Принцесса без замка

Принцесса без замка
1.
Когда я учился в младшей школе, я был очень тихим ребёнком. На переменах, пока все мальчишки стояли на ушах, гоняли друг друга по коридору и дёргали девочек за косички, я обычно сидел с книгой о благородных рыцарях и прекрасных принцессах. Особенно я любил «Айвенго». Учителя удивлялись, почему такой маленький мальчик читает такие большие книги с убористым мелким шрифтом. Но для меня это не было чем-то удивительным — читать я научился лет в пять, и с тех пор никакие шумные дворовые игры не могли заменить мне время, проведённое за книгой в огромном мягком папином кресле.
Героями моего детства были не Бэтмэн и Человек-паук, а король Артур и его рыцари Круглого Стола. Дедушку я упросил сделать мне деревянный меч и щит, а в качестве доспехов я использовал старые коробки и железное ведро. Моим боевым скакуном должен был быть наш пёс Рич, но тот в ужасе забивался в угол каждый раз, когда я пытался оседлать его в полной экипировке. Часами я мог разыгрывать воображаемые поединки из моих любимых книг, и меня нисколько не смущало, что воздух едва ли можно назвать хорошим партнёром для фехтования.
Я неотступно соблюдал рыцарский кодекс чести: никогда не бил девочек портфелем по голове, не портил им тетради непристойными рисунками, а напротив, открывал перед ними двери и помогал донести их тяжёлые сумки с учебниками-кирпичами до дома. За это мальчишки называли меня «подкаблучником» и «подлизой», не брали с собой в игры и даже как-то заперли в женском туалете. Поэтому однажды мне надоело терпеть, как мою рыцарскую честь оскорбляют, и я вызвал главного забияку на дуэль. В первый же раз, как я его ударил, он разревелся и побежал жаловаться учительнице. С тех пор никто не мешал мне читать книги о благородных рыцарях и прекрасных принцессах в полном одиночестве.
Чтобы прославиться, нужно было совершать подвиги. Но сколько я ни пытался, ни одного дракона, охраняющего принцессу в высоком замке, мне найти не удалось, поэтому я решил переключиться на добрые дела поменьше. Как-то раз я решил спасти котёнка с дерева, но, забравшись слишком высоко, понял, что теперь тоже застрял. Эта временная неудача нисколько не охладила моей жажды приключений, но я всё чаще стал задумываться, что в мире ручек, тетрадок, серых пятиэтажек и вечно куда-то спешащих машин и людей нет места подвигам.
Да и ради кого мне было их совершать? Я отчаянно хотел завоевать сердце Прекрасной Дамы, но ни одной Ровены или хотя бы Гвиневры в моём окружении не было. Все девочки из моего класса были глупыми и скучными. Они прыгали через скакалку, играли с куклами, о чём-то шептались группками. Ради них не то чтобы дракона — ящерку жалко было пальцем трогать.
Но я верил, что когда-нибудь я найду свою принцессу. И я её нашёл. Точнее, она нашла меня.
2.
Дни сменялись днями с той же скоростью, с которой я переворачивал страницы. Иногда мне казалась, что одна неделя отличается от другой только книгой, которую я читаю. Поводов сетовать на жизнь не было, но между тем чего-то мучительно недоставало…
Однажды я шёл домой после школы. Календарь показывал середину апреля, но он явно намеренно обманывал: было так же жарко, как в июле. Я торопился домой, чтобы поскорее усесться за книгу и погрузиться в неё до самого вечера.
Неожиданно я услышал звук, которому не было места в спальном районе крупного города — стук копыт по асфальту. Я повернул голову и заметил то, что раньше видел только на картинках. Белоснежно-белые гривы лошадей, одетый в причудливую ливрею кучер; карета, похожая на розвоую тыкву — всё это будто бы сошло со страниц «Золушки».
Чей-нибудь день рождения, подумал я. Или просто катают детей за деньги. Ничего необычного. Но на самом деле мне до боли хотелось, что бы это было чем-нибудь тем самым необычным, чего я так долго искал и не находил. Разочарованный, я пошёл дальше, волоча портфель по земле.
— Мальчик, постой, — окликнул меня кучер. — Мне приказано отвезти тебя домой. Внутри кареты тебя ждёт принцесса.
Принцесса. Это слово эхом отдавалось у меня в голове. Прин-цес-са. Мама не разрешала мне разговаривать с незнакомцами, да ещё с такими необычными. С другой стороны, заставлять особу королевских кровей ждать тебя тоже невежливо.
Внутри всё было обито красным бархатом. Напротив меня царственно сидела девочка лет десяти в пышном голубом платье. На её лице играли солнечные зайчики. Золотистые кудри непослушно выбивались из изящной причёски. Её голову венчала маленькая диадема, усыпанная мелкой россыпью алмазов. Одного взгляда на неё было достаточно, чтобы сказать, что это очень знатная особа.
— Разглядывать меня таким наглым образом неприлично. А говорили, ты настоящий рыцарь, — вывела меня из оцепенения девочка.
— Извини… то есть извините…
— Можно на ты. Меня Диана зовут.
Девочка протянула мне руку в перчатке, и я на секунду оторопел, не зная, что делать.
— Ну что же ты! Целуй! — Диана залилась переливчатым серебристым смехом. — Ты такой смешной!
Вспомнив о том, как подобает вести себя с принцессой, я галантно поцеловал её руку.
— Мы знакомы? — спросил я.
— Конечно же нет. Но нам суждено было познакомиться. Ты — мой будущий жених. — Она снова засмеялась из-за того эффекта, которые произвели на меня её слова.
— Извини, что вываливаю на тебя всё это так сразу. Понимаешь ли… Принцы и принцессы исчезают. Даже те, которые остались, уже мало напоминают тех смелых рыцарей, о которых писали в  книгах. — Я согласно кивнул. — Уже даже не строят высоких замков, а все драконы давным-давно вымерли. Наш род тоже находится в упадке. Братьев у меня нет, поэтому мы ищем знатных и благородных мужей, которые могли бы унаследовать престол моего отца. Знал ли ты, что ты являешься прямым потомком Ричарда Львиное Сердце?
— Ты, наверное, шутишь. — Всё это было слишком хорошо, чтобы быть правдой.
— Да нет, какие тут шутки. Я давно за тобой наблюдала, и из всех кандидатов ты понравился мне больше всех. Мало встретишь в наше время мальчиков, которые готовы ради Прекрасной Дамы на подвиги. — Она улыбнулась, а я покраснел, хотя, по моим представлениям, всё должно было быть наоборот. — Ты согласен стать королём моей страны, когда ты вырастешь?
— А откуда ты?
— Ты о такой стране, наверное, и не слышал. Это крохотное королевство... Ну так что — согласен или нет?
— Я даже не знаю… Это всё немного неожиданно... Согласен, наверное.
— Тогда поклянись, что до того, как мы поженимся, ты не влюбишься в другую девочку, и уж тем более вы не будете ходить вместе за руки и целоваться. — Её голос звучал требовательно, а лазурные глаза, наоборот, смотрели умоляюще.
— Клянусь. — Я не мог отказать Прекрасной Даме.
— Клянись рыцарской честью.
— Клянусь рыцарской честью.
— А я клянусь, что буду ждать, пока ты вырастешь. Теперь давай скрепим нашу клятву поцелуем.
Диана медленно наклонилась ко мне, и водопад её кудрей коснулся моего лица. Я тоже потянулся в её сторону, и наши губы  на мгновенье встретились.
— Теперь мы помолвлены. Она по-прежнему тепло улыбалась, а я раскраснелся ещё больше.
Мы оба замолчали, и, чтобы прервать неловкую тишину, я спросил:
— Ты читала «Айвенго»?
— О, это моя любимая книга!
Всю дорогу домой мы говорили обо всём на свете. Когда настало время выходить, Диана взяла меня за руку и посмотрела мне в глаза.
— Помни, мы поклялись хранить верность друг другу. Сегодня я уезжаю в своё королевство, но когда-нибудь мы с тобой ещё обязательно встретимся. А теперь иди.
Кучер ударил вожжами, лошади заржали, и карета тронулась с места.
— Подожди! Когда мы встретимся? — лошади свернула за угол, и я побежал за ними вслед. Но когда я вышел на дорогу, кареты уже и след простыл.
3.
Я повзрослел. Томик «Айвенго», который я не перечитывал вот уже несколько лет, сиротливо пылился на полке. Случайно найденный мной в гараже деревянный меч я с недоумением повертел в руках и положил на место. Рич, мой верный скакун, год назад умер от старости.
Все мы в детстве хотели стать великими космонавтами, учёными, музыкантами, балеринами. Я хотел стать рыцарем, но в итоге вышло, что я выбрал профессию юриста. Мне нужно было готовиться к экзаменам, вещи куда более приземлённой и осязаемой, чем подвиги.
Понемногу я стал втягиваться в школьный коллектив. У меня появились друзья, с которыми я проводил время после школы. С девочками близких отношений я не завязывал: некоторым одноклассницам я явно нравился, но взаимностью им я не отвечал. Все они казались мне какими-то неправильными: у одной был смешной голос, у второй — кривые зубы, а третья за свою жизнь не прочитала ни одной книги и не могла отличить пост-рок от пост-панка.
Был ли во мне по-прежнему жив идеал той златокудрой принцессы, которую я встретил в солнечное апрельское утро семь лет назад? Отчасти, да. Я по-прежнему был влюблён в Диану и отдал бы многое, чтобы увидеть её снова. Её черты лица уже стёрлись из памяти, остался один идеализированный образ девочки. Верил ли я в то, что она была принцессой несуществующего королевства? Едва ли. Поцелуй в залитой солнечными зайчиками карете больше напоминал ложное воспоминание, обман чересчур живого детского воображения. Иногда мне на некоторое время удавалось убедить себя, что я всё это выдумал, пока лежал в больнице с температурой под сорок. Но каждый раз с новой силой всё ощутимее чувствовался её поцелуй на моих губах.
Однажды я шёл с приятелем домой после школы. Календарь показывал середину ноября, но он явно намеренно обманывал: было так же холодно, как в январе.
— Слушай, не хочешь пойти ко мне на день рождения? — спросил он. — Будет весело, соберётся почти весь класс. И девочки!.. — Он заговорщически подмигнул мне.
— Ты же знаешь, я не любитель всех этих шумных тусовок.
— Да брось ты. Я обещаю, скучать не придётся. Но даже если тебе вдруг не понравится (в чём я сомневаюсь), ты всегда сможешь уйти.
— Ладно, твоя взяла. — Спорить с ним было бесполезно, он бы всё равно так или иначе меня заставил. — Что тебе подарить и когда собираемся?
4.
Я знал, на что я иду, и всё же мне по-прежнему было не по себе. В снятой на вечер двухкомнатной квартире каким-то чудом поместилось полтора десятка человек, которые шумно смеялись, поминутно выходили в коридор покурить и открывали банки с пивом одну за другой. Некоторые мальчики, почувствовав прилив смелости из-за алкоголя, начали понемногу заигрывать с девочками, а те, разморенные всеобщей атмосферой вседозволенности, не сопротивлялись этому. Кто-то даже закрылся от остальных на кухне. Мне хотелось уйти, но я не мог себя заставить: от выпитого по всему телу разливались парализующие волны отупения и сонливости.
— Чего это ты один сидишь? Пошли с нами в бутылочку играть!
В привычных условиях я бы ни за что на это не согласился, но шум в голове заглушал любые намёки на сомнения. Одноклассница взяла меня за руку, и я послушно последовал за ней.
Моё появление ознаменовалось одобрительными возгласами. Круг на секунду разомкнулся, чтобы впустить меня, а потом вновь захлопнулся капканом. Я сел на подушку и начал безучастно наблюдать за игрой. Несколько раундов мне удалось просидеть спокойно. Однако я знал, что рано или поздно очередь дойдёт и до меня, поэтому сопротивляться не было смысла.
Так и произошло. Целоваться мне предстояло с одноклассницей, которая позвала меня играть. Она была довольно симпатичной, и, по большому счёту, я был не против. В школе мы с ней почти не разговаривали, изредка я спрашивал у неё, что было задано на завтра. Но сегодня она была со мной куда откровеннее, чем обычно. По тому, как она на меня смотрела, как она постоянно пыталась подсесть ко мне, как она глупо шутила и так же глупо смеялась над своими шутками, я понимал, что она уже слабо контролирует себя.
Вместо того, чтобы быстро чмокнуть друг друга в щёчку или отшутиться, как это делали остальные, она одним крепко вцепилась в меня, а затем последовал долгий мокрый поцелуй. Толпа залилась восторженными криками. Был слышен свист и пошлые шутки. Лампа скучно  и тускло озаряла комнату неживым электрическим светом. На столе грудой были свалены объедки и опустошённые бутылки. Тошнотворно-сладко пахло кальяном. Мы сплелись языками на тридцать томительных секунд, и, наверное, я должен был почувствовать что-нибудь особенное. Но ничего, кроме усталости и апатии, во мне не было.
Прошли неловкие десять минут, полные завистливых взглядов одноклассников, и я решил пойти домой. Я долго не мог найти свои ботинки и попасть непослушными руками в рукава куртки. Обменяться рукопожатиями с мальчиками, обняться с девочками — главное, ничего не перепутать. Дверь за мной захлопнулась, и из хаоса пьяных тел и громкой музыки я попал в тишину морозного ноябрьского вечера. Я медленно переставлял ноги одну за другой по направлению к дому.
Меня явно поджидали. Возле фонаря стояла карета.
— Мальчик, постой, — окликнул меня кучер. — Нет, 	можешь не подниматься, принцесса выйдет сама.
Диана стала ещё прекраснее. Детские черты лица стали аккуратнее и строже, но её по-прежнему выдавали непослушные золотистые кудри. Её глаза горели холодным голубым огнём. Выйдя из кареты в полураспахнутой белой шубке, принцесса тут же наградила меня хлёсткой пощёчиной.
— Как ты мог?! — гневно закричала она. Ты же обещал быть мне  верным! Мы были помолвлены, ты помнишь? Ты клялся мне своей рыцарской честью! И что же ты натворил? Целуешься с какими-то набитыми дурами!! — Она сама испугалась своих слов и в ужасе прижала руку ко рту! — Господи, посмотри только, что я из-за тебя себе позволяю! Ты мог бы стать королём, мы бы мудро правили моей страной вместе. У нас могли бы быть дети, принцы и принцессы. Теперь же мне придётся выйти замуж за этого глупого Генри! Тебе хоть есть, что ответить?
Ответить мне было нечего. Она хотела сказать что-то ещё, но не смогла. Девочка бросилась в слёзы.
— Поехали домой, Джеймс, — сказала она. Диана даже не обернулась ко мне на прощанье.
Карета завернула за угол, но я не пытался её догнать. Я знал, что она растворится в воздухе, едва повернув за угол, как растворился пар от её дыхания во тьме ноябрьского морозного воздуха.