Семен Падлович стоял на коленях и молился. Так как ни одной молитвы Семен Падлович не знал, то он просто умолял не пойми кого, чтобы закончилось не пойми что. А было вот что.
  Вокруг Семена Падловича, весело смеясь, кружили большие хуи. Хуев было где-то восемь, а где-то может и девять. Могло быть и двести - Семен Падлович пытался их посчитать, но хуи, казалось, нарочно ускоряли темп. И кружили, кружили ему голову. Кружили вокруг, и посчитать их не было никакой возможности. Тяжелее всего Семену Падловичу было осознавать, что хуи были с яйцами и волосней. Прически на хуях были разные, но сходство между ними всеми, определенно, прослеживалось.
- Пожалуйста, отстаньте от меня, - жалобно блеял Семен Падлович, сжимая свои пальцы так, что костяшки побелели.
- Так не пойдет, - промолвил, казалось, самый главный хуй и рассмеялся, обдав Падловича струей спермы.
  Стоит отметить, что главным этот хуй определил сам Семен Падлович, так как привык разделять людей на главных и которыми можно помыкать. Если рассматривать реальность Семена Падловича именно с этой парадигмы, то хуи им сейчас именно помыкали.
  - Вот. Забирайте всё, - Падлович вытащил из-под кровати свою свинью-копилку и предложил ее, казалось, самому доброму хую.
 И здесь мы не можем не отметить, что Семен Падлович привык разделять на добрых и злых, обращаясь по мере надобности только лишь к добрым. Этих же добрых Падлович по мере не надобности оных зачастую этими самыми хуями как раз таки и обкладывал.
 В ответ на протянутую свинью-копилку добрый хуй по-доброму рассмеялся и со всей силы переебал Семену Падловичу своей доброй залупой по лицу. Падлович кубарем покатился в сторону, копилка разбилась, а монеты звонко разлетелись по квартире.
  - Ну, хорошо, - сжалился наконец, казалось, самый злой и свирепый хуй. – Так уж и быть, мы возьмем себе по монетке. А на оставшиеся деньги ты наймешь ГАЗель…
- Баргузин, - вмешался молодой и нетерпеливый хуй. – В Баргузин больше влезет.
- Тогда самосвал, - согласился свирепый хуй. – Возьмешь в аренду самосвал и поедешь на свиноферму.
Семен Падлович обрадовался и начал собирать монетки по полу, постепенно пробираясь сквозь хуи к выходу.
- Затем ты купишь на все деньги туши невинно убитых свиней.., - продолжал злой хуй.
- Поцелуешь их в анусы, - добавил доселе молчавший хуй с пирсингом на уздечке и, казалось, даже натянул поводья.
- И, наконец, вывалишь из кузова всех свиней в реку в центре города, - светясь от счастья, закончил самый маленький и тонкий хуй и спрятался в ширинку к Семену Падловичу.
Семен Падлович, наконец, успокоился и уснул. Ему предстоял тяжелый день, ведь свиньи тяжелые существа, а значит и грузить их в кузов будет очень тяжело. Такая хуйня)