала себе под нос.
 Кухня, где обедали боги, была очень большой. Здесь были два огромных, практически на все стену, окна, через которые открывался вид на спокойное море. Потолка в кухне не было, его заменяла открытое голубое небо, по которому иногда пролетали чайки. В комнате был слышен звук морских волн и присутствовал соответствующий нежный морской аромат.
— И все же, Макошь, — проговорил Ярос, жадно откусывая и жуя жаренное индюшачье крылышко, — почему ты такую иллюзию, как это море и потолок, не используешь во всем своем жилище?
— Потому что такая иллюзия требует большой запас божественной энергии, — ответила за богиню золотоволосая Доля.
— Когда на Руси все верили и почитали бога и святых, — сказала зеленоглазая богиня в золотистом сарафане, — в моих владения везде была очень сильная иллюзия, которая не просто была движущейся картинкой, но и также ко всему можно было притронуться, понюхать или даже съесть.
— А что сейчас случилось с верой людей? Неужто уже и чужие шкуры христианских богов не помогают?
— Тяжелые времена теперь наступают для нас. Сначала мы боялись переписывания наших законов, затем сложный период был в двадцатом веке, когда на наши головы свалилось проклятье, под названием научный атеизм, а теперь настают иные времена, более темные и страшные.
— И что же предвещают нам эти темные времена? — с ухмылкой на лице спросил Ярос.
— А то, что теперь с каждым днем люди теряют веру. Старое поколение еще верит, но приходящее на смену ему практически потеряла веру в нас. Злые духи расплодились по городу и обретают в нем такое могущество, что и не любому богу под силу их одолеть. Как же быстро все меняется в мире…
— Черт, Макошь, и ты ту же песню поешь. Мир меняется, все меняется, да тьфу на это изменение, чхать я хотел на веру людей! Вы, боги, со своей переписью законов под христианство вообще, что ли рехнулись мозгами?! Неужели непонятно, что людям стоит напомнить, кто есть мы на самом деле, и что они тоже должны с нами считаться.
— Дурак ты, Яростьбог, — фыркнула Недоля.
— Я попрошу уважительней относиться ко мне, бледная, — сделав серьезное лицо приказательным тоном проговорил Ярос.
— А то что?
— Перестань, сестрица, в словах Яростьбога есть правда, — сказала голубоглазая Доля с милой улыбкой на лице. Она не преследовала цели защищать Яростьбога, искав лишь повод поспорить с седовласой сестрой.
— Может и есть, но факт того, что он дурак это не исключает. Ибо бросил он нашу госпожу, разбив ей сердце и заставил перенести сильную хвору. Как это по твоему называется, сестрица? Самый настоящий дурак, — смотря своими пустыми глазами и морща свой молодой лобик, на высоких тонах проговорила Недоля.
— Максимум подлец, но не дурак же…
— Так, хватит!  — ударив по столу своим кулачком, вскрикнула Макошь, — сколько раз я вас просила не поднимать данную тему?! Это наши личные дела, которые мы уже успели решить с господином Яростьбогом, а копаться в прошлом и выискивать старые обиды я не намерена. Вам понятно?!
 Две девушки одновременно опустили свой взгляд вниз. Яростьбогу, даже показалось, что веселая улыбка Доли на пару секунд пропала, но когда она подняла свою голову на ее лице она снова расцвела.
— Итак, Ярос, — вертя в руках серебряный кухонный ножик, сказала Макошь, — мне интересно знать, где же ты все это время пропадал? А особенно интересно, как ты оказался на той крыше, в лапах одноглазой нечисти?
— И действительно, как так случилось, что «великий бог» получил хороших люлей от обычного городского Лиха? — фыркнула Недоля, снова наградив бога своим презренным взглядом.
— Вообще-то, сестрица, насколько мне известно, на счету того Лиха около десяти убитых людей! — вступилась за бога золотоволосая Доля.
— И что? На то он и бог, чтобы убивать подобную погань, тем более, раньше он считался одним из сильнейших богов. Хотя теперь, я вижу, что это были всего лишь сказки, которые наверняка распускал сам Яростьбог и его дурачок на побегушках Доброслав.
— Послушай, сестрица, не стоит делать преждевременных выводов. Я знаю, что господин Яростьбог очень сильный бог, с очень большим запасом божественной энергии, а причин проиграть той нечисти у него было масса. Про них наверняка он нам и поведает. К примеру, почему он вступил в бой с одноглазой Лихой без своего божественного оружия, ведь при осмотре крыши наши ангелы не обнаружили его? — договорив, Доля повернулась к Яростьбогу и мило улыбнулась, заставив улыбнуться бога в ответ.
— Потому, что дурак! — вскрикнула седовласая Недоля.
— Хватит, девочки! — наконец произнесла Макошь, которая во время спора наблюдала за морем через окно. — Ну же, Яростьбог, давай же, начинай, пока они не подрались.
 Яростьбога нехотя отодвинул от себя тарелку с вкусностями и опустошил оставшееся вино в бокале. Заметив, что вино закончилось попросил принести ему еще один графинчик и служанки Макоши незамедлительно это сделали. Они принесли богу хрустальный графин с красной жидкостью, от которой исходил приятный аромат винограда. Яростьбог не соизволил налить себе в стакан вино, начав пить его из графина.
— Алкаш, — пискнула Недоля.
— Но-но, — отпив на половину вина из графина, махая кулаком, проговорил бог, — знай свое место, бледная!
 Недоля прошептала оскорбление в адрес Яростьбога и отвела от него свой взгляд, скрестив руки на груди.
— Кхм-кхм, вам интересно, где я пропадал столько времени? — начал бог, — и я отвечу: спал! Да-да спал все эти века, проспав все важные события для мира Яви и Прави. Вы спросите: как? Как такое возможно? И вот тут я вам ничего не отвечу, ибо я сам не знаю, когда уснул, зачем уснул или из-за чего уснул, короче, пустое пятно в памяти. И я с радостью бы заполнил эту пустоту, однако, я не ведаю как.
 Яростьбога окинул девушек взглядом, затем снова пристроился губами к графину с вином. Девушки сидели молча и наблюдали за действиями бога. Веселая улыбка Доли сменилась на слегка приоткрытый ротик, Макошь теребила прядку своих распушенные каштановых волос и даже Недоля не произнесла ни единого слова, сделав вид, что белые чайки летающие по ненастоящему небу интересуют ее больше, чем рассказ божка с красными глазами.
 Выпив все вино, Яростьбог попросил еще один графин. Макошь попыталась запретить нести еще выпивку, однако бог так неприятно посмотрел на нее своими красными глазами, после чего зеленоглазая богиня не смогла противиться его желанию. Не дождавшись вина, Ярос продолжил свой рассказ.

***

— А, господин Яростьбог, как ваше самочувствие? — спросила блондинка с короткой стрижкой и в докторском халате.
— Господину Яростьбогу уже лучше. — ответила за бога Макошь. — Познакомься, Ярос, это моя лучшая и единственная лекарка Елена.
— Очень приятно. — проговорил Ярос и поцеловал руку девушки.
— Мне тоже, очень, очень приятно познакомиться с вами, господин Яростьбог. Для меня большая честь лечить такого великого бога, как вы, — проговорила, задыхаясь от смущения и вся покраснев, лекарка.
— Что вы? Не стоит так…
— Лена, отставить эмоции, — скомандовала зеленоглазая богиня, — нам нужно проверить состояние этого воришки дамских сердец.
— Да, конечно, госпожа, — оторвав свой взгляд от лица бога, проговорила блондинка, — господин Яростьбог, сядьте, пожалуйста, вот на эту кровать.
 Ярос уселся на кровать, застеленную чистой белой простыней, стоявшую в небольшой комнатке. Здесь был деревянный столик, за которым сидела лекарка Лена и с большой заинтересованностью читала какие-то бумаги, когда к ней зашли бог и богиня. В комнатке также стояли два больших стеклянных шкафа, в которых находились разные белые картонные коробочки, стеклянные баночки и колбочки. Над окном висели букеты сушеных трав, которые распространяли по всей комнате аромат чабреца, мяты и можжевельника.
— Господин Яростьбог, снимите, пожалуйста, вашу футболку, — сказала лекарка, осмотрев шею бога.
— Лена, будь уверена, там никаких ран не наблюдается. Он сражался всего лишь с Лихом, которое пыталось его задушить, а не…
— Госпожа,— перебив Макошь, ответила блондинка Лена,— я как врач должна осмотреть все тело больного, и, к тому же, мне нужно провести через его грудь импульс, чтобы узнать, не оставила ли нечисть свою отрицательную энергию в нем.
 Яростьбог выполнив все, что ему указала делать лекарка: снять футболку и расставить руки в разные стороны. Блондинка приставила два пальца к груди бога и Ярос почувствовал как по его телу разлилось тепло, а руны на груди засветились. Лекарка держалась пальцами за грудь бога около минуты, а затем убрав, сказала:
— Ну что ж, господин Яростьбог, ваше тело, в принципе, в полном порядке. Меня воистину поражает ваша способность с такой скоростью регенерироваться, этому, конечно же, способствует ваш огромный запас божественной энергии, что тоже меня не перестает удивлять. Единственное только, небольшой запас негативной энергии, занесенный вам нечистью через порез на плече. Но этот пучок не способен долго сопротивляться вашей мощной энергии и потому вскоре исчезнет.
— А физически этот пучок никак не помешает? — поинтересовался бог, натягивая обратно бе лую футболку.
— Не думаю, что сильно. Максимум, покалывание в плече, и то слабенькое. — улыбнувшись,       проговорила Лена.
 Ярос, сидя на кровати, повернулся в сторону Макоши и развел руками:
— Видишь, дорогая, я в полном порядке. Теперь ты вернешь мои вещи и отпустишь обратно в город?
— Не называй меня так, — буркнула зеленоглазая богиня.
— Да ладно тебе, любимая, — Яростьбог потянулся к руке богини, за что и получил хорошую пощечину. — Черт, Макошь, ты больше мне вреда приносишь, чем та нечисть!
— Я предупреждала тебя. Хочешь в город? Вали, пожалуйста! Только потом не вызывай меня и не скули, как щенок, прося помощи.
— Повторяю тебя: никого я не вызывал, ибо был полностью парализован! Я даже не помню твою руну, как бы я…
 Яростьбог получил еще один удар по лицу. На этот раз Макошь не обошлась легкой пощечиной, а зарядила кулаком прямо в нос бога. Нос Яроса                  распух и покраснел, а из ноздрей стали выползать две тоненькие красные змейки.
— Ах ты, сволочь! — закричала богиня, на лице которой было скорее не злоба, а грусть и отчаяние, — значит, ты, тварь, носишь записанную руну Лады, а мою, гаденыш, не помнишь?! Ну, Ярос, что ты молчишь?!
— Госпожа, — попыталась вступиться лекарка Лена, но богиня резко повернула в ее сторону голову и посмотрела, как показалось блондинке, очень страшными зелеными глазами. Лекарка опустив голову вниз, пыталась представить себе, что в ее кабинете ничего такого особенного не происходит.
— Да послушай ты, — попытался снова сказать Яростьбог, однако своим голосом еще больше разозлил богиню. Второй удар пришелся прямо в глаз богу.
— Ты что-то хотел сказать? — крикнула богиня, стоя перед Яростьбогом и грозно сжимая свои кулачки, — Вот и правильно, молчи! Молчи, если тебе дорога твоя жизнь!
 Макошь смотрел на бога лежавшего на кровати, прикрывавшего руками лицо от очередных ударов. Ее горящие глазки постепенно обретали тот самый успокаивающий цвет весенней травы и стали появлялись первые слезинки. Сначала одна скатилась по нежной щечке богини, за ней последовала вторая, а затем еще и еще.
— Я ненавижу тебя, Яростьбог! Слышишь? Ненавижу! — крикнула Макошь и выбежала из кабинета лекарки.
  Поняв, что разъяренная богиня уже не вернется, Лена поспешила к богу. Ярос сел на кровать и опрокинул голову назад, пытался остановить кровь.
— Сейчас, господин Яростьбог, — блондинка приложила свои два маленьких пальчика к носу бога и прошептала заклинание.
 Яростьбог почувствовал ужасную боль в носу, а затем приятный холодок. Поняв, что кровь перестала идти, вернул голову в обычное положение.
— Спасибо, Лена.
— Пустяки, господин Яростьбог. Правда вот с фингалом вашим мне трудно будет что-либо сделать. Максимум, что в моих силах, так это только дать вам мазь против ссадин и синяков.
— Ладно, это не так страшно. Заживет.
— Это точно, да еще с вашей то регенерацией заживет как на собаке… Ой простите, господин Яростьбог, я не так… Э-э… Выразилась… Простите.
— Все ты правильно и точно выразилась, не бери в голову.
— Спасибо… Ой, то есть. Боже, что со мной сегодня такое, — мямлила светловолосая девушка.
— Все нормально, Лена, все хорошо. Скажи-ка ты мне вот что: какую такую хвору перенесла Макошь? Про нее мне как-то намекнула Недоля.
— Ох, пресвятая Богородица, это была страшная, нет… Ужасная болезнь! Ох, я бы такого и врагу не пожелала бы.
— Лена, прошу, расскажи мне все поподробней.
— Ох, господин Яростьбог, — продолжила охать  блондинка.
— Можно просто Ярос, — улыбнувшись, сказал бог с огромным с иняком под глазом.
— Хорошо, господин Ярос… Ой, то есть, просто Ярос.
— Лена, не волнуйся.
— Да, хорошо, госпо… Ярос, — девушка села на стол и начала о чем-то размышлять, прикусив свой маленький пальчик. Просидев в таком положении пару секунд, она начала говорить серьезным, не похожим на свой, голосом.— Госпожа очень сильно распереживалась из-за вашего с ней расставания. Она месяцами не выходила из своей комнаты. Отказывалась от пищи и воды. Я предупреждала ее, что она может получить страшную скверну. Темную энергию, вроде того пучка, который в вас, господин Яростьбог, сидит, но только в разы сильнее. Но госпожа меня не послушалась, уж сильно по вам горевала. В итоге подхватила сильную скверну и надолго слегла. Ох, что я тогда только не делала: и разными травами поила ее, и разные заговоры произносила, и сильными рунами пыталась. Все эти методы не помогали ей, я была в полном отчаянии, и тогда мне пришлось превратиться в уточку, да полетела я к Роду. В те времена тяжко со связью приходилось, летела около недели я. Ну, слава Роду, не зря. Он и его лучшие лекари со мной к госпоже Макоши вернулись и избавили ее от скверны. Правда намучалась она ужасно. Перенесла она то, что и страшно, да и, наверное, невозможно передать словами. Слава ей, госпоже нашей небесной, что сейчас в полном порядке.
 Яростьбог дослушав рассказ блондинки, не стал ничего отвечать. Он пару минут еще посидел на кровати молча, смотря то ли в окно, то ли на сушенные букеты трав. Затем он встал и так же молча направился к двери.
— Господин Яростьбог…
 Бог махнул рукой, показав девушке, что не желает сейчас ничего слышать. Он открыл дверь и остановился на пару секунд.
В комнате пахло чабрецом, мятой и можжевельником.
 Затем молча вышел.