Но кому нужны предсказания погоды? То, что она портится, уже само по себе достаточно скверно; зачем же еще отравлять себе жизнь, узнавая об этом заранее? Если мы кого и признаем в качестве пророка, то это какого-нибудь старикашку, который в особенно пасмурное утро, когда нам особенно хочется, чтобы был ясный день, окидывает горизонт особенно проницательным взором и говорит:

"О нет, сэр, ручаюсь, что тучи разойдутся. Погода разгуляется, сэр".

"Ну, он-то уж в этом знает толк, - говорим мы, желая ему всяких благ и выезжая за город, - удивительное чутье у этих стариков!"

И мы чувствуем к нему признательность, которую вовсе не уменьшает то обстоятельство, что погода _не_ разгуливается и что дождь льет весь день без передышки.

"Ничего не поделаешь, - думаем мы, - в конце концов, это от него не зависит".

Напротив, у нас остается лишь горечь и мстительное чувство по отношению к тому, кто предрекает непогоду.

"Как вы думаете, - прояснится?" - приветливо кричим мы, поравнявшись с ним.

"Едва ли, сэр; видать по всему, дождь зарядил до вечера", - отвечает он, покачивая головой.

"Старый болван! - бормочем мы. - Что он в этом смыслит?"

И если его предсказание оправдывается, мы возвращаемся в еще большем негодовании и с каким-то смутным ощущением, что он так или иначе причастен к этому грязному делу.

					Джером К. Джером.
					Трое в лодке (не считая собаки) - ГЛАВА V