Клавиша без номера. Moderato con anima.

Анжелика, сколько себя она помнила, с превеликим трудом привыкала к малознакомым ей людям. Если вливалась в жизнь коллектива, то медленно,
капля за каплей.
Когда несколько лет назад Тухманова вместе с родителями переезжала в N-ск из Петербурга, девушка предчувствовала те сложности, с какими ей
доведётся столкнуться. В своих мрачных прогнозах она ничуть не ошиблась.
Гнетущая неуверенность вела её с самого первого дня в училище.
Подойти к незнакомому преподавателю, затем, чтобы что-то спросить, - извольте подойти сами, я боюсь, я не могу! Уточнить у мальчика-старосты расписание
- колени трясутся от одной только мысли! А ещё все кругом её спрашивали, почему поменяла свой мегаполис на их пыльное захолустье. Ответить ей толком было
на это нечего: отец сказал, что ему предложили работу, что находится она в другом городе, и дело стояло только за тем, как скоро они упакуют свои чемоданы.
Первые месяцы новой жизни у Анжелики прошли в аллергии на провинциальность. Взирала она на ровесников исключительно свысока.
Как это по-человечески! Это они - плохие и мерзкие, мне, распрекрасной, с ними не стоит даже водиться, только испорчусь. На деле же признаться себе: что это страхи
не дают ей свободно общаться с людьми, что мы равно так же ничтожны, чтобы искать для того свои мнимые превосходства.
Наконец Анжелика пришла к таким мыслям сама, и погибший в ней нарциссизм, открыл миру добрую, пусть и слегка неулыбчивую, восемнадцатилетнюю девушку. Таковая в ней
перемена произошла неслучайно - так на Тухманову повлияла первая её встреча с Яшиным. Их знакомство произошло вот каким образом.
Это было последнее занятие Анжелики в тот день. Освобождённые звонком на перерыв, гитаристы спешили из аудитории в коридор для того, чтобы там смеяться, шутить и
обсуждать кого из знакомых, убедившись, что те отошли достаточно далеко.
Тухманова, задержавшись, осталась в классе одна. Гриф ни в какую не желал залезать внутрь чехла. Инструменту куда больше нравилось его текущее положение, и в душную
темноту мешала поместить гитару заевшая "молния".
- Не мучайся ты, - произнёс кто-то невидимый у неё за спиной. - Давай я тебе помогу.
Она оглянулась и тут же опустила взгляд в пол. То Тухмановой предложил, незнакомый ей, статный, красивый парень. Анжелика что-то невнятно пролепетала.
Молодой человек вошёл настолько бесшумно, что она при виде его окончательно растерялась.
- Глупая ты, - беззлобно произнёс Яшин (а это был именно он), и взял в руки полузасунутую гитару. Справился он за минуту. Резким движением Николай
застегнул "змейку" и инструмент оказался в чехле. Яшин помог надеть девушке лямки на плечи.
Тухманову волновало внутреннее любопытство. Она успела запомнить все лица на своем курсе и даже знакома была с парою старшекурсников. Незнакомец ей оттого
представлялся весьма загадочным.
- Я тебя никогда здесь, в училище, не встречала, - произнесла Анжелика тихо. В висевшем напротив маленьком зеркале девушка видела, как Николай, у неё за спиной,
аккуратно распутывал бретельки.
- А ты меня и не должна была встретить, - сосредоточенно проговорил Яшин. - Я ведь тут не учусь.
Он отошёл на пару шагов от Тухмановой. - Всё готово, - сообщил он.
Девушка повернулась. Логика ситуации обязывала Яшина объясниться.
- Я сегодня приехал сюда от студенческой организации, - сказал это Николай, стараясь вложить как можно больше эффекта. - Российский союз студентов. Мы проводили
свою агитацию, конференция только что кончилась.
- Тоска зелёная, должно быть, все эта агитация, - в голосе Анжелики послышался отзвук уверенности. - Не представляю себя активисткой.
И, протягивая слова, добавила: - Сидеть где-нибудь в профсоюзе, да ну.
И заулыбалась.
- Порой, надоедает и мне, - признался девушке Яшин. - Если выпадет случай участвовать в чём-то более грандиозном, без сомнения, поменяю свою принадлежность к
организации.
Они вышли в коридор вместе. Как и всегда, там сновали студенты, вечно куда-то спешившие. Изредка с хмурым лицом пробегал, держа толстую папку в руке, торопившийся
преподаватель. На лестничной клетке Яшин с Тухмановой остановились.
- Кстати, меня зовут Николай, - и парень шутливо протянул руку.
- Анжела.
Тотчас же случилось короткое рукопожатие.
- И всё же, - осмелилась Тухманова спросить у него. - Как ты попал именно в ту аудиторию, где была я?
Николай посмотрел ей прямо в глаза.
- Я увидел красивую девушку. Также заметил, что ей нужна помощь. Пусть и маленькая совсем, но поддержка.
Тухмановой то было слышать крайне приятно.
Яшин несколько нервным, пружинистым шагом начал спускаться. Короткий стук сапогов, остановка площадкою ниже, и звук шагов снова.
К следующей конференции Союза Студентов в училище Тухманова уже знала, как ей и где отыскать Николая.
На том общественном торжестве Яшин являлся докладчиком. Тема его была такова: "Трудности адаптации у иностранных студентов".
Когда Николай поднял взгляд на сидевших перед кафедрой слушателей, он увидел пришедшую Анжелику.
Та стояла у самой двери, позади всех рядов. Ноги её были скрещены меж собой, а сама она, оперевшись, неотрывно глядела на Яшина.




                                                            ****

Наталья Ивановна не знала, что и подумать. Такого за время её долгой службы в студенческой библиотеке ещё не случалось ни разу. За последнюю пару недель
постоянно являлись студенты, причём той же неизменною парочкой, и заказывали-заказывали книги по философии без конца. Если по абонементу необходимая книга на дом
не выдавалась, то они её брали с собою в читальный зал. За безумно короткие сроки Саша и Полишинель изучили огромное множество хрестоматий, перебрали все монографии,
какие попали к ним в руки.
На этот раз это был "Левиафан" Томаса Гоббса.
Получив книгу, они уселись за столом у окна.
- Если мы собираемся пользоваться этой комнатой дальше, - Саша открыл "Левиафан" на первой странице, - то нам надо уметь отвечать на вопросы, которые может задать
Повелитель.
- Ты знаешь, - Полишинель сел, как можно удобней, - я никогда до этого не размышлял над проблемами философии. Особенно всерьёз.
Игорь одет был в стандартную форму " сокола". Строгая, чёрного цвета рубашка, значок в виде головы птицы - там, где обычно носят нашивки. На ремень одевалась
специальная бляха - также с соколиным клювом и того же серебряного оттенка, что и нагрудный бейджик. Заканчивалось облачение специальным головным убором: если
читатель может себе представить нечто среднее между фуражкой и тюбетейкой. В помещении Стравинский старался его снимать, и бесполезный, убор этот часто был
только носимым в руке. Вот и сейчас он лежал на столе, рядом с открытою книгой.
Несколько минут они читали. Нарушил молчание Мерзляков.
- Я тут вот о чём подумал, - заговорил Саша.
Игорь молча на него посмотрел.
- С помощью этого Сада, мы же можем изменить прошлое! - Александр нагнулся к Полишинелю. - Загадаем, чтобы время повернулось вспять!
- Меня посещали подобные мысли, - спокойно ответил Стравинский. - К примеру, перемотать сегодняшний день на несколько месяцев назад. - Игорь задумался. - Тогда бы
мы предотвратили появление "соколов". Времени будет достаточно для того, чтобы отговорить Анжелику Тухманову от затеи. - Вздохнул: - А если она уже тогда хотела
быть их координатором?
- Да, ведь ты же не знаешь её прошлого так хорошо, - закивал Саша. - Так что, если и нужно её как-то переиграть, то тебе придётся этим заняться в текущем режиме.
Саша смолк ненадолго.
- К тому же, несколько месяцев назад, мы с тобой не были знакомы! - всплеснул Александр руками. - Я бы был до сих пор в своей старой компании, у Долматова!
- Ты их, похоже, вспомнил не к месту, - Игорь мотнул головой. Саша обернулся в ту сторону.
У стойки библиотекаря были Леди Ю, Оксана, Нехлюдов и я.
- Они-то тут какого чёрта забыли? - Полишинель уткнулся в книгу. - Ты посмотри на Наталью Ивановну.
- А что с ней не так? - Саша, как и всегда, не сумел сообразить быстро.
- Она, кажется, поражена тем, что студенты принялись за чтение, - компания направилась к столу в другом конце зала. У одного Эндрю в руках
было два словаря.
- Верно ты это подметил, - Александр увидел изумление на лице библиотекаря. Вся профессиональная жизнь Натальи Ивановны Сташевской круто менялась. В данный момент в
ней совершалось очередное пике.
- Ну да ладно, мне они все, по большому счету, неинтересны, - Игорь отвернулся и уставился в окно. - Меня куда больше волнует приближающийся День Города.
- В каком смысле? - недоумённо посмотрел на него Саша.
Стравинский вздохнул, и только после ответил: - Иногда я начинаю понимать, почему прежние твои друзья тебя бросили. - Полишинель сник. - "Соколы", считай: Тухманова
и Яшин, полагают, что раз День Города - выходной, то в училище будет пусто. Станут обыскивать здание. В рейде также принимаю участие я.
- Тогда тебе их нужно запутать, пустить по ложному следу, - пробормотал Саша.
- Что я намерен сделать, - раздраженно ответил Стравинский. - Этот Сад наш, и пусть нашим и остаётся.


                                                             ****

После победы на конкурсе Леди Ю овладело, неясное ей самой до конца, ощущение полноты жизни. Ей, впервые за долгое время, виделось всё вокруг правильным,
устроенным как положено. Каждый предмет ей открылся в своей абсолютности и красоте. Шла она вечером в парке, и каждое дерево на пути, представлялось ей
слепком божественной красоты. В тот период её посещали мысли такие: "Как же красив каждый клён, как великолепна всякая клумба! Сколько прожилок в древесном
листе, и каждая из них - жизнь!" Она сама ощутила себя осколком чего-то невообразимо большого. Чего именно ей было трудно ответить. Но эта сила была выше
всякого человека. Если представить сознание в виде вместилища, то в такой сосуд эта энергия не способна была целиком уместиться. В её понимании, люди могли
чувствовать в себе это более или же менее явно, но познать полностью это не под силу даже мудрейшему из людей.
На днях состоялось торжественное вручение статуэтки, что только продлило триумфаторское послевкусие.
Оксана с Ветвицкой делили единый приз на двоих : маленький скрипичный ключ, вылитый из чистого золота, был инкрустирован двумя изумрудами. Юлия множество
раз вертела в руках эту крохотную ювелирную прелесть. Победа их с Глинской была грандиозной, а награда за то полагалась такая, что она едва могла уместиться в ладони.
Дошло до того, что Ветвицкая изучила каждый миллиметр поверхности и даже после того всё никак не могла наглядеться. Драгоценные камни на завитушке ключа горели для
Ю огнями далёкого Будапешта.
Схожие чувства испытывала Оксана. Победа кружила ей голову, а в ушах стояли апплодисменты. Если в Венгрии будет тот же успех... Об этом она старалась
не фантазировать. Особенно грело Глинскую то, что я помог выиграть конкурс. Девушка ловила себя на том, что она хотела попасться Долматову
на глаза, часто задумывалась, что я делаю в тот момент, когда она от меня далеко. Это было самой невинной любовью, какую себе только можно было представить.
Девушки заявили о намерении освоить разговорный английский практически одновременно. Утром, сперва, Эндрю сказала об этом Юля, а к полудню того же дня это же
объявила мне Глинская. Поездка за границу двигалась к девушкам с неумолимою скоростью, а ещё ничего к тому предпринято не было. Времени для того, чтобы
выучить себя изъясняться, находясь по ту сторону языкового барьера, становилось всё меньше.
- Возьмём в дорогу с собой несколько разговорников, - объясняла терпеливо Ветвицкая. Мы стояли у самого входа в библиотеку.
- На тот случай, если мы ничего не освоим до момента отъезда, - добавила Оксана, подмигнув.
Доводы девушек нас с Нехлюдовым убедили. Двери, ведшие в помещение, были двустворчатыми и широкими, но по некой, известной лишь небу причине, открывалась из створок
только одна.
Её-то и распахнул Эндрю, придерживая дверь так, чтобы вошли Глинская и Леди Ю, после юркнул вовнутрь сам, а я вошёл последним из всех.
Мы сразу направились к стойке.
Леди Ю долго, подробно объясняла Наталье Ивановне, какие девушкам нужны книги. Отыскалось несколько словарей. Не думая долго, Ветвицкая взяла в читальный зал все из
них.
- Ты только взгляни, - Нехлюдов украдкой указал в сторону. - Всё старые знакомые, кажется.
Я посмотрел туда же, куда и он. И действительно, один из столов занимал Саша, сидевший с незнакомым мне парнем.
- Неужели теперь Мерзляков общается с "соколятами"? - сказал я скорее свою мысль вслух, нежели ожидая ответа от Эндрю.
- Так это же Полишинель.
- Поли-кто? - я был удивлён тому, что Андрей знает кого-то из возникшей недавно в училище организации.
- Игорь, Полишинель. - и Эндрю легонько меня подтолкнул. - Это именно он рассказал мне про трюк, который ты выкинул. Чтобы я не попал
к Когану на именины.
Я разочарованно выдохнул.
- Ты всё ещё помнишь о том, что я внёс твоё имя в список? - сказал я уныло. - Теперь я наконец понял, кто был твоим таинственным информатором. - Вспомнил я о
событиях того дня.
- Давайте мы сядем вон там, - и Оксана махнула рукой в сторону одного из столов в конце зала.
Там мы удобно расположились. Одну сторону занимали Леди Ю с Глинской, я сидел перед углом, остальную, противоположную сторону забрал себе целиком Эндрю.
Девушки работали с книгами. Им требовалась тишина, и потому никто из нас не разговаривал толком. Изредка что-то бормотала Оксана, когда заучивала наизусть
определённый отрывок из текста. Мне и Андрею от скуки некуда было деться. Наконец Эндрю поднялся и начал заглядывать из-за плеча, что такое там читала любимая.
Его девушка от прикосновений Нехлюдова не отстранялась. Он её приобнял, и они просидели так очень долго. Внутри я готов был взорваться, не имея даже одного права
словесно их обругать, чтобы выказать возмущение. Леди Ю выбрала не меня. Оксане, казалось, всё это было неинтересно. Никаких замечаний она в такие минуты не делала.
И тут сэр Эндрю спросил: - Юлён, а где ваша статуэтка?
- Должна быть в моей сумке, - Ветвицкая оторвалась от чтения. - Я храню её у себя.
Статуэтки там не оказалось. Леди Ю дважды переворошила сумочку до самого дна. Золотый скрипичный ключ потерялся! Исчез!
- Так, ну я же ведь не могла, - на лице Юли возникла тревога, - оставить её наверху.
Пару минут никто из нашей компании не знал, куда ринуться и где искать.
- Мы перед тем занимались в классах на третьем, - напомнила подруге Глинская. - Смотреть надо в первую очередь там.
Леди Ю подскочила со своего места.
- Андрюш, давай бегом туда. Я пойду с тобой вместе, - добавила она решительно. - У четырёх глаз гораздо больший обзор. Будем обыскивать аудиторию по сантиметру.
Они, быстро собравшись, ушли. Оксана разволновалась и не могла больше спокойно читать.
- До чего неприятное обстоятельство, - сказала расстроенно девушка. - Я надеюсь, что они всё же отыщут нашу награду.
Мне оставалось только с ней согласиться. Мы замолчали. Я начал оглядываться по сторонам. Сразу за читательским залом бесконечными рядами уходили в даль книжные
стеллажи. Там, представлялось мне, должна быть любая книга на свете. Я, кое-что вспомнив, заговорил.
- Оксан, я недавно начал писать свою книгу, - я хвастался ей неприкрыто, зная, что это её впечатлит.
Она моментально заинтересовалась.
- Какого же содержания? - у неё загорелись глаза.
- Ну, про нас, - я запнулся. - Про всё, про училище. Выдумки будет значительно больше, чем правды, конечно. Всех событий не стану описывать из-за их скучности для
сюжета. Изменю имена.
Глинская ловила каждое моё слово.
- Какая будет концовка, - тут я снова остановился. - Не знаю пока. Полагаю, что это станет яснее в процессе.
Оксана смотрела теперь на меня изменившимися глазами. Хорошо ей знакомый и нравившийся паренёк оказался, что называется, с творческой жилкой, и теперь она видела
это в моём каждом жесте, каждом движении головы. Я смутился немного при этом.
Глинская вернулась к учебнику. Мне приходилось молча сидеть и витать высоко в своих мыслях.
"Чёрт возьми, Юля уже занята, мне никак не рассорить их с Эндрю. Препятствия в виде Когана у меня на пути больше нет", - я подпёр подборок рукой. "Другой вопрос в
том, что к Оксане я не чувствую ничего". - Тут мне открылась та сторона дела, какую я долго не замечал. "Зато ей заметно нравишься ты, наберёшься в дальнейшем с ней
опыта".
Да извинит читатель меня за подобные грязные мысли, если сочтёт все эти размышления не подобающими литературному содержанию. В те дни я ещё был не так искушен, и не
видел в том преступления над наивным доверием девушки. Я с духом собрался.
Мне казалось удобным начать с темы далёкой и только затем подвести Оксану к основной мысли.
- Ты знаешь, что скоро День Города? - обратился я к Глинской будто бы невзначай.
- Да, конечно, - она оторвала от словаря взгляд.  - Больше крупных дат в этом месяце нет.
- Отмечать, думаю, будут также на набережной. Спустят на воду кораблики, каждый с разноцветною лампой, - я ей словно расхваливал праздник.
- Это очень красиво. Помню, последний раз видела это только на море, - лицо Оксаны преобразилось. Так бывает, когда размякаешь в неге от нахлывнувших воспоминаний.
Я понял, что пора наступать.
- Так давай сходим, вместе посмотрим, - Глинскую моментально покинул романтический дух. Она напряжённо задумалась.
- Это ж надо спрашивать у Андрея, - заявила она. - Если он пойдёт с Юлькой...
Вздохнув терпеливо, я взялся настойчиво убеждать.
- А никто не говорит, что мы их об этом предупредим, - Оксана, видимо, начала понимать, к чему склонялось моё предложение. - Сами пойдём. Ничего им не скажем.
- Ну, так это мне нужно подумать, - протянула Глинская, хотя согласна она была уже в тот момент. Приличным ей виделось, несколько времени меня подержать в
нагнетённом искусственно любопытстве, и поддаться едва ли не в последнюю пару минут.
Дверь библиотеки открылась, и через мгновение там показались Эндрю и Леди Ю. Наталья Ивановна покосилась на Нехлюдова недовольно, когда тот побежал к нам
сквозь залу.
- Нашёл! - держал он в сжатой руке пустоту. Изделие было настолько мало, что, если не зная размеров его, можно было подумать, что в кулаке ничего нет. - Отыскалось! -
Андрей поставил статуэтку на стол.
- Вот и здорово, - обрадовалась находке Оксана. Её часть победы в недавнем конкурсе блестела под лампой.
К нам подошла и Ветвицкая.
- Теперь давайте ещё посидим над английским.
Эндрю картинно вздохнул, но ничего другого не оставалось.
За те два часа, что мы провели в библиотеке после, у меня от глаголов и всяких разных спряжений разболелась до ужаса голова. При упоминании слова "герундий"
я морщился нервно ещё целый месяц.



                                                                 ****

С самого раннего утра очередь была длинной. Гусеницей она тянулась по всему коридору, а её хвост поворачивал за угол. Сюда, к директору музучилища, казалось,
собрался одновременно весь город. Пришли поднять шум студенты из общежития, дескать, воду им отключили, и мы хотим, значит, жалобу написать. Ожидала приёма Екатерина
Сергеевна: в представленные ей сроки по учебному плану она никак не могла уложиться. Словом, целая вереница нерешённых вопросов стояла с утра, чихала и кашляла,
переминалась с одной ноги на другую, и сдаваться без разговора с высоким начальством не собиралась. Если бы с каждым вошедшим не работали быстро, то Коган не знал бы,
смог ли бы он выдержать до конца.
Наконец он стал первым в шеренге. Табличка с графиком приёмных часов висела у него перед носом. В эту минуту из-за двери, попрощавщись, выпрыгнул в коридор
очередной заведующий чем-то малопонятным, но наверняка очень важным для жизни учебного заведения.
- Войдите, - раздалось строго из кабинета.
Коган сделал вперёд пару шагов, захлопнул дверь за собою. Бегло он успел осмотреть окружающую обстановку.
Офис представлял из себя обыкновенную и ничем не примечательную комнатушку. Всё было устроено в ней в строгом стиле: серьёзно висели на стене календари, без намека
на юмор стояли несколько кресел на случай гостей, и даже самые стены настраивали вошедшего исключительно на деловой тон. Картину завершал насупившийся мрачно директор.
Как здешний владелец всего этого помещения, он сидел за огромным столом. Тот был, к слову, в несколько раз больше самого Михаила Сергеевича.
Леонид понял, что здесь только и могут происходить важные и сугубо официальные вещи. Таковой и собиралась стать его следующая просьба, пока ешё не произнесённая.
- Будьте добры, говорите, - сказано это было совсем недоброю интонацией.
- Я вот, - не знал с чего начать Леонид. - Я к Вам по поводу перевода, - От напряжения в горле у него пересохло. - Хочу забрать свои документы и перевестись в
курский колледж искусств.
- А с родителями Вы уже всё это обсудили?
- Конечно.
- Значит, перевестись, - Михаил Сергеевич начал спешно перебирать папки. Отыскав нужную бумагу, он вытащил её из основной кипы и бросил на стол. Ни слова не
говоря, директор поднял телефонную трубку.
Всё время этого разговора Коган метался глазами по комнате. Остановились они на висевших под стеклом сертификатах.
- Ольга Михайловна, тут у меня Ваш студент. Да, Леонид Коган, Вы уже в курсе? "Присуждается Вернадскому М. С. за его вклад в развитие"... Тогда я ему объясню, что
и как прямо на месте. "от благодарного коллектива в лице"... Хорошо, он распишется и тогда будет свободен.
Мужчина повесил трубку.
- Так, Леонид Борисович, поставьте подпись вот здесь, - и директор протянул ему заявление. В этом бланке Коган узнал виденную давно им, ещё при поступлении, форму.
 - Когда спуститесь в канцелярию, получИте назад все бумаги. Там Вам всё отдадут.
Коган небрежно поставил несколько закорючек в нужных местах. Теперь документ был подписан обеими сторонами.


                                                           ****

На улице установилась такая пора, когда до рекордного знойного солнцепёка ещё далеко, но теплом насладиться на воздухе можно с лихвою. В такую погоду и
отмечался День Города в N-ске. Парки и скверы манили своею свежестью каждого. На площади, где должен был состояться сегодня салют, уже собирались первые горожане.
Целый вечер старался я увести от прохожих Оксану - мне хотелось гулять с нею, будучи наедине, так чтобы никто не мешал нашей с ней тихой прогулке.
- Как ты себя ощущаешь перед поездкой? - обратился я весело к ней.
- Нервничаю, конечно, - призналась Оксана. - Мне не верится до сих пор, что уже через пару недель я буду где-то в Европе. - Она махнула рукой. - Там, далеко, где
я никогда не бывала. - Сказано это было с некой загадочною тоской.
Мы стояли посреди малой аллейки. Клёны шумели у нас над головой. ГолубИ, обгоняя один другого, клевали крошки батона. Единственная бывшая тут скамейка
была совершенно свободна. Я уселся на неё первый. Девушка, постояв рядом, села со мною чуть погодя.
Я мягко положил руку ей на колено. Она улыбнулась и сделала вид, будто ничего не заметила.
Та картина, которую девушка рисовала в своём воображении, так упоённо, так часто, думая о любимом, разворачивалась сейчас перед ней наяву.
В тот момент Глинская была счастлива.
- Никогда не задумывалась о том, какой здесь открывается вид? - обратил я на это её внимание.
Имел я в виду, разумеется, речку. Не поднимаясь, отсюда заметен был берег. Водный поток отсвечивал бликами, поверхность подёрнута была рябью. Мирною стайкой в воде
проплывали безмятежно мальки.
- Сегодня мне всё это видится как-то особенно, - медленно проговорила Оксана. Она добавила через усилие: - Это, возможно, из-за того, что мы сейчас смотрим вместе.
Я ничего не ответил. И вдруг она спросила меня: - Ты же ведь остыл к Юле, не так ли? Ветвицкая больше твои мысли не занимает?
- Не понимаю, зачем ты вообще начинаешь такой разговор, - уклончиво сказал я.
Внутри у меня, как и прежде, теплилась надежда на то, что с Эндрю их что-то рассорит. Заставит разойтись насовсем. Или кто-то поспособствует этому.
- Да так, - Оксана пожала плечами. - Имеются подозрения, - и тут же хихикнула.
- Можешь на этот счёт не переживать, - заверил я девушку.
"А что, если мне действительно устранить как-нибудь Эндрю? Его, хоть самого, в Венгрию отправляй, лишь бы только от Юли подальше."
- Это здорово, что между нами устанавливается доверие, - заявила серьёзно Глинская.
"Я застрелил в лесу лося. Застрелил, представляя на месте убитого зверя Нехлюдова. Стреляю я с каждым днём лучше и лучше. А что если?"
- Моё мнение, что без доверия никаких отношений и не бывает, - произнесла девушка. - На этом и строится вся любовь.
"Убить его, раздавить в своей ненависти к нему. Нет, это будет уже чересчур. Хотя и девушки уезжают, их не будет долго в училище".
- Да, это всё же прекрасное чувство, - прервал я монолог Глинской.
Мне хотелось убраться отсюда. Если остаться здесь сидеть дальше, так можно додуматься неизвестно ещё до чего!
Я предложил нежно: "Давай спустимся по реке ниже. Запускать корабли всё равно будут оттуда. Мы увидим всё в первых рядах".
Глинская встретила эту идею с неожиданным  для меня одобрением. Уговаривать мне не пришлось. Взявшись за руки, мы неторопливо пустились в прогулку по берегу.


                                                             ****

Хоть и было условлено то, что все соберутся к полудню, опоздавших пришлось дожидаться ещё целый час.
К тому времени, Полишинель уже не испытывал страха - того, с которым в сердце входил он в пустое училище утром.
"Что если 401-ую всё же найдут? Или уже отыскали?" - мучительно думал он, заходя в фойе первого этажа.
Тухманова с Яшиным прибыли раньше всех. Анжелика, как оказалось, запомнила его имя и упрямо называла Стравинского только Игорем и никак больше. Ему это было приятно.
Пускай даже по меркам Полишинеля Тухманова не являлась красавицей, однако, он всё-таки находил девушку симпатичной. Особенностью их общения здесь выступало то, что она была
на несколько лет старше самого Игоря. Подобного опыта, как психологи здесь бы сказали, коммуникативной социализации Полишинель ещё не имел. Либо он общался
со сверстницами - безуспешно, либо пытался укрыться от назойливых девочек, бывших много младше него.
Наконец явились последние "соколята", задержавшие своею медлительностью всех остальных. Николай долго читал им нотации.
Группы делились следующим путём: Яшин, с прикреплённым к нему большинством, обыскивал нижние два этажа, верхние два брала на себя команда Тухмановой с остальными
ребятами. Ко второй группе относился и Полишинель. Узнав, что он проведёт с Анжеликой полдня, - неважно что за поисками того, что он сам от "соколов" прячет, -
он обрадовался без меры.
В фойе они и разделились.
- "Всегда в нужном месте", - напутственно произнёс Николай. Девиз этот глубоко отпечался в памяти Игоря ещё с момента вербовки.
Анжелика повела их по лестнице вверх. Она горела решимостью: девушка наконец знала куда себя применить, какого ей результата добиться.
В пустоте коридоров "соколы" начали обыск. Открыли ключом 301-ю, несколько "соколов" вошло внутрь. С одинаковыми головными уборами, стандартными бейджами, все казались
близнецами друг другу. Тухманова подозвала Игоря.
- Будь добр, открой мне 302-ю, - произнесла она это необычайно тепло.
С рвением Полишинель взялся возиться с замком. На улице вдалеке гудел кто-то в рожок: горожане шли по улице маршем, празднуя годовщину основания N-ска. Здесь,
в полутьме этажей, однотипных пролётах лестниц, никакого праздника не было. Всё было сосредоточенно в поиске, каждый мускул приложен был к делу нахождения
Сада Желаний. Один маленький Полишинель был против целой машины всероссийской организации.
Наконец, ключ повернулся в замке, и Стравинский отворил дверь. Анжелика сказала, что аудиторию они обыщут вдвоём, а остальные пусть примутся за работу с
303-ей и 304-й. Ни у кого не нашлось возражений.


                                                             ****

Куда бы ни падал мой взгляд, - на причал, или на окаймлённую камышами песчаную часть противоположного берега, - везде он встречал пришедших увидеть спуск
кораблей.
- Вот это да, - протянула удивлённо Оксана. - А ведь мы явились заранее.
- На полчаса позже пришли бы, - поморщился я, прикрыв от солнца глаза, -  вообще бы не протолкнулись.
- Ага.
Мы гуляли с нею бесцельно какое-то время. Я купил ей сладкую вату, и, расположившись возле воды, мы сидели, ожидая начала.
- Как было приятно, когда из родителей приносил кто-то такую штуку домой, - белая палочка оставалась ощипанной почти полностью.
- Целое событие, - вымолвил я. - Сейчас всё как-то не так, как оно было в детстве.
- Меняется не мир вокруг нас, меняется наше его восприятие, - сказала Глинская.
Она озвучила мои мысли.
И тут мой слух уловил музыку. Невдалеке, за нашей спиной, заиграл разом ансамбль. Я узнал эту мелодию с первых аккордов. "Strangers in the Night"
незабвенного Фрэнка Синатры в переложении для духовых.
- Там должен быть кто-то из наших, - оживилась, увидев музыкантов, Оксана.
- Я тоже так думаю, - и поднялся с песка. - Давай вместе посмотрим, кто там.
Мы подошли к ансамблю вплотную. Уместился он на небольшом, специально сооружённом для этого вечера, однодневном помосте. Сразу же, в первом ряду, узнал я
Сергея, которого помнил по давнему с ним общению. Он, не прерывая игры на трубе, заметил меня и дружески подмигнул.
- Какой всё-таки маленький город, - помахала рукою Оксана своим приятельницам в ансамбле.
- Какой всё-таки маленький мир, - уточнил я. - Чтобы совсем не встретить знакомых, здесь надо сутками не покидать дома.
- То ли дело большой мегаполис, - вздохнула Оксана.
- Там мы, пожалуй, почувствуем себя муравьями, а не людьми, - разумно заметил я.
Мы прохаживались по набережной. Говорили вроде бы ни о чём, но нам постоянно казалось, что каждое слово очень важно, что несло оно в себе смысл, глубоко потаённый.
То, что мы делали, - было воспоминанием, которое будет нас сопровождать ещё не один год. Этот поворот головы я увижу через несколько месяцев в памяти, эту мою интонацию
будет слышать тысячи раз, сентиментально к ней возвращаясь, Оксана.
Ансамбль, отсюда едва уже слышный, заиграл "In the Mood".
- Чудесный Гленн Миллер, - сказал я, угадав композицию.
- Мне тоже такая музыка нравится, - поделилась Глинская. - Многие зря полагают, что джаз - это только для избранных. Что это ритмы интеллектуальной элиты.
- Совершенное заблуждение, - вставил я между реплик.
Она продолжала.
- Абсолютно уверена в том, что человеку достаточно только иметь хоть бы малое чувство прекрасного, чтобы получить удовольствие.
Я кашлянул тактично в кулак.
- Давай не будем затрагивать эту тему, - примирительно выступил я. - У нас всё же первая встреча.
В молчании мы обошли рощу, бывшую неподалёку. Деревья частично скрывали обзор, и пляжа отсюда не было видно. Широкие тени осин тянулись причудливыми силуэтами по земле.
И вот, когда мы уже подумали было, о том, чтобы отыскать удобное место, усесться где-нибудь возле широколапого дуба, горном призвали нас к берегу.
Шагая медленно, тут и там, возникали парочки отовсюду. Влюбленных в тот день было множество. Некоторые приехали сюда для семейного отдыха, и переступали чрез камни,
стараясь не отставать, два или три поколения Товстоногих или же Юрьевых.
Представление должно было начаться через минуту.
На том же помосте, где мы видели до того музыкантов, ассистенты поспешно устанавливали микрофонную стойку. Несколько раз к ним взволнованно подбегал ведущий вечерней
программы. Его легко можно было узнать, только взглянув на его разноцветный пиджак, к тому же его выдавала пёстрая бабочка под подбородком. Мужчина постучал в микрофон
аккуратно, и, убедившись, что приготовления завершились, стал возле стойки и всех доброжелательно поприветствовал. В ответ донеслись разрознённые одобрительные крики
толпы. Ведущий принялся произносить заготовленную для такого случая речь. Многократно усиленный голос разносился над гладью водного зеркала.
Приглядевшись, увидел я, что ансамбль находится по-прежнему там и по-видимому что-то сыграет, сразу же после спуска на воду первого корабля.
И тут меня будто подначило что-то. Проснулся во мне хулиганский задор. Я до крайности захотел выкинуть какую-нибудь безумную штуку. Не говоря уж о том, что подобное
впечатлило б Оксану на многие дни вперёд.
- Скажи мне, - я резко положил руку девушке на плечо, - вот мы тут недавно с тобой говорили о джазе и прочих делах.
- Я не совсем тебя понимаю, - честно сказала мне Глинская.
- Ты вскоре сама всё увидишь, - хотелось мне её заинтриговать. - Ты скажи мне, какая твоя любимая песня, ну скажем, Луиса Армстронга?
- Предпочтения у меня банальнее некуда, - Оксана хмыкнула. - "What a Wonderful World".
- Именно! - радостно я воскликнул. - А теперь, жди меня здесь.
Глинскую охватило крайнее помешательство.
- Ты куда? - стараясь придержать за руку, не отпускала меня девушка с места.
- Я на минуту. Только хочу тебя удивить. Вернусь к тебе сразу, - хватка Оксаны ослабла.
Сломя голову, я понёсся к помосту. Ступеньки вели, поднимаясь на сцену, но мне по ним идти было незачем. Я бы просто взошёл туда вслед за ведущим, а это моей
задумке противоречило.
К слову, мужчина в цветистом пиджаке всё ещё был занят поздравительной речью. Он как раз к тому моменту добрался до отрывка о "единстве всех граждан".
Я обогнул помост сзади. На обратной его стороне имелась дверь чёрного входа, которая вела за кулисы. Вот куда мне нужно было пробраться. Я потянул на себя
ручку, вошёл.
Очутился я в узеньком коридоре. Пара-тройка дверей отдельных гримёрок разных артистов, и ничего больше. Дверь одной из комнат была приоткрыта, и я видел
тонкую полосу света, протянувшуюся на полу. На моё счастье, это была действительно комнатка для ансамбля.
Толкнув дверь на себя, я вошёл. Внутри меня встретили несколько девушек и Сергей. Я оборвал их беседу на полуслове.
- Как ты здесь оказался? - кажется, мой приятель на самом деле был ошашарен.
- Слушай, у нас не так много времени, - я покосился на девушек. - Кое-что нужно обсудить наедине.
Подруги Сергея всё поняли и, оставив гримёрку, перешли в коридор.
- Я ничего не понимаю, - Сергей постоянно моргал.
- Какую вы должны сыграть песню? Я имею в виду, самую первую, когда только начнут спускать корабли.
- "Варяга", а что? - развёл руками Сергей в недоумении.
Я лихорадочно соображал.
- Если я тебе предложу поменять номер, ты на мою авантюру-то согласишься? Скажем, "What a Wonderful World"? И никакого "Варяга".
Теперь настал черёд думать Сергею.
- Да, разумеется, я могу соврать, что мы не подготовили нужную песню. Тогда нас попросят сыграть, то, что мы знаем, без подготовки - так я подсуну им Армстронга.
Вдобавок, композиция культовая, у нас её сумеют сыграть все музыканты, - задумавшись, парень коснулся своего подбородка. - Я только не понимаю, к чему этот фокус с
подлогом.
- Тогда присядь и послушай. У нас ещё имеется время? - плюхнулся я на стул.
- Дай-ка подумать. Да, после речи выступит фокусник с пламенем. И только потом за ним - мы.
- Ну хорошо, - я старался ему объяснить ситуацию полностью. Так доходчиво, чтобы он понял каждое моё слово.
- Я сейчас на свидании с девушкой, - начал говорить я.
- Ты её любишь?
- Конечно, - покривил я душой. - Дело в том, что это её - самая любимая песня. - Я воодушевился рассказом. - И тут, представь, спускаются на воду корабли. И ансамбль
играет "What a Wonderful World"!
- Изумительно, - ответил поражённый идеей Сергей. - Конечно, это можно устроить. Мне только нужно передать всем остальным, что мы изменим вступительный номер.
- Спасибо, выражаю тебе огромную благодарность! - я вскочил на ноги. - Тогда я здесь больше не нужен.
- Конечно. Я со всеми договорюсь сам, - сказал мне приятель.
Когда я выходил, он добавил.
- Девушка влюбится в тебя по уши. Будь готов к этому. И её береги.
В коридоре я столкнулся с факиром. Иллюзионист как раз нёс свои принадлежности для игры, поднимаясь на сцену окольным путём.
"Забавный всё-таки дядька", - подумал я тогда про него.


                                                                 ****

Как и следовало ожидать, обыск 302-й не принёс никаких результатов.
Яшин говорил всем обращать своё внимание на каждую мелочь, но искали "соколы" не иголку!
Да и для стога сена четырёх этажей музучилища явно не доставало.
Тухманова осмотрела все полки, тщательно перерыла все ящики. Полишинель вторым кругом проделал за ней то же самое: на тот случай, ежели беглый первичный поиск мог
что-либо упустить.
- Ладно, здесь точно ничего нет, - подытожила Анжелика. - Пошли далее по этажу.
Игорь толкнул дверь легонько. Та, к его удивлению, не открылась. Полишинель, посчитав, что захлопнул её за собой слишком крепко, толкнул сильно-пресильно плечом.
Дверь не поддалась.
- Мне кажется, мы взаперти, - тихо проговорил он, будто боялся того, что Тухманова его разорвёт за случившуюся оплошность.
- Как взаперти? - возмутилась Анжела, и несколько раз дёрнула на себя ручку. - Какая всё же дурацкая ситуация, - вымолвила она и уселась за преподавательский стол.
- Что такое? - не понял её Стравинский.
- Ребята, видимо, осмотрели все соседние аудитории, и посчитали, что тут уже тоже никого нет. Подумали, что мы пошли по этажу дальше, - раздраженно сказала Тухманова.
- Они заперли нас! - добавила она недовольно.
- И что мы теперь будем делать? - Полишинель уселся прямо на стол. - Предлагаю нам пошуметь, я начну нажимать беспорядочно клавишы на фортепиано, -
 он при этих словах указал на стоявший в углу инструмент, - нас услышат и тут же откроют.
- А что, если все "соколы" уже этажом выше? Тут хоть в барабаны стучи, - они могли уйти далеко.
Об этом Игорь и не подумал.
- Что же. Останемся тут, в надежде, что нас отыщут, - Стравинский вздохнул. - Когда-нибудь они же заметят, что мы исчезли?



                                                                  ****

Я вернулся к Оксане именно в ту минуту, когда она начала волноваться, что я пропал насовсем. Протолкнувшись сквозь зрительские ряды,
я плутал по береговой линии несколько времени, прежде чем увидел Глинскую, отошедшую от толпы.
- Вот и я, - девушка убедилась, что избранник её возвратился. Не оставил надолго одну наедине с сотнями незнакомцев прямо посреди праздника.
На сцене появился факир. Я узнал его издалека по тюрбану - такой, кроме артиста, на голову себе никто не напялит. Фокусы его оказались занимательными до ужаса -
когда он стал прыгать сквозь огненное кольцо, у меня ёкнуло сердце. Перформанс оставил публику неравнодушной : иллюзионисту рукоплескали минуты две без остановки.
Зная, что следующими появятся музыканты из нашего с Оксаной училища, у меня на мгновение перехватило дыхание.
Ведущий объявил о начале спуска на воду суден. Из гавани медленно стал выплывать первый корабль. Торжественно прозвучала, разнёсшись над пляжем, мелодия "What a
Wonderful World". Корабль в сумерках замигал разноцветными лампами. Украшена была эта посудина, словно новогодняя ёлка с её гирляндами.
Оксана озарилась такою умилительно-детскою радостью, что я не совсем её узнавал.
- Так вот зачем ты... вот почему..., - у неё не хватало дыхания высказать это связно.
Глинская осталась в восторге. Я молча стоял, объяснять что-то ещё здесь не имело значения. В порыве чувства, она меня обняла. Мы с ней поцеловались.
Тем временем, корабль в воде продолжал своё триумфальное шествие. С причала замахали платками. Стоявшие прямо на берегу подняли в воздухе темнеющего вечера
свои зажигалки. Наконец, судно вышло из гавани. Надпись "Нахимов" - таково было имя этого мореплавателя - перестала быть ясно читаемой вдалеке. На корабле
взяли вправо, а в наполненном зрителями порту начали спускать на воду следующее судно.
- Спасибо, спасибо, Роман, - не знала, как меня благодарить, девушка. - Я осталась безмерно впечатлена.
Отсюда нам было слышно, что следующей композицией ансамбль-таки затянул громко "Варяга". Там, где-то дальше, у сцены, Сергей играл на трубе. В многоголосье всех
инструментов его игра, конечно, была для моего слуха неразличимой.
Целый вечер, мы долго стояли с Оксаной, взглядами провожая проплывавшие мимо нас корабли.
То была наше последнее обстоятельное свидание перед отъездом Оксаны на конкурс.


                                                                           ****

- Вечереть начинает, - заметил Полишинель, посмотрев в окно в очередной раз. - Сегодня, я слышал, что пустят по реке судна с иллюминацией.
- Мы сами выбрали, как провести праздник, - бесстрастно сказала на это Тухманова. - Просидеть здесь целый день - не самая радужная перспектива, но и не
самая худшая.
Они замолчали. В тишине было слышно движение стрелок настенных часов. Они мерно тикали, отмеряя секунды.
Игорь прохаживался по комнате, пересаживаясь с места на место. Куда бы он не садился - везде было ему неудобно. К тому же, ловя на себе короткие взгляды Тухмановой,
он весь как-то внутренне съёживался. Она нравилась ему жутко. При Анжелике Стравинский боялся сделать неправильно шаг, сказать о чём-то неверно, в общем,
Игорь страшился того, что своим поведением он оттолкнёт как-то девушку от себя.
- Не переживай ты, - почувствовала его внутреннее напряжение Анжелика. - Нас обязательно выпустят.
- Думаешь? "Кажется, я выгляжу сейчас глупо."
- Точно. Ведь со мною такой сильный и мощный защитник, - сказано это было тоном, не содержавшем в себе ни капельки шутки. Игорь смутился.
- Мне очень приятно, что ты думаешь обо мне так, - он замялся немного. - И всё же, будь поблизости Яшин, ему бы мало понравились такие твои разговоры.
- Наплевать мне на этого Яшина, - сначала Полишинель посчитал, что его обманули собственные же уши. - Я к нему давно охладела. Он был интересен когда-то, но
со временем перестал.
Повисла неловкая пауза. Игорь дожидался того, что девушка скажет что-нибудь дальше, ему не хотелось вообще как-то комментировать это.
- Мне в последнее время кажется, что сейчас со мною в организации работает интересный и молодой новичок, - она ехидно ему улыбнулась. - Очень умный, способный.
Гораздо более мне интересный, чем постылый и предсказуемый Николай, - у Анжелики Тухмановой действительно имелась возможность выучить Яшина наизусть. - Я знаю
каждый шаг Яшина наперёд.
Стравинскому было до крайности неудобно находиться в такой ситуации, какая пред ним разворачивалась сейчас. Он хотел вылезти из своей кожи, оставить в 302-й свой
скелет, и одной своей только душой бежать отсюда подальше. Он прекрасно понимал всё намёки, какие преподносила ему Анжелика. Сейчас от него ожидали шага навстречу.
После такого признания, исповеди одной девушки, как сказали бы в новостном заголовке, он просто обязан был его сделать. Ему было нужно сначала переступить чрез себя.
- Ты тоже мне... ну, тоже нравишься, - Полишинель себя чувствовал первоклассником у доски. - Нравишься очень.
Всё, теперь его чувства обнажены, теперь его тайна раскрыта, и про неё знает та самая. Наиболее трудный момент наступил, состоялся, произошёл. Игорю стало легче.
- Мне очень приятно, что у нас это с тобою взаимно, - Тухманова придвинулась к нему ближе. Стравинский решительно не мог выбрать верного поведения: придвинуться
к ней самому - означало, что он ей пытается навязаться; отодвинуться - значит отторгнуть её, чего тоже нельзя было сделать.
Анжелика его ненавязчиво обняла.
- Ты же про нас никому не расскажешь, ведь правда? - Анжела к нему наклонилась вплотную. - Есть вещи, про которые лучше Яшину даже не знать.
Игорь только молча кивнул. Происходившее с ним было невероятным - он, непопулярный у девушек, заигрывал напрямую с достаточно властной, красивою дамой.
Тут где-то скрывался подвох, и Стравинский его ощущал, - интуитивно, подспудно, - но никак не был в силах его разгадать. Да и ему в тот момент едва хотелось
вообще размышлять над чем-либо.
- Давай мы с тобою увидимся, - предложила она лукаво. - В субботу, где-то после обеда.
- Давай, - тихо произнёс он. В горле у Полишинеля была целая пустыня Сахара - в глотке мучительно пересохло и, как и положено для пустыни, вокруг не было ни
капли воды.
Тухманова что-то говорила ему насчёт удобного времени встречи, но Игорь едва мог её слышать: он не верил, что всё это наяву.
Наконец прошёл и этот момент. Они, подержавшись за руки, просидели в молчании ещё тихие полчаса.
Эта спокойная тишина кончилась, сразу, как только Игорь услышал чьи-то шаги через стену.
- Кто-то идёт, - дёрнул он за плечо Анжелику с непривычной уверенностью. - Сейчас нас отсюда освободят.
То, что произошло следом, не уложилось сперва в понимании Игоря.
Анжелика порылась в карманах и достала оттуда ключ. Его она повернула в замке, и вот, ворвалась прохлада из коридора. Помещение, бывшее так долго запертым, тут же
наполнилось свежестью.
Выйдя, они встретили в коридоре двух "соколят".
- Мы немножечко потерялись, - объявила им Анжелика.
Игорь стоял позади неё, замер в проёме. Он не знал, как ему себя повести.
Двое "соколов" между тем прошли мимо: третий этаж был осмотрен с тем тщанием, каковое и требовалось для внимательных поисков. Полишинель мог услышать, как они
спускаются вниз - их ботинки топтали лестничные ступеньки.
Наконец Стравинский определился.
- Зачем ты нас заперла там? - спросил он Тухманову озадаченно.
Она лишь улыбнулась на это.
- Маленькая женская хитрость, - Анжелика ещё раз коснулась его легко. - Иногда, чтобы доверительно поговорить, надо отгородиться от суеты. - Тухманова протянула
Игорю ключ. - Теперь закрывай сам.
Полишинель кивнул неуверенно и принялся возиться с замком. Он начинал стесняться девушку всё сильней.
Она, того не замечая, сказала: - А четвёртый этаж мы осмотрим следующим рейдом.
- Я всё, - Стравинский возвратил ключ Анжелике.
Они направились к лестнице неторопливо.
- Тогда я тебя жду в субботу, возле фонтана, в скверике за училищем. Насчёт времени мы с тобою договорились.  - Прибавила нежно при этом. - Не опоздай.
Игорь подумал, что на такое свидание он скорее появится месяцем раньше, чем позволит явиться себе с задержкою на минуту.


                                                             ****

Моя прогулка с Оксаной подходила к концу.
Всю дорогу Глинская полна была впечатлением, произведённым на нее зрелищем на реке.
Она болтала без умолку. Во всём этом потоке девичьего многословия, я вставлял слово, иногда два.
Мы подошли к её дому. Во дворе, кроме нас, в ту минуту никого не было. В стороне одиноко стояли качели. Подхваченные силою ветра, пустые, они покачивались иногда.
На скамейках у разных подъездов также никто не сидел. Многие, как и мы, ещё только возвращались домой. На улицах, по дороге сюда, я видел таких же влюблённых, которые
наслаждались спокойною теплотой вечера.
- Увидимся завтра, - проговорил я. Следующим днём был как раз понедельник.
Я поцеловал девушку на прощание.
На своём пути к остановке я по-прежнему ощущал чарующий запах её духов.


                                                                ****

В вечерний час на площадке автовокзала уезжавших было немного. Последний сегодняшний рейс уходил ровно в девять. Ожидая автобуса, сонно бродили туда и сюда
несколько пассажиров. Коган ещё раз взглянул на часы.
Леонид начинал волноваться. Ему не хотелось покидать город, не увидевшись напоследок с друзьями.
Парень озирался на здание поминутно. Кажется, что сейчас, именно в этот момент, перейдут через турникет и откроют стеклянные двери, выйдя к нему Леди Ю и Нехлюдов.
Но они всё не появлялись.
После вечности ожидания, когда Коган уже начал верить, что действительно никто не придёт, провожавшие всё же добрались.
- Извини, что так долго, - пожал ему руку Эндрю.
Леонид с Ветвицкой обнялись.
- Как это грустно, что ты уезжаешь, - сказала она уныло. - Мы ни в коем случае не прощаемся. Будем ждать тебя в гости из Курска.
Они посмотрели друг на друга с тоской.
- Я уже всё решил для себя окончательно, - произнёс уверенно Коган. - Спасибо, что не появились с Романом. Оксану мне тоже в такую минуту не хотелось бы видеть.
- Мы учли все твои пожелания, - произнёс понимающе Эндрю. - Представляю, как было б тебе тяжело увидеться с ними перед самым отъездом. Это верно, что ты попросил нас
им пока ничего не рассказывать.
- Даже не знаю, где они были сегодня, - протянула Ветвицкая. - Мы хотели сначала с Андрюшкой пойти посмотреть на салют, но потом всё-таки передумали.
- Ах, да, сегодня ж День Города, - вспомнил о празднике Коган.
К самому краю площадки подъехал, остановившись, автобус. Леонид прижал к груди сумку.
- Желаю вам всего наилучшего, - произнёс искренне Коган. - Вы - отличная пара. Прекрасно смотритесь вместе.
Леди Ю порозовела, смутившись.
Леонид поднялся в автобус. Глядя в билет, он продвигался вперёд, в поисках своего места. Его кресло было возле окна.
Понемногу салон заполнялся. Последние пассажиры вихрем промчались по коридору. Они испугались, подумав, что могут уехать без них, и поэтому заторопились.
Наконец занял своё место в кабине водитель. Уже через пару секунд Коган услышал, как заревел внизу двигатель.
В последний раз Леонид взглянул на платформу. Леди Ю и Нехлюдов, заметив, что Коган смотрит на них, замахали руками.
Автобус покинул вокзал и понёсся по городским улицам. Леонид сперва с любопытством следил за меняющимися видами. Вскоре они выехали из N-ска, и убаюканный шумом
Коган уснул.

                                                           ****

В пустых коридорах училища единственным огоньком светились окна комнаты "соколов". Яшин включил в помещении лампу, а сам, усевшись за стол, расположился у телефона.
Когда он набирал номер, пальцы его дрожали. Доложить о проведении рейда в Москву - обычное дело, формальная часть работы организации. Однако, Николай всё равно
побаивался звонить Главному. Через минуту он снова услышит в трубке его неизменно строгий, усталый голос, - Николай уже приготовился к этому. Сообщить о том, что
у них, пока всё ещё нет успехов, стояло отдельным вопросом, из-за которого Николай желал разделаться с этим быстрее. Как можно менее неприятно. Три гудка, и на том
конце сняли трубку.
- Добрый вечер. Это из N-ского отделения Вас беспокоят, - нервно проговорил он. - Да-да, именно Яшин.
Николай слушал ответ своего собеседника. Для того, чтобы умерить крайнее беспокойство, он схватил в руки маленький календарик ("К великому делу скорей приобщайся -
Лучшим из "соколов" быть постарайся" - написано было на обратной его стороне).
- Мы только сегодня закончили первый рейд, - Николай с духом собрался. - Пока ничего не нашли.
Следующий ответ Главного был длинней. Яшин провёл у телефона, слушая терпеливо пару минут.
- Да, я всё понял, - сказал он в конце. С облегчением бросил трубку.
На пороге появилась Тухманова.
- Заходи, - пригласил её Яшин. - Обрадуй меня и скажи, что у тебя всё получилось.
По торжествующему выражению на лице девушки Николай угадал её мысли. Сейчас он услышит в подробностях о сегодняшней победе Тухмановой.
Анжелика удобно расположилась в офИсном кресле, возложив руки на белые подлокотники.
- Этот дурак просто развесил уши, стоило мне его пригласить, - звонко рассмеялась она.
Яшин улыбнулся довольно.
- Значит, наша уловка сработала, - закивал он. - Я уверен, что в скором времени мы выясним всё, что известно о Саде этому Игорю.
Анжелика продолжала смеяться.
- Когда я нас открыла, Стравинский даже не повёл ухом, - она успокоилась кое-как. - Кажется, мальчик понемногу влюбляется.
- Что нам только на руку, - завершил её мысль Яшин. - Мне не зря пришла в голову мысль вас оставить тет-а-тет ненадолго.
Тухманова вдруг посерьёзнела.
- А что, если мы ошибаемся? - спросила она Николая. - Что, если он действительно просто тупица и ничего от нас не скрывает?
Яшин к ней наклонился.
- У меня есть чутьё на таких изворотливых типов, я тебе говорю, - он смотрел Анжелике в глаза. - Ему определённо есть что нам рассказать.
Уж если он в самом деле посчитает тебя своей девушкой, - то откроется тебе, как шкатулка. - Яшин поставил локти на стол. - Продолжай
играть свою роль и дальше.
- Договорились, - поддакнула Анжелика.
В пустых коридорах училища единственным огоньком светились окна комнаты "соколов"...